Золушка: счастье по-русски
Золушка: счастье по-русски
После выхода первой книги «Знаем ли мы свои любимые сказки?» самый распространенный вопрос читателей оказался таким:
Если «Золушка» – сказка, так сказать, интернациональная, то почему не было разговора про русскую народную версию? Или она не существует?
Спешу обрадовать и исправить недочет – есть, есть у нас собственная версия случившегося с Золушкой.
Кстати, пару слов о самом прозвище заглавной героини. Помните, все ее прозвища (они-то и стали ее именами у разных народов) связаны с золой и пеплом – девушка выполняет самую грязную работу в доме: выгребает золу из очага/ печи/камина и пр. Cinderellа, Cendrillon, Aschenput tel, Cenerentolа, The Cinder Mаid, Pepeljugа, Папялушка – это одно и то же на разных языках – «испачканная в золе». Получается, что наша Золушка – в их дружном ряду.
Однако мало кто знает, что в русской народной сказке, записанной нашим «Гриммом» – незабвенным А.Н. Афанасьевым, у героини есть не только имя собственное, но и прозвание другое, связанное не с золой или пеплом, а с чисто русским понятием «черная работа».
Не догадываетесь?
Нашу Золушку зовут Чернушкой.
То есть получается, что Золушка (от золы) – это перевод с иностранного. Но у русской девушки было и прозвание особое (Чернушка), и даже собственное имя имелось. В «Европах» героиня была безымянной, но у нас всегда повышенный интерес к личности, так что сказка наградила нашу Чернушку именем. Угадайте с трех раз каким? В наших сказках выбор невелик – либо Елена Прекрасная, либо Василиса Премудрая. Но тут с первого взгляда понятно – эти имена не подходят. Наша Золушка-Чернушка уж точно и не прекрасная, и не премудрая. Такие прозвания под стать царским девицам, а у нас героиня самую черную работу по дому делает. Так как же ее звали? Догадаться просто – если девица ничем не примечательна, как ее обычно зовут? Ясное дело – Машкою. Вот и русская Золушка была Машей Чернушкой.
В стародавние времена фамилии давали именно по прозвищам. Так что встрепенитесь, все Маши Черновы и все, которые не Маши, а хоть Даши, хоть Наташи: все Черновы потомки Золушек. А что это значит? Да то, что ВСЕ МОГУТ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫ. Надо только как Золушка немного руки приложить к созданию своего счастья. А уж удача вашей прародительницы Чернушки всегда поможет.
Не будем голословными – откроем сказку. Мы даже можем ее прочесть – в отличие от своих иностранных сестер, она очень короткая. Почему? Да потому, что сказка эта была настолько распространена в народе, что рассказчики основывались только на канве, которую и записал Афанасьев. А дальше каждый сказитель раскрашивал канву на свой лад, наделяя самыми красочными, на его взгляд, деталями.
Итак:
«Жил-был барин; у него была жена добрая, а дочь красавица – звали ее Машею. Только женато померла, а он на другой женился – на вдове; у той своих было две дочери, да такие злые, недобрые! Всячески они угнетали бедную Машу, заставляли ее на себя работать, а когда работы не было – заставляли ее сидеть у печки да выгребать золу; оттого Маша всегда и грязна и черна, и прозвали они ее девкой Чернушкой».
Обратите внимание – сразу же начинаются чисто русские реалии. Маша была дочерью «барина», то есть дворянкой. Но прозвали ее не просто Чернушкой, но «девкой Чернушкой». А девками тогда звали крепостных. То есть Машу низвели сразу же по сословной лестнице на самый низ. Ведь известно, что дворовые девки были особо беззащитными. Крестьянки еще хотя бы жили в семьях и в деревенском миру. Какая-никакая, но все же защита, хоть моральное подспорье. А вот в «дворовые» девчушек брали с детства. Все связи с родными прерывались. Девка оказывалась практически всем подвластной. Вот и Маша при живом отце стала как бы безродной. И сестры, называя ее девкой Чернушкой, подчеркивают, что никто ей не поможет, никто не заступится. Так и выходит – при живом отце Маша живет как сирота. Недаром в сказке этот горе-папаша больше вообще не упоминается. Он, оказавшийся под пятой у новой женушки, стал пустым местом – никем. Даже для сказки ненужным.
