Песни

Песни

Основные понятия: определение, состав репертуара, классификация, связь с другими жанрами, система образов, художественные особенности.

Детские песни разнообразны по содержанию, композиции, музыкальному строю и характеру исполнения. По объему различают песни миниатюрные, размером всего в четыре стиха, и большие песни, насчитывающие более сотни стихов. Некоторые песни состоят из повторяющихся звукоподражательных элементов. Они исполняются с целью развлечения и имеют несложную мелодию.

В других песнях изображаются картины повседневной жизни или житейские ситуации. Их мелодика гораздо сложнее, она состоит из постоянно развивающихся и чередующихся мотивов. Песни могут исполняться соло или хором, декламироваться как стихи, произноситься речитативом или скандироваться. Можно выделить песни, содержащие диалог, песни – монологи, кумулятивные песни. Разнообразие форм обуславливает сложность классификации.

О. И. Капица предлагает генетический принцип классификации и выделяет три группы песен. Первую группу составляют песни, заимствованные у взрослых и переработанные детьми в соответствии с их эстетическими вкусами и интересами. Во вторую группу входят «песни-осколки», обрывки песен взрослых, из которых дети создают новые тексты. Третью группу образуют песни, переходящие от взрослых к детям целиком, без изменений.

Процесс перехода песен из репертуара взрослых в детскую среду в разное время определялся совокупностью различных факторов. Некоторые исследователи ввели понятие «отраженных песен», в которых можно проследить первоисточник[201]. Г.С. Виноградов подходил к данному вопросу более осторожно, отметив различие в песенном творчестве детей четырех-пяти лет и более старших[202].

Одним из первых эволюцию детской народной песни показал И.П. Хрущов: «Песни, так названные, – говорит он, – собственно не детские, а веселые песни взрослых, доставшиеся в наследие детям. Это творчество хороводов, посиделок, святочных игр». На примере распространенной детской песни: «Тень, тень, потетень, выше города плетень», он показывает ее изменение в различных регионах. «Хоровод имел повсюду название «плетня». «Заплести плетень» значило: завести хоровод. В Московской губернии «Плетень» с соответствующей пляской поется в темпе andante:

Заплетися плетень, заплетися

Ты завейся, трава шелковая.

В Олонецкой губернии andante переходит в оживленное allegro, и танцующие поют:

Завивай мой, завивай,

Хорошенький завивай.

За этим припевом идет набор слов, по беглому ходу шутливых фраз напоминающих детские песни. В них постоянно встречается слово «плетень». В Курской губернии под этот припев в хороводах, во время самой пляски, запевалой и двумя, а иногда и тремя лицами, находящимися в кругу, изображаются различные положения, различные сценки домашнего быта. Человек тут является во всех возрастах. Вот детская песня, взятая из «Плетня»:

На поличке рукавички,

На приступке калачи,

Как огонь горячи.

Подошел мальчик,

Обжег пальчик.

Побег на базар,

Всему миру рассказал.

И в других детских песнях мы видим ряд житейских сцен, взятых из «Завивай» или «Плетня». Так, татары украли шапочки у артели мастеров-швецов (портных); они «кроят шапочки, шьют рубашечки». Тут и шутливое изображение крестин ребенка, которого повезли в Москву:

Ребенка крестить,

Поросенка молить.

Такая же юмористическая сценка женитьбы:

Поеду жениться

На сивке, на бурке,

На вещей каурке.

Сенька-везенька,

Вези меня на палке,

А сам пешком,

Перевертышком.

Вторую фигуру хороводного танца «Плетень» составляет расплетение «плетня». Когда несколько пар кончают свои песни, наступает разрушение «плетня». В Москве он расплетается тихо, в Олонецкой губернии развивается, т. е. разрушается, обратным бегом. В старину плетень «развивался» отдельной группой, не участвующей в хороводе. Во многих детских песнях сохранилось упоминание о разрушении «плетня» чужими ребятами»[203].

