9.5. Религия и другие формы духовной культуры

9.5. Религия и другие формы духовной культуры

Определить место и роль религии в системе духовной культуры – теоретическая и методологическая задача, решение которой зависит от целого ряда факторов – исторических условий, идеологических установок, объективности анализа фактического материала.

Возможно выделить три подхода в решении проблемы соотношения религии и культуры. Первый подход, характерный для богословия, определяет религию как основу духовной культуры, выводя все сферы духовной деятельности – познавательную, нравственную, художественную – из религиозной, а само понятие «культура» – из понятия «культ». Эту точку зрения отстаивал один из интереснейших авторов XX века богослов П.А. Флоренский (1882–1937). По его мнению, религия стоит над явлениями духовной культуры, культура возникает на основе религии. Понятие культа в узком смысле понимается как богослужение, но в более широком понимании это теургия (в переводе с греческого – богоделание, боготворчество), которая является основанием как науки, так и искусства. Культ включает имманентное и трансцендентное, дольнее и горнее, временное и вечное, поэтому он есть источник, основа всех форм культуры. Культура – это «боковые побеги» культа. Святыни – «это первичное творчество человека, культурные ценности – это производные культа, как бы отслаивающаяся шелуха культа…» [7, с. 177].

Для второго подхода характерна воинствующая, антиисторическая точка зрения, вообще не включающая религию в систему культуры. Объявив религию «пустоцветом на древе познания», «врагом культуры и прогресса», «антикультурой», сторонники этой точки зрения фактически фальсифицируют всю историю человечества, игнорируя целые эпохи и пласты культуры, когда религия была доминирующей формой мировоззрения.

Третий подход к решению проблемы соотношения религии и духовной культуры предполагает рассматривать религию как один из равноправных элементов духовной культуры (наряду с наукой, искусством, нравственностью).

Нельзя забывать о том, что одна из важнейших функций религии – создание, сохранение и трансляция культурных ценностей. Религия сохраняет целый ряд общечеловеческих ценностей – интеллектуальных, художественных, нравственных. Религиозная философия Востока и Запада, знаменитые тексты – библейские книги Ветхого и Нового Завета, стихи и проза Корана, буддийская мудрость Дхаммапады, Талмуд, Авеста и другие книги, знаменитые архитектурные памятники, иконы, музыкальные произведения являются не только культовыми памятниками, значимыми для тех, кто исповедует данные религиозные учения, но и величайшими памятниками, представляющими ценность для всех людей, независимо от их религиозной и этнической принадлежности, эпохи, в которую они живут, и географического положения их государств и т. д.

Неоднозначна и роль, которую религия играла в истории культуры. В древности и Средневековье эта роль была культурообразующей, ведущей, невозможно анализировать ни один из элементов этих культур, не учитывая религиозный фактор. Известный социолог П.А. Сорокин называл такие культуры «идеационными», все ценности которых лежат вне земной жизни, принадлежат высшей, духовной сфере. Однако в истории культуры можно отметить и другой закономерный процесс – секуляризацию (т. е. переход к светским ценностям) духовной жизни, который вызван целым рядом объективных факторов, прежде всего развитием производства, ростом познавательной активности человека, появлением научного знания, светского гуманизма.

Исходя из того что религия есть один из элементов духовной культуры, тесно взаимодействующий со всеми другими ее формами, необходимо рассмотреть особенности такого взаимодействия.

Религия и наука. Традиционно вопрос о соотношении религии и науки решался с позиций их полной противоположности, так как изначально религия и наука исходят из различных форм познания – наука опирается на рационально аргументированные факты, религия – на веру. «Наука, – писал Б. Малиновский, – базируется на нормальном, всеобщем опыте повседневной жизни, который приобретался в борьбе человека с природой за свои существование и безопасность, основывался на наблюдениях и фиксировался разумом… Давая человеку представления об окружающем мире, позволяя ему использовать силы природы, наука… дает ему огромное биологическое преимущество, возвышает его над остальным миром… Религиозная вера утверждает, фиксирует и развивает все ценные духовные установки… Эта вера… обладает огромной биологической ценностью и открывает… человеку истину в ее широком, прагматическом смысле слова» [4, с. 672–674].

