ГЛАВА ВТОРАЯ ПЕРВИЧНЫЕ КОРНИ ПРОСТИТУЦИИ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПЕРВИЧНЫЕ КОРНИ ПРОСТИТУЦИИ

Современная проституция по своей организации и по тем общественным формам, в которых она проявляется, представляет в общем пережиток классической древности. Но первичные корни ее уходят в первобытные времена.

Рядом с высшей культурой, с быстро прогрессирующей цивилизацией, с ростом духовного развития отдельных личностей проституция представляет архаически-примитивное явление, в котором ясно заметны остатки свободной и необузданной жизни первобытного человечества, находившейся под исключительным влиянием инстинкта – той элементарной сексуальности, которую Платон (428-348 до н.э.) обозначил как вечно живое «животное в человеке», независимое от культуры и духовного развития.

Первобытная история человека дает скудные сведения о половой жизни, в которой коренится проституция и последний пережиток которой она составляет. Главными нашими знаниями по этому вопросу мы обязаны сравнительной этнологии, объектом которой служат как культурные, так и первобытные народы.

Особенно важный материал для суждения о первобытных условиях половой жизни дает нам сравнительная история нравов и права. Она указывает остатки первобытного состояния в новейших учреждениях, обычаях и нравах и обнаруживает их преемственность в течение тысячелетий. Преемственность же эта, в свою очередь, дает возможность сделать обратные выводы относительно доисторических условий и связять их с немногими фактами, установленными для половой жизни первобытных времен. Таким путем удается доказать непрерывную связь явлений первобытной половой жизни от доисторического периода до наших дней.

Вопрос о первобытных половых отношениях занимал еще поэтов древности, и для нашей темы небезынтересно проследить их поэтические фантазии в этой области. Так, римский поэт Лукреций (I в. до н.э.) в пятой книге своего знаменитого дидактического стихотворения «О природе вещей» дает художественное изображение лишенного еще культуры первобытного человека, который бродит, подобно животным, разыскивая себе пищу, живет в пещерах и влачит свое существование, не зная ни одежды, ни огня:

Люди еще не умели с огнем обращаться, и шкуры,

Снятые с диких зверей, не служили одеждой их телу;

В рощах, в лесах или в горных они обитали пещерах

И укрывали в кустах свои заскорузлые члены,

Ежели их застигали дожди или ветра порывы.

Общего блага они не блюли, и в сношеньях взаимных

Были обычаи им и законы совсем неизвестны.

Всякий, добыча кому попадалась, ее произвольно

Брал себе сам, о себе лишь одном постоянно заботясь.

И сочетала в лесах тела влюбленных Венера.

Женщин склоняла к любви либо страсть обоюдная, либо

Грубая сила мужчин и ничем неуемная похоть,

Или же плата такая, как желуди, ягоды, груши.

(Книга V. Пер. Ф.Петровского)

На заре рода человеческого поэт уже допускает, кроме чисто физической любви между полами (libido), еще и своего рода душевную склонность (cupido) и отмечает также первые намеки на проституцию, продажную любовь.

По Горацию (65-8 до н.э.), вначале не было брака. Происходила только страстная борьба за половые наслаждения, во время которой более сильный оставался победителем и убивал остальных.

…Но смертью те погибали безвестной, которых

При беспорядочном и скотском утолении страсти

Сильный так убивал, как бы это делает в стаде.

(Книга I, сатира 3-я. Пер. А.Фета)

Оба поэта допускают, следовательно, первобытное состояние половой жизни, соответствующее примитивному состоянию человечества. Только с развитием культуры возникло, по их мнению, брачное сожительство. Тем самым они, несомненно, гораздо более приблизились к истине, чем третий римский поэт, высказавшийся на этот счет, – Ювенал (ок. 60 – ок. 127) Он верит в райскую невинность и целомудрие, в мирное брачное сожительство, которые выродились лишь впоследствии, под влиянием культуры. В начале своей знаменитой сатиры, описывающей это вырождение, он следующим образом изображает половую жизнь доисторических времен:

Думаю, что при царе Сатурне долго Стыдливость

Явно жила на земле, когда в пещере холодной

Помещался и крошечный дом, и огонь, и святыня.

И скоты, и хозяева в той же сени заключались:

Как лесную постель у горца жена настилала

Из ветвей и стеблей, да шкур с окрестных животных.

Ни с тобою, о Цинтия, не сходна, ни с тобою,

Коей смерть воробья омрачила блестящие очи!

А приносившая груди кормить детей здоровенных,

И грубее подчас желудьми пресыщенного мужа.

(Сатира VI. Пер. А.Фета)

Далее поэт описывает постепенное исчезновение целомудрия и падение нравов позднейшего времени. В противоположность приведенным выше двум поэтам, Ювенал является, таким образом, типичным представителем сторонников «доброго старого времени» и теории вырождения, полная несостоятельность которой доказана новейшими исследованиями. А потому мы должны считать описания Лукреция и Горация более соответствующими реальной действительности, чем описание Юве-нала. Однако они также представляют лишь плод фантазии, точные доказательства в них отсутствуют.

Закон развития имеет силу и для половой жизни. Насколько велико различие между современным культурным человеком и человеком ледникового периода, настолько же отличается его половая жизнь от половой жизни неандертальца.