Классификация М.Н. Мельникова построена по композиционному признаку. Он выделяет следующие группы песен: 1) диалогические песни; 2) песни кумулятивные, 3) песни с припевом, 4) песни-перегудки. Каждая группа отличается общностью поэтического построения, музыкального строя, происхождения и содержания.

Диалогические песни раньше всего перешли из взрослых игровых песен к детям. Они построены в форме вопросов и ответов или реплик, которыми обмениваются две группы исполнителей.

– Заяц белый, куда бегал?

– В лес дубовый.

– Что там делал?

– Лыко драл.

– Куда клал?

– Под колоду убирал.

Циклический характер песен отметила О.И. Капица, показав, что ответ, оканчивающий строку, позволяет в следующей строке задать новый вопрос, образуя таким образом непрерывную цепочку вопросов-ответов. В одних песнях вопрос начинается со слова «где?», в других «на что?». Обе песни имеют устойчивый текст, меняется только конец и начало. Четкий ритм приводит к тому, что иногда такая песня исполняется как колядка:

Где коза была?

– Я коней стерегла.

Что выстерегла?

– Коня в седле,

В золотой узде.

Где твой конь?

– Миколай увел.

Где Миколай?

– В клети сидит.

Где клеть?

– Водой снесло.

Где вода?

– Быки выпили.

Где быки?

– За бугор ушли.

Где бугор?

– Черви выточили.

Где черви?

– Гуси выклевали.

Где гуси?

– В тростник ушли.

Где тростник?

– Девки выжали.

Где девки?

– Замуж повышли.

Где мужья?

– На войне стоят.

Песенки в форме вопросов и ответов, близкие по содержанию к русским, встречаются у многих народов. О.И. Капица приводит песенку, записанную у народа коми:

Милый голубок, куда ты ходил?

– К дяде в погреб.

Зачем туда?

– За маслом и за хлебом.

Где хлеб?

– Черная собака съела.

Где собака?

– Запуталась в изгороди.

Где изгородь?

– Сгорела огнем.

Где огонь?

– Потушен водой.

Где вода?

– Выпита быком.

Где бык?

– Его умертвил топор.

Где топор?

– Его затупил брусок.

Где брусок?

– В крапиву упал.

Где крапива?

– Сто жеребцов вытоптали.

Где жеребцы?

– Их увели в большую тундру.

Где тундра?

– Ее выклевала сорока-ворона[204].

Аналогичная по форме песенка имеется и у африканских детей:

Кто мне бросит козьего помета?

– Зачем тебе козьего помета?

Я брошу его к небу.

– Зачем ты бросишь его к небу?

Пусть небо капнет на меня дождем.

– Зачем тебе дождь?

Чтоб росла выжженная трава.

– Зачем тебе трава?

Чтобы поела моя старая корова и т. д.[205]

Диалогические песни, имевшие широкое распространение в детской среде, опубликованы во многих сборниках XIX и начала XX веков. Популярность «объясняется тем, что детям, имеющим еще ограниченный словарный запас, ближе и понятнее прямая речь, лишенная словесных украшательств, не осложненнная второстепенными членами предложения, – тем, что диалогический стих динамичен, действие развивается стремительно» (Мельник., с. 55).

Некоторые песни до сих пор продолжают печататься в детских книжках, многие слегка изменились и вошли в другие жанры детской поэзии. В работе Г.С. Виноградова опубликовано более 20 считалок, восходящих к приведенной нами песне «Заяц белый, куда бегал?». Диалогический стих динамичен, действие развивается стремительно, прямая речь лишена описаний и непонятных слов.

Заимствования из русских игровых песен чаще всего происходили опосредованно, через прибаутки, сложенные специально для детей. Как свидетельствует И.П. Сахаров, в первой половине XIX века прибаутка «Коза» бытовала в виде девичьей игры (вариант игры в ловитки). Потом появилась соответствующая «словесная прелюдия», и она стала самостоятельной детской игрой. В середине XIX века текст вошел в репертуар пестуний и стал одной из детских песен.

Самую распространенную группу в XIX веке составляли кумулятивные песни. По форме они напоминают сказки в стихах, откуда и происходит название «сказочные песенки», данное некоторыми собирателями. Основным признаком является замедленное развитие сюжета, основанное на многократном повторении отдельных частей:

Было у вдовушки

Восемь дочерей.