«Вот как-то заговорили люди, что ихний князь жениться хочет, что будет у него большой праздник и что на том празднике выберет он себе невесту».
Опять же искони русская деталь: властитель земель – князь. И не верховный князь (например, Московский, что соответствовало тогда царю, не удельный, о котором на современном языке сказали бы – областной), но князь местный, потому что употреблено уточнение – «ихний».
«Так и было. Созвал князь всех в гости; стали собираться и мачеха с дочерьми, а Машу не хочет брать; сколько та ни просилась – нет да нет! Вот уехала мачеха с дочерьми на княжий праздник, а падчерице оставила целую меру ячменя, муки и сажи: все вместе перемешано, – и приказала до ее приезда разобрать все по зернышку, по крупинке.
Маша вышла на крыльцо и горько заплакала; прилетели два голубка, разобрали ей ячмень, и муку, и сажу, потом сели ей на плеча – и вдруг очутилось на девушке прекрасное новое платье».
Обратите внимание – у нашей Маши нет волшебницы-крестной, как в сказке Перро. Ей не помогает и умершая мать, как в сказке братьев Гримм. Зато ей помогает сама ПРИРОДА в виде двух голубков. Конечно, голубки тоже символ – и Святого Духа, и ангела-хранителя, и души человеческой, и Любви, Веры и Надежды. И нашей Маше все это подходит.
«Ступай, – говорят голубки, – на праздник, только не оставайся там долее полуночи». Только взошла Маша во дворец, так все на нее и загляделись; самому князю она больше всех понравилась, а мачеха и сестры ее совсем не узнали. Погуляла, повеселилась с другими девушками; видит, что скоро и полночь; вспомнила, что ей голубки наказывали, и убежала поскорей домой. Князь за нею; хотел было допытаться, кто она такова, а ее и след простыл!
На другой день опять у князя праздник; мачехины дочери о нарядах хлопочут да на Машу то и дело кричат да ругаются: «Эй, девка Чернушка! Переодень нас, платье вычисти, обед приготовь!» Маша все сделала, вечером повеселилась на празднике и ушла домой до полуночи; князь за нею – нет, не догнал. На третий день у него опять пир горою; вечером голубки обули-одели Машу лучше прежнего. Пошла она во дворец, загулялась, завеселилась и забыла про время – вдруг ударила полночь; Маша бросилась скорей домой бежать, а князь загодя приказал всю лестницу улить смолою и дегтем. Один башмачок ее прилип к смоле и остался на лестнице; князь взял его и на другой же день велел разыскать, кому башмачок впору.
Весь город обошли – никому башмачок по ноге не приходится; наконец пришли к мачехе. Взяла она башмачок и стала примерять старшей дочери – нет, не лезет, велика нога! «Отрежь большой палец! – говорит мать дочери. – Как будешь княгинею – не надо и пешком ходить!» Дочь отрезала палец и надела башмачок; княжие посланные хотят во дворец ее везти, а голубки прилетели и стали ворковать: «Кровь на ноге! Кровь на ноге!» Посланные глянули – у девицы из башмачка кровь течет. «Нет, – говорят, – не годится!» Мачеха пошла примеривать башмачок средней дочери, и с этой то же самое было.
Посланные увидали Машу, приказали ей примерить; она надела башмачок – и в ту же минуту очутилось на ней прекрасное блестящее платье. Мачехины дочери только ахнули! Вот привезли Машу в княжие терема, и на другой день была свадьба. Когда пошла она с князем к венцу, то прилетели два голубка и сели к ней один на одно плечо, другой на другое; а как воротились из церкви, голубки вспорхнули, кинулись на мачехиных дочерей и выклевали у них по глазу. Свадьба была веселая, и я там был, мед-пиво пил, по усам текло, в рот не попало».