Не подлежит сомнению, что в первых своих начинаниях человек действовал как существо, подчиняющееся только инстинкту и что его половой инстинкт еще не обнаруживал тогда никакой дифференциации, никакого разделения на телесное и духовное. Чисто животная течка соединяла оба пола и связана была с известным временем, с периодом течки, которая еще не подвергалась видоизменению под влиянием какого бы то ни было духовного элемента. В существовании периодической течки у первобытного человека тем менее можно сомневаться, что существование ее и теперь еще можно увидеть у таких диких народов, как австралийцы, которые, согласно общему мнению, стоят всего ближе к первобытному человеку.

Поскольку человек принадлежит к стадным животным, можно предположить, что и вызванные периодической течкой спаривания разыгрывались у него в пределах орды, или стада. И так как индивидуальные, душевные отношения еще отсутствовали, то нет основания сомневаться в существовании промискуитета – ничем не ограниченных половых отношений, которые предшествовали установлению в человеческом обществе норм брака и семьи. Его не нужно, разумеется, представлять себе как одновременное дикое смешение полов, а только как свободу половых отношений, естественной предпосылкой которой является недифференцированность первобытного полового инстинкта. Это не исключает, конечно, наблюдающейся у животных «борьбы за самку», которая делает понятной частую смену составляющих пары индивидуумов.

Первобытный человек принадлежит тому времени, от которого до нас не дошло никаких следов человеческой деятельности. В каменном веке он является уже носителем культуры, пережившим богатое по содержанию и объему духовное развитие. В его половой жизни уже совершилось известное разделение между телесным и духовным элементами.

Любопытна склонность человека каменного века к бросающимся в глаза пестрым предметам, которые он применял как украшения и средства для привлечения другого пола: например, разрисовывание тела красной железной охрой. Примитивный характер красного цвета и разрисовывания тела и их значение как примитивной приманки другого пола доказали впервые исследования Германа Клача в Австралии. По его словам, окраска кожи охрой первоначально должна была служить известной защитой для тела и только вторично уже приобрела значение украшения, после чего сделалась и половой приманкой. Такое же значение она имеет, надо думать, и у палеолитических людей Европы.

Подобно тому, как румяна проституток произошли из первобытной раскраски кожи, такое же наследие древнейших времен представляет и весьма распространенный среди проституток обычай красить волосы в светлый цвет или ношение белокурого шиньона. Клач доказал, что волосяной покров первобытного человека был светлым. Он нашел тому доказательства среди австралийцев, наиболее близких к первобытному состоянию. Волосы на головах у их детей часто обнаруживают светлую окраску, у взрослых же в некоторых местах существует обычай посыпать голову желтой охрой, как бы для того, чтобы искусственно сохранить детский цвет волос.

Дальнейшие весьма важные факты, касающиеся половой жизни человека каменного века, стали нам известны благодаря находкам в Брассемпуи и Виллендорфе.

В 1892 году Эдуард Пиетт нашел в принадлежащих к четвертичной эре гротах в Брассемпуи, Ложери-Басс и Ментоне высеченные из слоновой кости женские статуэтки и рисунки на рогах оленя. Наиболее интересной из них была фигура, обозначенная как «Венера из Брассемпуи». Это был средний отломок фигуры из слоновой кости в 8 сантиметров длиной, от которой сохранились живот и правое бедро. Фигура снабжена была большим отвислым, сбоку втянутым животом, громадным бедром и ягодицами (steatopygia) и сильно развитыми срамными губами. Как можно заключить на основании многочисленных полос, расположенных группами, фигура была волосатой. Пиетт считает ее точным изображением субъекта четвертичной стеатопигичес-кой человеческой расы с жирным животом, причем в ней сильно подчеркнуты были половые части.

Из других фигур, найденных Пиеттом, достойны внимания Брассемпуйская рукоятка кинжала из слоновой кости с торсом голой женщины, с громадными грудями, большим животом и боковыми отложениями жира на бедрах; и рисунок на роге оленя, найденный в Ложери-Басс. Живот объемист, быть может, беременный, с явно подчеркнутыми половыми частями; волосатая фигура с ожерельем и шестью кольцами на левой руке. «Фигура с поясом» из слоновой кости имеет крепко прижатые друг к другу бедра, плоский живот и сильно выпяченный лобок. Некоторые другие фигуры также обнаруживают преувеличенное изображение половых частей.

Совсем недавнего происхождения поразительная находка, так называемая «Венера из Виллендорфа», которую открыли в 1909 году в мергелевых отложениях Виллендорфа в Вахау (Нижняя Австрия). Отложения эти принадлежат четвертичному периоду и так называемому ориньякскому слою.

Виллендорфская Венера представляет фигурку в 11 сантиметров высотой из мелкопористого известняка вполне сохранившуюся, с неправильно распределенными остатками красного окрашивания. Она изображает перезрелую толстую женщину с большими молочными железами, остроконечным животом, толстыми боками и бедрами, но без собственно стеато-пигии. Все это вполне соответствует формам Брассемпуйской Венеры. Как там, так и здесь явственно изображены малые губы. Но стеатопигия, о которой заключали по громадным бедрам сильно пострадавшей французской фигуры, здесь не оправдывается. Волосы головы изображены в виде валика, расположенного спирально вокруг большей части головы. Лицо абсолютно не отделано. Нет ни намека ни на одну из его частей (глаза, рот, нос, уши, подбородок). Руки уменьшены, предплечия и кисти изображены только в виде плоских рельефных полос, положенных над грудями. Колени развиты хорошо, но сильно укорочены, голени снабжены икрами, но сильно укорочены, передняя часть ноги совсем не изображена.