Примером борьбы науки и религии служили события, связанные с деятельностью инквизиции в Средние века, преследование Церковью передовых ученых и т. д. Однако в течение нескольких веков отношения между наукой и религией не могли не измениться. Кроме того, большинство таких примеров касалось области естественных наук, но есть ведь еще науки гуманитарные. В их предметной области религия не может находиться в стороне.

С точки зрения богословия противоречия между религией и наукой нет, так как у них разные объекты изучения и возможно четко разграничить сферы деятельности науки и религии.

Достижения науки и техники, зафиксированные за последние 100–150 лет, трудно переоценить. Это освоение различных видов энергии, создание развитой системы транспорта, появление новых систем связи, рождение новых технологий, освоение космоса, проникновение в тайны атомного ядра, в механизмы наследственности, революция в сфере хранения и переработки информации и т. д. Но вместе с тем человечество оказалось и перед угрозой глобального кризиса. В XX веке люди осознали, что возможности науки не только не беспредельны, но и не всегда гуманны. Встал вопрос об этике науки: всегда ли развитие научного знания идет во благо человека? Не разрушит ли развитие техники природную среду обитания живых существ, а вместе с ней и все живое на Земле? Благом или невиданным ранее злом может обернуться овладение ядерной энергией или генными технологиями? Наука подошла еще в начале XX века к кризису той формы теоретического знания, которая сложилась в XVII веке. Современная наука оказалась слишком сложна для того, чтобы оставаться на позициях традиционного рационализма. Многие явления, зафиксированные в научных открытиях, не могут быть объяснены только с точки зрения уже существующих концепций. Так, до сих пор тайной остается возникновение жизни на Земле и эволюция, приведшая к появлению разумного существа – человека. Ни теория Дарвина, ни генетика не дают сегодня убедительного ответа. Тайны строения Вселенной и происходящие в ней процессы, устройство микромира и жизнь элементарных частиц далеко не полностью изучены современными учеными. Поэтому представляются закономерными процессы, идущие в современной науке: во-первых, обращение к нравственному аспекту учений известных религий в поиске ответа на вопрос об этичности того или иного научного исследования; во-вторых, можно наблюдать процесс своеобразной «иррационализации» современной науки, когда обоснование того или иного явления совершается с привлечением каких-либо сверхъестественных сил.

Однако сегодня совершенно невозможно не признать величайшие открытия, совершенные людьми в различных областях науки. Современные религиозные организации очень внимательно следят за этими достижениями, считая их делом достаточно важным. Нельзя забывать, что большинство церквей публично признали свою вину за преследования в прошлом ученых и их теорий. Подобное покаяние достойно внимания и уважения. Человек, живущий в XXI веке, не может не пользоваться бытовой техникой, электричеством, компьютером, не слушать радио и не смотреть телевизор. Представления о том, что религиозным людям это запрещено, остались в прошлом. Сегодня представители многих религиозных конфессий активно используют возможности средств массовой информации и Интернета, внимательно следят за целым рядом международных программ в области освоения космоса и медицины, активно участвуют в гуманитарных акциях и деятельности по восстановлению памятников истории и искусства. Как современные ученые со своей стороны, так и религиозные деятели видят немало возможностей для диалога и сотрудничества, по-прежнему считая, что сферы интересов религии и науки принципиально различны.

Религия и мораль. Между религией и моралью существует очень тесная связь, которая формировалась на протяжении всей истории. Несомненно, что в целом ряду религиозных учений, где на первое место надо поставить христианство, нравственное учение занимает весьма значимое место. Невозможно не признать, что эти религии содержат очень высокий гуманистический потенциал. Немаловажно и то, что религия и мораль на протяжении всей истории культуры были очень тесно связаны друг с другом – все изменения в моральных нормах и ценностях обязательно отражались в религиозных учениях, а совершенствование и развитие религиозной догматики меняло нравственные ориентиры повседневной жизни людей. Мораль, обладая, как и религия, определенным консерватизмом, обеспечивает стабильность общества и является хранителем национально-культурных традиций народа. Сближает религию и мораль также то, что они ориентируются на одни и те же ценности – Добро, Любовь, Справедливость.

