1. Дисциплинарный статус лингвокультурологии

1. Дисциплинарный статус лингвокультурологии

Исследовательский интерес к проблеме «Язык и культура», а также культурологический бум последнего десятилетия XX столетия послужили толчком к возникновению направления, чаще всего называемого лингвокультурологическим и составляющего часть антропологической лингвистики, которая, будучи обширным полем исследования, реализуется в нескольких направлениях, постепенно приобретающих форму научных дисциплин.

Внутренняя дифференциация антропологической лингвистики связана с наличием в её компетенции фундаментальных феноменов – языка, ментальности, культуры, человека, этноса и общества. Изучение соотношения сложнейших феноменов сформировало чрезвычайно широкое и неравномерно освоенное поле исследований. Одновременный учет всех феноменов для современной науки – дело пока неподъемное. Этим можно объяснить формирование нескольких научных дисциплин, которые, стремясь удержать в поле внимания все феномены, концентрируют исследовательские усилия на одной из возможных связей.

Перед современными лингвистами как пионерами в разработке проблемы связи языка и культуры встало несколько вопросов: что такое лингвокультуроведение; какие научные дисциплины могут войти в комплекс лингвокультуроведческих наук; каков статус каждой из них и какова их иерархия; каким должно быть методологическое и методическое обеспечение лингвокультуроведческих дисциплин.

И, наконец, необходимо определить, какая из научных дисциплин может дать целостное представление о связи языка и культуры.

Видный теоретик языка Е.Д. Поливанов (1891–1938) проблему «Язык и культура» относил к компетенции филологии, которой в своём «Толковом терминологическом словаре по лингвистике» (1935–1937) дал следующее определение: «Филология – совокупность дисциплин (дисциплин общественных наук), изучающих явления культуры, отраженные в памятниках слова, т. е. в языке и в памятниках литературы, а также (поскольку другие искусства, в свою очередь, тесно прилегают к литературе) и в памятниках других искусств. Следовательно, история литературы (именно как история культуры в памятниках литературы) и история искусства входят в понятие филологии, но лингвистика (= наука о языке) входит сюда лишь частично» [Поливанов 1991:444).

Свои права на разработку лингвокультурной проблематики заявила этнолингвистика, изучающая взаимодействие лингвистических, этнокультурных и этнопсихологических факторов в функционировании и эволюции языка. Эта новая дисциплина ставит и решает вопросы языка и этноса, языка и культуры, языка и народной ментальности, языка и мифологии. Этнолингвистику интересует роль языка в формировании и функционировании народной культуры, народной психологии и народного творчества. В широком плане этнолингвистика включает в себя диалектологию, язык фольклора, часть истории языка, связанную с исторической диалектологией, с культурной и этнической историей народа, а также почти все аспекты изучения языка как социального явления [Толстой 1995: 27–40]. Этнолингвистика изучает с помощью лингвистических методов «план содержания» культуры, народной психологии и мифологии независимо от способов их формального проявления (слово, предмет, обряд и т. п.) [ЛЭС 1990: 597].

В понимании Н.И. и С. М. Толстых, этнолингвистика – дисциплина, которая изучает язык сквозь призму человеческого со-знания, менталитета, бытового и обрядового поведения, мифологических представлений и мифологического творчества [Славянские древности 1995: 5]. Возникнув в результате двух импульсов – 1) исследований в области мифологии славянских, индоевропейских и других народов, изучения древнейших форм народного религиозного сознания; и 2) исследования в области семиотики, изучающей принципы организации (структуру) и функционирования так называемых вторичных знаковых систем и текстов, обслуживающих культуру [Славянские древности 1995: 5], – этнолингвистика обращена в прошлое. Красноречиво само название этнолингвистического словаря: «Славянские древности»-, которое отражает, с одной стороны, широту материала («славянские»), а с другой, узость временного диапазона («древности»).

