Трагедия «Вольного шкипера»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Трагедия «Вольного шкипера»

В ряду первопроходцев Дальнего Востока фигура этого человека стоит особняком. Необычна его судьба, необычно и звание — «вольный шкипер». Не «офицер флота», не «флотский штурман», а именно «шкипер», да еще и «вольный»… За романтическим флером, окутавшим название профессии нашего героя, скрывается простой и понятный смысл. «Вольным шкипером» в старой России именовали судоводителя торгового флота, не состоявшего на государственной службе. Фридольф (Фабиан) Гек был финном и подданным Российской империи. Рожденный в 1836 г. окрестностях столицы Великого княжества Финляндского, мальчик уже в 11 лет ступил на палубу корабля. Первая судовая должность будущего исследователя дальневосточных морей — кают-юнга, или, попросту говоря, мальчик для разнообразных поручений. На заре своей морской карьеры юнга вряд ли помышлял о морях Тихого океана: бриг «Ольга», первое судно Гека, курсировал между Финским заливом и портами Англии. Гулль, Лондон, Плимут, Кардифф… Случались заходы в норвежские и германские гавани.

Пройдя тяжелую, но хорошую школу на корабле, Фридольф Гек поставил себе цель «перебраться на шканцы» [10]. Путь к офицерским нашивкам и должности капитана лежал через мореходную школу, располагавшуюся в Або (ныне Турку). Здесь таких же, как Гек, юнг учили премудростям математики, астрономии и навигации. Учеба началась в 1854 г., а уже через два года юный моряк держал экзамен на звание штурмана. Впрочем, успешная сдача экзамена поначалу не отразилась на положении Гека: в судовую роль корабля «Джо» питомец мореходки был по-прежнему записан юнгой… Книжные знания нужно было подтвердить на деле. Три года ходил молодой Гек вокруг Европейского континента, посещая знакомые и незнакомые порты Англии, Франции и Италии. Постепенно юноше стали доверять все более и более сложную корабельную работу. В августе 1857 г. Фридольф Гек впервые поднялся на палубу китобойца. Судно «Граф Берг», отправлявшееся в дальний промысловый рейс в Тихий океан, принадлежало «Русско-Финляндской компании». Так юнга Гек, ставший гарпунером, впервые оказался в тихоокеанских водах и приобрел навыки профессии, на долгие годы ставшей его главным занятием.

Возвращение «Графа Берга» на Балтику пришлось на 1861 г. За год до этого под «высокую руку» императора Александра II перешли земли Уссурийского края. Вряд ли будущий молодой моряк обратил внимание на подобную новость — будущего уссурийского землевладельца волновали совсем другие события. Пришла пора воплощения давней мечты. В октябре 1862 г. Фридольф Гек вновь переступил порог Абоского мореходного училища. Опыт и практические знания, приобретенные в дальних плаваниях, помогли быстро подготовиться к «испытанию». Наставники, экзаменовавшие молодых навигаторов, не могли не отметить юношу: толков, понятлив, ответы «отскакивают от зубов». К тому же чувствуется подлинный опыт и морская закалка. «Достоин!» — решили морские волки, и 23 марта 1863 г. Фридольф Гек получил свидетельство «вольного шкипера».

В то время, как новоиспеченный капитан осваивался в роли «первого после Бога», за тысячи верст от Финляндии, на южном побережье Приморья, происходили события, сыгравшие важную роль в дальнейшей судьбе шкипера Гека.

Солдаты-линейцы и амурские казаки, в приказном порядке переселявшиеся в Уссурийский край начиная с 1858 г., едва справлялись с задачей охраны китайской границы. Об освоении пустынного края силами таких заселыциков не могло быть и речи. Даже самые недалекие бюрократы понимали, что Дальний Восток нуждается в крестьянском труде. С 1859 по 1860 г. в Уссурийский край прибыли 264 крестьянские семьи. Это были государственные крестьяне, то есть те, чьим владельцем-помещиком считалось правительство. Надо полагать, что согласия мужиков на переезд к черту на рога тогда никто не спрашивал… Ситуация изменилась 19 февраля 1861 г., когда государь император Александр Николаевич даровал рабам волю, заслужив славу Освободителя. Отныне одной начальственной воли для переселения крестьян на далекую окраину было недостаточно. Мужиков необходимо было привлечь перспективой материальной выгоды.

Сперва правительство щедро посулило каждому переселенцу 100 десятин приморской земли по прибытии в край. Однако и это не подвигло крестьянские массы собираться в путь: больно дорог и труден был переезд, да и неизвестно было, что представляют собой обещанные земли. Для изыскания мест, наиболее пригодных для заселения и распашки, в 1866 г. в Приморье прибыла экспедиция во главе с уроженцем Эстляндии Гаральдом Фуругельмом. Его старший брат Йохан, в православии ставший Иваном, был моряком и старым дальневосточником. Бывший правитель Русской Америки, Иван Васильевич Фуругельм в 1866 г. имел чин контр-адмирала и занимал пост военного губернатора Приморской области. Осмотрев «владения» брата, Гаральд Фуругельм положил глаз на плодородную долину реки Сучан, где уже появились две русские слободы, Владимирская и Александровская. Сучан впадал в удобную бухту, в 1859 г. самим графом Муравьевым-Амурским названную Находка. Бухта как нельзя лучше подходила для создания порта и связи новых поселений с внешним миром. Кроме порта необходимо было учредить почту и навести переправы через реки, лежавшие на пути с Сучана во Владивосток и Посьет.