Особая роль религии в сохранении и развитии нравственности заключается в том, что религия фиксирует возникающие в процессе повседневной деятельности моральные нормы. Мораль рождается в повседневной практике и отражает нормы и ценности, существующие в данном обществе и в данный момент времени. Косвенно нормы морали отражаются в искусстве, в законах, а также в обычаях и традициях каждого народа и исторической эпохи. Но фиксируются ли они где-нибудь напрямую и точно, как правовые нормы в законах? Оказывается, именно в религиозных текстах содержатся моральные кодексы, присущие времени их создания. В религиозных учениях зафиксированы нормы, являющиеся по своей сути общечеловеческими нравственными ценностями, наивысшая из которых – это человеческая жизнь, а также такие ценности, как свобода и достоинство личности, правда, любовь, семья и т. д. Именно поэтому моральные кодексы многих религий схожи, не имея генетического родства. Таковы, к примеру, моральные нормы из знаменитого «Декалога» Моисея – четыре из десяти заповедей (Hex. 20) Ветхого Завета регулируют отношение человека к Богу, а шесть – отношения между людьми: почитать родителей, не убивать, не лгать, не красть, не прелюбодействовать, не завидовать. Аналогичны моральные нормы-запреты, предписанные Буддой своим последователям: не лишать жизни живое существо, не говорить неправды, не брать чужого, не прелюбодействовать. Подобные запреты – не убивать, не лгать, не красть – содержатся и в исламе, и в других религиозных учениях.

Однако те же религиозные тексты содержат и немало рассказов о том, как нарушались приведенные выше запреты, и это не считалось грехом, а в истории существует немало примеров того, как под религиозными лозунгами совершались убийства, грабежи и обманы. Религиозная мораль предполагала соблюдение основных правил только по отношению к единоверцам, в то же время оправдывая грабежи и убийства иноверцев. Собственно религиозная мораль является отражением определенного времени и интересов некоторых социальных групп, поэтому нередко может противоречить общечеловеческим нравственным ценностям.

Религиозная мораль определяет две сферы отношений – человека и Бога и человека и человека. Первая сфера определяется особыми чувствами – любовью, благоговением, страхом и т. д. Они строго регламентируются религиозными нормами и реализуются в культовой практике. Вторая сфера отношений (человек – человек) возникает на основе повседневного опыта и включается в религиозные учения. В ранних религиозных учениях нравственной окраски практически нет – все персонажи в равной степени совершают как добрые, так и злые поступки. Постепенно формируются четкие критерии, что такое хорошо или плохо, а отсюда и религиозно-моральные кодексы. Первоначально они имели форму норм-запретов (не убивай, не лги, не кради). Таких запретов могло быть достаточно много, например, в знаменитой «Исповеди отрицания» – главе 125 египетской Книги мертвых приводится до 42 действий, которые не должен совершать человек. Со временем к нормам-запретам прибавились и нормы-разрешения, а потом и нормы-предписания. Так, в христианской морали предписывается уважать свободу и достоинство каждого человека: «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…» (Мф. 5:44).

Религия и искусство. Наверное, никакие другие сферы духовной культуры не имеют так много общего и так близки друг другу, как религия и искусство. Как художественное, так и религиозное мировосприятие имеют целый ряд общих черт. Прежде всего следует отметить, что процессы художественного творчества и религиозной экзальтации имеют схожую психологическую основу. Процесс художественного творчества часто воспринимается самим художником как некое «озарение», «наитие свыше». Невозможно объяснить рационально, что такое вдохновение и когда и как оно приходит. Многие авторы отмечали, что состояние художника перед мольбертом, композитора перед клавишами рояля или поэта над чистым листом бумаги сродни состоянию монаха, творящего молитву. Кроме того, многие деятели искусства сами воспринимают художественные ценности как объективно существующие, а свою роль понимают как посредническую, транслирующую. Отсюда и мистические представления о тайне творчества, об «откровении», которое нисходит на художника. Известный композитор А. Шнитке в одном из интервью сказал: «Я…не столько сочиняю музыку, она как бы изначально существовала, существует и будет существовать помимо меня. Моя задача – ее поймать, расшифровать то, что звучит помимо меня и во мне, и изложить» [8, с. 10].