Вся фигурка показывает, что ее автор хорошо владел искусством изображения человеческого тела, но поставил себе целью выдвинуть вперед только те части тела, которые служат деторождению, и части, расположенные с ними в непосредственном соседстве. Все же остальное он старался подавить. Особенную ценность находки составляет то, что это намерение так удалось художнику.

Как и в других фигурах, речь здесь идет о таком сильном подчеркивании половых признаков женщины, что это не может быть простой случайностью, а должно служить выражением определенного характера половых ощущений мужчины. Несомненно, что фигуры эти сделаны мужчинами. Так как другие художественные изображения того времени касаются животных, которыми тогда питался человек, то справедливо, что мужчины-художники дилювиального периода избирали объектами для своих изображений именно те предметы, которые должны были больше всего интересовать их как мужчин и охотников, то есть женщину и дичь. Половой инстинкт и потребность в пище были гениями этого примитивного искусства.

Изображение и подчеркивание половых признаков женщины не носит в этом случае религиозного характера, а представляет только верное действительности отражение чисто физической привлекательности для мужчины половых органов женщины. Аналогия между различными фигурами показывает, что художники рисовали с натуры, что женщины ледникового периода отличались полнотой тела и покрыты были большим количеством волос. Кроме того, у них наблюдалось чрезмерное развитие малых половых губ. По Вирхову, такая стеатопигия и разращение малых губ указывают на бушменскую расу. Во всяком случае, толстые женщины считались тогда идеалом и объектом чувственной страсти. Факт этот подтверждается аналогичными находками из древнейших времен так называемой кик-ладской культуры. В могилах неолитической эпохи в Италии, Египте и на греческих островах найдены были женские фигуры из мрамора, от самых маленьких до размера почти в половину натуральной величины, которые изображали чудовищно толстых женщин – признак «материалистического» вкуса мужчин.

Примитивные еще по сравнению с высшими классами, низшие классы Германии и других европейских стран по сей день видят в полноте тела идеал. Центральное место занимают сильно развитые груди и ягодицы. В Неймарке, когда хвалят добротность свиней, говорят: «Жирна, как городская блядь». 78-я глава Корана (стих 31) также славит «женщин с роскошным телом и полными грудями» как идеал жителей Востока.

Красное окрашивание Виллендорфской Венеры показывает, что уже в ледниковом периоде мужчинам нравились накрашенные, румяные женщины. Как известно, по мере развития одежды раскрашивание тела все более и более сокращалось, пока его не стали употреблять для одного только лица. Намеки на прежнее полное раскрашивание мы еще находим среди креолок, дам полусвета, у которых применение румян распространяется и на грудь, и в восточном обычае окрашивания в красный цвет ногтей на пальцах рук и ног посредством алканны.

Подчеркивание женских половых признаков в примитивном искусстве четвертичной эпохи возникло под влиянием естественных мотивов и абсолютно не носит религиозного характера, подобно позднейшему культу фаллоса. Мужчина ледникового периода рассматривал женщину исключительно как существо известного пола. Рейтценштейн верно замечает, как много времени нужно было тогда человеку, при его несовершенных орудиях, чтобы сделать такую фигурку. Очевидно, интенсивность мыслей полового характера и влияла, главным образом, на его выдержку.

Реализм человека ледникового периода служит выражением, я бы сказал, наивной радости чисто полового характера, на которую еще не оказывали влияния никакие духовные, в частности религиозные мотивы. Первобытный человек, как сын природы, не знает «тайных частей тела». Мужчина и женщина признают себя производителями детей и с самыми непроизвольными и естественными пояснениями смотрят на органы, которые порождают жизнь.

Доказательством верности этого положения служат и другие находки доисторического времени: например, мужская бронзовая фигура из Марии-Чалад (Венгрия), с рукой на половых органах; женские глиняные фигуры более позднего каменного периода из фракийских курганов, троянские свинцовые фигуры с чрезвычайным подчеркиванием половых частей. Кольцами и поясами, приделанными к лобку, примитивное искусство прямо указывает на половые органы. Старейшим примером в этом отношении может служить упомянутая выше «Венера с поясом». Такой же пояс, очевидно, служащий для подчеркивания половых органов, имеется и на бронзовой фигуре из Клейн-Застрова, близ Грейфсвальда.

С прогрессом духовного развития человека чисто физическое влечение полов уже в доисторические времена оказалось связанным с примитивной духовной жизнью, с религией и искусством. На этом базисе возникла свободная половая жизнь, которая сохранилась и до наших дней и которая распространена была на земном шаре в самых разнообразных формах и обнаруживает элементы, которых нет в несвободной форме половой жизни, в браке.

