Баклан с Шетландских островов

Баклан с Шетландских островов

В ВИП-зале аэропорта я встретил баклана. Вежливая девушка настойчиво просила его не пачкать элегантные кресла, и я предложил накинуть на одно из них мой непромокаемый плащ. Я понимал, что он весь пропитается нефтью и морской водой, так что потом его останется только выбросить, но понадеялся, что «Эспрессо» компенсирует мне расходы. С таким-то эксклюзивным материалом… Пернатое поблагодарило меня — лед был сломан. И получилось такое вот интервью.

Я: Добрый день, синьор Баклан. Какими судьбами в наших краях? Я думал, вы еще на Шетландах.

Баклан: Возвращаюсь туда только завтра, к сожалению. Представляете, мне оплатили первый класс, чтобы я быстро съездил на съемку в какое-то место, о котором я раньше никогда даже не слышал. Кажется, там танкер терпит бедствие, нефть может вылиться в море. Телевизионщики хотят быть во всеоружии, и это оговорено в контракте… та еще работенка, уверяю вас.

Я: Никогда в отпуске не бываете?

Баклан: Чего вы хотите, вы же тоже газеты читаете. Война там, буря здесь, моря стали нефтяными месторождениями, и вот — синьор Баклан, войдите в кадр, пожалуйста, не смотрите в камеру, чистите перья клювом, сделайте грустные глаза…

Я: Но неужели нет других бакланов на рынке труда?

Баклан: Все не так просто. Мои родичи поплатились шкурой. Те, кто уцелел, стали лесными птицами, в буквальном смысле. Они пытаются приспособиться к иной жизни — в холмах, в горах. Но там плоховато с рыбой, разве что форель иногда подвернется. Я уже весь измучился, посмотрите, во что превратился. Так дальше не пойдет, с этими жидкостями, которые разъедают глаза. Но я вожусь с этой гадостью, чтобы заработать себе на пропитание. Мне хорошо платят, только надо быть всегда готовым — месяц назад я был в Галисии (вы еще об этом прочитаете большой репортаж), потом на Шетландах, послезавтра еще неизвестно где. И это началось еще до войны в Заливе.

Я: Но именно картинки с этой войны принесли вам успех, славу…

Баклан: Да, тогда на меня обратили внимание. Я попал в хронику и с того момента больше не уходил в тень. Но это так утомительно — сниматься каждый день и всякий раз заново мазаться нефтью. Организм на нее реагирует — достаточно несколько раз по чуть-чуть, и у тебя уже букет разных хронических болячек. Надеюсь, я смогу найти какой-нибудь островок, где нет рекламы, и отдохнуть немного от съемок.

Я: Но почему нельзя использовать чайку, тюленя, пингвина? Можно ведь загримировать их грязью — знаете, из горячих источников?

Баклан: Э, нет, это вопрос профессионализма. Говорят, что с гримом животное теряет непосредственность. Это как в фильме Висконти: если актеру по сюжету надо говорить о шкатулке с драгоценностями, она должна быть полна драгоценностей, и непременно от «Булгари», даже если шкатулку не будут открывать. А кроме того, мы, бакланы, идеально подходим для телеэкрана. Меня можно снимать крупным планом и показать целиком. Ну представьте, если бы пришлось снимать слона, понадобился бы общий план…

Я: А что, если нанять человека? Скажем, ребенка — ну, знаете, из тех, кого выставляют на продажу?

Баклан: Я вас умоляю… человеческие существа никак не годятся. Представляете — я получил предложение даже от ЮНИСЕФ. Они попытались было показать голодающих африканских детишек, с мухами на лице и со вздутыми животами, но у людей они вызывают отвращение и желание переключить канал. А вот зверушка вызывает сострадание.

Я: Так что вы не помышляете покинуть нефтяную промышленность?

Баклан: Нет, нефтяная промышленность того стоит. Людям нужна энергия, моря, к счастью, будут загрязняться все больше, так что я прекрасно могу прожить одними только танкерами и бомбардировками скважин. Вы же понимаете, достаточно только попасть на телевидение, и тебя начинают звать повсюду — для рекламы «Американ Экспресс», «Бенеттона», в предвыборных кампаниях… засасывает, как в воронку. В будущем году меня собираются использовать, чтобы уговаривать людей не пользоваться автострадами во время летних отпусков.

Я: Разве не достаточно просто картинки смятого в лепешку автомобиля и обуглившихся трупов?

Баклан: Я же вам говорю, обуглившаяся семья плохо продается. Но вот если эта семья столкнется с автоцистерной, разольются нефтепродукты, появится баклан и весь перемажется, люди на это хорошо отреагируют. Что вы хотите — конечно, мне платят, но я чувствую также свою гражданскую ответственность, миссию.

Девушка вернулась, чтобы предложить ему виски, но баклан отказался: «Не то чтобы я к нему не привык, — сказал он, — но для меня оно попахивает нефтью». Объявили его рейс. Он удалился, нахохлившись, рискуя поскользнуться на натертом до блеска полу, на котором он оставлял масляные следы. Напоследок он оглянулся. «Спасибо, — сказал я ему, — спасибо от лица всех детей мира».

1993

Данный текст является ознакомительным фрагментом.