2.5. Производные со значением неистинности, ложности

2.5. Производные со значением неистинности, ложности

Префиксы псевдо-, квази-, лже-. Производство слов с префиксами псевдо-, лже-, квази– (quasi-) было продуктивным в эмигрантской прессе. Словообразовательная активность и понятна, и легко объяснима: при помощи таких слов эмигранты демонстрировали свое отношение к новому строю и новым социальным явлениям, квалифицируя их как неподлинные, ложные. В русском языке первая волна активности данных словообразовательных формантов приходится на середину XIX в., когда в демократической публицистике появилось множество слов, несущих характеризующую функцию [Сорокин 1965: 276–278]. Примечательно, что в конце XIX – начале XX вв. эти форманты не проявляли особой продуктивности в русском языке; в [Лексика 1981] не отмечено ни одного производного. Эти префиксы в период подполья большевистской партии проявляли, пожалуй, даже бо?льшую активность, чем после революции [Lehikoinen 1990]. Ср. у Ленина в ранней работе: «либерально-народнический квазисоциализм» («Задачи русских социал-демократов»), у Плеханова: «Ленин – псевдо-диалектик» («Политическое завещание», 1918 г.). После революции 1917 г., в частности, ни А. Мазон, ни С. И. Карцевский, ни А. М. Селищев не отмечают актуализированных старых или новых производных с этими формантами.

Самым частотным и активным в эмигрантской прессе был префикс лже-: лжекоммунистический, лжекультурный, лжемитрополит, лженародный, лжеотечество, лжереволюция, лжерешение, лжеучитель, лжеэволюционный.

[Коммунисты] создали тот лжекоммунистический смрад и развал, какой мы имеем в России (Анархич. вестник. 1923. № 2).

Красный «живоцерковный» самозванный [sic] Синод, возглавляемый пьяницей, богохульником и отступником лжемитрополитом Евдокимом, готовит на октябрь созыв Всероссийского Церковного Собора, на котором задумано отдать в окончательную кабалу Комиссарам православную Церковь Христову (Рус. правда. 1925. июль – авг.).

Не может быть примирения и соглашения с богоборческой лженародной властью (Рус. голос. 1939. 9 апр. № 418).

…благодаря подлинной революции в России и лже-революциям [sic] в центральной Европе значительная часть политической власти, по крайней мере по форме, перешла в руки коммунистов и социал-демократов… (Анархич. вестник. 1923. № 2).

Все другие предлагают массам всякие лже-решения [sic], которые последними и глотаются (Анархич. вестник. 1923. № 2).

…сеют соблазны в молодых умах лжеучители: одни за советские серебренники [sic], другие – заумные снобы – доброхотно (Младоросская искра. 1932. 20 авг. № 21).

…эти процессы не оставляют больше камня на камне от всех лже-«эволюционных» [sic] – реформистских, постепеновских, пацифистских и т. п. – теорий… (Анархич. вестник. 1923. № 1).

Обращает на себя внимание дифференциация эмигрантских газет, использующих слова с данным префиксом: основной корпус таких слов – в анархической прессе, заметно меньше таких слов встречается в монархических изданиях; демократические газеты не фиксируют производных с лже-. Очевидно, можно говорить об известном языковом изоморфизме двух идеологически противопоставленных друг другу речевых практик: монархического и анархического. Обе группы оперируют идентичными языковыми маркерами, переводящими любые понятия и реалии из понятийного поля политических оппонентов в разряд неверифицируемых (этот механизм широко используется в современном языковом манипулировании [Шейгал 2004]).

Языковая продуктивность префикса лже– – одно из проявлений более общей по семантике оппозиции «истинный – ложный». В публицистической полемике в один ряд с ней становятся оппозиции «свой ? чужой», «мы ? они», «наши» ? «ненаши», которые являются одним из ведущих, определяющих прагмостилистических принципов построения советского и эмигрантского языковых миров.

Префиксы псевдо-, квази-, иноязычные по происхождению, но имеющие приблизительно ту же семантику, что и лже-, очень редки в эмигрантских газетах: псевдобольшевизм, quasi-реформаторство.

Большевизм или псевдобольшевизм [sic] – вот что грозит несчастной Риге и всей Латвии (Призыв. 1919. 4 (21.12) дек. № 135).

Не стоило бы и останавливаться на этой жалкой потуге советского quasi реформаторства [sic] (За свободу. 1925. 3 янв. № 2 (1406)).

Языковое воплощение идеи ложности, неистинности в эмигрантских газетах реализовывалось главным образом в анархических изданиях. Использование производных с таким значением мотивировалось теорией анархистов, рассматривающих большевистскую революцию как уклонившуюся, свернувшую с единственно верного (с их точки зрения – анархического) пути. Другие эмигрантские газеты дают намного меньше производных с префиксами со значением ложности; все наименования советских реалий при помощи префикса лже– (как самого частотного) несут характеризующую функцию и преследуют прагматическую цель – подчеркнуть, акцентировать неистинность, временность, преходящий характер, эфемерность советских идей.