6.1. Понятие языковых знаков и их типов

6.1. Понятие языковых знаков и их типов

Как уже отмечалось выше, любая коммуникация.невозможна без средства (кода, медиатора) представления и понимания передаваемой информации. В процессе коммуникации код замыкает информационную связь между источником и приемником информации. Чтобы информация была более или менее адекватно понятой (интерпретируемой) адресатом, код должен быть одинаковым и различимым для коммуникантов и указывать на одинаковые для них информационные смыслы. Замкнутая информационная связь может быть только при условии восприятия и распознания кода, который отражается в сознании, и в соответствии с отражением производится или воспринимается его материальность. Код является носителем не информации, а функции представления (обозначения) информации, указания на ассоциированную (солидарную) с ним информацию. Поэтому коды могут быть разными для одной и той же информации. -

Человеческий язык, с точки зрения теорий информации и связи, является кодом, состоящим из двух уровней – кодового экспонента и кодовой информации, что в семиотике называется знаком. Таким образом, языковой знак, как и любой другой знак, представлен только воспринимаемым экспонентом и в этом отношении является односторонней сущностью, выполняющей две функции – указания на информацию (смысл) о познанном объекте и его замещении (путем обозначения, названия). В этой неразрывной связи знака со своими функциями и заключается феномен знака: он двусторонний как нечто воспринимаемое в своих знаковых функциях, а не как форма и содержание. Эта двусторонность определяет гносеологическую первичность информации по отношению к ее обозначению и гносеологическую первичность объекта по отношению к информации о нем и к его обозначению, о чем свидетельствуют многие факты. Например, многократное соотнесение знака с вещью не обнаруживает для ребенка (и для взрослого) ее имени до тех пор, пока она не приобретает для него познавательного-отражения (следовательно, знак обозначает не сам по себе объект, а познанный объект, т.е. информацию о нем и через нее – объект); больные речевыми расстройствами (афазией) могут повторять услышанное или прочитанное без понимания смысла текстов, могут узнать предъявленный им предмет, но не могут назвать его именем [см. Лурия 1975: 94, 114]. Указанные два уровня знака принято называть означающим и означаемым.

Языковые означающие различаются по следующим разновидностям: а) звукорядные (в том числе состоящие из одного звука); б) просодические (интонация, ударение, тон, длительность звука); в) нулевые, когда само отсутствие звукового знака в соотношении с определенными звукорядными знаками указывает на означаемое; г) структурно-синтагматические, когда в качестве знака выступает сама модель синтагматических отношений звукорядных знаков (словосочетаний, предложений) или порядок их следованиям) классифицирующие, когда в качестве знака выступает отнесение звукорядного знака к определенному классу при помощи особых звуковых классификаторов или постоянного набора его звукорядных форм (ср. критик – критика, нем. der/die Haft – пряжка, скрепка/ арест, нем. das/der Verdienst – заслуга/заработок, пень – сущ. и глагол, англ. salt – соль и to salt – солить.

Языковые знаки по характеру своих функций подразделяются на семантические и структурно-строевые (формально-структурные) .

Среди семантических знаков выделяются лексические, лексико-словообразовательные и грамматические знаки. Лексические знаки представлены характеризующими (нарицательными, описательными), дейктическими (местоименными) и идентифицирующими (собственные имена) знаками. Словообразовательные языковые знаки – суффиксальными, префиксальными, постфиксальными морфемами и их комбинациями между собой. Грамматические знаки классифицируются на морфолого-синтаксические, морфологические и синтаксические. К первым относятся морфолого-синтаксические знаки частей речи, ко вторым – грамматические морфемы слов, к третьим – комбинированно-синтагматические знаки членов предложения, базовых моделей предложения и словосочетаний, а также знаки прагматических значений предложений.

По своей семантической общности разноуровневые (морфемные, лексические, синтаксические) означаемые объединяются в широкие функционально-семантические поля (функционально-семантические категории, языковые понятийные категории). В пределах своего поля такие означаемые взаимодействуют друг с другом в речи. Таковы, например, функционально-семантические поля темпоральности, аспектуальности, модальности, персональности и др. Большинство из них характеризуются наличием центра (ядра) и периферии – специализированной для выражения данного поля грамматической категории и взаимодействующих с ней других соответствующих единиц языка. Такие поля называются моноцентрическими. Помимо их выделяются полицентрические (слабоцентрические) поля, представляющие собой совокупность различных означаемых с общей семантической функцией: например, в русском языке, в отличие от «артиклевых» языков (английского, немецкого и др.), обладающих моноцентрическим полем определенности/неопределенности, это поле является полицентрическим. Полицентрическими являются в русском языке также поля объектности, посессивности, локативности, количественности, причины, цели и др. Таким образом, то, что в одних языках представлено как моноцентрическое поле, в других языках может быть представлено полицентрическим полем. Состав всех функционально-семантических полей, их границы, структура в каждом языке, классификация и связи между собой дискутируются в современном языкознании. Однако уже очевидно, что они представляют собой языковые универсалии, отражающие общие семантические, речемыслительные, основы всех или большинства языков, обеспечивающие их единство и тем самым их переводимость (см. Бондарко 1984).

