Солдат и смерть

Солдат и смерть

В русских народных легендах роль умельца и хитреца нередко принадлежит солдату. В одной из таких легенд рассказывается, как солдат, отслужив свои двадцать пять лет, не дождавшись отставки, пошел куда глаза глядят.

По дороге он встретил самого Господа. Справедливый Господь за верную службу велел солдату идти прямо в рай. Солдат, конечно, подивился красоте райских кущ, но, когда попытался раздобыть там табаку, выяснилось, что в Царстве Небесном табаку «не положено». Не мог солдат раздобыть и вина. Принялся он жаловаться Господу, и тот, выслушав его, велел идти по левую руку, где все есть. Отправился солдат налево и добрался до нечистой силы, там ему пожаловали трубку и полуштоф перцовки. Но недолго ему пришлось гулять, ибо со всех сторон набежали черти.

Пришлось служивому пойти на хитрость: он наделал колышков и принялся размечать ими пространство в аду. Чертям же сказал, что хочет построить здесь монастырь. Избавиться от непрошеного гостя черти не могли, ведь он сам попросился в пекло. Пришлось и чертям пойти на хитрость: содрав шкуру с одного из чертенят, они сделали барабан и принялись бить тревогу за воротами ада. Служивый, привыкший нести службы, направился на сигнал, и, как только он вышел, черти же захлопнули за ним ворота ада.

Напрасно солдат ломился в ворота: ему не под силу было сломать их, ведь он не был мессией. Уныло побрел он прочь и опять встретил Господа. Сам Господь уже не знал, что делать с солдатом, да тот попросил поставить его у себя на часах. Первой к часовому явилась сама Смерть. На вопрос, зачем она идет к Господу, Смерть призналась: за повелением, кого ей следует морить. Пошел солдат докладывать о посетительнице, и Господь велел передать ей, чтобы морила стариков. Солдату жаль стало стариков — ведь еще живы были его родители. Он велел Смерти три года точить самые старые дубы. Через три года Смерть явилась снова, и солдат, вместо того чтобы морить молодых, как велел передать Господь, повелел ей точить молодые дубы. А когда черед дошел до младенцев, солдат послал Смерть точить малые дубки. Придя в следующий раз, Смерть едва волокла ноги, но принялась рваться к Господу, не слушая часового. Тот заслышал шум и узнал о хитростях солдата. Пришлось теперь служивому девять лет носить Смерть на закорках.

Притомился солдат таскать Смерть и достал табаку. Смерти захотелось попробовать понюшку, и солдат пустил ее в рожок для табака, да там ее и закрыл. С рожком за голенищем он вновь явился на пост. Господь понял, что не обошлось без очередной проделки, и велел выпустить Смерть, но солдат не слушался, пока Бог его не простил. Зато когда Смерть освободилась, Всевышний велел ей уморить надоедливого солдата.

Солдат готов был к смерти, принес чистое белье и даже гроб. Но когда Смерть велела ему ложиться в гроб, то он лег спиной кверху. Потом он повернулся на бок и так продолжал издеваться над Смертью до тех пор, пока та сама не предложила ему показать, как нужно лежать в гробу. Тут солдат и накрыл гроб крышкой, да набил на него железных обручей. Пустил он гроб со Смертью по воде, и если бы Господь не увидел очередной проделки и не выпустил Смерть, солдат еще долго мог бы хитрить. Но тут уж Господь велел Смерти уморить солдата без разговоров, и хитрецу пришел конец.

Мотивы этой легенды уже знакомы читателю: немало хитрецов хотело запереть смерть (вспомним так же, как дети обманывали Бабу-ягу, притворяясь, что не знают, как сесть на печную лопату). Гораздо интереснее мотив строительства монастыря в пекле: он восходит к апокрифическому рассказу о мудром Соломоне, которого не стал выводить из ада сошедший туда Христос, ибо тот и сам был достаточно хитер, чтобы спастись из преисподней. Соломон стал размечать пространство для строительства храма, и Сатана в ужасе выпустил его.

История про хитрого солдата, однако, имела продолжение за пределами фольклорной легенды, в поэме А. Т. Твардовского «Василий Тёркин».

За далекие пригорки

Уходил сражения жар.

На снегу Василий Тёркин

Неподобранный лежал.

Снег под ним, набрякши кровью,

Взялся грудой ледяной.

Смерть склонилась к изголовью:

— Ну, солдат, пойдем со мной…

Дрогнул Тёркин, замерзая

На постели снеговой:

— Я не звал тебя, Косая,

Я солдат еще живой.

Смерть в поэме А. Т. Твардовского вступила в спор с солдатом и проиграла. Но поэт вновь привел Тёркина в преисподнюю в поэме «Тёркин на том свете» (1964), где солдату не было покоя не от чертей, а от советской бюрократии. Тёркин делает то, что под силу оказалось лишь Гераклу и великим героям древности: избавляется от оков преисподней — вскакивает в порожняк, идущий к живым.

Комендант иного мира

За охраной суетной

Не заметил пассажира

На площадке тормозной.

Обратный путь напоминает Дантов ад:

Там в страде невыразимой,

В темноте — хоть глаз коли —

Всей войны крутые зимы

И жары ее прошли.

Жар и холод того света напоминают об обмираниях и средневековых видениях. Кстати вспомнить в конце книги, что «Божественная комедия» называлась комедией потому, что начиналась страшно, зато кончалась счастливо.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.