Немного истории… Прототип английского ордена Подвязки – чулочная подвязку прекрасной дамы или импровизированный штандарт полководца?

Немного истории… Прототип английского ордена Подвязки – чулочная подвязку прекрасной дамы или импровизированный штандарт полководца?

Уже на протяжении почти семи столетий многих смущает загадка гривуазного названия, не говоря уже о странном девизе и нескольких, противоречащих друг другу версиях возникновения сего английского ордена.

Казалось бы, спустя почти два века после учреждения высочайшей награды, Генрих VIII в первых же строках ее статута, уточненного им 23 мая 1522 года, велеречиво объяснил: «Счастливейший государь Эдуард, третий этого имени, король Англии и Франции, господин Ирландии» и прочих земель, «к славе всемогущего Господа и благословенной и непорочной Девы Марии и благословенного мученика Св. Георгия, хранителя справедливого благородного королевства Англии, и Св. Эдуарда, короля и исповедника, для прославления святой католической веры повелел, организовал, создал и основал в замке Виндзор союз 26 благородных и достойных рыцарей, которые стали орденом Св. Георгия, называемого орденом Подвязки»[85].

По официальной легенде, в 1346 году английский монарх Эдуард III перед началом битвы при Креси снял голубую ленточку со своего костюма и, привязав ее к концу копья, подал сим импровизированным штандартом знак к сражению. Благодаря скорострельным лукам британской пехоты, шедшей в бой с кличем «Святой Георгий!» под грохот впервые примененных бомбард, обстреливавших противника маленькими железными ядрами, бой завершился сокрушительным разгромом цвета французского рыцарства.

Но почему голубая ленточка имела пряжку, а, главное, что за позор окружал содеянное, о котором должно вспоминаться нечто плохое, ибо девизом ордена Подвязки оказались странные для одержанной ратной победы слова: «Да будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает»? (См. цвет. илл. 3.)

Лучше объясняет загадочную фразу другое предание о возникновении ордена. У танцевавшей на придворном балу возлюбленной того самого короля Эдуарда III неожиданно слетела подвязка, поддерживавшая чулок. Окружающие, увидев столь пикантное событие, не смогли удержаться от смеха. Тогда король поднял ленточку с пряжкой, только что обвивавшую обворожительную ножку обожаемой им дамы, и, нацепив оброненную подвязку под колено своей более близкой к сердцу левой ноги, громко произнес на французском языке, принятом со времен Вильгельма Завоевателя при английском дворе: «Honi soit qui mal y pense», то есть: «Да будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает».

Случилось это происшествие в эпоху «куртуазного» поклонения даме, когда жизненным идеалом подлинного рыцаря считалась чистая и самоотверженная любовь с ее полной томления благородной верностью и почтительным служением предмету обожания. Потому-то с владычицей сердца следовало быть подлинно любезным (как тогда говорили, «куртуазным») кавалером, и ни в коем случае не представать перед ней неотесанным унылым грубияном, не знающим придворных приличий и добродетелей.

Эдуард III, остановив насмешников, лишь исполнил неукоснительный долг подлинного рыцаря – отстаивать честь своей возлюбленной перед окружающими. Недаром чуть позднее подвязку Прекрасной Дамы король превратил в знак принадлежности к престижному ордену, и не случайно ленточка имела голубой цвет, символизировавший благородную верность.

К тому же монарх, считавший себя по матери последним законным Капетингом, в предверии грядущей войны за французское наследство отнюдь не просто так выбрал Виндзор для учреждения ордена Подвязки, кавалерами коего провозгласил помимо себя и своего престолонаследника, только две дюжины не только благороднейших, но и самых достойных и верных своих дружинников. При Эдуарде III расцвел настоящий культ основавшего, по преданию, этот величественный замок легендарного короля Артура, могущественного повелителя, подчинившего себе всю Британию и часть Франции. Помня о своем знаменитом предшественнике, царствующий теперь монарх не только разбавил в 1341 году на целую четверть французскими золотыми лилиями, красующимися на лазурном фоне, красное поле государственной печати с важно шествующими по нему золотыми английскими львами. Лишь в 1801 году, почти через пять столетий, повелитель Великобритании Георг III наконец-то перестал включать в свой титул сакраментальные слова: «король французский». По-боевому же настроенный Эдуард III не забыл поставить в Виндзоре новый «Круглый стол» для ежегодного размещения за ним в праздник Пятидесятницы трехсот рыцарей. Счастливые избранники судьбы, особенно удостоенные чести стать кавалерами ордена Подвязки, подражая героям модных романов и вспоминая о легендарных деяниях знаменитых рыцарей короля Артура, клялись в исполнении всевозможнейших обетов и жаждали свершения великих подвигов отнюдь не только в поисках почета и славы, но больше ради возвеличения имен прекрасных избранниц своего сердца[86].