Как показывают этнология и фольклор, такая вольная, ничем не связанная половая жизнь первоначально, вероятно, была совместима с браком или даже считалась необходимой предпосылкой его, потому что давала примитивным инстинктам удовлетворение, которое не мог и не должен был давать брак. И вот всюду, где ригоризм принудительного брака ограничивал и подавлял свободу половых отношений, эту потребность «перебеситься», появляется проституция как плохой суррогат ее. Проституция – как показывает вся ее история – есть пережиток, эквивалент первоначально свободной половой жизни человечества. В ней заключаются те же элементы примитивной жизни, подчиненной лишь инстинкту. Она представляет, особенно у культурных народов, возмещение половой необузданности, полового разгула, которые мы и теперь еще встречаем у дикарей, находящихся в первобытном состоянии. История развития человечества показывает, что такая вольная половая жизнь всюду предшествовала или же сопутствовала браку и давала возможность свободно проявлять примитивный половой инстинкт, подавляемый браком.

В несвободных формах половой жизни половой инстинкт не занимает первого места. Они служат скорее социальным целям другого характера, прежде всего – экономического. Главная форма несвободной половой жизни, брак, является продуктом потребности в уходе, в общежитии, вообще результатом экономических нужд, так что половая потребность не может более играть первой и решающей роли, как при свободной любовной жизни.

Бахофен первый высказался в том смысле, что «гетеризм» – ничем не ограниченные, внебрачные половые сношения – составлял первоначальную форму отношений мужчины и женщины. Вслед за ним Льюис Морган, соответственно построенным им ступеням развития – дикому состоянию, варварству и цивилизации, – допускал известные формы развития гетеризма: не ограниченные никакими социальными условиями половые отношения без различия со всеми и промискуитет внутри социальной группы (например, групповой брак). Он указал также, что гетеризм продолжал существовать и впоследствии, наряду с парным и моногамным браком. Энгельс называет это дополнением к моногамии путем прелюбодеяния и проституции.

Половые сношения без всякого разбора скрываются, по мнению Моргана, в туманной древности человеческого рода, за пределами положительного знания. О существовании такого состояния можно заключить из дальнейшего развития, так как матриархат и семья, основанная на кровном родстве, предполагают такие половые отношения, а всякая форма социального брака (групповой брак) обнаруживает следы первобытного промискуитета. Еще и теперь у диких народов промискуитет существует как предварительная ступень индивидуального брака, а у культурных народов он продолжает существовать, наряду с браком, в виде проституции или дикой любви.

Чувство стыда как приобретенное качество никогда не препятствовало промискуитету и вообще свободной половой жизни. Удовлетворение половой потребности вначале производилось без всяких стеснений, как еда и питье. На это указывают такие факты, как публичное совершение полового акта, которому не препятствовали суеверия и религиозные причины (чары оплодотворения). Такое же непринужденное понимание половых отношений замечается и в воззрениях многих дикарей.

Любопытно, что первоначально на мужчину и женщину смотрели в этом отношении одинаково. Женщина обнаруживала те же примитивные полигамные инстинкты, и даже в более поздние времена еще предавалась свободным половым отношениям до брака. Во время кормления, продолжавшегося несколько лет, женщины отказывались от половой жизни, а мужчины вынуждены были удовлетворять половой инстинкт с другими женщинами. Это может считаться одной из естественных причин более свободных половых отношений.

Ниже мы приводим несколько фактов, доказывающих существование свободной, ничем не связанной половой жизни при первобытных условиях, чтобы впоследствии исследовать ее отношение к проституции.

Во время празднества «нанга» на островах Фиджи всякая женщина добровольно становится жертвой того, кто поймал ее во время состязаний в бегах. В это время отменяется табу на различные пищевые средства, так что «не было больше собственности на женщин и свиней».

На острове Формоза, если муж и жена воздерживаются от половых сношений – все равно, есть ли у них дети, или нет, – они предаются разврату со всеми и повсюду. В жаркое время года можно видеть мужчин и женщин, лежащих нагишом парами и совершающих половой акт. Взрослые стараются, однако, не показываться тогда детям.

Древнебирманское законодательство признавало, что для холостых молодых людей старше 16 лет внебрачные половые сношения не должны считаться проступком.

Миклухо-Маклай (1846-1888), сообщает об оранг-сакаи на малайском материке: «Девушка через несколько дней или недель после замужества с согласия мужа добровольно отправляется к другому, с которым тоже живет более короткое или более долгое время. Таким образом она совершает круг, обходя всех мужчин данного общества, пока не дойдет очередь до ее первого мужа, у которого она, однако, опять не остается, а продолжает заключать такие регулируемые случаем и ее желанием браки».

Лубу, племя, живущее на соседнем острове Суматра, смешивается даже с матерями и сестрами, в зависимости от настроения минуты. Такому же обычаю следуют и островитяне Погги, племя даяков, оло-от и жители острова Палинг, к востоку от Целебеса.

У сибирских бурят до вступления в брак господствуют беспорядочные половые отношения между мужчинами и девушками, как это можно наблюдать во время бурятских празднеств. Они совершаются по вечерам и с полным правом могут быть названы «ночами любви». Близ деревень горят костры, вокруг которых мужчины и женщины танцуют однообразный танец «на-дан». Время от времени танцующие пары удаляются и исчезают в темноте. Вскоре они возвращаются и снова принимают участие в танцах, а через некоторое время опять скрываются во тьме. Но это не всегда одни и те же пары – составляющие их лица меняются.

В абиссинских провинциях Вогара и Бегемедер «семья» еще почти не существует. Люди сходятся по влечению и расходятся, когда им вздумается. Женщина пользуется большой свободой.

У племени яунде в Камеруне муж тем больше уважает жену, чем больше у нее было любовников. Негры Того с пренебрежением говорят о невинных девушках, которые до замужества не имели любовников: «Будь она красива, мужчины пришли бы к ней».