Составной частью этнолингвистики, в понимании Н.И. Толстого, является лингвофольклористика, сложившаяся в отечественной филологии во второй половине XX столетия на базе основополагающих работ А. А. Потебни, А.Н. Веселовского, П.Г. Богатырева, А.П. Евгеньевой, И. А. Оссовецкого. Лингвофольклористы изучают язык устного народного творчества и как средство постижения этнической ментальности и традиционно-культурных смыслов. Для лингвокультуроведа весьма привлекательны фольклорные тексты, поскольку они коллективно-анонимны, минимально субъективны, традиционны, устойчивы, являются «исповедью народа» и представляют собой образцы высокой культуры. Фольклорные тексты представляются тем идеальным исследовательским полем, на котором можно отработать методологию лингвокультуроведения. Неслучайно появление таких работ, как монография М.А. Кумахова и З.Ю. Кумаховой «Нартский эпос: Язык и культура» (М., 1998).

Лингвофольклористика, составляя органичную часть этнолингвистики, не подменяет последней, поскольку фольклор и его язык лишь частично интересуют этнолингвистов. В этнолингвистическом словаре «Славянские древности» (под ред. Н.И. Толстого) специально оговаривается: «Фольклорные источники привлекаются лишь в той мере, в какой это необходимо для характеристики обрядового и мифологического круга фактов, т. е. в первую очередь обрядовый фольклор, неразрывно связанный с самими обрядами и нередко концентрирующий в себе семантику обряда, затем былички, предания, заговоры и другие жанры, наиболее непосредственно отражающие народное мировоззрение и древнейшие мифологические представления, и, наконец, так называемые малые жанры фольклора, т. е. загадки, пословицы, приговоры, заклинания, словесные формулы и клише, которые благодаря своей устойчивости часто сохраняют черты чрезвычайной культурной архаики» [Славянские древности 1995: 13].

Редактор и один из авторов сборника «Фразеология в контексте культуры» (М., 1999) В.Н. Телия в концептуальной статье определяет три направления (ориентации, типа анализа) – этнолингвистическое, лингвокультурологическое и контрастивное. Этнолингвистическая ориентация, по мнению известного фразеолога, нацелена преимущественно на исторически реконструктивный план обнаружения культурных смыслов в языковых (в данном случае фразеологических) единицах. Лингвокультурологический анализ выявляет способность знаков отображать современное культурное самосознание народа, рассматриваемое как основа его ментальности, и выражать его в живом употреблении в текстах различного типа. Контрастивное направление преследует цель выявить этнически, или национально-культурную специфику единиц (фразеологизмов) того или иного языка, извлекаемую на фоне «наивной» картины мира, «в сотворении характерных черт которой они участвуют» [Телия 1999: 15].

Отмечая, что основные методологические установки лингвокультурологического анализа органично переплетены с методами и приемами этнолингвистики, и объясняя это обстоятельство тем, что последняя и по времени ее становления как особой дисциплины, и по временному срезу её материала предшествует становлению лингвокультурологии, В.Н. Телия уточняет те различия, которые несомненно существуют между тесно переплетенными предметными областями, целями и задачами этих ответвлений социальной антропологии [Телия 1999: 15]. Различие между этнолингвистикой и лингвокультурологией фразеологу видится в направлении анализа – диахроническое или синхроническое.

Вслед за Н.И. Толстым автор считает, что основные задачи этнолингвистики сводятся к реконструкции по данным языка культурных, народно-психологических и мифологических представлений и «переживаний» в их диахроническом движении, дающем богатый материал для сопоставления культур этнических сообществ (со ссылкой на Н.И. Толстого: [Телия 1999: 16]). Для лингвокультурологии же характерна синхронная ориентация, т. е. «исследование и описание взаимодействия языка и культуры в диапазоне современного культурно-национального самосознания и его знаковой презентации» [Телия 1999: 16]. Предметом лингвокультурологии должно стать исследование и описание синхронно действующих средств и способов взаимодействия языка и культуры. Целью лингвокультурологии В.Н. Телия считает выявление «повседневной» культурно-языковой компетенции субъектов лингвокультурного сообщества. Сформулировано три задачи данной научной дисциплины: 1) выявление способов проявления культурно маркированных сигналов; 2) уточнение понятия культурной коннотации; 3) разработка типологии культурных коннотаций [Телия 1999:17].

