Ю. А. Красин.[2] Инновационный тип развития: возможности и перспективы для России

Ю. А. Красин.[2] Инновационный тип развития: возможности и перспективы для России

За последние 30–40 лет в наиболее развитых странах мира произошли глубокие качественные сдвиги в технологическом фундаменте общественной жизнедеятельности. Эти сдвиги преобразили социальную структуру общества, образ жизни населения, существенно сказались на культуре и общественном сознании. Многие ученые и публицисты усмотрели в этом феномене «шок будущего». На волне перемен появилась череда концепций нарождающегося «нового общества»: теория «постиндустриального общества» Д. Белла, «второй модерн» Э. Гидденса, «информационное общество» М. Кастельса, «постсовременное общество» Ж. Бодрийяра и других постмодернистов (Уэбстер 2004).[3]

Однако на рубеже XXI века обнаружилось, что в потоке перемен сохраняются и прежние уклады производства и жизни. Причем не только на мировой периферии, но и в самых развитых странах, сочетаясь с архаичными формами общественного бытия и сознания. Поэтому происшедшие сдвиги еще не означают возникновения «общества нового типа»; а скорее свидетельствуют о появлении качественно нового инновационного типа развития (ИТР), базирующегося на творческой энергетике общества, «экономике знаний», высоких технологиях и отличающегося динамизмом и способностью адаптироваться к быстрым переменам.

Основная характеристика инновационного типа развития состоит в том, что центр тяжести общественного производства с материальных факторов (орудия производства, станки, машины, физический труд) перемещается в духовную сферу – информация, знания, творчество. Наступление подобного переворота в общественном производстве предвидел К. Маркс. В «Экономических рукописях 1857–1859 годов» он высказал идеи превращения науки в непосредственную производительную силу; высвобождения работника из производственного процесса и принятия на себя функций контроля и наладки; измерения результатов труда не рабочим, а свободным временем.[4]

Инновационное развитие выступает как бы в двух ипостасях – технологической и социальной. Технологические инновации, в свою очередь имеют два аспекта: один касается собственно технологий, другой – системы управления производством и другими сторонами жизнедеятельности социума. При инновационном типе развития управление перестает быть внешней функцией по отношению к процессам, происходящим в обществе. Высокая степень сложности, подвижности, релятивности процессов в современном обществе не позволяет охватить их даже самой совершенной системой управления. Через нее, как вода сквозь сито, прорываются потоки хаоса и неопределенности. Но именно в этой дробной неуловимой и неуправляемой среде возникают свои имманентные механизмы саморазвития и саморегулирования.[5]

Инновационный «технологический взрыв» современности поставил социум перед необходимостью кардинальных социальных инноваций, призванных соединить принципы и практики управления общественными процессами с механизмами самоуправления и саморегулирования, спонтанно вырастающими из этих процессов. Ответ на этот вызов требует раскрытия и мобилизации новых ресурсов инновационного потенциала человека и социума. Содержание, величина и качество этого потенциала находит отражение в категориях «человеческого капитала» и «социального капитала».

Человеческий капитал – это творческий потенциал работника, совокупность его знаний и умений, талантов и способностей. Человеческий капитал был задействован и в индустриальном обществе, и в него делались инвестиции. При инновационном развитии человеческий капитал начинает играть доминирующую роль во всей системе общественного производства («мозговой центр»). На передний план социально-экономического развития выходит «развитие общественного индивида», которое сопровождается гигантским разрастанием социальной сферы для разрешения этой центральной задачи (системы – образования, здравоохранения, социального обеспечения, обустройства среды обитания, финансирования и организации прикладных и фундаментальных научных исследований). Естественно, на порядок увеличиваются инвестиции в человеческий капитал.

Социальный капитал – это, по сути дела, капитал общественной кооперации и солидарности, капитал взаимного доверия, благодаря которому возникает благоприятная общественная творческая среда для инновационного развития и формирования в обществе инновационной культуры.

Те страны, которые тесно приобщились к инновационному развитию, задают тон в мировом экономическом гандикапе и получают колоссальное превосходство над странами, застрявшими в русле «инерционного развития».

Инновационный тип развития отвечает национальным интересам России. Во-первых, переживаемая российским обществом фундаментальная трансформация сама представляет собой масштабную социальную инновацию, неосуществимую в рамках инерционного развития; решение постоянно возникающих проблем, противоречий и кризисов требует неординарных подходов. Во-вторых, инновационное развитие приобщает Россию к центру и нерву глобальной экономики, а, значит, и к рычагам и механизмам глобального мироустройства. В условиях глобализации – это двуединая задача России, без решения которой она вряд ли сможет сохраниться как единое суверенное государство.

Общая оценка состояния российского общества позволяет заключить, что исходные предпосылки для инновационного развития здесь налицо. Страна обладает энергетическими и сырьевыми ресурсами, вполне достаточными для обеспечения стабильного роста современной экономики. Высокий уровень научного потенциала и образованности населения вполне могут служить стартовой площадкой для «экономики знаний» – высокотехнологичного производства с преобладанием интеллектуального труда. Имеются и перспективные заделы в ряде отраслей производства, главным образом вышедших из ВПК. Россия всегда была богата, богата и сегодня, талантами инновационного мышления и смелых инженерных задумок. И, наконец, потребность в инновационном типе развития и, соответственно, в изменении парадигмы социально-экономического развития все более полно осознается политической и интеллектуальной элитой страны.