В старом Никарагуа до брака господствовала свобода половых отношений. Чтобы расположить к себе девушку, ей давали несколько зерен какао. Эти отношения существовали с ведома отцов, были дозволены и не являлись проституцией. Там бывали празднества, на которых свободные сношения разрешались даже замужним женщинам.

При строгом соблюдении чистоты брака, у колумбийских шибша дозволены были свободные добрачные половые отношения. Во время некоторых празднеств мужчина мог вступить в половое сношение с первой встретившейся ему женщиной. До вступления в брак девушки ходили нагишом.

В Перу на всех празднествах господствовали свободные половые сношения, которые нередко совершались публично. Кроме того, всякая императорская мумия имела целый придворный штат мужчин и женщин, которые, под предлогом, что это делается по ее распоряжению, предавались промискуитету.

Большое значение для сохранения и дальнейшего развития необузданной половой жизни имели так называемые возрастные классы и мужские союзы.

Так как женатые мужчины тесно связаны с семьей и при матриархате, то настоящими носителями родственных связей в возрастных классах и союзах мужчин должны быть – как показал Генрих Шурц – молодые, зрелые в половом отношении, но не женатые мужчины и, параллельно им, – менее важная для общественной жизни группа незамужних девушек. Свободная, необузданная половая жизнь связана главным образом с институтом «мужских домов», которые отнюдь не представляют особенности известной расы или культурного течения. Напротив, учреждение это в различных формах и видах распространено было – распространено и теперь – по всему земному шару.

Большинство первоначальных типов домов для мужчин мы находим в малайско-полинезийской области.

«Баи» у островитян Палау служит приютом для молодых людей, которые здесь спят, едят и ведут свободную в любовном отношении жизнь с молодыми девушками и женщинами, увезенными из других деревень или же пришедшими добровольно.

В «фебай» на Яве всегда живет несколько девушек, похищенных из соседних деревень, впрочем, с тайного согласия их родителей.

«Хатар» на островах Нукуор, в которых спят холостые мужчины, недоступны для женщин, за исключением больших праздников, когда господствуют свободные половые сношения.

На Ладронских и Марианских островах клуб мужского союза племени улитаос служит местом для свободной любви и известных празднеств. Все улитаосы состояли в свободных половых отношениях с девушками из самых знатных фамилий, для которых такие отношения считаются почетными.

«Варе маторо» называлось в Новой Зеландии здание для танцев и игр, отделение дома для мужчин, в котором молодежь обоего пола собиралась, чтобы веселиться и предаваться свободной любви. Быть может, оно в то же время служило и для ночевки холостяков. Его называли также «дом для любви», «дом для удовольствий», «дом для холостяков». Значение этого дома понятно из песни, которая поется во время татуировки достигшей половой зрелости девушки:

Ложись спокойно, дочь моя,

Скоро свершится.

Чтобы губы твои можно было хорошо татуировать -

Шурц Генрих (1836-1903) – известный немецкий этнограф.

Скоро будет все кончено.

Чтобы ты могла посещать дом молодых мужчин,

И чтобы никто не мог сказать:

Откуда пришла эта безобразная женщина,

Обратившаяся сюда?

На связь с возрастными классами и промискуитетом указывает также странный обычай, относящийся к древним временам одного из североафриканских племен: все мужчины одинакового возраста должны были жениться в один и тот же день, причем каждый из них должен был в темноте поймать одну из девушек, которая и становилась его женой.

То, что брак, особенно моногамный, представлял первоначально скорее экономический, чем половой интерес, доказывает факт разрешенных в то время свободных половых отношений до брака и равнодушие дикарей к целомудрию девушек. Например, у некоторых племен папуасов в Британской Гвинее даже невеста имеет право поддерживать половые отношения с другими мужчинами, пока жених еще не внес за нее всей выкупной суммы сполна и она не перешла в его полное владение. Зато нарушение супружеской верности со стороны замужней женщины наказывается здесь смертной казнью.

Однако повсюду, где вводятся ограничения или стеснения свободных половых отношений, у диких народов появляется проституция. Она представляет не что иное, как возмещение, или новую форму первобытного промискуитета.

Возникновение проституции тесно связано у диких народов с развитием домов для мужчин и свободной любовью. Отныне уже не все, а только некоторые девушки предаются свободным половым отношениям с обитателями этих домов. В большинстве случаев они живут здесь и неоднократно получают вознаграждение за доставляемые ими половые наслаждения. Достоянием домов для мужчин часто становятся вдовы или покинутые жены. Проститутки готовы также к услугам чужих и проезжих людей, что может расцениваться как первобытная форма проституции с целью гостеприимства. Кроме того, ими пользуются для целей всего племени, поэтому они часто рекрутируются из женщин чужого племени. У диких народов встречаются уже и дома терпимости.

В нижеследующем кратком обзоре мы познакомимся с разнообразными формами первобытной проституции.