Следует отметить и особенность отношения к религии людей, занимающихся художественным творчеством. Во-первых, уровень религиозности среди людей искусства выше, чем среди представителей других профессиональных групп; во-вторых, в силу творческого характера деятельности их религиозность, как правило, достаточно далека от ортодоксальных учений, носит более неортодоксальный характер.

Искусство было теснейшим образом связано с религией на протяжении всей истории духовной культуры. Возможность с помощью художественных средств воздействовать на людей сделала произведения искусства частью культовой практики, хотя нельзя не сказать о том, как происходил отбор тех видов искусства, которые получили право оформлять культовые действия. Примером может служить почти столетняя борьба «иконоборцев» с почитателями икон в Византии, закончившаяся признанием иконы частью христианского культа. Однако нельзя забывать, что в собственно культовом искусстве догматический аспект доминирует, что нередко приводит к противоречию с художественными нормами, так как в культовом искусстве канон играет главную роль, подчиняя себе творческую свободу автора. Крупнейший знаток истории русского иконописания богослов П.А. Флоренский в труде, названном им «Иконостас», так писал о роли канона: «…понятны нарочитые предупреждения в подлинниках мастеру о том, что кто станет писать иконы не по Преданию, но от своего измышления, повинен вечной муке». В то же время, возражая тем оппонентам, которые считали канон только проявлением церковного консерватизма, Флоренский утверждает, что это есть «непонимание художественного творчества. Последнему канон никогда не служил помехой, и трудные канонические формы во всех отраслях искусства всегда были только оселком, на котором ломались ничтожества и заострялись настоящие дарования… когда уже найденный и выверенный соборне всечеловеческий канон художества соблюден, тогда есть формальная гарантия, что предлагаемая икона или просто воспроизводит уже признанное истиной, или, сверх того, открывает еще нечто, тоже истинное; когда же нет соблюдения, то это или ниже допустимого, или во всяком случае нуждается, как новое откровение, в проверке» [7, с. 62].

Особого внимания заслуживают те произведения искусства, где автор, свободный от культовых ограничений, брал за основу своей работы достаточно известный религиозный сюжет. При использовании в светском произведении религиозного сюжета художник, как правило, искал в нем общечеловеческое содержание, опираясь на свой жизненный опыт и свою художественную концепцию, поэтому часто вступал в противоречие с догматическим пониманием этого сюжета. Поэтому были подвергнуты критике со стороны Русской православной церкви работы Н.Н. Ге (1831–1894), созданные по мотивам Евангелия от Иоанна. Будучи глубоко религиозным человеком, Николай Ге написал серию полотен о последних днях земной жизни Христа. Однако эти работы в большой степени отражали проблемы России середины XIX века. Знаменитый спор Иисуса и Пилата – «Что есть истина?» – это вопрос, стоявший перед современниками художника, поэтому и Христос на этом полотне больше похож на разночинца, чем на привычный канонический образ. Также привлекали библейские сюжеты Ф. Поленова, В. Васнецова, М. Врубеля. Каждый из этих художников по-своему понимал и интерпретировал известные новозаветные сюжеты, вкладывая в них и вечные проблемы, к которым обращается искусство – о борьбе Зла и Добра, о Любви и Красоте, о стремлении человека к идеалу. Когда от авторов требовали точного соблюдения церковных канонов, работы, по признанию М. Врубеля, теряли смысл. С большой осторожностью регенты церковных хоров относятся к исполнению литургий СВ. Рахманинова и П.И. Чайковского во время богослужения. Считается, что эта музыка слишком «музыкальна», слишком красива, чтобы звучать во время службы – она будет отвлекать людей от возвышенного, превращая их в слушателей, наслаждающихся творением человека. Очевидно, что для настоящих художников обращение к религиозному сюжету, хорошо знакомому зрителю, – только повод для того, чтобы вложить в свою работу целую палитру чувств и идей, которые художник хочет донести до зрителя и которые невозможно вставить в узкие рамки догмата. Поэтому любое творчество в той или иной степени несет отпечаток определенной доли свободомыслия.

Религия – неотъемлемая часть духовной культуры. Изучение многообразия ее форм, понимание закономерностей ее развития и неоднозначности роли религиозных организаций в истории дают возможность каждому человеку анализировать значение религии в современном обществе и определить свое отношение к этому феномену.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.