Формы мысли
Формы мысли
Быстро сменив (в том, что касается сегодняшнего дня) обстановку, но ни сантиметр не отклонившись в том, что касается средневековой параллели, перенесемся в университетскую аудиторию, где Хомский расщипляет наши высказывания на грамматические атомы, так что каждое ответвление в свою очередь раздваивается, или Якобсон сводит к бинарным элементам фонетические проявления, или Леви-Стросс представляет родственные связи и ткань мифов как основанную на игре противоположностей структуру, или Ролан Барт читает Бальзака, Сада и Игнатия Лойолу, подобно тому как средневековый человек читал Вергилия, прослеживая противопоставляемые и симметричные образы. Ничто так близко не стоит к средневековой интеллектуальной игре, чем структуралистская логика, подобно тому как ничто, в конечном итоге, так не приближается к ней, как формализм современной логики и физико-математической науки. Нас не должно удивлять, что в одной и той же области античности ми можем найти параллели политической дискуссии или научным математическим описательным моделям именно потому, что мы сравниваем живую реальность с рафинированной моделью; но в обоих случаях речь идет о двух способах подхода к реальности, которые не имеют удовлетворительных параллелей в буржуазной культуре нового времени и оба связаны с проектом восстановления перед лицом мира, официальный образ которого потерян или отвергается.
Политик аргументирует тонко, опираясь на авторитет, чтобы дать теоретическое обоснование формирующейся практике; ученый стремится путем классификаций и различий снова придать форму культурному универсуму, взорвавшемуся (подобно греко-римскому) из-за избытка оригинальности и чреватому конфликтами слияния слишком различных течений, Запада и Востока, магии, религии и права, поэзии, медицины или физики. Речь идет о том, чтобы показать, что существуют осевые направления мысли, которые позволяют объединить современных и древних авторов под вывеской одной и той же логики. Формалистические излишества и соблазн антиисторизма, свойственные структурализму, — те же, что и в схоластических дискуссиях, подобно тому как прагматический и преобразовательный порыв революционеров, которые в те времена назывались реформаторами или просто еретиками, должен быть (как и должен был быть) подкреплен яростными теоретическими спорами, а каждый нюанс теории — предполагать различное практическое применение. Даже дискуссия между Св. Бернардом, поборником строгого искусства без излишеств и избыточной изобразительности, и Сюже, сторонником пышной церкви, перегруженной фигуративными изображениями на разных уровнях и в разных планах, находит отклик в противостоянии светского конструктивизма и социалистического реализма, художников-абстракционистов и представителей необарокко, теоретиков-ригористов концептуальной коммуникации и придерживающихся взглядов Макбюэна поборников превращения земного шара в единое поселение при помощи визуальной коммуникации.