Мужчины, женщины, вожди

Мужчины, женщины, вожди

За Кампус-Новус, на самой высокой точке плато Мату-Гросу, расположен пост Вильена. В 1938 году он состоял всего из нескольких хижин. В то время здесь жило две семьи, лишенные какого-либо снабжения уже в течение восьми лет. Им удавалось поддерживать свое существование благодаря стаду косуль.

В окрестностях Вильены я встретил две новые группы индейцев. Одна из них, насчитывавшая восемнадцать человек, говорила на диалекте, близком к тому, которым я уже немного владел, другая же, состоящая из тридцати четырех членов, пользовалась незнакомым мне языком; впоследствии мне не удалось его идентифицировать. Каждую группу возглавлял вождь, имеющий, как казалось на первый взгляд, чисто мирские функции. Однако вождь более крупной группы вскоре проявил себя как колдун. Его группа носила название сабане, другая же объединяла индейцев тарунде. У индейцев обеих групп был одинаковый внешний облик и одинаковая культура, различались они только языком. В отличие от враждовавших между собой индейцев Кампус-Новус обе группы в Вильене жили в добром согласии. Хотя они разводили лагерные костры порознь, но передвигались вместе, располагались рядом и, казалось, соединили свои судьбы. Поразительный союз, если учесть, что эти индейцы говорили на разных языках и что их вожди могли общаться лишь при посредничестве одного-двух человек из каждой группы, игравших роль переводчиков.

Очевидно, они объединились недавно. Я уже говорил, что с 1907 по 1930 год эпидемии, вызванные появлением белых, опустошили ряды индейцев. Вследствие этого многие группы оказались столь малочисленными, что лишились возможности продолжать независимое существование. В Кампус-Новус я наблюдал внутренние противоречия общества намбиквара. Я видел, как действуют силы, вносящие в него беспорядок. В Вильене, напротив, я присутствовал при попытке возрождения, ибо не оставалось никакого сомнения, что индейцы, с которыми я жил, выработали какой-то общий план. Все взрослые мужчины одной группы называли «сестрами» женщин другой группы, а те именовали этих мужчин «братьями».

Что касается мужчин обеих групп, они называли друг друга термином, который на их языке означает двоюродного брата типа кросс-кузена и соответствует в нашем толковании понятию «шурин». Если учесть правила брака у намбиквара, то станет ясно: все это сводилось к тому, чтобы все дети одной группы оказались в положении потенциальных супругов детей другой. Так, благодаря бракам обе группы слились бы уже в следующем поколении.

Но на пути осуществления этого великого плана возникали препятствия. В окрестностях Вильены передвигалась еще третья группа, враги тарунде. Иногда были видны их лагерные огни, и обе группы Вильены были готовы к любой неожиданности. Поскольку я понимал немного диалект тарунде, то был более близок им, чем сабане, которые к тому же выражали мне меньше доверия. Поэтому я воздерживаюсь от передачи точки зрения сабане. Во всяком случае тарунде не были уверены в том, что их друзья вступили с ними в союз без задней мысли. Они опасались третьей группы и еще больше того, чтобы сабане не решили внезапно переметнуться в другой лагерь.

Вскоре любопытный случай показал, что до какой-то степени их опасения были обоснованы. Однажды вождь сабане не вернулся с охоты вместе с другими мужчинами. Днем его никто не видел. Стало темно, было уже десять часов вечера, и лагерь охватила растерянность, особенно семью вождя. Его две жены и ребенок, обнявшись, заранее оплакивали смерть своего супруга и отца.

Я решил вместе с несколькими индейцами обойти окрестности. Не прошли мы и двухсот метров, как обнаружили нашего вождя, сидящего на корточках и дрожащего от холода. Он был совершенно наг, то есть без своих бус, браслетов, ушных подвесок и пояса. Осветив вождя электрическим фонарем, мы увидели на лице его трагическое выражение. Мы, поддерживая, довели его до лагеря. Он долго молча сидел с подавленным видом, чем очень обеспокоил индейцев.