Поэтому выдвинутая нынешней властью стратегия инновационного развития выражает интересы и потребности российского общества. Все дело в том, чтобы мобилизовать национальную энергию для решения назревших задач. И на этом пути Россия сталкивается с противоречиями и трудностями, обусловленными, как социокультурными особенностями и традициями, так и перипетиями и результатами происходящих в стране и мире перемен. Какие это трудности?

– Последствия деиндустриализации 1990-х годов, создающие дефицит инновационных ресурсов (материальных, социально-психологических, интеллектуальных, квалификационных) и воспроизводящие предпосылки инерционного развития страны.

– Подрыв фундаментальных устоев российской науки: – главного генератора инновационных идей и креативного содержания масштабных нововведений.

– Узость социальной базы инновационного развития в лице «креативного класса» – творческой прослойки средних слоев, ядро которой составляют ученые, инженеры, менеджеры, вузовская профессура, аналитики, журналисты, деятели культуры.[6]

– Слабость и неразвитость российского гражданского общества, что затрудняет поиск оптимального баланса и взаимодействия государственного управления и гражданской самодеятельности (самоорганизации и самоуправления).

– Низкий уровень инновационной культуры, характеризующей восприимчивость граждан к новым идеям и нововведениям, способность быстро «схватывать» преимущества новаций и отрешаться от устаревших стандартов и образцов.

Таким образом, путь освоения российским обществом инновационного типа развития сложен и противоречив; на каждом шагу возникают трудные проблемы, требующие взвешенных оценок и продуманных решений, координации действий государственных органов и различных общественных сил. Именно на этом стыке обнаруживается неразрывная связь поставленной стратегической задачи с общим контекстом политического развития страны.

Прежде всего, это состояние и перспектива демократии в России. Усиление авторитарных тенденций в обществе, несомненно, ограничивает инновационные возможности. При инновационном типе развития, как уже отмечалось, на передний план выходит «развитие общественного индивида» (человеческий капитал). А это значит, что инновационное развитие нуждается в свободном творчестве, в креативной атмосфере демократии. Довольно живуча иллюзия, будто внедрение инновационного типа развития можно осуществить авторитарно-мобилизационными методами. В каких-то пределах результативные при «индустриальной модернизации», эти методы не в состоянии обеспечить «инновационную модернизацию», опирающуюся на гибкую систему горизонтальных связей. Авторитаризм здесь неминуемо ведет к потере динамизма и бюрократическому окостенению. Внешняя стабильность оборачивается застоем, парализующим продвижение к инновационному типу развития.

Однако вследствие амбивалентности нынешней политической системы в рамках коренной дилеммы России – «демократия-авторитаризм» сохраняются и альтернативные возможности. В обществе существуют очаги демократической мысли и действия, гражданские организации, локальные и общенациональные площадки публичной сферы, информационные и аналитические центры, сообщества ученых, сознающих всю важность освоения инновационного типа развития. Общество рефлектирует, и это – фактор противодействия авторитаризму, который лишается своей основной опоры – «монополии на истину». Власть вынуждена считаться с настойчиво заявляющими о себе группами интересов, через которые высвечиваются императивные потребности развития российского общества. Видимо, именно этим объясняется сильный акцент на демократическое развитие политической системы, прозвучавший в ноябрьском (2008 г.) послания Президента РФ Федеральному собранию.

Другой «блокиратор» инновационного типа развития коренится в социальной политике власть имущих. В сущности, это та же самая, слегка скорректированная, социальная политика, которая сформировалась в годы радикально либеральных реформ. Она расколола общество на «бедных» и «богатых», породив в стране вопиющее социальное неравенство. Даже в период быстрого роста экономики и благосостояния общества разрыв в доходах «верхних» и «нижних» слоев населения России не только не уменьшался, но и заметно увеличивался. Действия же правительства в условиях начавшегося финансово-экономического кризиса пока показывают, что приоритет отдается интересам «верхов», а не «низов». При такой глубине социального расслоения общества трудно ожидать общенационального порыва энергии в достижении целей инновационного развития.

Для создания творческой общественной среды развертывания инновационного типа развития необходимо интенсивное накопление и развитие социального капитала, то есть богатства отношений общественной кооперации и солидарности, взаимного доверия. Только тогда производство станет «комбинацией общественной деятельности», в которой сможет раскрыться богатый потенциал «коллективной креативности».

В России же, где за публичной социальной политикой стоят преимущественно интересы богатых и «сильных», на пути инновационного типа развития возникают два труднопреодолимых барьера: бедность (малообеспеченность) и социальное неравенство. Бедность удушает всякую креативность, а социальное неравенство сковывает человеческий капитал. В еще большей степени избыточное неравенство обесточивает социальный капитал, разрушая ресурсы доверия и солидарности. Реализация инновационного типа развития диктует необходимость в кардинальном изменении вектора социальной политики.[7]

Для современной России характерно противоречие между острой потребностью в прорыве к инновационному способу развития и пока преобладающими тенденциями политического развития. В этих условиях темпы и результаты продвижения к инновационному типу развития будут определяться коллизиями противостояния авторитарных и демократических тенденций, тесно связанными с этим изменениями в социальной политике.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.