На островах Палау не только девушки, но и замужние женщины отправляются в «баи» холостяков, чтобы пожить там некоторое время. «Когда жена рассердится у нас на своего мужа, – рассказывала одна островитянка путешественнику Семперу, – она убегает в ближайший баи. Тогда муж должен если он желает снова помириться с ней, выкупить ее за деньги у клеббергела (мужского союза), которому принадлежит баи и все в нем находящееся. Если он не может заплатить, то не имеет больше никаких прав на нее. В таком случае она останется у мужчин до тех пор, пока другой муж, более могущественный, чем прежний, не выкупит ее. Я уже раз убежала от своего мужа и очень хорошо провела время в баи. Сестра из Инарратбака также недавно ушла в Орокол в баи за то, что муж изменил ей. Теперь она останется там как армунгул (проститутка) три месяца».

Шурц расценивает такой побег жен как отзвук свободной любви, полный расцвет которой уже позади, в прошлом. На островах Палау нисколько не считается позором для девушки то, что она жила в баи в качестве армунгул. Напротив, ее тогда охотно берут в жены.

На Каролинских островах (Палау, Яп), если девушка впервые вступила в половые отношения с мужчиной, который в состоянии заплатить ей, она может затем отправиться в качестве армунгул на чужбину, выйти замуж или же принять участие в «блолобол». Как армунгул она получает плату от известного мужчины, но сохраняет при этом право свободных отношений с другими. «Блолобол» заключается в том, что все молодые женщины одной общины отправляются в другое место и становятся там проститутками. За это они получают значительное вознаграждение, которое распределяется на их родине начальниками.

Связь между проституцией и домами для мужчин замечается и на Меланезийских островах. Распущенность женской молодежи местами очень велика.

В других местах для возмещения свободной любви служат проститутки. На Флориде, например, начальники приговаривают замужних женщин дурного поведения, чтобы они служили публичными женщинами (ремби). Они обязаны жить в одном из домов начальника и отдавать ему большую часть своего заработка.

В мужских клубах островов Санта-Крус всегда живет несколько публичных женщин, которые в большинстве случаев уже детьми были куплены каким-нибудь холостяком и просто проданы им с молотка, когда они ему надоели. Остальные девушки и женщины держатся очень строго вдали от мужских клубов. Девушки, живущие в них, уже носят название проституток («овла ндее» – девушки для мужчин).

На островах Новопомерания и Новолауенбург вдовы считаются общим достоянием всех мужчин. В Ниссау также вдовы считаются в половом отношении принадлежностью всех своих односельчан, причем начальник имеет преимущество перед другими. Нередко такую женщину потом искусственно откармливают, убивают и съедают.

На архипелаге Бисмарка и на Соломоновых островах проституция существует во время известных празднеств. Во время праздника «уну» начальник нанимает нескольких девушек для своих гостей. Во время австралийского праздника «корроборее» половые акты совершаются публично, и проститутки предоставляются в распоряжение чужих мужчин.

Как урегулированное учреждение, проституция встречается в Западной Африке. В Африке на проституцию существенное влияние оказало рабство. Известно, что большинство проституток – рабыни. Но и здесь нельзя отрицать происхождения проституции из свободных половых отношений. Так, прежде на Золотом Берегу молодым людям время от времени покупали девушку и помещали ее в особую хижину, где она обязана была отдаваться каждому желающему за небольшой подарок по его собственному усмотрению. Покупатели рабынь-проституток – последних в каждой деревне было несколько (или по крайней мере одна) – получали их доходы и заботились об их содержании. Особые хижины, предназначенные для проституток, можно уже рассматривать как первоначальную форму борделя. Торговлей девушками часто занимались богатые женщины.

Тесную связь между проституцией и домами для мужчин доказывают условия, существующие в северном Марокко у племени: дьебала. Общественный дом («бейт-ес-софа») является здесь настоящим домом для холостых мужчин и в то же время служит ареной диких половых оргий, в которых принимают участие проституированные мужчины и женщины. Женщин-проституток покупают, и они находятся в общем владении нескольких холостяков.

В Древнем Египте светская проституция рекрутировалась из отверженных и покинутых женщин, которые бродили по стране и отдавались каждому желающему. Такие бродячие проститутки встречаются у арабов и израильтян.

Проституция с целями гостеприимства очень распространена в Экваториальной Африке, так как здесь смотрят на женщину как на доходную статью, прелести которой должны приносить еще большую прибыль, чем работа рабов. Поэтому мужья охотно предлагают своих жен богатым чужестранцам и умеют изгонять, в случае надобности, их скромность с «кассинго» в руках.

Аналогичный вид проституции существует у даяков на острове Борнео и у тенгерезов на Яве.

Связь между проституцией и свободной половой жизнью молодежи в давние времена доказывается также древним обычаем добрачной проституции с целью скопить себе приданое, засвидетельствованным не только у дикарей, но и у ливийцев и этрусков. Если незамужние девушки, как об этом сообщает, например, Геродот (между 490 и 480 – ок.425 до н.э.) о фракийцах, могли вступать в половые отношения с кем хотели, в то время как замужних женщин строго охраняли, то эта добрачная распущенность могла привести к проституции, так как для вступления в брак обыкновенно требовалось приданое. Так, Геродот сообщает (книга I, глава 93): «Дочери лидийцев проституируются ради денег и накопляют себе таким образом приданое. Они занимаются этим, пока свободны, и сами отыскивают себе мужей». Точно так же продавали себя, чтобы заработать приданое, девушки на берегу Кипра. У этрусков, представляющих, как полагают, потомков лидийцев, также существовал этот обычай.