Встревоженные соплеменники вынудили его рассказать все, что с ним произошло. Он объяснил, что его унес гром, который намбиквара называют «амон» (в этот день прогремела гроза — предвестница сезона дождей). Амон поднял его в воздух, донес до места, удаленного на двадцать пять километров от лагеря, лишил его всех украшений, а затем вернул тем же путем и оставил там, где мы его нашли. Перед сном все обсуждали это событие, а утром вождь сабане вновь обрел не только свое обычное хорошее настроение, но и все свои украшения, чему никто не удивился и чему он не дал никаких объяснений.

В последующие дни люди тарунде стали распространять совершенно иную версию случившегося. Они говорили, что, прикрываясь своей связью с иным миром, вождь на самом деле затеял темное дело с группой индейцев, стоявших лагерем по соседству. Эти подозрения, впрочем, так и не получили подтверждения, и первая версия этого события была в конце концов принята. Тем не менее вождь тарунде выражал явную озабоченность. Поскольку обе группы нас вскоре оставили, я так и не узнал конца этой истории. Этот случай вместе с прежними наблюдениями дал мне повод поразмыслить над природой группы намбиквара и над влиянием, которое имели среди них вожди. Не существует социальной структуры более хрупкой и эфемерной, чем у группы намбиквара. Если вождь кажется им слишком требовательным, если он берет себе слишком много жен или если он не способен найти удовлетворительное решение проблемы пропитания в голодный период, возникает недовольство. Отдельные лица или целые семьи отделяются от группы и присоединяются к другой, имеющей лучшую репутацию. Та группа может или обильнее питаться (благодаря открытию новых территорий для охоты и собирательства), или быть более богатой украшениями и инструментами благодаря торговым обменам с соседями, или стать более могущественной вследствие победоносного военного похода. Приходит день, когда вождь оказывается во главе слишком малочисленной группы, которая уже не в состоянии противостоять каждодневным трудностям и защитить своих женщин от притязаний чужаков. В этом случае у него не остается другого выхода из положения, как отказаться от руководства и присоединиться со своими оставшимися товарищами к более сильной общине. Таким образом, видно, что социальная структура намбиквара находится в неустойчивом состоянии. Община образуется и распадается, она или растет или исчезает. В течение нескольких месяцев состав, численность и положение ее членов иногда совершенно изменяются. Интриги внутри одной группы и столкновения между соседними группами диктуют свой ритм этим изменениям, а величие личностей и групп часто сменяется их крушением.

На каких же основаниях происходит тогда подразделение на группы? С экономической точки зрения здесь все ясно: оно обусловлено бедностью природными ресурсами. Чтобы прокормиться в кочевой период, люди должны передвигаться по большой территории мелкими группами. Проблема состоит не в том, чтобы узнать, почему происходит это рассеивание, а в том, чтобы выяснить, каким образом это делается.

В каждой первоначальной группе есть мужчины, которых признают вождями. Это они образуют ядра, вокруг которых объединяются мелкие группы. Численность групп, их более или менее постоянный характер в течение определенного периода зависят от способности каждого из этих вождей сохранить свой пост и улучшить положение группы.

Я хорошо знал двух вождей: одного в Утиарити, который возглавлял группу индейцев ваклитису, а другой был вождем тарунде. Первый сознавал свою ответственность, был поразительно умен, деятелен, изобретателен. Он очень помог мне: вырабатывал маршрут, специально приспособленный к моим надобностям, описывал его, в случае необходимости рисуя на песке географическую карту. Прибыв в его деревню, мы обнаружили, что там уже вбиты колышки для привязи наших животных. Оказывается, это сделала высланная им вперед группа, хотя я его об этом и не просил.

Это ценный информатор, который понимает стоящие перед нами проблемы, видит трудности и интересуется работой. Но он целиком поглощен своими обязанностями: днями пропадает на охоте, осматривает местность или проверяет, созрели ли плоды на деревьях. Он так же охотно предается любовным играм, в которые завлекают его жены.

В общем его поведение обнаруживает логику и последовательность намерений — явление исключительное среди намбиквара, как правило, непостоянных и своенравных. Это ценный организатор, он — единственный, кто отвечает за судьбу группы, которой руководит компетентно, хотя и в несколько спекулятивном духе.

