Плацдарм единения. Екатерина Алябьева о социальных смыслах Живого Журнала

Плацдарм единения. Екатерина Алябьева о социальных смыслах Живого Журнала

ЖЖ, русифицированный вариант сайта LiveJournal.com, появился на свет в 2001 году. Тогда о его существовании знала лишь горстка избранных, а избранные — хорошо знали друг друга. Два года назад количество русскоязычных пользователей сайта перевалило за сто тысяч, и тем не менее встретить слово “жэжэ” по-прежнему можно было только в виртуальных дискуссиях среди читателей Русского Журнала, в “богемных” кабаках и в коридорах двух-трех вузов. ЖЖ был интеллектуальным подпольем. Его не индексировали поисковики; попасть в него человеку, у которого не было знакомых ЖЖ-авторов, не было практически никакой возможности. В конце 2005 года все резко изменилось. Глянцевые и деловые издания (“Русский Newsweek”, “Афиша”, “Эксперт-Вещь”) отнесли ЖЖ к числу кодовых понятий года. Телеканал “Культура” посвятил одну из программ обсуждению ЖЖ (апрель 2006 года). Ленты информационных агентств стали ссылаться на ЖЖ как источник, и более того — ЖЖ сам спровоцировал несколько громких новостных поводов (например, отчисление студентки из петербургского Университета Профсоюзов за ругательства в адрес декана, размещенные в ЖЖ-блоге). Лексикон, сложившийся в ЖЖ (язык “Превед” и язык Падонкафф), получил коммерческое применение в рекламе, рассчитанной на молодежь. Реклама услуг Интернет-провайдера в журнале для светской молодежи теперь выглядит как страничка типичного блога, распечатанная на хорошем принтере.

Упоминая в широкой компании людей до сорока пяти лет, имеющих высшее образование, о чьем-нибудь ЖЖ, сейчас уже, как правило, не нужно пояснять, что есть такой сайт в Интернете, где можно вести свой открытый дневник и читать чужие, где нет запретных для обсуждения тем и персонажей. Писатели, ведущие телепрограмм, публицисты (галеристы, фотографы, правозащитники etc.) уже имеют готовое объяснение, почему они ведут/не ведут блог (позицию “по вопросу ЖЖ”), которое озвучивают под давлением общественности. Откуда этот бум ЖЖ? Неужели тысячам взрослых, работающих и учащихся людей больше нечем заняться, кроме как строчить разнообразные истории о себе и о ком угодно, перекидываться едкими репликами в адрес “исхалтурившихся” писателей, политиков-тугодумов, художников-шарлатанов?

Же-Жесть

Отчасти своей популярностью сайт обязан появлению в крупных городах России относительно дешевого Интернета и наплыву в сеть тинейджеров, случившемуся в последние годы. Малоизвестные чаты и форумы по интересам, развлекательные ресурсы, куда любой мог выложить для обсуждения свои “забавные” картинки, анекдоты и случаи из жизни, логичным образом преобразовались в ЖЖ-комьюнити: сообщества, составившие субкультуру “подростково-молодежного ЖЖ”, говорящего “по-падонкаффски”, хамящего посредством искаженных матюгов, обожающего черный юмор и абсурдность повседневной жизни. Блоги — это для них лишь удобная утилита, позволяющая реализовать свой творческий потенциал в сообществе, способном его оценить. Но не все так просто: Падонки ярки, но не о них беспокоятся редакторы журналов, директоры аналитических групп, администраторы чиновничьих подразделений, блокируя подчиненным доступ к ЖЖ с рабочего места и отслеживая их “домашние” записи. Оставим на время эту молодежно-развлекательную часть ЖЖ, появившуюся недавно, и разберемся прежде в техническом устройстве.

Создатели русской версии ЖЖ не только перевели с английского пользовательский интерфейс сайта, они нашли этому интерфейсу совершенно новое применение. Если “журналы” американцев, англичан, израильтян — как правило, разрозненные личные дневники, сгруппированные по 20—30 по специфическим интересам, русскоязычные журналы — это театр со своими сценой и зрительным залом. На сцене — десятки публично активных персонажей, на журналы которых подписаны по тысяче-две читателей (и вокруг них в свою очередь тоже возникают локальные кружки). Тысячи пользователей ЖЖ обсуждают информационные поводы, поступающие из “ядра”, ссорятся из-за идей и создают политические коалиции. Можно проследить каналы, по которым в сетях ЖЖ циркулируют слухи, сплетни, новости, не сложно обнаружить “лидеров мнений” (opinion leaders), влияющих на мнения других людей.

