Описи коронных бриллиантов

Описи коронных бриллиантов

Поскольку было место хранения коронных драгоценностей, поскольку были должностные лица, персонально отвечавшие за их хранение, то, естественно, велся и тщательный учет драгоценных ювелирных изделий.

Первая из известных описей датируется 1727 г. Это был документ, связанный с разделом имущества Екатерины I между ее дочерьми Анной и Елизаветой, составленный после смерти императрицы[406]. В описи перечислены всевозможные табакерки из разных материалов, готовальни, часы, зеркала, перстни, золотая посуда и многое другое. В результате «у Ея Величества государыни цесаревны Анны Петровны… алмазных вещей на 71 000, в том числе нитка в 28 зернах… в 8000 рублев. Алмазные вещи, которые изволила Ея Высочество носить в девицах, на 15 300. Итого на 85 000». Елизавете Петровне досталось «алмазных вещей на 88 665 р., в том числе четыре нитки персицкого жемчугу в 900 р. …нахтыш да зеркало настольное с яшмами и с каменьями. Цена 800 р. серебряной посуды…»[407].

В последние годы жизни Елизаветы Петровны было начато составление «Опись вещам бриллиантовым… яшмовым, изумрудным, жемчугу и прочему». Возглавил эту работу генерал-поручик Н.А. Возжинский. Опись завершили уже при Петре III 29 декабря 1761 г. Судя по описи, ювелирная коллекция Елизаветы Петровны была разделена по группам: ордена, серьги, перстни, кресты, бриллиантовые звезды, уборы и гарнитуры, часы и веера. Возглавляла список бриллиантовая корона[408]. Следует подчеркнуть, что опись 29 де кабря 1761 г. стала первым сводным документом, включавшим императорские драгоценности.

При Екатерине II в 1786 г. была начата «Книга приходная вещам, в Кабинете и в Комнате Ея Императорского Величества для подарков хранящимся, августа с 1-го числа 1788 г.». Все ювелирные изделия в этой описи пронумерованы и, естественно, драгоценностям были даны очень скупые описания. Так, под № 27 значился «Бриллиантовый солитер, в нем весу 18 ^7/16 крат в 15 000 рублей, а по оценке в 22 000 рублей»[409]. Записи велись в хронологическом порядке, с точным обозначением, от кого вещи поступили, с оценкой их в ассигнациях и с показанием их убыли.

Кроме этого, в 1789 г. была составлена хранителем И.Н. Бартеневым и придворным ювелиром Л. Пфистерером новая опись, названная «Опись взнесенным в Армитаж Ея Императорского Величества казенным разным вещам, значущимся под сим разными литерами и номерами». Именно в эту опись вошло большинство вещей из «Елизаветинского списка» (29 декабря 1861 г.)[410].

После смерти Екатерины II в ноябре 1796 г. из ее Бриллиантовой комнаты были изъято множество уникальных ювелирных изделий. Весь период правления Павла I они находились в распоряжении самого императора и его жены императрицы Марии Федоровны. В процессе изъятия драгоценностей была произведена инвентаризация ювелирных изделий, находившихся в комнатах умершей императрицы. По итогам инвентаризации было составлено несколько обширных описей с перечислением бесчисленных драгоценностей. Поэтому мы приведем только произвольно составленный список, в который вошла мизерная часть драгоценностей, хранившихся в комнатах императрицы Екатерины II[411] (табл. 21).

Таблица 21

Некоторые из этих мемориальных предметов сохранились до сего дня и хранятся либо в Бриллиантовой комнате (Галерее драгоценностей) Государственного Эрмитажа, либо в Алмазном фонде Московского Кремля.

После трагических событий марта 1801 г. и воцарения императора Александра I началась передача части этих ценностей из комнат императрицы Марии Федоровны в Камеральное отделение Кабинета. Этот процесс в целом завершился к 1803 г. При этом бо?льшая часть ювелирных изделий императрицы Екатерины II поступила в кладовую № 2 Камерального отделения Кабинета, в которой хранились ювелирные изделия «переменного фонда». Из этого фонда что-то уходило в виде наград или пожалований, что-то покупалось у придворных ювелиров.