Вождь тарунде, лет тридцати, был столь же умен, как и его коллега, но по-иному. Вождь ваклитису произвел на меня впечатление человека осмотрительного и очень находчивого, он постоянно обдумывал какую-нибудь выгодную комбинацию. Тарунде же нельзя было назвать человеком дела, это был скорее созерцатель, наделенный поэтическим умом и чувствительностью. Он отдавал себе отчет в упадке своего народа, и это окрашивало его речь меланхолией: «Я делал прежде то же самое, теперь с этим кончено…» — говорит он, вспоминая более счастливые дни, когда его группа представляла собой не горстку людей, неспособных поддержать свои обычаи, а объединяла несколько сот членов, верных всем традициям культуры намбиквара.

Его любопытство к нашим нравам и к тем, которые мне удалось наблюдать в других племенах, ни в чем не уступает моему. С ним этнографическая работа никогда не бывает односторонней. Он понимает ее как обмен сведениями и с интересом воспринимает все, что я ему сообщаю. Часто он даже просит у меня — и заботливо их хранит — рисунки, на которых изображены украшения из перьев, головные уборы, оружие, какие я видел у ближайших или отдаленных племен. Надеялся ли он усовершенствовать благодаря этим сведениям снаряжение своей группы? Может быть, хотя его мечтательность не способствовала практическим свершениям.

Тем не менее однажды произошел такой случай. Я расспрашивал вождя о флейтах Пана, чтобы определить зону распространения этого инструмента. Он ответил, что никогда этих флейт не видел, но хотел бы иметь их рисунок. Руководствуясь моим наброском, он сумел изготовить грубый, но вполне пригодный инструмент.

То, что во главе группы всегда стоят люди, обладающие исключительными способностями, объясняется условиями выдвижения вождей.

У намбиквара власть не является наследственной. Когда вождь стареет, заболевает и уже не чувствует себя способным выполнять свои тяжелые обязанности, он сам выбирает себе преемника: «Вот этот будет вождем». Однако эта неограниченная власть скорее кажущаяся, чем реальная (дальше мы увидим, сколь слаб авторитет вождя). В этом случае, как и во всех других, решению вождя, очевидно, предшествует зондирование общественного мнения: назначаемого преемника предварительно одобряет и большинство членов группы. Избрание нового вождя зависит не только от пожеланий или возражений группы, оно должно отвечать и намерениям самого кандидата. Нередко предложение власти наталкивается на бурный отказ: «Я не хочу быть вождем». В этом случае приходится искать другого. Действительно, власть, по-видимому, не является объектом соперничества, знакомые мне вожди чаше считали ее тяжелым бременем, нежели поводом для чванства.

Каковы же привилегии вождя и каковы его обязанности?

Когда около 1560 года Монтень встретил в Руане привезенных мореплавателями трех бразильских индейцев и спросил одного из них, каковы привилегии вождя в его стране, тот, сам вождь, ответил, что они состоят в том, чтобы идти первым на войну. Монтень, восхищенный столь гордым ответом, рассказывает об этом в одной из глав своих «Опытов».

На языке намбиквара вождь именуется словом «уликанде», которое, по-видимому, означает «тот, кто объединяет» или «тот, кто соединяет вместе». Этимология этого слова говорит о том, что для индейцев выборы вождя — это олицетворение их желания организоваться в качестве группы, а не потребность в центральной власти со стороны уже сложившейся группы.

Главными качествами вождя з обществе намбиквара являются авторитетность и способность внушать доверие. Тому, кто руководит группой во время кочевок в сухой голодный сезон, совершенно необходимы эти качества. В течение семи или восьми месяцев вождь полностью отвечает за группу. Он организует приготовление в дорогу, выбирает маршрут, определяет место и длительность стоянок. Он принимает решение об организации охоты, рыбной ловли, сбора растений и мелкой живности, он определяет поведение своей группы по отношению к соседним группам. Когда вождь небольшой группы является одновременно вождем деревни (здесь «деревня» означает место временного расположения на сезон дождей), его обязанности еще более расширяются. В таком случае он определяет начало и место оседлой жизни, руководит огородными работами и выбирает сельскохозяйственные культуры; в более широком смысле он направляет деятельность жителей деревни в зависимости от сезонных потребностей и возможностей.

