Строительные проекты итальянцев

Строительные проекты итальянцев

Привлечение итальянцев к строительным проектам на Руси обусловлено рядом причин. В первую очередь оно было вызвано важнейшими оборонными задачами, возникшими в конце XV века и связанными со сложением русского централизованного государства. После присоединения к Московскому Великому княжеству Великого Новгорода в 1478 году и Тверского княжества в 1485-м великий князь Московский Иван III стал величать себя государем «всея Руси». В то же время необходимость в защите северо-западных рубежей от Ливонского ордена привела к реконструкции Новгородского детинца (1484–1491) и закладке Ивангородской крепости напротив Нарвского замка[266]. Хотя зависимость от Большой Орды не существовала с 1480 года, с юга надвинулась другая опасность – набеги крымского хана Менгли-Гирея. Южные крепости – Тульский, Зарайский, Коломенский кремли были укреплены либо заложены заново. Укрепление Московского Кремля хотя и велось по старым линиям, но было по существу совершенно новым проектом. Он включал в себя не только фортификационные, но и репрезентативные задачи. Итальянцы славились к тому времени по всей Европе, да и в Османской империи, не только как признанные специалисты по фортификационному искусству, но и в области создания представительных проектов.

Важную роль в осознании этого факта сыграла, несомненно, женитьба Ивана III вторым браком на Софье (Зое) Палеолог, племяннице последнего византийского императора, воспитывавшейся в Ватикане. В Москву она прибыла в 1472 году. Подготовка этого бракосочетания способствовала оживлению связей с Западом, сильно ослабленных во время господства татаро-монголов. На этом факте мы остановимся еще дополнительно.

Успенский собор Московского Кремля (1475–1479). Историческая фотография

Началом деятельности итальянских специалистов на Руси считается приглашение архитектора из Болоньи Родольфо (Аристотеле) Фиораванти (1415 или 1418 – после 1485) для строительства, а вернее сказать, перестройки Успенского собора в Московском Кремле[267]. Собор, строительство которого было начато в 1472 году московскими архитекторами, обрушился уже в 1474 году. Примером для шестистолпного храма служил одноименный собор во Владимире, построенный византийскими мастерами. Он имел особое сакральное значение как главная христианская святыня и оплот в борьбе с татарами. Воспроизведение конструктивной формы этого собора в Москве должно было символизировать преемственность власти Ивана III и в то же время указывать на Москву, а не на Владимир как духовный и государственный центр складывающегося Великого княжества. Аристотель Фиораванти был призван осуществить эти сложные задачи. Его приезд в Москву в 1475 году является началом «итальянского эпизода».

Фиораванти, проработавший в Москве до самой своей смерти, был известен на родине главным образом как строительный инженер. Его особым умением было выравнивание башен и передвижка колоколен. С 1458 до 1464 года он был на службе у миланского герцога и занимался выравниванием крепостных башен и починкой городских стен. Многочисленные заказы ожидали его в разных концах Италии, что говорит о его хорошей репутации. Однако не всегда его инженерные решения были удачными. Так, например, выпрямленная им колокольня в Венеции рухнула по причине болотистых венецианских грунтов, что заставило его спешно покинуть город. В числе его работ – выпрямление русла реки Кростоло у Пармы и сооружение башен, а также устройство водоснабжения в Ченто. В 1461 году Аристотеле работал вместе с Аверлино Филарете при строительстве Оспедале Маджоре в Милане. В архитектурном трактате Филарето встречается упоминание Аристотеля в виде анаграммы: «letistoria segnelobo» – Aristitele Bolognese. В 1465 году по просьбе короля Матиаша Корвина, нуждавшегося в военном инженере, он отправился в 1465 году на несколько месяцев в Венгрию, где занимался строительством мостов[268], после чего вернулся в Болонью, где числился инженером городской коммуны. На службу русскому великому князю его завербовал русский посланник в Венеции Семен Толбузин. Фиораванти прибыл в Москву вместе с сыном Андреа и помощником по имени Пьетро. Посланник Венецианской республики, Амброджо Контарини, упоминал о своей встрече в 1476 году с «умелым инженером из Болоньи Аристотелем, который строит церковь на площади»[269]. Почему успешный итальянский строительный инженер, имевший достаточное количество заказов в Италии, отправился в столь далекое путешествие в неизвестную страну? Скорее всего, причиной было неудачное стечение обстоятельств – интриги, обвинение в изготовлении фальшивых денег во время его работы в Риме и прочие неприятности; все это, возможно, требовало отсутствия на длительное время.