У. Крейн. Иллюстрация к сказке «Золушка»
Прочли? И думаю, сразу поняли, к какому варианту сказки наша «Чернушка» ближе всего. Конечно же к сказке, записанной братьями Гримм. Тут совпадает много деталей – и политая смолой лестница, на которой остался башмачок Маши, и «простой» способ сделать ножку покороче – обрубить палец, и расправа голубков над злыднями-сестрами. О корнях или о том, чья сказка древнее, говорить не приходится. Все это уже давно покрылось пылью веков и доказательств не имеет. Зато, например, по скорости расправы (мешает палец – отрежем) понятно, что обе сказки (хоть немецкая, хоть русская) старинные и абсолютно простонародные. Впрочем, никогда не стоит воспринимать сказочную жестокость в реальном виде. Это тоже символы, как и вся сама сказка. Просто народная сказка тем и отличается, что у нее всего два цвета – черное и белое, добро и зло. Вот только русский вариант Золушки говорит о том, что черное – не обязательно отрицательное. Ведь наша труженица как раз Чернушка.
Вспоминая о вариантах «Золушки», мы в прошлый раз говорили о нашей главной и непревзойденной «героине» – «Золушке» ХХ века, созданной Евгением Львовичем Шварцем. Это по его пьесе создан фильм «Золушка», вот уже больше века восхищающий и взрослых и детей. Помните, там Янина Жеймо играла Золушку, а Фаина Раневская – Мачеху? Блистательные роли!
Но есть в нашей литературе и еще одна сказочка, включающая в себя элементы как «Золушки», так и «Морозко» (а еще и «Двенадцати месяцев») – небольшая, но емкости невероятнейшей. Воистину просто сказочный миф! Автор этого шедевра (реально – шедевра!) – наш замечательный писатель-сатирик, а заодно и сказочник (ведь это он автор еще одного блестящего сюжета – «Старик Хоттабыч») Лазарь Лагин (1903 – 1975). А называется сказка «Про злую мачеху». По ней, между прочим, в 1966 году поставлен мультфильм, где эту самую мачеху великолепно озвучила Мария Миронова, мать незабвенного Андрея Миронова.
Сюжет парадоксален. Начитавшись сказок, мачеха Фекла Федоровна решила извести падчерицу. И знаете, что придумала? «Ни в жисть» не догадаетесь! Сделала все наоборот – вопреки сказочным советам. Падчерицу Томочку начала от всего ограждать, холить и лелеять. А вот свою дочуру Фиру стала шпынять почем зря. Томочка все дни то телевизор глядела, то на кровати валялась – леденцы грызла. А Фира по дому всю работу выполняла, за Томочкой ухаживала, уроки за нее делала.
И угадайте с трех раз – какими девочками они выросли? Томочка – толстой да болезненной, злой да на всех обиженной. Как говорили в «Морозко»: «Квашня квашней». А кому такая нужна-то? А вот Фира все умела, ко всему была готова, здоровья преотличного. Как говорится, «спортсменка-комсомолка-красавица». Вот ей и досталась в жизни любовь «прекрасного принца», а вернее, современного молодого ученого. Фира с ним встретилась, когда мать зимой послала ее в теплицу за клубникой для заболевшего папы-отчима. Это, читай по-сказочному, – в лес за подснежниками, как в «Двенадцати месяцах». Но Фира по дороге не заплутала, клубнику отчиму принесла, да еще и жениха себе прихватила. Обиделась на то Томочка – ей же лучшего жениха обязаны были предоставить, поругалась с мачехой и сама отправилась в лес. Помните, как Марфушенька-душенька в фильме «Морозко»? Вот только героиня И. Чуриковой из леса все-таки воротилась, а Томочка заплутала где-то. До сих пор ищут…
В. М. Васнецов. Баба-яга
Мораль: человека можно сжить со свету любым способом – даже чрезмерной любовью. Вот и злая мачеха Фекла Федоровна поставила перед собой цель – уничтожить ненавистную падчерицу – и цели этой достигла. Да еще с каким парадоксальным блеском! А то учила ее глупая несовременная Баба-яга: в печку сунуть, на сковородке изжарить. Ну прямо уголовщина какая-то – кому это нужно? Нет уж, Фекла Федоровна была вполне современной мачехой и сказочные советы применила с умом.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.