Арсенал

Не было счастья, да несчастье помогло – сгорели все деревянные постройки, и таким образом освободилось место для постройки Цейхгауза, или Арсенала. «…Был пожар в Кремле; загорелось на Спасском подворье, от чего весь Кремль так выгорел, что не осталось не токмо что инова, но и мостов по улицам», – писал Петр I в письме одному из ближайших своих сподвижников – Федору Апраксину.

Случилось это 19 июня 1701 г., и современная запись добавляла, что тогда в Кремле было «невозможно проехать на коне, ни пешком пробежать от великаго ветра и вихря; с площади, подняв, да ударит о землю и несет далеко, справиться не даст долго; и сырая земля горела на ладонь толщиною». Через пять месяцев после пожара Петр издал указ: построить на обширном месте, где между Никольскими и Троицкими воротами находились погорелые дворы Шереметева и Салтыкова, «Оружейный дом, именуемый Цейхоуз, по чертежам, каковы будут даны из Преображенского», а «у строения Оружейного дома быть в надзирании из дворян Ивану Салтанову и Оружейныя палаты живописцу Михаилу Чоглокову… да с ними же быть для всяких в строении этого дома архитектурных размерений и над каменщики в делах усмотрений саксонцу каменных дел мастеру Христофору Конраду». В строительстве принимали участие и «архитектурного дела мастер» Дмитрий Иванов, и какие-то иноземцы-архитекторы, прибывшие из Копенгагена, «ради усмотрения в совершенстве архитектурного смотрения цейхауского». Отсюда началась долгая история возведения Арсенала, продлившаяся чуть ли не все XVIII столетие.

Строили его долго, во время войны со шведами было не до него, только в 1713 г. подвели под крышу, которая тут же и обрушилась, а потом ни материалов, ни рабочих не хватало из-за строительства Петербурга. К 1731 г. под руководством Х. Кондрата стены Арсенала были все-таки достроены, а все здание закончено при императрице Анне Иоанновне, в 1736 г. Руководил строительством тогда фельдмаршал Миних, но непосредственно занимался им архитектор И.Я. Шумахер, которому, весьма вероятно, принадлежит и рисунок пышного барочного портала в центре фасада, обращенного к зданию Сената и не видного рядовому посетителю Кремля.

Обгоревший в Троицкий пожар 1737 г. Арсенал был возобновлен только через 20 лет, позднее на его ремонт и достройку употребили белый камень из разобранной стены Белого города от Пречистенских до Тверских ворот. Только все, казалось бы, закончили, так в октябре 1812 г. Наполеон взорвал здание. Арсенал пострадал более всего в Кремле – в руины превратилась вся его северная часть, а внутренность выгорела, и только при Николае I его наконец восстановили.

Сооружение лаконичного, нерасчлененного объема Арсенала в окружении старых русских построек знаменовало принципиально новое явление в Кремле, новый масштаб. Внешний облик Арсенала прост и суров, он оживляется лишь рустом нижнего этажа, затейливым барочным порталом входа и парными окнами. Известный искусствовед И.Э. Грабарь назвал их «одним из подлинных чудес архитектуры Арсенала, ее, может быть, наиболее пленительной находкой».

Строя Арсенал, Петр I был озабочен не только сугубо практическими делами хранения и производства оружия, но и созданием военного музея. Он повелел собирать воинские трофеи и «те, все собрав, взять к Москве и в новопостроенном Цейхаусе для памяти на вечную славу поставить». Комплектование образцов вооружения продолжили и при Николае I. У Арсенала помещено много различных орудий, всего около 800 стволов, и в том числе взятых у наполеоновских войск. К восточному фасаду, где находятся интересные образцы орудий, хода нет, а вот у южного фасада, к которому можно подойти, расставлены русские пушки XVI–XVII вв., которые до постройки Дворца съездов стояли у старого здания Оружейной палаты. Там же есть и несколько французских пушек с большой буквой N на стволе. Перед большевистским переворотом в Арсенале намеревались поместить большой и богатый музей 1812 г., что было бы самым замечательным и последовательным воплощением завета Петра Великого, но советские руководители были больше заинтересованы в казармах, чем в музее, а вот пушки вообще-то уцелели случайно. Их собирались… переплавить: 29 июня 1941 г. уже составили полный список, насчитали 870 общим весом 270 тонн, но… транспорта не хватало, чекисты были заняты перевозкой других предметов, и редчайшая коллекция уцелела.

У ворот Арсенала в 1927 г. установлена мемориальная доска, отмечавшая так называемую «зверскую расправу» юнкеров во время боев за власть в Москве в октябре 1917 г. Но историческая правда восторжествовала: было доказано, что никакой «расправы» на самом деле не происходило. Тогда в Арсенале была расквартирована воинская часть, поддерживавшая большевиков, и отсюда они щедро снабжались оружием. Рано утром 28 октября большевистский комендант Кремля, не имевший телефонной связи со своими, получил ультиматум командующего законными войсками полковника Рябцева открыть Кремль.

Солдатам, расквартированным в Арсенале, было предложено сдать оружие и выйти из Кремля. Они стали выходить и строиться, но в это время из здания, где оставались солдаты, неожиданно раздались выстрелы, и юнкера оказались под огнем. Было убито несколько юнкеров, пока, наконец, не заговорили пулеметы, при поддержке которых удалось справиться с провокаторами.

Советские историки, описывая эти события, упорно их искажали (и даже в истории города, изданной в юбилейные дни в 1997 г., повторяется та же ложь), обвиняя представителей законной власти Временного правительства в расстреле невинных людей в Кремле. Как писал один из таких историков, «выстроив 500 человек перед воротами Арсенала, они учинили дикую расправу над пленными, расстреляв их из пулеметов», а в путеводителе по Кремлю издания 1990 г. пишется о юнкерах и студентах: «Разъяренные, они разоружили солдат запасного полка и охрану Арсенала, выстроили их якобы для проверки документов и зверски расстреляли из пулеметов». На деле же было совсем наоборот. Большевистские солдаты открыли провокационный огонь, убив и ранив несколько ничего не подозревавших юнкеров, и в результате сами попали под пулеметный обстрел. Вот воспоминания одного из руководителей Красной гвардии: «Я в это время был около стены, где еще солдаты были вооружены и не хотели сдаваться. Вдруг солдаты при виде юнкеров открыли залп. Юнкера в панике бросились бежать к стенам, а некоторые обратно за ворота с криками „Измена, измена! Где Рябцев?“ В это время около стены обходили броневики, и солдаты, увидев их, еще больше набрались духа, полагая, что это наши броневики и прикрывают нас от юнкеров. Солдаты стали еще сильнее и чаще открывать огонь по юнкерам… Но вдруг броневики остановились и открыли огонь по стрелявшим. Солдаты тогда прямо не знали что делать, но все же продолжали стрелять».

С закрытия Кремля советскими властями и до сих пор Арсенал занят воинскими частями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.