Следует отметить, что вождь не находит опоры для своих многочисленных обязанностей ни в определенной каким-либо образом власти, ни в публично признанном авторитете. В основе власти лежит согласие, и в свою очередь согласие делает ее законной. Неблаговидное поведение вождя (разумеется, с точки зрения индейцев) или проявление неудовольствия со стороны одного или двух членов группы могут помешать ему руководить своей маленькой общиной и подорвать ее благополучие. Однако вождь лишен возможности принуждать. Он может отделаться от нежелательных элементов лишь в том случае, если способен убедить остальных разделить его мнение. Таким образом, ему нужно проявлять достаточную дипломатию. Для вождя недостаточно, чтобы он лишь поддерживал сплоченность своей группы. Живя в течение всего кочевого периода изолированно, она тем не менее не забывает о существовании соседних групп. Мало того, чтобы вождь исполнял свои обязанности хорошо, он должен стараться — и его группа рассчитывает на это — выполнять их лучше, чем другие. Каким же образом вождь исполняет свои обязанности? Первое и главное орудие власти — щедрость. Это основной атрибут власти у большинства примитивных народов, и особенно на территории Америки. Хотя вождь не пользуется привилегированным положением с материальной точки зрения, он всегда должен иметь под рукой излишки пищи, орудий, оружия и украшений, которые (даже если они самые незначительные) имеют немаловажную ценность вследствие общей бедности. Когда один человек, одна семья или целая группа чувствуют в чем-то потребность, они обращаются к вождю. Таким образом, щедрость является тем главным качеством, которое ждут от вождя. Вожди были моими лучшими информаторами, и, понимая их трудное положение, мне хотелось щедро вознаградить их, однако мне редко приходилось видеть, чтобы какой-нибудь из моих подарков оставался в их руках дольше нескольких дней. Каждый раз после того как я расставался с какой-либо группой через несколько недель совместной жизни, индейцы успевали стать счастливыми обладателями топоров, ножей, бисера и т. д. Вождь же оставался столь же неимущим, что и к моменту моего появления. Все, что он получил, у него уже выпросили. Эта общая алчность часто доводит вождя почти до отчаяния. Отказ или готовность давать в этой примитивной демократии означает примерно то же, что и вопрос о доверии в современном парламенте. Когда вождь позволяет себе сказать: «Кончено с подарками! Кончено со щедростью! Пусть другой будет щедрым на моем месте!» — он должен быть очень уверенным в своей власти, ибо этот шаг — серьезное испытание.

Хороший вождь проявляет инициативу и изобретательность. Это он приготовляет яд для стрел. Он же изготовляет мяч из сырого каучука, который используется в играх. Вождь должен быть хорошим пловцом и хорошим танцором, веселым малым, всегда готовым развлечь группу и рассеять скуку повседневной жизни. Эти обязанности легко могут привести к шаманизму, и действительно некоторые вожди являются одновременно знахарями и колдунами. Тем не менее мистические интересы всегда остаются у намбиквара на заднем плане, а когда они проявляются, то магические способности вождей играют роль лишь второстепенных атрибутов управления.

Мирская и духовная власть часто распределяются между двумя лицами. В этом отношении намбиквара отличаются от своих северо-западных соседей — тупи-кавахиб, у которых вожди являются также и шаманами с их склонностью к вещим снам, видениям, трансам и раздвоению.

Но хотя сметливость и изобретательность вождя намбиквара направлены в более позитивную сторону, они не менее удивительны. Он должен безупречно знать те территории, по которым проходят его и соседние группы, часто посещать охотничьи угодья и рощи, где растут дикие плоды, определить самое благоприятное время их сбора, иметь представления о маршрутах соседних групп. Он постоянно производит осмотр или обследование местности и скорее рыщет вокруг своей группы, нежели ведет ее за собой.