Рыцарские ордена, увековечивавшие преклонение их куртуазных основателей перед обожаемыми возлюбленными, в то время были в Европе не редкость. Савойский герцог Амедей провозгласил в 1362 году орден Ленты, или Шнура, знаком которого сделал свитую из золотой проволоки «восьмерку», а подобные узлы по давнему обычаю сплетали из своих локонов девушки Савойи для подарка любимым. Спустя два столетия его переименовали в орден Благовещения, чтобы завуалировать подлинное значение кажущегося теперь неприемлемым первоначального названия. С золотой цепи, составленной из звеньев-плетенок, именуемых «узлами любви», отныне свисала крупная подвеска такого же рисунка, причем в центре ее располагалась сцена Благовещения: Архангел Гавриил возглашал Пречистой Деве, что та станет матерью Искупителя человечества. Казалось бы, действительно орден учрежден «в честь Бога, Девы Марии и пятнадцати ее радостей, а также всего Царства Небесного», но настораживала аббревиатура: «FERT», заменяющая девиз. Латынь загадочного сокращения расшифровывали трояко: то «Союзом и благочестием соединяются» (Foedere et religione tenetur), то «Его отвага спасает государство» (Fortitudo eius repulicam tenet), то совсем странно: «Его отвага спасает Родос» (Fortitudo eius Rhodum tenuit).

Вероятней всего, савойский герцог Амедей VI, прославившийся обороной острова Родос от турок, однажды получил от повелительницы своего сердца свитую «восьмеркой» прядь волос и радостно воспринял сию «счастливую весточку» как знак того, что обожаемая дама, объятая обуревавшей ее ответной страстью, готова увенчать любовью храбрость и бесстрашие верного рыцаря. А поскольку по-итальянски слово Annunziata означает и Благовещение, и женское имя, не исключено, что возлюбленную герцога звали Аннунциатой. Забавно, но этот орден со столь благочестивым названием получил в 1815 году от Сардинского короля за победу над Наполеоном русский император Александр I, большой любезник и «очарователь сердец». Была и еще одна любопытная особенность у ордена Аннунциаты (Благовещения): он давался по преимуществу коронованным особам, а кавалеру не столь высокого происхождения при награждении даровался титул «кузена короля» (cousin du roi)[87].

А в начале XV века роскошная копна рыжих кудрей прелестницы послужила предлогом появления при дворе герцогов Бургундских знаменитого ордена Золотого Руна, хотя в самой Англии нравы к тому времени сильно погрубели. Лордам, сначала сражавшимся целое столетие с Францией за трон, якобы «незаконно» занимемым семейством Валуа, а затем погрязшим в междоусобной войне Алой и Белой роз из-за распрей Ланкастеров и Йорков, было не до поклонения прекрасным дамам. А чтобы окончательно забыть о гривуазной истории, случившейся при дворе Эдуарда III, особо ревностные моралисты дошли до утверждения, что голубая ленточка ордена Подвязки символизирует «пояс Богоматери», совершенно не замечая сложившегося противоречия. Если кавалерственные дамы вполне могли носить над локтем левой руки эмблему непорочности Девы Марии, то уж кавалерам никак не приличествовало спускать ее под колено, ибо отцы церкви учили: все, что находится ниже пояса, – греховно.

Голубая ленточка с позолоченной, а то и с золотой пряжкой теперь означала лишь принадлежность к ордену Св. Георгия, небесного покровителя британских воинов. И вот уже Генрих VII, первый английский монарх из рода Тюдоров, позаботился, чтобы кавалеры ордена Подвязки носили на груди подвеску, изображающую святого всадником, поражающим копъем дракона. Объемную фигурку великомученика, подвешиваемую к шейной цепи из двадцати шести звеньев, называли «Большим Георгием» (The Great George). Вожделенную цепъ запрещалось украшать драгоценными камнями, зато она блистала пестротой разноцветных эмалей. В медальонах ее звеньев, поскольку королю хотелось подчеркнуть преемственность его новой династии, объединившей роды Ланкастеров и Йорков, чередовались алые и белые розы, окруженные темно-голубой подвязкой с золотым девизом, а разделяли их золотые узлы, переплетенные восьмеркой («Lacs damour»), отныне обозначавшие братство рыцарей ордена и их верность суверену.

Следующий венценосец Генрих VIII подчеркнул в обновленном им в 1522 году орденском статуте, что главой благороднейшего ордена Подвязки отныне и навсегда являются короли Англии, должные карать собратьев-рыцарей, обвиненных или просто заподозренных «в ереси против Христианской католической веры»[88]. Однако сей монарх, через какой-то десяток лет совсем потеряв голову из-за обуревавшей его страсти к восхитительной соблазнительнице Анне Болейн и желания «законно» обладать чаровницей, ввел протестантское англиканское вероисповедание, отчего сам выступил нарушителем, «достойным упрека».

Через полтора века к знакам ордена Подвязки присоединяется овальный медальон с изображением святого патрона, называемый «Малый Георгий» (The Lesser George, Sash badge). Кавалеры носили его на синей ленте, надевавшейся через левое плечо.

В 1626 году король Карл I вводит для ношения на левой стороне груди восьмиконечную серебряную звезду, в центре которой красный прямой крест Св. Георгия выделялся на белом фоне диска, окруженного голубой подвязкой с орденским девизом. (См. цвет. илл. 4.)

Тогда же этот государь повелел, чтобы отныне знаки ордена Подвязки после смерти кавалера возвращались к английскому королю, причем цепь скончавшегося переходила к новому рыцарю с приложением описания истории этой цепи и перечня ее владельцев.

Принадлежавшую Александру I орденскую цепь английский король Георг IV передал в 1827 году в знак преемственности политики русскому императору Николаю I. Зато после смерти этого самодержца его цепъю ордена Подвязки королева Виктория, чтобы сильнее уязвить взошедшего на русский престол Александра II, пожаловала французского императора Наполеона III, союзника Великобритании по Крымской войне.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.