Прибыв в Николаевск-на-Амуре, Гаральд Фуругельм представил брату-губернатору обстоятельный доклад о мерах по подготовке области к приему переселенцев. Иван Фуругельм поддержал инициативы родственника, и доклад начал свое путешествие по инстанциям, обрастая записками и резолюциями. В апреле 1868 г. Департамент уделов Министерства императорского двора объявил о решении создать в Южно-Уссурийском крае факторию, под которую отводилось 167 тысяч десятин земли на восточном берегу Уссурийского залива, на острове Русский и в других местах. Управляющим факторией был назначен Гаральд Фуругельм, получивший широкие полномочия. В первые же два года правительство намеревалось потратить на обустройство фактории и прием колонистов 200 тысяч рублей. В дальнейшем управляющий удельными землями Южно-Уссурийского края должен был получать из казны по 26 тысяч рублей ежегодно.

По рекомендации братьев Фуругельм правительство решило «посадить» на удельных землях трезвых и работящих «финляндцев». Впервые переселение колонистов на Дальний Восток было решено произвести морским путем. Первая партия из 44 переселенцев собралась в Або и в 1868 г. взошла на борт паровой шхуны «Находка». Следующие полсотни будущих приморцев образовали товарищество в Гельсингфорсе. Во главе второй партии переселенцев встал… наш знакомый Фридольф Гек, также решивший связать жизнь с далекой тихоокеанской окраиной.

В конце августа 1869 г. в бухту Находка прибыл бриг «Император Александр II», доставивший колонистов во главе с Фридольфом Геком, избранным товарищами на роль предводителя. На берегу залива уже были намечены места для строительства зданий и сооружений порта, нарезаны земельные участки. Гек также получил свой надел в бухте Гайдамак. Казалось, жизнь фактории налаживается, как вдруг, словно по мановению чьей-то злой руки, на колонистов посыпались беды. Шхуна «Находка», доставлявшая из Китая все необходимые припасы и материалы, потерпела крушение. Отрезанные от мира «финляндцы» были вынуждены перейти к натуральному хозяйству. За почтой приходилось отправлять ходоков во Владивосток, при этом пешая «прогулка» посланцев занимала неделю. И все же не это составляло главную трудность в жизни колонии. С первых дней на уссурийской земле «финляндцы» ощутили опасное соседство хунхузов. Выбитые из долины Сучана во время «Манзовской войны», разбойники в начале 1870-х гг. вновь появились в этих местах, чтобы вернуться к своему излюбленному занятию — промывке золота. Россыпи драгоценного металла послужили одним из главных доводов в пользу создания удельной фактории. По иронии судьбы они же, а вернее, неспособность правительства наладить эффективную добычу золота послужила одной из причин ликвидации фактории в 1873 г. К этому времени хунхузы были фактическими хозяевами не только золотых месторождений, но и всей окрестной тайги. В страхе перед набегами «краснобородых» колонисты-финны старались держаться вместе, но и это мало помогало. Закончилось тем, что к 1880 г. «финляндцы», бросив с трудом налаженное хозяйство, один за другим перебрались во Владивосток и его окрестности.

А что же наш герой? Став собственником земли, Гек не стал землепашцем. Вместо этого «вольный шкипер», ставший к тому времени отцом семейства, принял предложение купца Линдгольма наладить в дальневосточных морях китобойный промысел. На деньги компаньона Гек снарядил крепкое судно и, набрав команду, вышел в море. Дела шли хорошо, чему способствовала изобретательность шкипера, сконструировавшего оригинальную гарпунную пушку.

Единственное, что досаждало шкиперу, была тревога за семью. Из Находки приходили все более пугающие известия, и наконец настал день, когда выносить все это стало невмоготу. Гек сообщил Линдгольму, что прекращает рейсы. На деньги, которые удалось скопить, шкипер в 1877 г. приобрел участок земли на полуострове Сидими. Место, расположенное на западном берегу Амурского залива, почти напротив Владивостока, казалось уютным и спокойным. Вскоре на берегу маленькой бухты вырос дом, окруженный хозяйственными постройками. Ферма отставного шкипера в изобилии производила хлеб, молоко и овощи, которые хозяин возил во Владивосток на собственной маленькой шхуне. Дела шли хорошо, и в 1879 г. по соседству с Геком решил поселиться уже знакомый нам М.И. Янковский, только что окончивший службу на золотых приисках острова Аскольд.