Помимо одного или двух человек, сотрудничающих с вождем за вознаграждение, остальные члены группы отличаются удивительной пассивностью, которая резко контрастирует с энергичной деятельностью их руководителя. Можно сказать, что группа, оказав доверие вождю, ждет от него, чтобы он полностью взял на себя все заботы о ее интересах и безопасности. Это хорошо иллюстрируется уже рассказанным эпизодом, происшедшим во время нашего путешествия, когда мы сбились с пути и оказались без еды. Вместо того чтобы отправиться на охоту, индейцы улеглись на землю, предоставив заботиться о продовольствии вождю и его женам. Я уже несколько раз упоминал о женах вождя. Полигамия практически является его привилегией, она представляет собой моральное возмещение за его тяжелые обязанности и, кроме того, облегчает выполнение их. Лишь вождь и колдун, за редким исключением, могут иметь несколько жен. Однако речь здесь идет об особом типе полигамии. Вместо плюрального брака в собственном смысле этого слова здесь налицо скорее моногамный брак, к которому добавляются отношения различного свойства. Первая жена играет роль моногамной жены в обычных браках. Она следует обычаю разделения труда между полами, заботится о детях, готовит еду и собирает дары природы. Последующие союзы тоже признаются браками, но несколько отличными от первого. Второстепенные жены принадлежат к более молодому поколению. Первая жена называет их «дочерями» или «племянницами». Кроме того, они не подчиняются правилам разделения труда, а принимают участие как в мужских, так и в женских занятиях. В лагере они пренебрегают домашними работами и бездельничают. Пока первая жена хлопочет вокруг очага, они то играют с детьми, которые нередко принадлежат к их поколению, то ласкают своего мужа. Но когда вождь отправляется на охоту, на обследование местности или на какое-то другое мужское дело, второстепенные жены сопровождают его и оказывают ему физическую и моральную помощь. Эти женщины с мальчишескими замашками, выбранные среди самых красивых и здоровых девушек группы, становятся для вождя скорее любовницами, чем супругами. Он живет с ними на основе влюбленного товарищества, являющего собой разительный контраст с супружеской атмосферой первого союза.

В то время как мужчины и женщины группы купаются в разное время, вождя и его полигамных жен нередко можно увидеть купающимися вместе. В воде они устраивают шуточные баталии и всякие проделки. По вечерам между вождем и его полигамными женами затеваются любовные игры: обнявшись, вдвоем, втроем или вчетвером, они катаются в песке. А иногда дурачатся по-ребячески: например, вождь ваклитису и его две самые молодые жены, лежа на спине в виде трехконечной звезды, поднимают ноги вверх и ритмично ударяют друг друга подошвой о подошву. Таким образом, полигамный союз представляется как наложение плюралистической формы влюбленного товарищества на моногамный брак и в то же время как атрибут власти, имеющий функциональное значение с точки зрения как психологической, так и экономической.

Жены обычно живут в добром согласии. И хотя участь первой жены кажется порой неблагодарной — в то время как она работает, ее муж развлекается со своими молодыми возлюбленными, — у нее не возникает по этому поводу досады. Ведь подобное распределение ролей не является ни незыблемым, ни неукоснительным, и порой муж затевает игры и с первой женой. Радости жизни ни в коем случае не закрыты для нее. Кроме того, незначительность участия первой жены в отношениях влюбленного товарищества компенсируется ее более солидным положением и возможностью влиять на молодых товарок.

Полигамность брака вождя имеет серьезные последствия для жизни группы. Вырывая периодически молодых женщин из регулярного цикла браков, вождь нарушает равновесие между числом юношей и девушек брачного возраста. Молодые мужчины становятся главными жертвами подобного положения — они осуждены либо оставаться холостыми на протяжении многих лет, либо жениться на вдовах или старых женщинах, от которых отказались их мужья.

Итак, привилегия полигамии представляет собой важную уступку группы своему вождю. Что же означает эта привилегия с его точки зрения? Естественно, ему импонирует возможность доступа к молодым и красивым девушкам; это дает ему удовлетворение не столько физическое, сколько эмоциональное. Однако главным образом полигамный брак и его специфические атрибуты служат средством помочь вождю выполнять свои обязанности. Если бы он был один, то ему было бы трудно делать больше, чем остальные. Его второстепенные жены, освобожденные от тяжелых обязанностей своего пола, оказывают ему поддержку и утешение. Они одновременно являются вознаграждением за власть и ее инструментом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.