Вслед за основополагающими статьями академика Н.И. Толстого появилось и первое учебное пособие «Введение в этнолингвистику» [Герд 1995], в котором рассматриваются такие лингвистические понятия новой дисциплины, как типы языковых состояний, языковая политика, этногенез, моделирование знаний о народной культуре. Автор, профессор А.С. Герд, предметом этнолингвистики считает язык в его соотношении с этносом и этнос в его отношении к языку Этнолингвистика – пограничная дисциплина, лежащая между языкознанием, этнографией и социологией. Цель этнолингвистики – показать, как язык в разных формах его существования, на разных этапах его истории влиял и влияет на историю народа, на положение того или иного этноса в современном обществе. Объектом этнолингвистики являются все стороны языка в его устной форме (фольклор, диалект, городская речь, паремии) и всё многообразие письменных текстов. Задачей этнолингвистики является анализ пользования языком в различных языковых ситуациях в разных этносоциальных слоях и группах. Во многих отношениях социолингвистика и этнолингвистика – это две части единой дисциплины, этносоциолингвистики.

В итоге вся область разработки проблематики «Язык и культура» оказывается как бы поделенной на две иерархически рядоположенные исследовательские территории – этнолингвистическую и лингвокультурологическую.

Появилось немало публикаций по лингвокультуроведческой проблематике» обозначивших обширное исследовательское пространство, нуждающееся в структуризации в связи с уточнением предмета научных дисциплин, разрабатывающих проблему «Язык и культура».

Польский лингвист Януш Анушкевич предлагает разграничить культурную лингвистику, антропологическую лингвистику (этнолингвистику) и лингвистическую антропологию. Каждая из трех дисциплин, имея в виду язык, культуру, человека (общество) и действительность, в качестве исходной точки выбирает один из четырех феноменов и одну из связей. Культурная лингвистика изучает связи между языком и культурой. Исследователь движется от языка к культуре. Язык трактуется как условие, часть, носитель существенных смыслов и средств их интерпретации. Антропологическая лингвистика, или этнолингвистика, изучает связи и взаимозависимости между языком и человеком (этносом, обществом). Попутно учитываются культура и окружающая среда. Цель – увидеть человека, творящего язык, сквозь призму его языка, выявить, как образ человека отражается и сохраняется в языке. Лингвистическая антропология в качестве исходной точки берет культуру и через нее постигает язык и обслуживаемое им общество (Вопросы языкознания. 1997. № 2. С. 171].

Представляется, что вся совокупность культурно-языковой проблематики может быть обозначена как лингвокультуроведение. Термины лингвокультурология и лингвокулътуроведение разграничиваются: первый предполагает сложившуюся науку, такой тип знания, когда на основании имеющихся данных и логической структуры данного знания возможны дедуктивные выводы; второй обозначает тип знания, когда важна не строгая дедукция, а эрудиция в предмете [Рождественский 1996:3]. Лингвокультуроведение можно определить как область научных поисков, которые ориентированы на выявление характера связей и отношений между языком, этническим менталитетом и культурой, так как язык и культура, строго говоря, с действительностью напрямую не связаны и не могут быть связаны. Ландшафтное и иноэтническое окружение преломляются в этническом менталитете, который определяет и национальный характер, и своеобразие национального мировидения и реализуется в фактах культуры – материальной, духовной и художественной.