Но в кладовую № 2 Камерального отделения передали не всю ювелирную коллекцию Екатерины II. Значительная часть ее продолжала оставаться в комнатах императрицы Елизаветы Алексеевны, жены императора Александра I. После ее смерти в 1826 г. все эти вещи оказались в кладовых Камеральной части. Вот некоторые из этих предметов[412] (табл. 22):

Таблица 22

Новая[413] систематизированная опись императорских регалий и коронных бриллиантов, названная «Книга коронных брильянтов, брильянтовых вещей и жемчугов», была составлена в феврале 1838 г. после декабрьского пожара Зимнего дворца в 1837 г. При этом была утверждена новая форма описи драгоценностей. Несколько позже, после смерти в 1840 г. камер-фрау Пильниковой и вступления в должность камер-фрау А.А. Эллис, была составлена новая ведомость, она полностью идентична описи 1838 г. Именно эта книга, составленная в 1838 г., стала первой описной книгой, в которой приведен весь перечень коронных бриллиантов. При этом стоимость вещей в описи не была обозначена.

В описных книгах 1838 и 1840 гг. зарегистрировано 649 номеров, но фактически единиц предметов было значительно больше[414]. По книге 1840 г. из внесенных в нее 649 номеров 623 заверены подписью вице-президента Кабинета кн. Гагарина и начальника II Отделения (Камерального отделения) Петухова. Примечательно, что под № 623 проходила «Модель Большого Бриллианта сделанного из кристалла». Это была копия уже упоминавшегося знаменитого бриллианта, названного позже «Орлов». Копию изготовили специально для императрицы Екатерины II около 1770 г., когда она принимала решение о приобретении этого уникума. Тогда Екатерине II прислали из Голландии хрустальную копию «большого камня армянина Сафраса», хранившегося в одном из банков Амстердама[415].

Трость с синим набалдашником, украшенным бриллиантами и с вензелем (1200 руб.). Императорская Галерея драгоценностей. Кон. XVIII в. Россия

В этом перечне бриллиантов упоминаются уникальные вещи, часть из которых дошла до настоящего времени и экспонируется в витринах исторического зала Алмазного фонда Московского Кремля. Так, под № 5 в рубрике «Большие бриллианты» упоминается «Один бриллиант, весьма большой, ограненный призмами, поднесенный в 1829 году персидским принцем Хорзев Мирзою, доставленный для хранения от г. Министра Императорского Двора при письме за № 3802». Далее карандашом приписано «По весу оказался 86 ^7/16 карата. 225 000 руб.». Этот «весьма большой» бриллиант, известный как алмаз «Шах», был платой за жизнь русского драматурга и дипломатического представителя (министра-резидента) в Тегеране А.С. Грибоедова.

В разделе «Бриллиантовые орденские знаки» перечислены 22 вещи. Под № 38 идет коронационная «Большая цепь Ордена Св. Апостола Андрея из 20 штук». В следующей графе идет карандашная запись, согласно которой придворные ювелиры, видимо, в 1865 г. оценили цепь в 77 233 руб. Именно эту цепь надевали на себя императоры поверх коронационной мантии в Успенском соборе Московского Кремля. Эта цепь сохранилась и выставлена в Алмазном фонде.

Наряду с очень дорогими вещами в этом разделе упоминаются изделия весьма низкой стоимости. Например, серебряная звезда Ордена Св. Екатерины стоимостью всего в 4 руб. Следовательно, «рублевая» ценность вещи не всегда играла главенствующую роль. Наверняка у этой скромной звезды была своя история, из-за которой она и оказалась в списке государственных, неотчуждаемых бриллиантовых вещей.

Как было сказано ранее, после № 623 список ценностей, заверенный подписями вице-президента Кабинета князя Гагарина и начальника II Отделения (Камерального отделения) Петухова, был продолжен.

№ 624, именованный как «Склаваж из 27 рубинов» стоимостью в 33 337 руб., был внесен в опись 26 марта 1841 г.[416] Далее упоминается, что 5 декабря 1841 г. из кладовой № 1 придворному ювелиру К. Болину были выданы «различные драгоценные камни», «выломанные из вещей на сделание диадемы», и уже 2 января 1842 г. под № 629 в Список была внесена «Диадема, составленная из коронных брильянтов и жемчугов», стоимостью в 62 950 руб.