Письмо Аристотеля миланскому герцогу Сфорце из Москвы от февраля 1476 года говорит о том, что отношения с герцогом продолжали существовать, видимо в надежде на возвращение на герцогскую службу[270]. В письме он описывает герцогу свою поездку на север России и сообщает о том, что посылает ему охотничьих соколов. Их доставил в Милан его сын Андреа. Поездка на север помогла ему, вероятно, познакомиться с древнерусской архитектурой. Путь вел через Владимир и Суздаль, Ростов, Ярославль и Вологду к Белому морю.

Болонский городской совет тщетно просил великого князя Ивана III отпустить Аристотеля Фиораванти домой. В письме от 26 октября 1479 года к «maximo totius Russiae duci» [великому герцогу всея Руси], подписанном 16 членами совета, было сказано, что совету нужен архитектор Аристотель Фиораванти для завершения начатых им работ и что его отсутствием очень опечалено его семейство[271]. Можно предположить, что это письмо с точным указанием титулов великого князя было составлено по просьбе Аристотеля, который пытался этим добиться разрешения покинуть службу в Московии. Шансов получить таковое у Фиораванти не было: он был нужен великому князю. Еще во время похода на Новгород он заведовал «нарядом», то есть артиллерией, и получил задание построить понтонный мост через Волхов под Городищем. Фиораванти отвечал за артиллерию и при походе на Казань в 1482 году – то есть уже в сильно преклонном возрасте. Известно и о том, что он в 1484 году впал в немилость за то, что вновь стал проситься домой. Его имя упоминается в последний раз в связи с участием в походе на Тверь в 1485 году. Видимо, услуги престарелого военного инженера опять понадобились князю. О точной дате смерти архитектора ничего не известно.

Собор Успения Богородицы был освящен в августе 1479 года. Строительство заняло четыре года. Хотя образцом служил Успенский собор во Владимире, сооружение является единственным в своем роде и оригинальным примером синтеза традиций древнерусской архитектуры и достижений строительного и инженерного искусства Италии.

Пятикупольный шестистолпный храм, сложенный из квадров серого песчаника, отличается монументальностью и гармонией наружного облика. Его фасады расчленены плоскими лизенами по вертикали и декоративным арочным поясом по горизонтали. Завершение стен и оконные проемы впоследствии были несколько искажены перестройкой. Но настоящим чудом является интерьер храма, в котором мастеру удалось соединить опыт создания грандиозного внутреннего пространства, наработанный как итальянскими архитекторами кватроченто, так и византийскими зодчими предшествующей эпохи.

Некоторые ученые, в том числе Лазарев, склонялись к мнению об участии Фиораванти в планировании Московского Кремля. Прямых письменных свидетельств этого нет. Но даже и кроме того, роль болонского мастера в реорганизации строительного и военного дела очень велика. Известно, что в округе Андроникова монастыря он заложил кирпичный завод, производивший новый для московской архитектуры строительный материал. Одновременно он был руководителем Пушечного двора. Свидетельства о его назначении начальником наряда артиллерии говорят о компетентности Фиораванти в пушечном деле. А созданный им тип монументального сакрального сооружения заложил устойчивую традицию в русской церковной архитектуре, сохранившуюся в течение веков.

Тайницкая башня Московского Кремля (1485)

Массивные фортификационные работы в Кремле начались с 1480-х годов. Фрязин Онтон руководил строительством Тайницкой (1485) и Свибловой (1488) башен на речной стороне Кремля. В 1487 году упоминается мастер Марк как строитель Беклемишевой башни. Пьетро Антонио Солари из Милана руководил с 1490 до своей смерти в 1493 году строительными работами в Кремле. Под его руководством была построена большая часть укреплений – восточная часть в сторону Красной площади с Константино-Еленинской, Фроловской (Спасской) и Николаевской башнями, а также Боровицкая башня с прилегающей частью западной стены. Имя Солари, как уже говорилось, упоминается в надписи, вмурованной в стену башни[272]. В 1491 году он завершил строительство Грановитой палаты, начатое в 1487 году Марком Фрязином.