Известен он и у некоторых арабских племен Северной Африки. Но такая форма проституции не накладывает на девушку ни малейшего пятна, напротив, неоднократно сообщалось о том, что именно эти девушки являются особенно желанными женами, очевидно, не только ради их приданого.

Тот же вольный взгляд наблюдается и в низших классах европейских культурных народов, в среде которых проститутки отнюдь не пользуются таким презрением, как в средних и высших классах.

С другой стороны, у диких народов нередко клеймят презрением постоянное занятие проституцией. Так, в Арие, на Суматре, к проституткам относятся с презрением, и они могут заниматься своим ремеслом только тайно. Проституцией занимаются обыкновенно лишь немолодые девушки и молодые вдовы, для которых брак уже невозможен. Они пользуются услугами какой-нибудь старухи-посредницы, которая и находит для них нужное помещение. Но если дело предается огласке, то главный начальник обыкновенно высылает этих женщин из деревни. Иногда несколько таких проституток под руководством старой сводницы бродят с места на место. Если молодой человек, встретив эту компанию, желает вступить в сношения с какой-нибудь из девушек, он обращается к старухе со следующими словами: «Я испытываю жажду, но не хочу воды, я голоден, но не хочу рису. Не можете ли вы, матушка, удовлетворить мое желание?» Старуха отвечает: «Ну, это я могу». Следующее затем свидание, происходит обычно в какой-нибудь покинутой сторожке, на одном из соседних рисовых полей. Выговоренная сумма должна быть наполовину уплачена вперед.

Если проституция произошла первоначально из ничем не ограниченной свободы половых отношений и до настоящего времени является последним свидетельствующим о них пережитком, то нет ничего удивительного, что она впитала в себя те элементы свободной половой жизни, которые придают ей антииндивидуальный, общий характер. Это религиозные и художественные элементы примитивного гетеризма. Они оказывали и до сих пор оказывают свое действие в проституции, чем опять-таки подтверждается связь обеих форм свободных половых отношений.

Как религиозное, так и половое ощущение есть прежде всего общее неясное томление. То, что составляет безграничную, вечную черту в нем, не поддается никакой индивидуализации. Поэтому неудивительно, что половое сношение как чисто чувственный, безличный акт связано с религиозным чувством – это ясно видно у первобытных народов, для которых половая жизнь не представляла ничего нечистого, грешного. Напротив, они считали ее чем-то естественным, как еда и питье, чем-то необходимым, даже благородным, хорошим и угодным богам.

Поэтому свободные, необузданные половые отношения не безнравственны и не заслуживают наказания, с точки зрения божества, а, напротив, в высшей степени моральны и похвальны. В противоположность современным взглядам, девушка, предающаяся свободной половой жизни, не только не подвергается за это презрению, а пользуется даже особым уважением, как существо, посвященное первобытным богам. Неограниченное проявление полового инстинкта в честь богов считается даже особой привилегией, которая у некоторых народов принадлежит высшей аристократии, например, старшей дочери короля у дравидийского племени бунтар в Ост-Индии, женщинам царской крови у племени тишты на Золотом Берегу Африки, женщинам господствующих фамилий в Западной Африке, знатным девушкам на Маршалловых островах.

Удовлетворение полового инстинкта является здесь обязанностью по отношению к божеству, заповедью божьей. Так, в древнеиндийском эпосе «Махабхарата» король Иаиати говорит по этому поводу: «Мужчину, к которому обращается с просьбой зрелая женщина, если он не исполняет ее просьбы, знатоки Веды называют убийцей зарождающегося существа. Кто не пойдет к вожделеющей зрелой женщине, обратившейся к нему тайно с просьбой, тот теряет добродетель и называется у белых убийцей зарождающегося существа». Еще и теперь в низших классах Индии девушка должна в известном возрасте выбирать между браком и свободной любовью, и если она выбрала последнюю, ее венчают фиктивным браком с изображением божества. Свободная половая любовь посвящается здесь, следовательно, богу как защитнику древних обычаев.

В связи с этим оплодотворение рассматривается как священный акт, которому приписывается божественное действие. Это доказывает вера в чары оплодотворения путем совершения полового акта на открытом месте, на полях, для возбуждения роста растений. Так поступают, например, на Яве, на Молуккских островах, у кая-кая на Новой Гвинее, где половой акт совершается только на открытом месте (большей частью среди растений); у южных славян. Ту же цель преследует вырезание изображений женских половых органов на плодовых деревьях, встречающееся на Амбоне и на других островах.

Сюда же относится и почитание половых органов как божественного символа в так называемом культе фаллоса, который распространен как повсеместное явление по всему земному шару и привел к удивительным обычаям, многие из которых сохранились до настоящего времени. Тот факт, что искусственные половые органы представляют собой божество и ими пользуются, например, для дефлорирования девушек, ясно доказывает религиозный взгляд на половую жизнь. О лишении невинности посредством божественного символа, искусственного фаллоса, нам сообщают, например, из Ост-Индии.