Объяснение, которое мы находим российскому успеху ЖЖ, до пошлости банально: в России, в отличие от развитых стран, нет офф-лайнового гражданского общества и связанного с ним публичного пространства, но, как и в этих странах, есть свободный доступ к технологии виртуальных сетей. Пивные и кофейни играли роль публичного пространства для узких компаний, величина внимающей аудитории которых определялась длиной стола. Публичные лекции? — Едва ли. Ток-шоу? — Помилуйте. ЖЖ? — pourquoi pas…

Красивый и в то же время очевидный ход — рассказать о роли ЖЖ с помощью теории совещательной демократии (deliberative democracy), предложенной представителем франкфуртской критической школы социологии Юргеном Хабермасом, с ее понятиями публичной сферы (public sphere) и коммуникативной рациональности (communicative rationality). В обществе, где легитимно правят бал стремления людей к власти и деньгам, личные интересы, ангажированность препятствуют достижению общего блага, установлению оптимальных правил жизни, не ущемляющих никого. Единственная возможность для дискуссии и надежда на построение лучших институтов — это так называемая публичная сфера, где каждый может открыто высказывать свое мнение, провоцируя диалог равных, побуждая к размышлению вслух. И если в споре рождается истина, то истина парламентаризма рождалась в английских пабах, идеалы Просвещения формировались в парижских салонах, шкалы культурных ценностей складывались и в масонских ложах, и в спортивных клубах, и в литературных кружках.

Захватывая “жизненный мир” чем дальше, тем больше, рыночная идеология превращает добровольные объединения, коммуникацию людей, не имеющую утилитарного смысла, в единственную лакуну для вымещения своих гражданских чаяний и самовыражения. Поэтому, по мысли Хабермаса, в публичной сфере произвольная “трепотня” на общие темы будто бы на уровне хобби или отдыха от повседневных дел в действительности имеет для личности значение много большее, чем просто развлечение. Перед нами пример не просто “общения ради общения”, — этот термин немецкий социолог Георг Зиммель использовал для описания светских “беспредметных” диалогов, — а общение ради 1) общения, то есть поддержания коммуникационного пространства в принципе, 2) приобретения веса в глазах того самого светского круга, 3) чувства удовлетворения от борьбы с собой в стремлении “быть тем, кем ты хочешь казаться”. Обо всем по порядку.

Гаджет для civil society

ЖЖ технически много удобнее офф-лайновых каналов публичной коммуникации. Возможно, не для интимной переписки и поиска верных друзей, но для обсуждения книг и авторского кино — вполне: не надо повторять одному, что тебе сказал другой о чем-то, что слышал от кого-то третий. Здесь можно грамотно поставить гиперссылки на источники, вовремя освежить устаревшую информацию, можно обсуждать один вопрос с десятками собеседников одновременно. ЖЖ не заменил старые формы публичного общения, но явно повлиял на них. Важно, что диалог двух всегда потенциально известен многим. Спорят двое — читают многие. Не всегда известно (и даже чаще не известно), кто именно читает. Как выразился один из завсегдатаев ЖЖ, “жаль, что здесь нельзя, как в библиотеке, взять написанную тобой книжку и посмотреть по формуляру, кто ее брал”. Но все же круг читающих (а публичная сфера — это всегда какой-то круг, публика определенного типа, это сеть знакомств, которая может быть шире или уже, плотнее или реже) реально ограничен: ограничен социальной средой. Анонимность каждого — и авторов, и читателей — здесь условна, и только новички, которыми сеть постоянно обрастает, ведутся на бонусы этой анонимности.

В ЖЖ как в “свободных СМИ” ограничений сверху и входных барьеров нет: тематику задает рынок, — только не экономического, а интеллектуального или культурного капитала в данном случае. Попасть же в струю и оказаться ньюсмейкером потенциально может любой, кто внимателен и способен учиться. Здесь из кожи вон лезут, чтобы доказать свою компетентность в сфере высоких материй (особенно в цене какое-то время были “дискурсы” и семиотика).