Второй раз Список был дополнен в феврале 1861 г. Тогда в Список внесли бриллиантовые вещи, изготовленные для императрицы Марии Александровны в 1856 г. при подготовке к коронации. Это были: «Маленькая бриллиантовая корона, изготовленная для Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Александровны в 1856 г.» (№ 635) стоимостью в 56 008 руб. В «Списке» помечено, что эта корона и в 1861 г. продолжала находиться в «комнатах у Ея Императорского Величества».

Тогда же в список были внесены под № 636 две «Бриллиантовые цепи ордена Св. Апостола Андрея Первозванного», также изготовленные придворными ювелирами к коронации 1856 г. Эти цепи предназначались для двух императриц: вдовствующей – Александры Федоровны («состоящая из двадцати четырех частей, принадлежащая в Бозе почившей Государыне Императрице Александре Федоровне, сделанная в 1856 г.», стоимостью 16 236 руб.) и царствующей – Марии Александровне («состоящая из двадцати четырех частей, принадлежащая Государыне Императрице Марии Александровне, сделанная в 1856 г.», стоимостью в 18 404 руб.). Следует отметить, что стоимость цепи царствующей императрицы на 2000 руб. дороже. Тем самым придворные ювелиры тактично и сдержанно оттенили ее более высокий статус.

Тогда же после смерти вдовствующей императрицы Александры Федоровны в Список были внесены «вещи, оставшиеся после в Бозе почившей Императрицы Александры Федоровны, которые на основании духовного завещания императрицы Марии Федоровны, должны поступить в число коронных бриллиантов». Это были (табл. 23):

Таблица 23

Эта традиция российских императриц переводить часть своих личных ювелирных украшений «в число коронных неотчуждаемых бриллиантов» была положена императрицей Марией Федоровной (Вюртембергской, женой Павла I). Потом этой традиции следовали все российские императрицы, за исключением последней императорской семьи, которая не смогла последовать этой традиции по причине падения царской власти.

Последняя запись в «Списке» датируется 16 февраля 1861 г., когда в кладовую № 1 под № 649 поступили 25 изумрудов весом 11 ^3/4 карата на 2761 руб. 50 коп.[417] Скорее всего, это были вещи великой княгини Ольги Александровны, королевы Вюртембергской, лично отобранные императрицей Марией Александровной и переданные в Бриллиантовую комнату в качестве коронных драгоценностей. Об этом сюжете речь пойдет ниже.

В 1865 г. старую описную книгу заменили новой, куда и были внесены коронные драгоценности после их переоценки. Инициатива по «денежной» оценке всех императорских регалий и коронных бриллиантов принадлежала министру Императорского двора В.Ф. Адлербергу. Распоряжение об оценке ценностей состоялось еще в 1863 г., однако выполнение этого распоряжения откладывалось вплоть до 1 октября 1864 г., когда умерла камер-фрау А.А. Эллис, которая жила в Зимнем дворце и отвечала за бриллианты с 1840 г.

В этот же день министр Императорского двора В.Ф. Адлерберг распорядился «в комнату, где хранятся коронные бриллианты никого не впускать впредь до моего назначения комнат для товарки, а ключи, бывшие у г-жи Эллис, представить мне». Распоряжением Адлербега Бриллиантовую комнату немедленно опечатали: «Никого не впускать до производства надлежащей проверки означенных бриллиантов особой комиссией», в которую министр включил члена Кабинета тайного советника Петухова, начальника Камерального отделения Кабинета статского советника Данилевского и «кадровый резерв» в лице камер-фрау фон Винклер[418].

В этот же день камер-фрау фон Винклер получила записку от министра Императорского двора: «По высочайшему Государя Императора повелению, камер-фрау Государыни Императрицы фон Винклер поручается хранить Государственные бриллианты вместо умершей камер-фрау Эллис. Г-же Винклер предложить принять оные по проверке назначенного мною комиссею. 1 октября»[419].

Надо заметить, что Каролина Егоровна фон Винклер уже предметно представляла, чем ей предстоит заниматься, поскольку уже несколько лет фактически заменяла болевшую камер-фрау Эллис.

