Послесловие

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Послесловие

Все указывает на восток.

Работая над этой книгой, я вскоре обнаружил, что поставил перед собой сложную задачу. Если я хочу обнаружить «достоверное» происхождение короля Артура как реальной исторической фигуры или как она представлена в рыцарских романах, то мне необходимо углубиться в четыре больших, но весьма обособленных «мира». Как до, так и после римского завоевания существовал мир местной кельтской Британии, который обычно считается родиной Артура. Кроме этого, был мир Римской империи и окружавший ее мир варваров, живших внутри империи и вдоль ее границ – мир, состоявший преимущественно из народов, говоривших на кельтском и германских языках. Примыкавший к границе с ними с III века до н. э. варварский мир представлял собой совершенно иной «мир» степных воинов-кочевников. В конечном итоге, мне необходимо было получить достаточно полную картину средневековой Британии и Европы того времени, когда записывались артурианские легенды. Чтобы добраться до сути вопроса, где я смог бы оценить источники и значимость специфических тем и мотивов в артурианском каноне, мне необходимо было изучить эти миры, как в этнографическом, так и в историческом и археологическом аспектах. Предстояло переработать большой объем информации, но в целом материал был доступен, поэтому задача представлялась выполнимой.

Вскоре мне пришла мысль о том, что отсутствующие части в артурианской головоломке имеют, в основном, отношение к влиянию, которое оказала культура воинов Центральной Азии на Европу раннего средневековья, поэтому эта книга уделяет основное внимание влиянию азиатских кочевников на Европу в римский и постримский период. Но еще до того, как я стал работать над книгой, я знал, что воинственные степные кочевники перемещались из центра Евразии не только на запад, в Европу, но и на восток. В результате к 200 году до н. э. формирующаяся Китайская империя считала варваров, которые окружали ее западные и северные границы, такой проблемой, что началось строительство Великой Китайской стены, чтобы сдерживать их продвижение. В это же самое время китайцы отправлялись в далекие путешествия, чтобы приобретать у кочевников лошадей и осваивать навыки верховой езды. Всего несколько столетий спустя потребность наладить с кочевниками отношения стала для китайцев первостепенной задачей, поскольку торговый Шелковый путь впервые соединил Европу и Китай. Этот торговый путь проходил через земли кочевников в Центральной Азии и, следовательно, находился под их контролем вплоть до времен Чингисхана. Но ученые уделяли мало внимания изучению влияния культуры кочевников как на европейское общество, так и на Китай и другие основные культуры Дальнего Востока. Тем не менее, есть все основания предположить, что это влияние было столь же мощным и глубоким на Дальнем Востоке, как это имело место в Европе.

Я упомянул в книге о том, что к последним столетиям до н. э. сюнну проникли в Китай вплоть до Маньчжурии и Ордоской излучины. В Корее была найдена рукоятка меча, которая датируется четвертым веком нашей эры и практически идентична рукоятке, изготовленной на территории современного Казахстана в то же самый период. Наиболее важной фигурой в развитии как буддизма, так и боевых искусств в Китае был монах, о котором у нас есть свидетельство из первых рук, датируемое VI веком. В Китае он был известен как Бодхидхарма или Та Мо, а в Японии – как Дарума {159}, и о нем говорили, что он пришел с запада и у него были пронзительные голубые глаза, круглое лицо и большая густая борода. Китайский летописец, который встречался с ним, говорил, что это был Хан Персии. Приехав в Китай, он основал всемирно известную школу буддизма – тянь (по-японски – дзэн) и принес искусство единоборств в Шаолиньский монастырь в Китае. Школа единоборства Шаолиньского монастыря лежит в основе всех «жестких», «контактных» школ восточных единоборств, известных в наше время во всем мире, как кун-фу. Поэтому, видимо, не только дзэн, но и одна из самых древних и наиболее сложных систем восточных боевых искусств имела свои истоки в Персии.

Мы знаем, что православные христиане асу (аланы) сражались в составе монгольской армии в Китае. Францисканец Перегрин, епископ Зайтунский в Китае, в 1318 году упоминает о существовании 30 000 православных христиан-алан, живших со своими семьями на побережье провинции Фуцзянь напротив острова Тайвань {160}. Мне пока не удалось проследить их происхождение и дальнейшую судьбу в Китае, хотя эти события произошли относительно недавно.

Для нас теперь уже не станет большой неожиданностью и то, что китайцы тоже рассказывают традиционные сказки о королях с волшебными мечами, с теми самыми мечами, которые заставляют драконов прыгать, а воду бурлить, если бросить их в реки и озера. Японцы также рассказывают предания о легендарном герое по имени Ямато-Такэру {161}, который подобно Артуру имеет не один, а два чудесных меча, врученные ему женщиной, и которые он использует, чтобы убивать чудовищ. Он тоже умирает у кромки воды, приказав вернуть свой меч его дарительнице.

Долгое время я был поражен необычным совпадением, существующим между европейским рыцарством и японским воинским кодексом Бусидо. Сейчас я начинаю думать, что это не простое совпадение. Итак, возможно, следующим шагом, который предстоит предпринять, будет путешествие на восток по следам кочевых воинов, чтобы увидеть, какие ключи к разгадке можно найти на бескрайних землях, лежащих между Черным морем и Тихим океаном.