Микрофон

Пока в России существуют профессии, личный авторитет в которых определяется успехом у образованной публики, а не только внутри узкого профессионального сообщества, будут востребованы технологии, позволяющие осуществлять публичный диалог. Предельный случай — это, конечно, профессии, прямо предполагающие влияние на эту публику. Не случайно в ЖЖ лучше, чем где-либо представлены многочисленные молодежные политические движения: здесь они вербуют новых членов, а создавать свои сети внутри других, уже готовых сетей намного легче (ну или еще они могут просто радоваться своей символической представленности в обществе). Ведь большинство молодых не ходят на выборы, не смотрят программу Николая Сванидзе и телевидение вообще, но собственные мысли, реакции на происходящее в обществе у них тоже есть, — нужна альтернативная трибуна или хотя бы микрофон. Здесь есть и другой момент. Люди с высшим образованием и студенты, а таких в ЖЖ большинство, перекормленные кашей по телевидению, хотят иметь возможность полупублично сказать, что последняя заметка Максима Соколова — ниже ватерлинии (тем более что можно сказать это ему лично), а Путин в очередной речи допустил такой-то ляп. Разномастным политтехнологическим силам остается только пользоваться таким барометром общественного мнения.

В ЖЖ, как это всегда было с публичной сферой, люди делают резкие заявления и сводят счеты с собственной приватностью (сознательно теряют лицо или помогают его потерять другому). Здесь расцветают свойства личности, мало востребованные (и мало кому интересные) в офф-лайне: в ЖЖ гораздо легче, чем в быту и на работе, быть ультраправой лесбиянкой, тончайшим эстетом, гением парадокса, — создавать себе имидж и находить отклик. Какой-нибудь “широко известный в узких кругах” человек снимает этот свой “известный” имидж для публики ЖЖ, чтобы предстать болезненным нытиком, создать ощущение приватности у читающих, эксклюзива. Хочет он слыть нытиком и недотепой, но его публичный имидж, его статус не позволяет. Тогда он делает таким свой образ в ЖЖ, и здесь уже не придраться: я, мол, это вообще только для себя пишу, что хочу, то и пишу, я же не рекламирую свой ЖЖ, вон сейчас вообще его закрою от посторонних.

Биржа

Неформальный статус человека в ЖЖ, его место в сети определяются размером его социального капитала — здесь это все равно что популярность, “частота обращений”, индекс цитируемости. Можно ли в ЖЖ приобрести и потерять этот капитал? Вероятно, можно. По крайней мере, случаи конвертирования капитала из он-лайна в офф-лайн известны. Если вас хотя бы номинально читают люди, от мнения которых напрямую зависит ваша карьера, отношение к вам в релевантном круге знакомых, будете ли вы это учитывать? Будете ли работать над текстом, чтобы “понравиться”, “не понравиться” — создать желаемое впечатление о себе? Сознательно — возможно не будете. Но “будете иметь в виду”. Наблюдая за тем, как пользователь выбирает темы для постов и подбирает к ним интонации, как со временем меняются акценты и мнения, и в то же время изменяется сам статус пользователя можно, как минимум, проследить направления движения социального капитала из он-лайна в офф-лайн. Как максимум же, в текстах блога можно разглядеть мастерскую, где ведется черная рутинная работа над собой: поиск адекватного образа, меры иронии в отношении отдельных предметов, воспитание вкуса и чувств. Это школа “правильной” социализации, где можно быть вольнослушателем, но в случае успеха все равно получить сертификат о членстве в нужной компании.

Нельзя сказать, что ЖЖ ждет блестящая перспектива растить стране дебатирующую общественность, подкованную знанием “дискурсов” и политической подоплеки любого события. Интеллектуальная конкуренция в ЖЖ есть, но постепенно острота ее снижается, градус шуток уже не шокирует и все меньше провоцирует включиться в дискуссию. То ли все уже обсудили, и кипятятся только городские сумасшедшие, не распознавшие игры, то ли дискуссия принимает более традиционные формы: размещение в ЖЖ своих статей, отрывков будущих книг и диссертаций. Критерии качественного продукта, высокого культурного капитала, при обсуждении которых неизбежно ломаются копья, в ЖЖ уже установились. Теперь разросшиеся сети скорее всего ждет локализация по наиболее сильным связям, роль ядра заметно нивелируется, а развлекательная часть ЖЖ будет процветать за счет подростков. Но, как известно, любая контркультура, любая революционная идея занимает свое место в истории, только превратившись в мейнстрим. В кофейнях Монмартра сейчас пьют кофе толпы туристов, но ведь никто не поручится, что они не говорят в этот момент о Пикассо.