БРОМЛЕЙ (в первом браке Вильборг, во втором Сушкевич) Надежда Николаевна

БРОМЛЕЙ (в первом браке Вильборг, во втором Сушкевич) Надежда Николаевна

17(29).4.1884 – 27.5.1966

Актриса, режиссер, драматург, поэтесса, прозаик. Публикации в журналах «Северные записки», «Русская мысль». Книга стихов и прозы «Пафос» (М., 1911) сборники повестей и рассказов «Исповедь неразумных» (М., 1927), «Потомок Гаргантюа» (М., 1930); повести «Записки честолюбца» (1914), «Сердце Anne» (1915), «Повесть дружбы и любви» (1916); пьесы «Архангел Михаил» (пост. 1922), «Король Квадратной республики» (пост. 1925). Была близка к кругу литераторов группы «Центрифуга». В 1908–1922 – актриса МХТ. Роли: мать Эрика («Эрик XIV» Стриндберга), Шут («Король Лир» Шекспира) и др. В 1919 дебютировала в качестве режиссера постановкой пьесы Д’Аннунцио «Дочь Йорио» в 1-й студии МХТ.

«Она писала неплохие стихи, была женщиной остроумной и ироничной, великолепно гадала на картах – „предсказывала“ судьбу. Бромлей занималась и драматургией – две ее пьесы, правда, очень неудачные, „Архангел Михаил“ и „Король Квадратной республики“, шли на сцене МХАТ „2-го“» (П. Марков. Книга воспоминаний).

«Это была женщина сложная и странная. Действительно умная, одаренная, она самой себе представлялась достойной мировой славы, – вероятно, поэтому относилась к окружающим спесиво и часто недоброжелательно. Внешне эффектная, в жизни и на сцене настоящая grande dame, она вела себя как избалованное дитя, манерничала. Об одном актере говорила, что любит его как „женщина, актриса и ребенок“ – ей казалось, что именно такой сплав она являет изумленному миру. Была она остроумна и легко сочиняла смешные поэмы. И даже напечатала стилизованный под восемнадцатый век эпистолярный роман, казавшийся мне интересным в ту пору. Выйдя замуж за Бориса Михайловича Сушкевича, она властно подчинила его себе, называла придуманным ею именем Джэк (очень твердо произносила „э“), которое так не шло к его кругло-милому русскому лицу, и широко оповещала, что „приучает его к косметике“ – смысл этой фразы остался для нас тайной. У Нади было множество маленьких пудрениц, – глядя в их зеркальца, она не скрывала удовольствия от собственной красоты» (С. Гиацинтова. С памятью наедине).