Лингвокультуроведение исходит из признания того факта, что язык, менталитет и культура органически связаны друг с другом, предполагают друг друга, ни один из них не может быть исключен и ни один не может быть признан доминантным. В силу онтологического равноправия феноменов исходной точкой анализа может быть любой из них. Выбор зависит от профессиональной ориентированности исследователя: философ или психолог пойдут от ментальности, культуролог – от фактов культуры, лингвист – от языка. Лингвокультуровед, естественно, тоже идет от языка. Он убежден, что вербальный текст, помимо явного содержания, из-за которого он, собственно, и создается, в неявной форме содержит информацию об этнической (и индивидуальной) ментальности автора (авторов) текста и отражает культурные смыслы, в том числе и этнические.

Лингвокультуроведение отличается от культурологии тем, что в центре внимания находятся язык и культура в их неразрывной и диалектической связи, а от этнолингвистики тем, что отсутствует этническое ограничение рамок языка и культуры. Лингвокультуроведение рассматривает проблему «Язык и культура» в принципе, не ограничиваясь конкретным языком и конкретной культурой с целью выявить механизмы взаимодействия языковых и культурных факторов на примере различных языков и культур. Лингвокультуроведение – междисциплинарная наука, которая выясняет, как в слове аккумулируются культурные смыслы и как слово способствует функционированию культуры. Итак, лингвокультуроведение – это не специальная наука, а направление, область, поле, разрабатываемое комплексом лингвокультуроведческих дисциплин, перечень которых не ограничивается этнолингвистикой и лингвокультурологией. Очевидно, лингвокультурологические дисциплины находятся в иерархических отношениях, различаясь степенью обобщенности своего основного предмета.

«Первичными» – не по времени формирования, а по степени эмпиричности своего материала – являются те дисциплины, которые исследуют взаимодействие одной из форм общенародного языка с той или иной формой материальной, духовной и художественной культуры. Примером может служить лингвофольклористика, которая исследует взаимосвязь явлений языка фольклора, скажем, русского этноса с его духовной и/или художественной культурой. Отечественная лингвофолыслористика ввела в научный обиход значительный объем нетривиальной лингвокультуроведческой информации. Лингвофолыслористика может быть частной (русской, немецкой, английской, польской ит.д.), сопоставительной и общей (язык фольклора всех народов и этническая духовная и/или художественная культура).

В последние годы о себе заявила как «первичная» научная дисциплина и этнодиалектология, ориентированная на изучение взаимодействия диалектной формы языка с элементами духовной культуры этноса. Примером может служить этнодиалектный проект Н.В. Дранниковой из Поморского университета (Архангельск). В центре её исследовательского интереса оказываются семейная и календарная обрядность, демонологические рассказы, магия слова и действия. Особое внимание уделяется предметам и явлениям, которые местные жители считают оберегами (соль, пояс, можжевельник, щучьи зубы и др.) или атрибутами колдунов. Записывается несказочная проза, заговоры и заговорные формулы, собираются приметы, пословицы, поговорки, загадки, присловья, прозвища, а также лексика обрядовой одежды и пищи, фиксируются обрядовые игры, а также игры, утратившие связь с обрядом и перешедшие в разряд необрядовых или детских. Разумеется, запись материалов ведется с сохранением диалектных особенностей. Такие материалы, по мнению автора, позволяют реконструировать традиционную «картину мира» жителя данной местности, в частности, пинежанина [Дранникова 2000].

Специалисты кафедры филологии Кемеровского университета и секции речевой коммуникации института германистики факультета интеркультурного образования университета Кобленц-Ландау (ФРГ) разрабатывают направление этногерменевтики, центром которого является национально-культурная семантика, т. е. те языковые знания, которые отражают, фиксируют и передают от поколения к поколению собственную языковую картину мира [Этногерменевтика 1998: 3].

Вполне возможно, что в наши дни складываются и другие, пока что безымянные «первичные» дисциплины. Например, в книге Н.Б. Мечковской «Язык и религия» (М., 1998) представлены результаты анализа связи литературной формы языка с религией как видом духовной культуры.