Грановитая палата (1487–1491)

Мастер Алевиз (Алозио да Карезано или да Каркано) завершил в 1494–1495 годах строительство крепости, построив на западной стороне стены Троицкую башню, а также, по всей вероятности, и угловую (Арсенальную или Собакину) башню[273]. То, что и этот мастер, по сведениям Никоновской летописи, происходит из Милана, подтверждается и итальянскими источниками. Секретарь Лодовико Моро по имени Гуалтьеро сообщал герцогу 19 ноября 1496 года, что «maystro Aluysio da Carcano, magistro de muro et ingegnere» [мастер Алоизио да Каркано, крепостных дел мастер и инженер], «maystro Michael Parpaione fabro, et Bernardino da Boromagnero pichapedre, tutti tre milanesi»[мастер Микаель Парпайоне, кузнец, и Бернардино да Бороманьеро, каменотес, все трое из Милана,] находятся в России[274]. В другом источнике, письме Алозио, сообщается о намерении построить великокняжеский дворец по образцу Миланского замка. В 1499 году был заложен фундамент этого дворца[275].

Грановитая палата, план

Задача строительства великокняжеского дворца потребовала привлечения и других итальянских специалистов. В 1499 году группу зодчих завербовали посланники Ивана Ш в Италии, Дмитрий Ралев и Митрофан Карачаров[276]. Строительство дворца шло быстрыми темпами и было закончено к 1508 году. Одновременно итальянцы были заняты на других стройках. 1505–1508 годами датируется колокольня Ивана Великого (церковь Иоанна Лествичника). Она была построена «мастером Боном» (верхняя часть достроена в XVII веке).

Среди вновь завербованных итальянцев находился значительный архитектор по имени Алевиз. В отличие от старого Алевиза (Алоизио из Карезаны) его называют Алевиз Новый. По причине Ливонской войны отправившийся в путь архитектор не мог ехать через Польско-Литовское королевство. Поэтому пришлось отправиться объезжим путем, через Молдавию (Валахию) и Крым. В 1503 году хан Менгли-Гирей сообщил Ивану III, что «архитектон Алевиз» находится у него и что он его может рекомендовать как очень хорошего мастера[277]. Таким образом, при участии итальянского архитектора возник Бахчисарайский дворец. В 1504 году Алевиз прибыл в Москву.

Алевиз Новый известен в основном как строитель Архангельского собора Московского Кремля (1505–1508). Кроме того, ему приписывают сооружение церкви Иоанна Крестителя у Боровицких ворот, к сожалению не сохранившейся. По причине некоторых стилистических особенностей декора Архангельского собора, таких как конхи в виде раковин, членение стен и оформление порталов декоративной резьбой, считается, что он по происхождению венецианец[278]. Лазарев даже полагал непосредственным образцом для кремлевской церкви церковь Св. Марии деи Мираколи в Венеции и помещал мастера в окружение Антонио Риццо и Пьетро Ломбардо[279]. Летописи упоминают и другие работы «мастера Алевиза» (хотя непонятно, кого из Алевизов имеют в виду). Среди них крепостные укрепления Московского Кремля, Ивангорода и Нижнего Новгорода (1508), а также многочисленные церкви за пределами Кремля. Только одна их них – церковь Петра митрополита в Высокопетровском монастыре, освященная в 1517 году, – сохранилась до наших дней[280].

Кремль, Соборная площадь и Великокняжеский дворец в XVI в. Реконструкция: Л. Н. Кулаг

План Кремля в XVII в. По И. М. Снегиреву

Храм Вознесения в Коломенском (1532)

Еще один поименно упоминаемый архитектор – Петрок Малый или Петр Ганнибал. Флорентийца зазвали на русскую службу сотрудники российского посольства при папском дворе в Орвьето в 1528 году. Начиная с 1532 года он строил Воскресенскую церковь в Кремле, завершенную лишь в 1543-м. Упоминается также его участие в строительстве укреплений Китай-города, первоначально бывших деревянно-насыпными, – в 1535 году он начал заменять их стены на кирпичные[281]. (В советское время эти укрепления были снесены, а сейчас частично реконструированы.) Он же строил в 1535 и 1536 годах крепости в Себеже и Пронске. Этому мастеру приписывают также авторство церкви Вознесения Господня в великокняжеском селе Коломенском, заложенной в 1530 году в связи с рождением будущего царя Ивана IV, сына Василия и его второй жены Елены Глинской, и освященной уже в 1532 году. В хрониках она зовется красивейшим зданием на Руси[282].

Храм Вознесения в Коломенском, план и разрез

Известен Петрок также и своим неудачным побегом. В 1538 году он попытался бежать домой, в Италию, через Ливонию, но был пойман и возвращен назад. Источники говорят, что церковь Воскресения в Кремле он достраивал уже после этого[283].