Кажется, случится секс…

Кажется, случится секс…

Очень даже к месту и ко времени раздается телефонный звонок, и вкрадчивый женский голос по-английски приветствует и интересуется моим либидо. Я нежен и ласков, мне хочется купаться в беседе, но голос практичен и не склонен много болтать — ведь разговор платный. Все удовольствие обойдется в 100 фунтов плюс неизвестность…

Быть или не быть?

Вглядываясь в свое героическое прошлое, представляю, какой ужас вызвал бы подобный звонок. «Прекратите провокации!» — проорал бы я в трубку и потом приложил бы длинное ухо к двери, пытаясь услышать шорохи провокаторов, готовых ворваться в номер, щелкая фотоаппаратами. По чистоте душевной наверняка доложил бы по инстанции, и шеф спросил бы: «А как вы думаете, почему она звонила именно вам? Вот мне в гостиницах никто не звонит!» Дошло бы и до парткома, вставили бы эпизод куда-нибудь в очередной доклад о морально-политической работе: «Имеются подходы со стороны связанных со спецслужбами проституток к отдельным морально неустойчивым сотрудникам…»

Быть или не быть? Отвечаю неопределенно, о деньгах ни слова. Голосок понимает суть проблемы, вежливо расстаемся, но мне оставлен телефонный номерок.

Боже, уже иссякла вторая бутылка вина! Надо подышать воздухом, купить йогурта. По дороге решить, живем ведь один раз, правда? На улице моросит дождик. Ухожу в ночь, иду по слабо освещенному переулку, погруженный в глубокие мысли. Вдруг из-за угла выскакивает пьяный мужик и неожиданно, словно обезьяна, копирует меня, причем в его исполнении я выгляжу надменным идиотом, идущим пузом вперед, с мордой, похожей на перевернутый горшок. Очень похож на русского, не переодетый ли это полковник с гитарой? «Сейчас будет бить, — обреченно думаю я, — весьма достойное завершение вечера». Как жаль, что забыл все приемы самбо, изученные в разведшколе, может, его без всяких затей садануть ногой по челюсти (или по куриным яйцам, что проще)? Но вряд ли я прыгну так высоко, только сломаю ногу. Но мужик хохочет и протягивает руку. Играет, видите ли, растуды его… Быстренько и униженно пожимаю, и, как испуганный жираф, ловко ныряю в лавку за йогуртом. По-чему-то покупаю бутылку вина (о, подсознание!).

Мое «Гнездо» уже превратилось в шумный дворец; на моем этаже пир горой.

— Возьми на примету этого старого козла! — говорит одна леди на хорошем русском.

Я цепенею. Безумно шпарит магнитофон «Шарп». Родные мои, да сколько же вас тут?! Сразу вижу, что много и в хорошей кондиции, особенно мужики.

Элиота тоже ухитрялись чаровать русские бабешки в Лондоне:

Вот мисс Grishkin, чей подведенный

Славянский глаз пленяет всех,

Чей дружелюбный бюст — находка

Для пневматических утех.

Не так ли ягуар бразильский

Мартышек ловит средь болот,

Распространяя запах киски?

Нас мисс Grishkin в свой дом зовет.

Делаю каменное лицо англичанина (из тех, кто бродит по Сахаре в наглухо застегнутом костюме) и спокойно прохожу в свой номер. Серьезно, словно контейнер из тайника, достаю бутылку из сумки, быстренько открываю и засасываю стакан…

На дворе веселье, «бродяга, судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах» ревет на полную катушку, мужики и бабы подпевают, каждому хочется побродяжить. Я тоже жужжу этот мотив под нос, эх, сейчас бы на Байкал, нырнуть в ледяную воду, сожрать потом омуля… Кот доел плавленый сырок и подмяукивает, подлец. Все-таки «наши» неповторимы. С ними не соскучишься, это не занудные англосаксы. Удивительно, как случилось, что один миллиард человек изучает английский язык? А три четверти международной почты, четыре пятых банковских данных в компьютерах тоже написаны на английском, при этом из 650 млн. англоговорящих только 8 % составляют англичане.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.