Стала их вдовушка

Замуж отдавать:

Дает первой дочери.

Быка да козла,

Доморощенные.

Затем пять первых стихов повторяются и к ним добавляется рассказ о второй дочери:

Дает другой дочери

Два быка, два козла,

Доморощенные.

Песня выстраивается постепенно из небольших сценок-эпизодов, в каждом из которых использована своя система образов:

Костромушка, Кострома!

Чужа-дальня сторона!

У костромушки в дому

Ели кашу на полу;

…

Костромушка, Кострома,

Чужа-дальня сторона!

Зачем в лес забрела?

В лесу частые пеньки —

Смотри ногу не сломи,

Нас по миру не пусти!

Использование повторов, внутренней рифмы, разнообразных синтаксических фигур (риторических вопросов и обращений) придает песням четкую композицию. Песня может состоять из нескольких десятков стихов. В сборнике П.А. Бессонова напечатана песня «Пошел козел за лыками», в которой более 130 стихов. В текстах много заимствований из материнских прибауток или скомороший.

Данная группа песен содержит множество реалий повседневной жизни. Непонятные ребенку слова заменяются, синтаксические конструкции упрощаются. В текстах используются уменьшительные слова, звукоподражания, заменяющие слова («ай-дуду-дуду-дуду», «туру-туру»).

Исполнители учитывают особенность детской психики, дети любят подражать крику (пению) птиц, животных, насекомых, звучанию музыкальных инструментов (рожка, балалайки), дают своеобразную звуковую трактовку многим, казалось бы далеким от музыки предметам и явлениям. «Все, что окружает ребенка, имеет свой голос, иногда открытый, понятный всем, имеющий определенную окраску, иногда скрытый, меняющийся, текучий»[206]. В воспоминаниях В.П. Катаева «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона» рассказывается, как во время прогулки он остановил мать и сказал ей, что слышит музыку. Мать называла сына фантазером, поскольку ничего не слышала. Задумавшись над ее словами, он пишет: «Долго я не мог этого понять, но однажды совершенно неожиданно понял: это было нечто, составленное из еле слышного дребезжания извозчичьих пролеток, цоканья копыт, шагов людей, звонкого погромыхивания конок и трамкарет, похоронного пения, военной музыки, стрекотанья оконных стекол, шороха велосипедов, гудков поездов и пароходов».

Особая разновидность кумулятивных песен посвящена крестьянскому труду. В них отразился нелегкий быт крестьянина, упоминаются орудия труда («буду табе служите: у поля саху насити; прийду у поля – сахи нету»); поется о главных трудовых процессах («…узила сярпок, побегла у садок, нажала травицы целинький снапок»), показана нищета подневольного крестьянина («Ягор, Ягор, Ягорушка – не я скачу – няволюшка…»), отношение к детям («Ай, дети, дети, де вас дети…»).

В лексике песен преобладают глаголы, существительные и междометия, прилагательные практически отсутствуют. Отмеченная особенность свидетельствует о связи кумулятивных и трудовых песен и давней их принадлежности к детскому репертуару.

В третью группу М.Н. Мельников выделил песни с припевом. Если в песнях взрослых припев всегда связан по смыслу с текстом, то в детских песнях ситуация иная.

В некоторых текстах припев является лейтмотивом всей песни:

Объектом нападок становятся обжоры, неумехи, неряхи. Осмеянию подвергаются и отдельные действия.

Акцентировка на повествовательное™, необходимость выражения оценки обуславливают использование глаголов, существительных и междометий, разговорных конструкций:

Мужик песню спел,

На капустник сел,

Съел три короба блинов,

Три костра пирогов,

Овин киселя,

А и кадку щей,

Полну печь калачей.

Перенимая ту или иную песню от взрослых, дети включают в нее самостоятельный припев. Он может употребляться во многих песнях. На данную особенность первым обратил внимание П.А. Бессонов, опубликовавший более двадцати подобных припевов. Он же отметил их подчеркнуто игровой характер:

Посадил дед редьку

Ни часту, ни редку.

