8. Пубертатный период

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

8. Пубертатный период

В возрасте примерно 9-15 лет, в зависимости от климата и расы ребенок достигает полового созревания. Половое созревание – это не отдельный момент или поворотная точка, а более или менее длительный период развития, когда полностью перестраиваются половая система, вся система внутренних секреций и организм в целом. Мы не можем рассматривать пубертатный период как conditio sine qua поп [21] сексуального интереса или даже сексуальной активности, поскольку не достигшие этого возраста девочки могут участвовать в половом акте, а у неполовозрелых мальчиков бывают эрекции, и они могут практиковать immissio penis [22] . Но несомненно, что возраст полового созревания – важнейшая веха в сексуальной истории человека.

Более того, секс на этом этапе так тесно связан с другими аспектами жизни, что в этой главе мы будем обсуждать сексуальные и социальные вопросы вместе, и не будем их разделять, как мы это делали, исследуя два предыдущих этапа. Сравнивая тробрианцев с нашим собственным обществом в этот период, мы должны отметить, что эти племена не проводят обрядов инициации по достижении ребенком половой зрелости. С одной стороны, таким образом из нашего анализа устраняется крайне важный вопрос; но, с другой, это позволит нам отчетливее проследить различия между патрилинейным и матрилинейным обществами, так как в большинстве других примитивных сообществ пубертатный период оказывается «замаскированным» из-за церемонии инициации.

Что касается нашего собственного общества, мы должны говорить отдельно о мальчике и о девочке, так как на этом этапе они развиваются совершенно по-разному. В жизни мужчины половое созревание означает обретение полной психической и телесной силы и окончательное формирование половых признаков. Вместе с новой мужественностью полностью меняется его отношение к жизни, как и отношение к сексу и к своему положению в семье. Начиная с последнего, мы можем наблюдать очень интересный феномен, оказывающий большое влияние на отношение юноши к матери, сестре и другим родственницам. Типичный мальчик-подросток в нашем цивилизованном мире в этом возрасте начинает крайне стесняться матери, презрительно и даже грубо вести себя с сестрами и стыдится перед друзьями всех своих родственниц. Кто из нас не помнит муки неописуемого стыда, когда, беспечно гуляя со школьными товарищами, мы вдруг встречали мать, тетю, сестру или даже кузину и должны были ее поприветствовать. Это было чувство глубокой вины, как если бы нас застали in flagrante delicto [23] . Некоторые мальчики пытались не заметить родственницу, другие, посмелее, заливались краской, но здоровались, но каждый чувствовал, что это бросало тень на его социальное положение и оскорбляло его мужественность и независимость. Не вдаваясь в психологию этого феномена, мы можем видеть, что эти стыд и смущение – того же рода, что и стыд, связанный с нарушением хороших манер.

Новообретенная мужественность глубоко влияет на отношение мальчика к миру, на все его мировоззрение. Он начинает высказывать свои независимые мнения, отстаивать свою личность и честь, свою позицию относительно власти и интеллектуального лидерства. Это новый этап в отношениях отца и сына, новая оценка и новое испытание идеала отца. Он не выдерживает этого испытания, если обнаруживается, что отец – дурак или «прохвост», ханжа или «старый хрыч». Обычно отец перестает быть авторитетом или, по крайней мере, теряет возможность влиять на мальчика в значительной мере, даже если в последующей жизни они опять сближаются. Однако если отец выдерживает крайне суровую критику этого периода, вполне возможно, что он останется идеалом для сына. Обратное, конечно, тоже верно, так как отец также заинтересованно присматривается к сыну в этом возрасте и в равной мере критичен относительно того, соответствует ли мальчик его идеалу будущего наследника.

Новое восприятие секса, рекристаллизация, которая происходит в пубертатный период, оказывает большое влияние на отношение мальчика не только к отцу, но и к матери. Образованный мальчик только теперь вполне понимает биологическую природу связи между ним самим и его родителями. Если он глубоко любит и почитает мать, как это обычно бывает, и продолжает идеализировать отца, он может принять мысль о том, что появился в результате полового акта между родителями, хотя поначалу она и вносит сильное смятение в его внутренний мир. Но если он презирает и ненавидит отца, пусть и втайне, как нередко бывает, эта мысль оскверняет его мать и порочит то, что для него наиболее дорого.

