2. НАУЧНАЯ ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ВО II В. Н. Э

2. НАУЧНАЯ ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ВО II В. Н. Э

Временное упрочение экономики и укрепление границ империи в период от Траяна до Марка Аврелия потребовали большого числа людей, занятых в сфере градостроительства, государственного администрирования, военном деле, что, в свою очередь, способствовало повышению престижа свободных занятий и практических специальностей. Если Сенека не одобрял тесную связь теории с практическими областями деятельности, отвергая утилитарный подход к знаниям, то Секст Эмпирик объявил целью всякой науки — благополезное для жизни (Adv. math., I, 296). Практические достижения для Сенеки не были истинными достижениями: «Умение обтесывать бревна в четырехугольные брусья, ковать железо — придумано не мудростью, а хитростью; молот и клещи изобрел человек ума остроге и быстрого, но не величавого и высокого. Ткацкое искусство, землепашество, строительное дело, гончарный круг, зеркальные окна, обработка мрамора и изобретение скорописи усовершенствовали быт, но не сделали человека счастливее» (Sen. Ep., 90). С другой стороны, этические рекомендации стоической философии, связывавшие представления о счастье и достоинстве человека с независимостью и обособленностью от внешних обстоятельств, ориентированные на избранного мудреца, оказались не слишком действенными в повседневной жизни подданных Римской империи, что не без сарказма отметил во II в. Секст Эмпирик: «До сих пор неизвестен ни один отвечающий их воззрениям мудрец» (Adv. math., IX, 134). В общественной идеологии и философии II в. стал временем постепенного ослабления господства стоической доктрины. Хотя стоическое учение не изжило себя окончательно и последнее слово оставалось за Марком Аврелием, тем не менее привлекательность стоических идеалов значительно поблекла, о чем свидетельствует и крайний пессимизм размышлений последнего крупного философа стоического толка императора Марка Аврелия в его знаменитых автобиографических заметках. Своеобразной реакцией на разочарование в стоических идеалах стала практическая деятельность ученых «эклектиков» II в., выходцев из провинций — врачей, математиков, философов, литераторов, соединивших в теории и практике лучшие образцы греческой, эллинистической и римской традиций. На II в. приходится деятельность таких замечательных ученых писателей, как Гален, Апулей, Птолемей, оказавших влияние на последующие поколения.

Разочарование в философском теоретическом методе нашло свое яркое выражение в учении скептиков, и прежде всего у Секста Эмпирика, отрицавшего всякое научное догматическое (традиционное) мировоззрение и всякую науку, включая философию. В основу своего учения скептики положили пестроту и противоречивость человеческих мнений и точек зрения догматических философов, как и самую невозможность обнаружить общий критерий в поисках истины. Догматики связывали науку с истиной, но ни одна догматическая наука не может утверждать что-либо наверняка, считали скептики, так как теория для скептика невозможна в принципе. Следует поэтому отбросить пустое теоретизирование и жить в соответствии с жизненным наблюдением, исходя только из явлений (Pyrr., I, 23). Если прошлые философские и научные школы видели метод теоретического разыскания в приверженности связанным между собой догмам, то для Секста Эмпирика мировоззрение — это способ рассуждения, следующий какому-либо положению только в соответствии с явлением (Pyrr., I, 16, 17). Скептик не только не дает никаких рекомендаций, он и собственные высказывания лишает всякой оценки. Если он все-таки высказывается «в соответствии с жизненным наблюдением», то лишь затем, «чтобы не быть всецело бездеятельным» (Pyrr., I, 22, 226).

Создание Римской империи во многом было результатом завоевательной и созидательной деятельности практиков: политиков, военачальников, администраторов, торговцев. Теоретические знания завоеванных пародов нередко находили практическое применение в конкретных делах. На основе прикладных знаний были достигнуты значительные результаты. При Августе была налажена система дорожного сообщения в империи, мощеные дороги были проложены в провинциях. С введением имперской курьерской слул;бы официальные посланники и путешественники смогли преодолевать до 50 римских миль в день[142]. Под наблюдением Марка Агриппы на дорогах империи были установлены подорожные столбы с указанием расстояний и размеров каждой провинции, что заняло около 20 лет. Подобная практика требовала составления подробных карт отдельных районов и сводной карты известной в то время ойкумены. Одна из таких карт была укреплена на стене портика Випсании в Риме. Римская администрация широко использовала достижения эллинистической научной традиции в области географических и этнографических описаний.

На первый взгляд, римляне чрезвычайно широко усваивали достижения греков и с успехом применяли их для собственных нужд; однако это не мешало им на деле строго разграничивать внешние культурные влияния и практическую потребность в прикладных знаниях. Усвоение римлянами достижений эллинистической культуры не отменяло того, что собственные проблемы они решали на основе традиционно сложившихся представлений, восходящих к кругу ценностей римской гражданской общины и римской фамилии.

Допуская, что греки преуспели в теоретических дисциплинах, римские авторы, тем не менее, сохраняли твердую убежденность в собственном превосходстве в сфере практики. Такого взгляда, связанного с идеологическим обоснованием исторической миссии Рима, придерживались Цицерон, Витрувий, Сенека, Плиний, Цельс и Колумелла [Витрувий, например, полагал, что провидение не случайно поместило Рим в прекрасной местности с умеренным климатом, и не случайно, что он стал победителем мира (VI, 1, 1). Римские научные авторитеты, кажется, не слишком заботились о престиже собственных теорий, однако области прикладного знания — военное дело, градостроительство, юриспруденция, ораторское искусство, агрикультура, медицина — постоянно были в центре внимания римлян, и именно в этих сферах они особенно преуспели. При этом основой всякой профессиональной деятельности в рамках свободных наук по-прежнему оставалась философия. Сочетание традиции эллинистических научных достижений и специфически римских форм прикладного знания, ориентированных на систему ценностей римской гражданской общины и римской фамилии, в той или иной степени обнаруживается на протяжении всей истории римской научной мысли периода Империи.