Выросла редька,

Ни часта, ни редка.

Припев:

Дулась, дулась, первернулась,

Первернулась передом:

У Анюты плохой дом.

Здесь в качестве припева использован фрагмент частушки, основанный на каламбуре. Он совершенно не связан с текстом песни, имеет другой размер, иную мелодию.

Иногда припев основан на повторе последнего слова строфы. Он придает песне определенную звучность:

Рубить, казнить комара,

Комара, мара, мара.

Рубить, казнить комара,

Комара, комара.

Четвертую группу детских песен составляют песенки-пере-гудки. Они, как правило, имеют стройный сюжет или содержат образные’, красочные описания. В отличие от считалок в них практически отсутствует заумь. Тематически они связаны с окружающей детей жизнью, в которой подчеркиваются сатирические и юмористические черты, обыгрываются комические ситуации. Для перегудок характерна четкость ритма, звучность рифмы, богатство приемов звукописи:

Ти-та-та, ти-та-та,

Пожалуйте решета.

Мучки насейте,

Пирожки затейте.

Пирожки на дрожжах.

Не удержишь на вожжах,

Положили гущи,

Они еще пуще;

Поставили на чело —

Не осталось ничего.

Большинство перегудок заимствовано из фольклора взрослых. Песенки-перегудки насыщены звучными, стремительными, словосочетаниями. Иногда они образуют своеобразные звукоряды. Песенность достигается с помощью звуковых повторов, аллитераций и ассонансов. Чтобы придать тексту необходимую благозвучность, вводится внутренняя или конечная рифма. Отмеченная особенность отличает песенки-перегудки от кумулятивных и диалогических песен, где рифма не обязательна.

Содержание детских песенок различно. Интересны наблюдения исследователей, связанные с бытованием песенок, имеющих четкое практическое назначение. О.И. Капица выделяет песенки с перечислением дней недели, отметив их пограничный характер. Некоторые из них чаще воспринимаются и соответственно используются как считалки. В то же время она приводит песенки с перечислением работы, выполняемой в каждый из дней недели:

В понедельник – на могильник.

Во вторник – на кокорник.

В середу – на переды.

В четверг – на коты.

В пятницу – на мельницу.

В субботу – на работу.

В воскресенье – на веселье.

Аналогичная песенка, предназначенная для заучивания дней недели, известна и среди английских Nurcery Rhymes:

How many days my baby plays?

(Сколько дней в неделю моя детка играет?)

Затем следует перечисление дней недели.

Песенки, распространенные в школьной среде, представляют по форме рифмованную азбуку, где использованы старинные названия букв: аз, буки, веди и т. д. В европейском детском фольклоре количество таких песенок больше, чем в русском. Приведем пример:

Аз, буки – башки.

Веди – таракашки.

Глаголь – кочережки,

Побег по дорожке,

Ер, еры – упали с горы.

Ер, ять – некому поднять.

Ерь, юсь – сам поднимусь.

Буки, бабаки Съели собаки.

Буква ижица —

К концу близится.

Приведем для сравнения школьную украинскую юмористическую песенку

Аз, буки, глаголя,

Веде чорт Василя

И дубинку несе,

За чупрынку трясе.

Сохранение песенок в детской среде связано с введением занимательного динамичного сюжета, простотой конструкций; основанной на рифмовке и звукописи; использованием традиционных формул, диалогов, вопросно-ответной системы, повторов.

В детском репертуаре также представлены частушки, веселые, озорные, задорные, или лирические песенки, по форме четырех-или двустрочные. Они отражают бытовые отношения своего времени, отличаются конкретностью содержания. Указанные свойства и определяют их распространение среди детей. Однако нельзя полностью отнести частушки к детскому фольклору, поскольку дети в большинстве случаев механически заимствуют форму. Собственно авторские тексты встречаются гораздо реже и обычно строятся по известным моделям:

Дал списать я на контрольной

Все задачи Колечке.

И теперь у нас в тетрадках у обоих двоечки

Данный текст является ознакомительным фрагментом.