Заключение

Заключение

Фрактальная геометрия открыла новые горизонты для гуманитарных исследований города, позволив рассмотреть городское пространство через оптику фрактального «микроскопа». И тогда, точно так же, как в бессистемном движении броуновских частиц, исследователь смог увидеть в «хаосе» городской культуры удивительно упорядоченные траектории и повторяющиеся «узоры», фрактальные паттерны, любой из которых дает возможность познать сущность целого – всей культуры.

Очевидно, что современный город все больше выступает не как административно-территориальное образование, но как социокультурная практика, не как сущность, но как явление. Повторяющиеся образы и конфигурации городского пространства свидетельствуют не только о каком-то культурном тренде той или иной эпохи, но сами по себе – всей совокупностью совершенно разных форм городской вещественности и антропности – визуально предъявляют, тиражируют, бесконечно воссоздают эту идею. «Фракталы – повсюду»[244], – заявил на заре фрактальной эры М. Барнсли, один из разработчиков алгоритма фрактального сжатия изображения. И город не исключение. Город полон фракталов, и чтобы их увидеть, нужен, наоборот, своего рода «зум» – приближение деталей и погружение в бесконечно «вложенные» культурные пространства города.

Здания и площади, памятники и витрины, праздничные и повседневные сценарии поведения в городе, особенно в мегаполисе, сплошь и рядом демонстрируют если не геометрическую, то концептуальную фрактальность. Городские артефакты, события, культурные пространства и способы их освоения, переживания и осмысления составляют не просто специфическую, урбанистическую среду, но концептуальные паттерны локальной/глобальной культуры, частью которой является город. Разумеется, как любое естественное образование, антропо-социо-культурная система города подвержена внешним влияниям и вследствие этого обладает фрактальностью стохастического и алеаторного типа. Однако, несмотря на искажения, самоподобие городских паттернов остается существенным в главных характерных чертах городской культуры.

При этом мегаполис на рубеже третьего тысячелетия – это всегда полиэтнический город, и поэтому он демонстрирует формы и формулы мильтифрактального характера, развиваясь в «бассейне притяжения» некоторого странного (гипер)аттрактора, заданного «константами» (параметрами порядка) культуры суперэтноса как фрактальной системы высшего уровня. Иначе говоря, все элементы городской культуры, ее фрактальные паттерны, стохастически самоподобны и визуализируют парадигматические формулы локальной культуры и цивилизации. Кроме того, синхронический срез городской культуры представляет собой концептуальный паттерн культуры той или иной исторической эпохи.

Не настаивая на исключительности фрактального подхода при анализе современной городской культуры, хотелось бы обратить внимание на те уникальные эпистемологические перспективы, которые предоставляет фрактальная геометрия в ее гуманитарном приложении к самым разным социокультурным феноменам. Благодаря возможностям алгоритмической визуализации многих не поддающихся количественному описанию феноменов появляется возможность получать верифицируемые теоретические интерпретации сложных социокультурных процессов. Концепция фрактальности может в этом случае «служить в качестве моста между… традиционными образами культуры и новейшими достижениями науки, между красотой произведений искусства и строгостью научных результатов»[245].

Отметим, что в настоящей книге были затронуты лишь некоторые аспекты городской культуры, части из них, например, рекламы, городских музеев, театров и кинематографа, мы коснулись только вскользь. Однако фрактальный характер, на наш взгляд, имеют и многие другие городские объекты и социокультурные практики, такие, как мода, медиарепрезентации города, цифровое искусство и т. д. Все это может и должно стать предметом дальнейших исследований, чему, надеемся, в определенной степени будет способствовать наша работа, которая представляет собой только первые шаги в направлении комплексного фрактального анализа современной городской культуры.

Но, как известно, дорогу осилит идущий!