Новая мужественность влияет прежде всего на сексуальный кругозор мальчика. Психически он готов к знаниям, физиологически готов применить их в жизни. Обычно в это время он получает первые уроки секса и в той или другой форме начинает вести половую жизнь, не всегда регулярную, часто в виде мастурбаций или ночных поллюций. Эта эпоха во многих отношениях становится распутьем для мальчика.

Либо пробудившийся сексуальный импульс вкупе с сильным темпераментом и нестрогими моральными принципами полностью его захватит и вознесет на волне чувственности либо другие интересы и мораль частично или даже полностью отсрочат это пробуждение. Пока он сохраняет идеал целомудрия и готов за него бороться, у него есть рычаг для того, чтобы перенести сексуальные импульсы на более высокий уровень. Конечно, соблазны в основном определяются социальным окружением и образом жизни мальчика. Расовые характеристики, моральные устои и культурные ценности в пределах европейской цивилизации существенно разнятся. В ряде стран мальчикам из определенных классов общества свойственно отдаваться на волю разрушительных сил сексуальной распущенности. В других странах мальчик делает это на свой страх и риск. В третьих общество по большей части освобождает его от груза личной ответственности, устанавливая строгие нормы нравственности.

В его отношении к противоположному полу сначала появляется что-то похожее на то, что он испытывает к матери и сестре, – некоторое смущение, притяжение и вместе с тем отторжение. Женщина, которая, как ему кажется, может оказать на него глубокое влияние, пугает его и вызывает настороженность. Он чувствует в ней угрозу его пробудившейся независимости и мужественности.

Также на этом этапе к концу пубертатного периода появляется новое сочетание нежности и сексуальности, в котором детские воспоминания о материнской нежности соединяются с новыми аспектами сексуальности. Воображение и особенно сны вызывают у мальчика ужасное замешательство и играют странные шутки с его психикой [24] .

Все это относится главным образом к мальчику из высших, обеспеченных классов. Если мы сравним с ним подростка из крестьянской или рабочей семьи, то увидим, что существенные черты в основном те же, но индивидуальных вариаций, возможно, меньше, и в целом картина более спокойная.

Также существует период эмоциональной грубости по отношению к матери и сестрам, которая особенно заметна в крестьянском подростке. Ссоры с отцом, как правило, становятся более ожесточенными теперь, когда мальчик сознает собственные силы и свое положение наследника, когда он испытывает новые для него жажду обладания и стремление к власти. Часто в это время начинается постоянная борьба за главенство. В сфере сексуальной активности кризис не столь глубок и не в такой степени сказывается на отношении к родителям. Но основные принципы те же.

Девочка из образованного класса переживает кризис, когда у нее проходят первые месячные, которые, хотя и посягают на свободу и осложняют жизнь, окружены ореолом таинственной привлекательности и обычно ожидаются с нетерпением. Но в социальном плане пубертатный период для девочки не так значим; она продолжает жить дома или учиться в школе; все ее занятия и учеба не противоречат обычной семейной жизни – мы не говорим здесь о современной, владеющей профессией девушке. Цель ее жизни – замужество. Важная черта ее отношений с семьей – часто начинающееся в это время соперничество между матерью и дочерью. Сложно сказать, как часто оно принимает определенную, ярко выраженную форму [25] , но очевидно, что оно искажает типичные отношения в обычной семье. Также в это время и не раньше появляется особая нежность в отношениях отца и дочери, которая зачастую сопровождается соперничеством с матерью. Такова конфигурация комплекса Электры; и он, как видим, совершенно отличен по своей природе от Эдипова комплекса. Если оставить в стороне вопрос большей склонности женщин к истерии (здесь мы обсуждаем лишь то, что составляет основу нормальности), в целом можно сказать, что комплекс Электры встречается реже, он менее социально значим и оказывает не столь большое влияние на западную культуру. В то же время инцест между отцом и дочерью случается несравнимо чаще, чем инцест между матерью и сыном, по разным причинам биологической и социологической природы. Однако нас в основном интересует культурное и социальное влияние комплексов, и мы не можем подробно проследить аналогию между Эдиповым комплексом и комплексом Электры. Мы также не можем уделить место сравнению высших классов, где подавление интенсивнее, случаев истерии больше, но меньше действительных случаев инцеста, и низших классов, где девочки, чей сексуальный интерес проявляется раньше и более естественным образом, менее склонны к истерическим искажениям, но чаще страдают от преследований отца [26] .