Окончательный состав особой «Оценочной комиссии» выглядел следующим образом: ее возглавил начальник II Отделения (Камерального) Кабинета Е.И.В. Петухов. В состав комиссии вошел комендант Зимнего дворца К.Л. Кубе[420], начальник Камерального отделения Данилевский и ювелиры-оценщики Кабинета Бутц, Болин и Зефитинген.

Именно тогда стоимость каждой ювелирной вещи была внесена в описную книгу 1865 г. При этом опись 1838 г. использовалась оценщиками как черновик. В пустой графе простым карандашом в столбик ювелирами-оценщиками подсчитывался как общий вес бриллиантов в каратах, так и общая стоимость самого изделия. Следует отметить, что при определении стоимости художественные достоинства вещи, ее исторический шлейф и стоимость металла совершенно не учитывались. Оценке подлежали только караты, суммируя стоимость которых ювелиры и выходили на итоговую сумму всей вещи. Примечательно, что идея использовать опись 1838 г. в качестве черновика, видимо, возникла в процессе работы в 1865 г. Так, карандашные записи появляются только в конце работы по оценке Большой императорской короны 1762 г., когда напротив знаменитой рубиновой шпинели появилась первая запись, оценивавшая уникальный камень в 100 000 руб.

Как это ни удивительно, но даже столь авторитетные эксперты при составлении описи допустили ряд ошибок. Дело в том, что в описи значилось пять пар алмазных серег, изготовленных Леопольдом Пфистерером около 1773 г. При этом в серьгах были использованы вставки из темно-розового камня. В описи 1838 г. они были определены как гранаты, а в описи 1865 г. как агаты. И только в 1922 г. специалисты определили, что это «красивые кусочки розового гранита пегматита в виде плоской розы…»[421].

В это не могли поверить многие. Но для помещения полированного гранита (т. е. булыжника) в женские сережки был весьма веский повод. Дело в том, что это были полированные осколки знаменитого Гром-камня, на котором поднял на дыбы своего коня Петр Великий, работы Этьена Фальконе. В память об этой работе и появились в перечне коронных бриллиантов женские сережки со вставками из полированного гранита. Тогда, в 1780-х гг., они были в большой моде.

Примечательно, что во время составления описи 1865 г. в траурных уборах были определены камни из полированного каменного угля, которые ранее по описи 1838 г. проходили как черные агаты. Однако в XVIII в. Екатерину II, при которой были изготовлены эти траурные уборы, больше интересовала красота камня, а не его стоимость[422]. Так что наряду с полированным гранитом в числе коронных бриллиантов значились и кусочки полированного каменного угля.

Рапорт по итогам работы «Оценочной комиссии» был представлен министру Императорского двора 12 октября 1864 г. Общая сумма подлежащих оценке 363 номеров ювелирных изделий по шнуровой книге составляла 6 907 261 руб. 76 коп. В ходе работы комиссии были выявлены некоторые расхождения фактически имевшихся вещей и записей в шнуровой книге: «А). Не оказалось заключающихся в книге вещей: 1. под № 590 ключа часового бриллиантового примерно на 100 руб. (впоследствии выяснили, что ключик привешен к одним из часов, переданных в Эрмитаж. – Авт.); 2. под № 605 пары серег перламутровых с стразами примерно же 15 руб.; 3. под № 327 весьма дурной половинчатой жемчужины 10 руб.; 4. под № 225 четыре оправленные маленькие лала (гранаты. – Авт.) оказались при оценке стеклом. Всего 125 руб. О записке сих вещей в расход испрашивается разрешение Вашего Сиятельства.

Б). Вещам и каменьям, оказавшимися незаписанными в книге: 5. 25 изумрудов вес. 113 ^3/4 кар. на 2761 руб.; 6. бант с одной просверленной жемчужиной 1148 руб.; 7. два бантика с 2 жемчужными подвесками и 2 плоскими жемчужинами, в коих выломано 20 бриллиантов и 2 жемчужины 1690 руб.; 8. одна булавка с одним бриллиантом и жемчужною подвескою 780 руб.; 9. две небольшие жемчужины, осыпанные мелкими бриллиантами 87 руб.; 10. одна алмазная дублированная булавка 40 руб.; 11. бриллиантовая цепочка 1204 руб.; 12. серьги с 2 небольшими шотландскими жемчужинами 3 руб. Всего на 7713 руб.»[423].