Структурно-строевые знаки подразделяются на фонемные, тонемные, слоговые, соединительные (о них см. ниже).

По степени семантической автономности языковые знаки подразделяются на словесные, синтаксические, морфемные.

По сферам социального употребления языковые знаки подразделяются на кодифицированные (языковые знаки литературного языка) и некодифицированные (диалектные, просторечные, жаргонные, арготические) языковые знаки (слова, грамматические формы, фонетические структуры).

Отношение между языковым означающим и означаемым, как и в других знаковых системах, может быть:

а) иконическим, т.е. отношением подобия, сходства, когда означающее представляет своими свойствами то, что оно репрезентирует, имея нечто общее с означаемым (ср. изобразительное искусство, звукоподражательные слова и др.); б) смежным – индексальньщ, когда означающее указывает на смежное с ним означаемое (ср. термометр как показатель температуры воздуха, понятие синекдохи, указательный жест, личные местоимения, формы времен, выражающие временную локализацию действия по отношению к текущему настоящего говорящего (к моменту речи) и др.;

в) символическим, когда означающее условно (по сознательной договоренности или традиционно) представляет означаемое (ср. флаги и гербы государств, уже не осознаваемые в своей знаковой мотивации слова типа стена, идти и т.д.). Следует отметить, что отношения между означающим и означаемым, как правило,, имеют переходные, смешанные типы, разную степень «чистоты» своего типа и все обладают в известной мере условностью (вопрос о мотивированности языкового знака специально обсуждается ниже), Но каким бы ни был языковой знак, он обладает по сравнению с другими знаковыми системами одной особенностью, которую некоторые ученые называют «прозрачностью для значения» (означаемого), т.е. таким единством материальной формы знака и его функции, при котором материальная форма не воспринимается говорящими автономно от ее функции.

Знаковая система языка является одной из_; семиотических систем, так как ее объединяют с другими знаковыми системами:

а) понятие знаковости (означивания), которое имеет в виду чувственно воспринимаемую манифестацию (представление) означаемого;

б) понятие оппозитивности (противопоставления) той или иной знаковости, т.е. ее отличия от другой знаковости на основе общего и особенного; например, в этике поза «встать перед приближающимся лицом» означает «вежливость, уважение» в противопоставлении позе «остаться сидеть», означающей «невежливость», а в языке звук б как элемент знака различается в силу противопоставления его звуку п как элементу знака по звонкости/глухости (ср. бобы – попы);

в) наличие сферы (контекста) знакового проявления, т.е. той области, в которой нечто признается как знаковость; например, дорожные знаки являются знаками в области передвижения транспортных средств, а языковые знаки – в области речевого общения;

г) наличие отправителя и интерпретатора знаковости, т.е. того, кто/что использует и истолковывает ее функцию (ими могут быть живые существа и механизмы);

д) три измерения знаковости: синтактика (сочетаемость знаков), семантика (отношение между означающим знака и тем, к чему оно применяется, относится) и прагматика (отношение между языковыми знаками и теми, кто их использует);

е) три основных типа между означающим и означаемым при их соотношении: иконический, индексальный и символический.

Примечания: 1) Указанные противопоставленные измерения (аспекты) знаковости отражают точку зрения одного из основателей семиотики Ч.У. Морриса и в современном языкознании уже носят аспектный исследовательский характер.

2) Указанное подразделение знаков на иконические, индексальные и символические принадлежит другому основателю семиотики – Ч.С. Пирсу, подчеркнувшему условность и иерархичность этого подразделения, отражающего только преобладающие типы отношений между означающими и означаемыми знаков [см. об. этом Якобсон 1983: 102-104].

Знаковая система языка служит базовой, центральной разновидностью семиотики, так как прежде всего в языке обнаруживаются общие закономерности семиотики. Язык представляет собой самую универсальную, детализированную и богатую знаковую систему, «порождающую» многие другие знаковые системы или способную их интерпретировать. В связи с этим представляется слишком радикальным положение Ф. де Соссюра о том, что «лингвистика – только часть этой общей науки (семасиологии. – М.Ш.): законы, которые откроет семасиология, будет применимы и к лингвистике» [Соссюр 1977: 54]. Дело обстоит как раз наоборот: законы, которые открывает семиотика языка, во многих случаях применяются к другим семиотическим системам, что не исключает и обратного влияния.