Вернемся теперь к Тробрианским островам. Пубертатный период здесь начинается раньше, но мальчики и девочки начинают жить половой жизнью еще до его наступления. В социальной жизни тробрианца пубертатный период не становится резкой поворотной точкой, как в тех примитивных обществах, где проводятся церемонии инициации. Мальчик постепенно, по мере того как становится мужчиной, начинает принимать более активное участие в экономических занятиях племени; он считается молодым мужчиной (улатиле), и к концу пубертатного периода он – полноправный член племени, готовый к браку, выполнению обязанностей и осуществлению прав. Девочка, которая в начале пубертатного периода более свободна и независима от семьи, также должна больше работать, активнее проводить свободное время и выполнять все те ритуальные, экономические и правовые обязанности, которые накладывает на нее полная зрелость.

Но важнейшее и наиболее интересное для нас изменение – частичный распад семьи, который происходит, когда мальчики и девочки в подростковом возрасте перестают постоянно жить в родительском доме. Братья и сестры, избегающие друг друга уже много лет, с самого детства, должны соблюдать строгое табу, чтобы исключить любую возможность контакта в этот период поиска сексуальных отношений. Эта опасность устраняется с помощью специального института, букуматула. Это название специальных домов, где живут группы мальчиков и девочек подросткового возраста. Мальчик, достигнув половой зрелости, идет в такой дом, которым управляет молодая вдова или молодой мужчина, где живут несколько подростков, от трех до шести человек, и куда приходят их возлюбленные [27] . Таким образом, подростки уходят из родительского дома, хотя, пока мальчик не женится, он всегда будет возвращаться домой, чтобы поесть, и будет работать на родителей. Девочка в редкие целомудренные ночи тоже может возвращаться домой.

Какие установки по отношению к матери, отцу, сестре или брату складываются у меланезийских мальчика или девочки на этом важном этапе? Так же, как и в случае с европейскими мальчиком или девочкой, мы видим, что в этот период только закрепляется, принимает окончательную форму то, что постепенно формировалось на протяжении предыдущих этапов жизни. Мать, от груди которой ребенок был отнят, – в самом широком смысле этого слова, – остается для него главным родным человеком на всю оставшуюся жизнь. Если некому будет ее обеспечивать, это будет делать он, и ее дом всегда будет для него вторым домом. Привязанность и забота, предписываемые социальным долгом, по-прежнему основываются на действительном чувстве, и когда взрослый мужчина умирает или у него случается несчастье, мать горюет, и ее скорбь – самая долгая и искренняя. Тем не менее между матерью и ребенком мало личной дружбы, взаимного доверия и близости, которые так характерны для этих отношений в нашем обществе. Отделение от матери, которое на каждом этапе, как мы видели, проходит легче и более основательно, чем у нас, с меньшим количеством ранних травм и насильственного подавления, оказывается более полным и гармоничным.

Отец в этот период временно забыт. Мальчик, который уже ребенком был вполне независимым гражданином маленькой детской республики, с одной стороны, получает сейчас дополнительную свободу в виде букуматула; с другой, его в гораздо большей степени связывают различные обязательства по отношению к его када (дяде по матери). У него остается меньше свободного времени и меньше интереса к отцу. Позже, когда начинаются конфликты с дядей, он, как правило, снова поворачивается к отцу, и между ними тогда устанавливается дружба на всю жизнь. Но на этом этапе, когда подросток должен выполнять свои обязанности, изучать традиции, ремесла и магию, у него больше интереса к брату матери, его учителю и наставнику, и у них прекрасные отношения [28] .

Существует еще один важный момент, отличающий чувства меланезийского мальчика к родителям от чувств образованного мальчика в нашем обществе. У нас в пубертатный период, когда происходит социальная инициация, перед подростком открывается новый яркий мир, и его сияние бросает странную тень на прежние теплые чувства ребенка к отцу и матери. Его собственная сексуальность отдаляет его от родителей, вносит сумятицу в отношения с ними и порождает серьезные трудности. Другое дело – матрилинейное общество. Отсутствие раннего периода непристойного поведения и первого мятежа против власти родителей; постепенное и открытое развитие сексуального импульса с тех пор, как он впервые начал волновать молодую кровь; позиция доброжелательных наблюдателей, которую занимают родители по отношению к сексуальности своего ребенка; полное, но постепенное исключение матери из любовных чувств мальчика; одобрение отца – все это способствует тому, что усиление сексуальности в период полового созревания не влияет напрямую на отношение к родителям.