Комментируя представленные итоги, отметим, что по старой описи не хватало вещей на 125 руб., при этом незарегистрированным вещам излишек составил 7713 руб. Этот денежный итог очень красноречив. Камер-фрау А.А. Эллис никто не проверял с 1840 г. по 1864 г., при этом оборот коронных бриллиантов был весьма значителен. Отдельные вещи шли в лом, другие ломались частично, для того чтобы изготовить из полученного материала новые вещи. Что-то требовалось в комнаты императрицы, что-то возвращалось. В результате за 24 года недостача по вещам составила всего 125 руб., при превышении этой недостачи на 7713 руб. Сама же камер-фрау Эллис, по свидетельству ее близких, «ничего не оставила после себя, даже средств для приличного погребения».

14 октября 1864 г. Каролина Егоровна фон Винклер подписала документ, в котором сообщала В.Ф. Адлербергу, что «императорские регалии, как и коронные бриллианты, после проверки их Комиссию, мною приняты для хранения по описи, имеющейся в Кабинете Его Величества». Так, за две недели прошла «смена караула» в Бриллиантовой комнате Зимнего дворца.

Пожалуй, самыми значимыми в указанных книгах являются подробные описания главных императорских регалий: Большой императорской короны (1762 г.), Державы (1762 г.) и Скипетра (1773 г.).

Лаконичные описания составляли профессионалы, придворные ювелиры-оценщики, поэтому в описи содержится только детальный перечень драгоценных камней, использованных придворными ювелирами Иеремией Позье, Георгом Фридрихом Экартом и Леопольдом Пфистерером. Немалый интерес представляет и детальная оценка каждого из камней, использованных в этих бесценных исторических вещах.

Мы позволили себе свести в единую таблицу описи императорских регалий, данных в Книгах 1838 и 1865 гг. Таблица достаточно объемна, но автору не известны столь детальные публикации[424], где был бы «расписан» буквально каждый камень в императорских регалиях (табл. 24).

Таким образом, один из главных имперских символов России стоил в ценах 1865 г. 823 976 руб. В то время это была, конечно, огромная сумма, но с учетом того, что Александр II оставил своей второй жене более 3 млн руб., не запредельная. Надо добавить, что уже в 1920-х гг. Большую императорскую корону оценили в 52 000 000 долл.

Вторую по значимости позицию в списке императорских регалий занимал Скипетр (табл. 25).

Далее следовала Держава (табл. 26).

Таблица 24

Большая императорская корона

Таблица 25

Скипетр

Таблица 26

Держава

Очень заметна была во время коронационных торжеств Большая императорская цепь ордена Св. Апостола Андрея Первозванного. По описи 1865 г. цепь ордена Св. Апостола Андрея Первозванного «из 20 частей» состояла из: 176 бриллиантов 33 ^15/32 карат (1875 руб.); 115 бриллиантов 74 ^4/32 карат; 201 бриллианта 34 ^4/32 (1911 руб.); 220 бриллиантов (двуглавый орел) в 50 карат (3500 руб.); 158 бриллиантов (крест) в 110 карат (8800 руб.); 158 бриллиантов 36 карат (2160 руб.); 187 бриллиантов в 33 ^11/32 карат (2000 руб.); 112 бриллиантов 75 ^1/2 карат (6040 руб.); 203 бриллианта в 36 ^5/8 карата (2200 руб.); 141 бриллиант в 26 ^4/32 карата (2090 руб.); 123 бриллианта в 20 ^5/8 карата (1444 руб.); 203 бриллианта в 36 карат (2160 руб.); 117 бриллиантов в 79 карат (6320 руб.); 185 бриллиантов в 33 ^12/32 карата (2000 руб.); 246 бриллиантов в 40 карат (2400 руб.); 124 бриллианта в 124 ^8/32 карата (12 400 руб.); 213 бриллиантов в 55^30/32 карата (3920 руб.); 203 бриллианта в 35 ^1/2 карата (2130 руб.); 117 бриллиантов в 73 ^8/4 карата (5900 руб.); 185 бриллиантов в 34 ^1/32 карата (2053 руб.). Всю цепь в 1865 г. оценили в 77 233 руб.[425]

Эта цепь была изготовлена «ювелиром Диком» к коронации Павла I в 1797 г. С этой коронации бриллиантовая цепь ордена Св. Андрея Первозванного вошла в число императорских регалий и возлагалась во время церемонии коронации на всех российских монархов, включая Николая II.