Этническая элементарная мысль, что божеству угодно господство ничем не ограниченного полового инстинкта, находит себе наиболее полное выражение в религиозной проституции. Мы видим здесь служение необузданному естественному началу, которому противны тесные оковы брака и которое воплощается только в неограниченной никакими правилами свободной половой жизни. Отдача себя является «сладострастной жертвой», приносимой этому естественному началу, половым отправлением, которое совершается в форме проституции, в форме неограниченных половых сношений с любым желающим, без всякой индивидуальной любви, только как акт грубой чувственности и за вознаграждение. Здесь имеются все те признаки, совокупность которых мы называем теперь «проституцией», хотя моральная оценка их совсем другая, и в этом смысле нельзя было бы говорить о проституции. Однако внутреннюю связь между этими двумя явлениями обнаруживает происхождение религиозной проституции из первобытного промискуитета и частый переход ее в светскую проституцию. Подобно тому, как служащие религиозной проституции храмы часто происходили из домов для мужчин и долгое время сохраняли некоторые их особенности, сами они были прообразами позднейших борделей и часто даже выступали в качестве таковых.

Религиозную проституцию можно разделить на две категории:

1) однократную проституцию в честь божества; 2) постоянную религиозную проституцию. При первой речь идет о принесении в жертву целомудрия девушки или об однократной отдаче себя уже дефлорированной женщины. В обоих случаях, если роль мужчины не исполняет какой-нибудь божественный символ (искусственный фаллос и т. п.), то женщина отдается одному или нескольким мужчинам, которых нужно рассматривать как заместителей божества. Такая временная религиозная проституция является своего рода замещением, или искуплением за ограничение первоначальной половой разнузданности, которую из религиозного страха перед старым обычаем не осмеливаются совершенно устранить, но по возможности временно ограничивают.

Постоянная проституция есть дальнейший шаг в этом направлении, так как отныне все другие девушки исключаются, и одни только проститутки поддерживают принцип ничем не ограниченных половых сношений, исполняя тем самым большую задачу, которая в глазах их земляков не только не заслуживает презрения, но достойна благодарности и приобретает ореол святости. Этим объясняются религиозные празднества при посещении публичных женщин, известные у первобытных народов.

Наряду с этими очевидными социальными причинами религиозной проституции могут играть роль индивидуальные моменты в отношении божества к половой жизни. Признавая социальные причины при замещении промискуитета проституцией первичным фактором, я думаю, однако, что имеет основание и нижеследующий взгляд.

Когда женщина отдается в честь божества, этот акт связан с религиозным чувством. Сочетание жгучей чувственности с религиозным ощущением может послужить для женщины поводом всецело посвятить себя богу и во имя его всегда отдавать свое тело. Или в храмовой проституции, при которой божество пользуется многими женщинами через посредство мужчин, нашла земное осуществление идея о божественном гареме. Или же этот обряд мог, наконец, явиться последствием обычая совершать совокупление – которое считалось религиозным актом – в храме или в священных местах дома. За это говорит замечание столь сведущего в этнологии Геродота. В то время как он сообщает о египтянах, что совокупление в храме у них строго запрещено, он говорит далее: «А все другие народы, кроме египтян и греков, совокупляются в святилищах или после совокупления, не совершив омовения, отправляются в святилища. Они думают, что люди подобны животным. Ведь мы видим, говорят они, что животные и птицы совокупляются в храмах богов и священных рощах. Если бы это было неприятно богу, так и животные не делали бы этого. Так они поступают и такое приводят основание для своих поступков. Мне это, однако, не нравится.» (Геродот, кн.II, гл.64.).

Обычай совокупления в храме возник из религиозного чувства, из желания, оставаясь в храме во время акта, вступить в непосредственную связь с божеством. Когда божество получило впоследствии своих собственных жриц, не было больше надобности приводить с собой в храм жену или другую женщину, так как можно было сноситься с божеством при посредстве его жриц.

Блудницы-жрицы, благодаря своей красоте и выдающимся умственным дарованиям, часто считались изображениями богинь. Этим объясняется греческий обычай, по которому красивые гетеры, например, Фрина, служили моделью для изваяния статуй богинь.

Религиозный первоначально, священный характер храмовой проституции доказывает и многозначительное изречение из Книги Притчей Соломоновых (14; 12):

«Начало блуда есть обращение к идолам».

Явления половой жизни были угодны божеству, они изначально божественны, чисты и благородны, потому что вытекают из той же страсти, что и религия. Еще в настоящее время у многих людей с глубоко религиозным чувством можно заметить указанное тождество. Отрицать – это значит противоречить всем наблюдениям истории культуры и индивидуальной жизни.

Фрина считается одной из знаменитейших гетер древности. Профессией этой она занималась в Афинах с таким успехом, что испросила разрешения вновь отстроить за свой счет разрушенные Александром стены города Фив, а знаменитый «Эрос» Праксителя подарила своему родному городу Веспии. Этот великий художник сделал ее статую, которая стояла рядом с его «Афродитой» в храме Весты. В Дельфах стояла ее статуя из золота – жертвенный подарок «эллинской разнузданности», как выразился киник Кратес. Во время одного из празднеств Посейдона в Элевзине она пред всем народом вошла голая в море, послужив таким образом Апеллесу прообразом для его «Афродиты Анадиомен-ской», а Праксителю – для «Афродиты из Книдоса». Обычно она тщательно закрывала свои прелести и, в противоположность другим гетерам, не пользовалась белилами и румянами, так что сохранила до старости свежий цвет лица и многочисленных любовников, которым, как она выражалась, она «продавала отстой дороже, чем вино». Только один упорно противостоял ласкам Фрины, несмотря на то, что она ночью пришла к нему, – платоник Ксенократ. «Он не мужчина, – сказала Фрина, – а только изображение мужчины».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.