Однако отношения между братом и сестрой существенно меняются в результате усиления сексуальности – особенно в пубертатный период. Это табу, которое распространяется на все свободное сообщество и полностью исключает мотив секса из отношений брата и сестры, влияет на сексуальные представления обоих. Ибо, во-первых, нужно помнить, что это табу – серьезный сексуальный барьер в жизни мужчины, который он не может преодолеть, и что это также важнейшее правило нравственного поведения. Более того, запрет, начинавшийся в детстве с разлучения братьев и сестер и сущностью которого всегда остается это разлучение, распространяется также на всех других женщин той же родовой общины. Таким образом, сексуальный мир для мальчика делится на две половины: одна из них, куда входят женщины его собственного клана, для него запретна; другая, к которой принадлежат женщины остальных трех кланов, законна.

Сравним теперь отношения между братом и сестрой в Меланезии и Европе. У нас детская близость постепенно сходит на нет и сменяется довольно-таки скованными отношениями, при которых сестра естественным образом, но не полностью отделена от брата социальными, психологическими и биологическими факторами. В Меланезии в ту пору, когда между братом и сестрой может возникнуть какая-либо близость в играх или общие детские секреты, вступает в силу строгое табу. Сестра остается таинственным существом: она всегда рядом, но никогда не приближается, отделенная невидимой, но непробиваемой стеной традиционного закона, который постепенно превращается в моральный и личный императив. Сестра – единственное слепое пятно на сексуальном горизонте. Любые естественные импульсы детской нежности с самого начала и систематически подавляются, подобно другим естественным детским импульсам в нашем обществе, и сестра становится, таким образом, «неприличным» объектом для размышлений, интереса и чувства, так же, как вещи, считающиеся запретными для наших детей. Позднее, когда появляется личный опыт сексуальной жизни, пелена скрытности, разделяющая этих двоих, еще уплотняется. При том что они должны постоянно избегать друг друга, брат – кормилец семьи сестры, и вследствие этого они постоянно должны помнить друг о друге. Такое искусственное и раннее подавление приводит к определенным результатам. Психологи фрейдистской школы могут легко их предсказать.

Все эти вопросы я рассматривал почти исключительно с позиции мальчика. Какая установка по отношению к семье складывается в период полового созревания у меланезийской девочки? В целом ее установка не слишком значительно отличается от установки ее европейской сверстницы, как и в случае с мальчиком. Табу на близость между братом и сестрой приводит к тому что тробрианский матриархат затрагивает девочку в меньшей степени, чем мальчика. Поскольку ее брату строго запрещено проявлять какой-либо интерес к ее сексуальной жизни, в том числе к ее браку, и брат ее матери также должен держаться в стороне от этих вопросов, ее поверенным в матримониальных делах, как ни странно, становится ее отец. Итак, между дочерью и отцом устанавливаются отношения не вполне идентичные тем, что существуют у нас, но все же очень на них похожие. В нашем обществе разногласия между дочерью и отцом обычно невелики, и эти отношения напоминают те, что существуют между отцом и ребенком на Тробрианских островах. Но, с другой стороны, там близость между взрослым мужчиной и девочкой-подростком, которая, нужно помнить, не считается его кровной родственницей, таит в себе соблазн. Ситуацию усугубляет тот факт, что, хотя на дочь не распространяется табу по законам экзогамии, сексуальные отношения между отцом и дочерью считаются в высшей степени предосудительными; при этом они никогда не называются сувасова, что означает нарушение экзогамии. Причина этого запрета заключается, конечно, попросту в том, что неправильно иметь сексуальные отношения с дочерью женщины, с которой сожительствуешь. Мы не должны удивляться, когда позже, исследуя типичные отношения между членами семьи, обнаружим, что инцест между отцом и дочерью в действительности случается, хотя это едва ли можно назвать распространенным явлением, и это никак не отражено в фольклоре.

Что касается матери, в целом их с дочерью отношения развиваются более естественно, чем в Европе, но без существенных отличий. Одно отличие есть: уход девочки в пубертатный период из родительского дома и ее многочисленные сексуальные интересы вне его, как правило, предотвращают соперничество и ревность между ней и матерью, хотя не всегда исключают инцест между отцом и дочерью. Таким образом, за исключением установки по отношению к брату, в целом сентименты юной меланезийки и европейской девочки схожи.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.