Вышеперечисленные 20 звеньев цепи состоят из разной величины звеньев трех типов. Восемь выполнены в виде русского герба – двуглавого орла. Шесть напоминают о Св. Андрее Первозванном, в честь которого Петр I учредил высший орден империи. Последние шесть изображают вензель из переплетенных латинских букв «PPI» (т. е. «Petrus Primus Imperator», одновременно и «Paulus Primus Imperator») под императорской короной.[426]

В 1856 г. в перечень главных императорских регалий вошла «Маленькая брильянтовая корона»[427], изготовленная для «Ея Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны». Надо заметить, что это ошибка составителя документа, поскольку корона изготавливалась в 1856 г. для жены императора Александра II Марии Александровны. Впрочем, в архивном деле № 1026 эта ошибка была исправлена. Согласно описи корону оценили в 56 608 руб. Как мы уже писали, эта корона понадобилась, поскольку в коронации 1856 г. участвовали две императрицы, вдовствующая и правящая, каждая из которых должна была находиться на помосте Успенского собора Московского Кремля в своей короне.

В последующем новые описные книги составлялись при передаче ценностей от одной камер-фрау к другой (так было в 1864 г.). По описи 1893 г. (сдача дел от одного заведующего Камеральным отделением другому) коронные драгоценности исчислялись 362 предметами.

К этому времени в опись внесли предметы, вошедшие в число коронных бриллиантов по завещанию императрицы Марии Александровны. Императрица умерла в мае 1880 г., а вещи были официально включены в список только в 1888 г., после их переоценки. Это были: диадема с сапфирами и бриллиантами; ожерелье с сапфирами и бриллиантами; брошь-фермуар с сапфирами и бриллиантами; брошь-фермуар с рубином и бриллиантами; шесть бриллиантовых булавок.

В 1885 г. в Камеральное отделение поступили личные драгоценности императора Александра II, хранившиеся в отдельной витрине в его рабочем кабинете Зимнего дворца.

В октябре 1895 г. вскоре после перемещения Бриллиантовой комнаты с третьего этажа Зимнего дворца на первый была произведена новая переоценка драгоценных камней, на основании которой к 1 января 1896 г. были приняты новые описные книги «драгоценных, подарочных вещей». Это была последняя опись императорских регалий и коронных бриллиантов.

В 1913 г. Агафон Фаберже предложил Камеральному отделению Кабинета составить новый каталог (опись) коронных драгоценностей. Николай II дал на это свое принципиальное согласие. К лету 1914 г. были описаны орден Св. Андрея Первозванного, Держава и Скипетр.[428] Но вскоре после вступления России в Первую мировую войну глава Камерального отделения приказал работу прекратить, а драгоценности под охраной отправить в Москву.

Говоря о кладовой № 1, расположенной в Зимнем дворце и традиционно называемой Бриллиантовой комнатой, следует упомянуть и о том, что накануне Первой мировой войны, видимо, было оборудовано новое хранилище для наиболее ценных предметов, составляющих собственность царской семьи и Кабинета. Об этом вскользь упоминает министр финансов В.Н. Коковцев, рассказывая в своих воспоминаниях о событиях лета 1913 г. Тогда Николай II предложил министру осмотреть какие-то «прекрасные хранилища», устроенные «около Петропавловской крепости для хранения всего наиболее ценного, принадлежащего Уделам и Кабинету»[429]. Ни в одном из источников об этих «прекрасных хранилищах», расположенных «около Петропавловской крепости», нет ни одного упоминания. В последние десятилетия клады пытались искать только на территории музея Политической истории – бывшего особняка М.Ф. Кшесинской, расположенного напротив Иоанновского равелина Петропавловской крепости. Кто знает, возможно такие хранилища и были на самом деле?

Опись коронных бриллиантов см. в Приложении 1.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.