В июне 1879 г., по просьбе нового соседа, Гек вывез с Аскольда его имущество, а затем отправился во Владивосток за самим Янковским и его семьей. По возвращении на свою ферму шкипер застал ужасную картину. Двери дома были сломаны, а имущество разграблено. Гражданская жена Гека была повешена в задней комнате со связанными руками. Два конюха и работник были жестоко убиты, а семилетний сын шкипера пропал без вести. Сомнений не было: хунхузы, казалось оставшиеся в прошлом, нанесли страшный визит бывшему находкинскому колонисту. Разбойники долго следили за фермой и, судя по состоянию трупов, совершили нападение в первую же ночь после отплытия Гека. Погрузив награбленное на шлюпки, также позаимствованные в хозяйстве шкипера, хунхузы удалились.

Потрясенный Гек долго не находил себе места. Он надеялся выкупить у хунхузов своего малолетнего сына, однако никаких следов мальчика найти так и не смог. Жить на ферме становилось все труднее, страшные воспоминания преследовали Гека. Моряк искал забвения в море, все чаще уходя на своем суденышке. Со временем Гек стал капитаном шхуны «Надежда», а с 1892 г. — командиром шхуны «Сторож», охранявшей от браконьеров котиковые лежбища Берингова моря. В 1894 г. на судне Гека был поднят таможенный флаг, а шкипер получил право таможенного досмотра иностранных судов. Помимо дел службы «вольный шкипер» занимался описью берегов Камчатки, Кореи и Японского моря. Результаты съемок регулярно поступали в Главное гидрографическое управление русского флота в Петербурге. В знак уважения к самоотверженным усилиям энтузиаста большинство географических названий, присвоенных «вольным шкипером», было сохранено. По сей день их можно найти на картах дальневосточных морей.

Время притупило боль утраты. Гек обрел новую семью, слыл состоятельным и уважаемым человеком. И все же тяжелые мысли продолжали посещать шкипера. Возможно, их влиянием объясняется странная болезнь, поразившая Фридольфа Гека в последние годы жизни. Он стал страдать бессонницей, потом к ней добавились мучительные головные боли и помрачение рассудка. В 1904 г. этот сильный и одаренный человек застрелился…

Нападение на ферму Гека стало одним из самых нашумевших деяний уссурийских хунхузов за всю историю края. Сообщение об этом происшествии в ноябре 1879 г. появилось даже в центральной российской газете того времени — «Санкт-Петербургских ведомостях». Возникает вопрос: а был ли визит «краснобородых» банальным разбоем? Случайным его совершенно точно не назовешь. С одной стороны, похищенное имущество свидетельствовало о корыстных намерениях бандитов. С другой стороны, бросается в глаза тот факт, что разгром фермы был учинен после того, как ее продукция завоевала признание владивостокских покупателей. Не исключено, что Гек попросту перешел дорогу «манзам», державшим в своих руках снабжение столицы Приморья продуктами огородничества. Бизнес приносил китайцам огромные доходы, и появление удачливого конкурента каждый раз вызывало их крайнее недовольство. Еще в 1877 г. на окраине Владивостока чуть было не произошло массовое побоище между китайцами и корейцами, пытавшимися, выражаясь современным деловым языком, «занять сегмент овощного рынка». Кровопролитие предотвратило только появление солдат гарнизонного караула.

Похищенный сын Гека, возможно, предназначался «краснобородыми» для шантажа отца. Об этом свидетельствует тот факт, что обычного требования уплаты выкупа хунхузы шкиперу так и не прислали…

Примечательно, что спустя три года после разгрома фермы на полуострове Сидими такое же нападение было совершено хунхузами на усадьбу другого приморского предпринимателя — К. А. Купера. 27 апреля 1882 г. в заливе Пластун Купер обнаружил разграбленным и сожженным свой дом. На пепелище купец нашел тела своих сыновей Евгения и Иосифа, а также двух китайцев — компаньона Чжун Сицзина и приказчика Ма. Нападавшими был угнан скот Купера и разграблено имущество на сумму 23 тысячи рублей. Подозрение властей пало на шестерых китайцев: Шунь Чжа, Сун Тая, Цзун Вэньцая, Ли Хуэйшаня, Ма Ю и Ян Юнсина. Все шестерых взяли под стражу и отправили на следствие в Хабаровку. Здесь в судьбу задержанных вмешался известный купец Цзи Фэнтай или, как называли его русские, Николай Иванович Тифонтай. Тифонтай взял китайцев на поруки, а дальнейшее расследование подтвердило невиновность всех шестерых. Злодеями оказались совсем другие китайцы, незадолго до трагедии появившиеся в Пластуне и нанявшиеся к Куперу на работу, а также их сообщники, проживавшие в окрестностях усадьбы. Из семерых бандитов удалось арестовать только одного, некоего Ван Цзичэна, да и тот в сентябре 1884 г. ухитрился сбежать с камень-рыболовской гауптвахты, вырыв подкоп и унеся при побеге кандалы…

Как можно заметить, налет был организован разбойниками почти по такому же сценарию, что и нападение на ферму Гека! При этом известный владивостокский купец Я. Л. Семенов в 1885 г. прозрачно намекал на то, что жестокая расправа хунхузов с сыновьями Купера была вызвана его попыткой составить конкуренцию китайцам в весьма доходном промысле морской капусты. Комментарии, как говорится, излишни!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.