Глава четвёртая. 13–15 век. Русское средневековье

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава четвёртая. 13–15 век. Русское средневековье

Год 1237 принято считать началом трагического испытания для Руси. Это год начала нашествий кочевых племён, более известных под названием “монголо-татарское иго”. Киевская Русь перестала существовать, дав начало Руси Московской. (В 1325 году кафедра митрополита была перенесена в Москву.) Это сложное время предоставило русской церкви возможность многое переосмыслить. Прежде всего, это касается взаимопроникновения языческой и христианской культур.

Если во времена Киевской Руси литературные памятники были полны языческой символики (например, знаменитое “Слово о полку Игореве”), то, начиная с 13-го века, языческие идеи стали исчезать из произведений русской литературы. Само “иго” было воспринято, как Божье наказание за язычество.

Однако несмотря на такое положительное влияние на русскую культуру, это же время стало для Руси началом новой беды. Христианство из Благой Вести для всех народов стало превращаться в русскую национальную религию. Особенно после падения Константинополя в 1453 году и получения русской церковью автокефалии (самоуправления), Москва получила главенствующую роль в восточном православии. Стало модно считать Москву третьим Римом. Русь сочла себя, чуть ли не единственной страной — хранительницей истины. С другой стороны именно тогда стала зарождаться практика, ставить знак равенства между словами “русский” и “христианин”. Отголоски этих идей слышны и сейчас. В телепередаче “Тема” православный священник открыто заявляет, что христианство — это религия русских и, что он не будет проповедовать о Христе татарам, чьей национальной религией, по его мнению, является ислам. Опять знакомые слова. Только на сей раз понятие “государственная церковь” заменили понятием “национальная религия”. Как будто не говорил Христос: “ идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари…”. Как будто забыли мы, что Христианство не из России пошло. Апостол Павел укорял Коринфскую церковь: “разве от вас вышло Слово Божье? Или до вас одних достигло?”(1-е Кор.14:36). Эти укоризны направлены и к снобизму тех христиан, которые считают лишь себя хранителями истины, забывая, что истина принадлежит лишь Христу. К 14-му веку понятие “святая Русь” прочно утвердилось в сознании нашего народа. Никто не считал странным, что святым назвали государство, где действительно святых людей были лишь единицы. Остальные же пытались эту святость распространить на себя.

М.С. Каретникова пишет:

“русский человек предпочитал не святость иметь, а святым поклоняться и около них селиться, чтобы Божье благоволение к святому попало бы и на их огороды и угодья”.

Великий русский подвижник того времени, Сергий Радонежский, сыграл не последнюю роль в становлении такого образа мыслей. Сергий, будучи настоятелем Троицкого монастыря и обладая большим авторитетом среди духовенства, усиленно внедрял в сознание верующих мистические идеи о внутреннем самоуглублении, об особой благодати содержащейся в обрядах и т. д. Последователи исихазма (к которым принадлежал и Сергий) даже разрабатывали особую технику дыхания, чтобы стать более святыми. Надо ли говорить, что подобная практика не только не основывается на Священном Писании, но и показывает, насколько сильным было обрядоверие народа, подчас заменяющее веру в живого Бога. Фактически, язычество древнерусское было заменено “псевдохристианским неоязычеством”, где вместо идолов люди “поклонялись” обрядам. Так называемое Московское благочестие того времени было насквозь обрядовым. Все действия строго регламентировались; будь то чаепитие, посещение бани, встреча гостей, свадьба — всё приобретало религиозный характер. Для монахов и подвижников очень часто в обряд превращались пост и молитва, заменив собою живое общение с Богом.

Разумеется, в такой обстановке не могли не появиться люди, всем сердцем ратующие за возвращение к искренности в отношениях с Богом и к библейским нормам веры и жизни. И такие люди нашлись. 14 век подарил Руси движение, сделавшее попытку вернуться к первохристианской чистоте учения и жизни. Это движение стригольников.

В 1370-х годах псковские дьяконы Никита и Карп открыто выступили против симонии (продажи за деньги церковных должностей). Эти отважные люди посмели бросить вызов привычным церковным устоям. Они отвергли церковную иерархию, провозгласили право на проповедь Библии любого одарённого Богом мирянина, выступили против обрядоверия и ратовали за чистую, святую жизнь каждого верующего. Стригольники отрицали авторитет преданий, не видели нужды в иконах и крестах, признавали покаяние только перед Богом. Вот здесь-то и проявилась вся нетерпимость русской православной церкви, а заодно и неспособность отстоять свою точку зрения мирным путём и на основании Слова Божьего. В 1376 году Никита, Карп и ещё трое стригольников были казнены, утоплены в реке Волхов. Однако вскоре движение вспыхнуло с новой силой. И опять стригольников казнили, да так, что, по словам летописца “река не могла нести воды свои из-за обилия сброшенных с Волховского моста”.

Конечно, движение стригольников было во многом неоднозначно. Многие их лидеры были неграмотными и не могли сами читать Библию. Вероятно поэтому, вскоре часть стригольников действительно уклонилась в ересь, отвергнув Новый Завет и не признавая загробной жизни и воскресения Христа. Однако показателен тот факт, что в России никакой веротерпимости не было. Всякое инакомыслие и инославие жестоко подавлялось. К концу 15 века жестоко была подавлена так называемая “ересь жидовствующих”. Архиепископ Геннадий, созвав собор для обличения этой ереси, так определил его цель: “Таки бы о вере никаких речей с ними не плодили, токмо для того учинити собор, что их казнити — жечи да вешати.” Как далеко ушла русская православная церковь от учения Христа, Который заповедовал любить даже врагов! В каком забвении оказались слова Нового Завета! Апостол Павел советовал отвращаться еретиков, но не убивать их, а наоборот, с кротостью увещевать, не даст ли им Бог покаяния и познания истины. Несмотря на отдельные высказывания заволжских старцев в пользу прощения еретиков, православная Русь в своём средневековье заявила о полном неприятии какого бы то ни было иного мнения, не совпадающего с мнением государственной церкви.