Все «первичные» дисциплины входят в состав этнолингвистики, которую мы, в отличие от Н.И. Толстого и его последователей, понимаем широко: этнолингвистика призвана исследовать взаимосвязь явлений конкретного языка (например, русского) с фактами русской же культуры, изучать все случаи влияния этнической ментальности на структуру и квантитативные характеристики общенародного языка, отражения в лексиконе языка фактов истории народа, элементов материальной, духовной и художественной культуры. Этнолингвистика – это более высокий уровень лингвокультуроведческого обобщения. Суммируя факты и идеи «первичных» дисциплин, она призвана выявить механизмы взаимодействия языка и культуры в культурной и языковой деятельности конкретно рассматриваемого народа как в синхронии, так и в диахронии. Этнолингвистик поэтому может быть столько, сколько существует языков и культур, базирующихся на этих языках. Разумеется, они (этнолингвистики) могут быть частными и сравнительными.

Что же касается лингвокультурологии, то её цель – обобщение всей информации, накопленной этнолингвистикой (этнолингвистиками) и входящими в неё (в них) дисциплинами, выявление механизмов взаимодействия языка и культуры. Этнолингвистика и лингвокультурология соотносятся так же, как частное и общее языкознание. Этнолингвистика может быть русской, английской, польской и любой другой, а лингвокультурология, по нашему убеждению, национальной быть не может. Лингвокультурология – это философия языка и культуры. Объектом лингвокультурологии является язык и культура, что и отражено в корнях сложного термина. В этом плане лингвокультурология занимает место рядом с языкознанием и наукой (науками) о культуре, отличаясь от них собственным предметом. Предметом являются фундаментальные вопросы, связанные с преобразующей стороной связи языка и культуры: изменения языка и его единиц, обусловленные динамикой культуры, а также преобразования в структуре и изменения в функционировании культуры, предопределенные языковой реализацией культурных смыслов.

Лингвокультурологию должны интересовать не описания конкретных примеров взаимодействия отдельных явлений культуры с тем или иным языковым явлением (это предмет более частных лингвокультуроведческих исследований и дисциплин), а выявление механизмов взаимодействия, взаимовлияния двух фундаментальных феноменов – языка и культуры, обусловливающих феномен человека. Воспользуемся аналогией. Различные ярусы языка изучаются специальными дисциплинами – фонетикой и фонологией, морфемикой и морфологией, лексикологией и т. д., отдельные языки и группы языков – тоже предмет специальных наук – русистики, славистики, индоевропеистики и т. п. Наконец, человеческий язык в целом исследуется обобщающей дисциплиной – общим языкознанием (теорией языка). Есть все основания полагать, что лингвокультурология в пределах лингвокультуроведения соответствует статусу общего языкознания в системе наук о языке. Подобно общему языкознанию, лингвокультурология призвана выявлять и описывать наиболее общие закономерности взаимообусловленности, взаимодействия языковой и культурной практики человека и общества. Эта аналогия помогает понять, что лингвокультурология, как и общее языкознание, возможна только в системе других, более конкретных по предмету и иных по методологии исследования научных дисциплин.

Система лингвокультуроведческих дисциплин с лингвокультурологией в центре складывается благодаря усилиям лингвистов, а потому налицо некоторый исследовательский перекос. Говоря о связи языка и культуры, лингвокультурологи имеют в виду прежде всего влияние культуры на язык* и всё внимание уделяется языку как аккумулятору культурных смыслов, хотя союз и в формулировке проблемы «Язык И культура» предполагает взаимовлияние – «участие языка в созидании духовной культуры и участие духовной культуры в формировании языка» [Постовалова 1999]. Возникает законный вопрос: кто должен и может исследовать «участие языка в созидании духовной культуры». Работы такого плана нам пока не известны. Видимо, это предмет некой новой дисциплины или системы дисциплин с приоритетом культурологов. Разумеется, при активном участии лингвистов.

Специалист по Японии В. М. Алпатов замечает, что европейские профессиональные культурологи обычно мало обращают внимания на языковые аспекты культуры, хотя японские учёные, полагая, что строй и происхождение языка определяют многое, давно уже в особенностях языка видят корни специфики своей культуры [Алпатов 1995₂: 98],

Образцом лингвокультуроведения может служить фундаментальное исследование ТВ. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова «Индоевропейский язык и европейцы» с выразительным подзаголовком «Реконструкция и исторический анализ протоязыка и протокультуры». Перед нами лингвистическое исследование, ориентированное на реконструкцию протокультуры, семантический словарь индоевропейских древностей, своеобразная лингвистическая палеонтология. Когда-то Якоб Гримм заметил: «Существует более живое свидетельство о народах, чем кости, оружие и могилы: это язык». Речь идёт об историко-культурной эвристике, основанной на аккумулирующем свойстве слова. Логика такова: есть слова, в них закрепился фрагмент культуры, культура определена духом в формах национальной психологии, а дух и психология всегда несут на себе следы пространства, в котором они формировались. Примерно так и рассуждали Т.В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов, предложившие оригинальную гипотезу прародины индоевропейцев. Главный резерв аргументации этих учёных – лексика индоевропейских языков. Предложена не только содержательная концепция, но и в который раз подтверждён тезис, сформулированный Альфредо Тромбетти: «Язык есть наиболее богатый и надёжный архив человечества».

Исследовательской базой лингвокультурологии традиционно являлись и словари, особенно диалектные и исторические. Вполне естественно, что параллельно со становлением лингвокультурологии как научной и учебной дисциплины складывается и лингвокультуроведческая лексикография, началом которой справедливо считают «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля (1863–1866).

Культуроведческие словари призваны систематизировать ценности культуры, выраженные в понятиях, называемых культурными концептами. Примером такого лексикографического труда может служить словарь, единицами описания которого стали концепты типа «любовь», «вера», «правда», «слово», «душа», «интеллигенция» и т. п. [Степанов 1997].

«Сравнительный словарь мифологической смимволики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов» М. М. Маковского – это система лингвокультурных, семасиологических и аксиологических констант, составляющих индоевропейскую картину мира. Видно, что в переходах значения слов отражены обычаи, верования и способы мышления древнего человека. Даже форма слова тесно связана с основными установками языческого общества. Автор относит свой словарь к разряду «исследований в области лингвистической культурологии» [Маковский 1996: 5].

Необходимость полноценного изучения русской литературной классики предопределило появление словаря культуроведческой лексики русской классики по литературным произведения школьной программы [Бирюкова 1999]. В нем представлены «национально-характерные» слова художествен нот про из ведения – русские и иноязычные этнографизмы (бадья, сакля, боливар), историзмы (аршин, стряпчий, мюрид), религиозная лексика (алтарь, кутья, хоругвь), мифологическая и античная лексика (леший, домовой; грация, марс, фемида). Накопленный опыт лингвокультуроведческой лексикографии ставит перед филологами задачу теоретического осмысления этого опыта, выявления особенностей жанра лингвокультуроведческого словаря, определения объема и содержания основных понятий лингвокультуроведения, количественных и качественных характеристик массива культурологической лексики русского языка.

В поисках нового типа лингвокультуроведческих словарей 35 авторов из разных стран Европы предложили «Italien Lexicon» (Берлин, 1997), адресованный итальянским читателям, владеющим немецким языком. В словаре 900 вокабул (существительные или сокращения, имена собственные), много устойчивых словосочетаний. Лексика демонстрирует особенности итальянского мировидения (см.: [ВЯ. 2000. № 6. С. 130–132]).

Рекомендуемая литература

1. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: Становление антропологической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. № 1. С. 64–72.

2. Воробьёв В.В. Лингвокультурология (теория и методы). М., 1997.

3. Кошарная С. А. В зеркале лексикона: Введение в лингвокультурологию. Белгород, 1999.

4. Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Лекционный курс. М., 2002.

5. Маслова В. А. Лингвокультурология. М., 2001.

6. Толстой Н.И. Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин // Толстой Н.И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995. С. 27–40.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.