Основные особенности китайского пейзажа

Основные особенности китайского пейзажа

Возникшая еще в древности картина устройства Мира оформилась в виде триады «Земля – Человек – Небо». Поэтому каждое конкретное явление воспринималось как существующее в связи с всеобщим. В китайской живописи мировоззренческие представления находили отражение в определенном формальном и образном строе свитков. Причем не только в пейзаже – сложной живописной форме представления образа природы, не только в жанрах «цветы и птицы», «животные», «растения и насекомые» и других, но и в жанре «люди».

Каждый китайский пейзаж всегда являлся в Китае выразителем самых лирических и возвышенных чувств своего времени. Сама символика китайского пейзажа явилась результатом постоянного обращения к образам природы для передачи человеческих чувств, мерилом которых она является. В этой символике закрепились важнейшие черты философской и религиозной мысли Китая. Так, пион служил символом знатности и богатства, бамбук ассоциировался с мудростью ученого. Пышный лотос, вырастающий нежным из ила и тины, не просто красивый цветок: лотос – знак чистого человека с незапятнанной жизнью, стойко проходящего через грязь и соблазны. А сочетание бамбука, вечнозеленой сосны и цветущей зимой дикой сливы мэйхуа, встречающееся во всех сферах китайского искусства (по-китайски – «три друга холодной зимы»), означает стойкость и верную дружбу[169].

Это своеобразное мировосприятие зародилось в Китае еще в глубокой древности и с тех пор превратилось на протяжении многих веков в сложную и детально разработанную эстетическую систему. Ни одна из характерных особенностей эмоционального содержания построения или колорита пейзажной живописи не являлась случайностью. Исследователи говорят о необычайно устойчивых принципах средневекового искусства в пору расцвета, которые способствовали кристаллизации его лучших достижений.

Сочетание пейзажной живописи и поэзии в средневековом Китае было чрезвычайно плодотворным. Оба этих искусства настолько проникнуты общими идеями и чувствами, что составляют единое целое. Китайские стихи дополняют живопись, раскрывают ее смысл, сообщают ей дополнительную образность. Часто на свитках китайских живописцев красивым каллиграфическим почерком выводились изречения или стихи, которые художник или сочинял сам, или заимствовал из классической литературы. Многие живописцы были и поэтами. Сочетание живописи и каллиграфии, которая на Востоке расценивается как вид искусства, возникло в Китае, по мнению специалистов, уже в первых веках новой эры.

В IX веке один из виднейших теоретиков искусства Чжан Янь-юань писал: «Когда не могли выразить свою мысль посредством живописи – писали иероглифы, когда не могли выразить свою мысль посредством письменности – писали картины»[170]. Это художественное соединение картины и надписи необычно для нашего восприятия. Китайские художники вписывали свои иероглифы в картины с таким мастерством и блеском, что надпись, органически входя в композиционный строй как один из декоративных моментов, придавала ей законченность и дополнительную остроту.

Иероглиф в Китае – нечто большее, чем обычное выражение мысли средствами письма. Его извилистая и упругая линия, то острая, то ломкая, то широкая и свободная, подобно живописи отражает настроение мастера, его темперамент, артистизм его натуры. Иероглиф – своего рода говорящий орнамент, включающий в себя две функции: изобразительную, поскольку живописец вкладывает в написание особый художественный смысл, и словесную, образующие вместе целостный образ.

Говоря об особенностях китайской живописи, необходимо отметить, что в совершенных произведениях живописи, всякой, и европейской, и китайской, великий мастер всегда оставляет зрителю простор для работы воображения. В китайской живописи этот элемент представлен в гораздо большей степени.

Уже говорилось о том, что китайское искусство – «искусство намека». Совершенно очевидно, что для его восприятия необходимо знание литературы, да и всей китайской культуры в целом. Поэтому оно во многом остается закрытым, непонятным для европейца.

Знание литературы позволяло зрителю по одному только изображенному в живописи персонажу вспомнить связанную с ним историю. Например, можно написать на картине одну цветущую ветку сливы, а в надписи сказать о том, что лед ломается на реке, и у знакомого с традицией зрителя возникнут картины весны и грядущего счастья.

Специалисты отмечают, что китайские художники замечательные колористы. Они умеют писать яркими «локальными» красками, умело сочетая контрастные, «несовместимые», казалось бы, тона; умеют при помощи одной только туши создавать сложную, почти цветовую гамму оттенков.

Китайские художники – замечательные рисовальщики. Они умеют замечательно обобщать форму, передавать движение. Они мастера уверенных, красивых и разнообразных линий.

Китайская живопись – бестеневая. Когда в конце XVIII века в Китай приехал английский посол Маккартни, он преподнес богдыхану[171] гравюры – портреты членов английской королевской семьи. Богдыхан и мандарины[172] никак не могли понять, почему на лицах портретируемых темные пятна. Они считали это следствием ранения, не понимая, что это тени[173].

Другими словами, в китайской живописи совершенно иное отношение к свету, источнику света. Если в европейской живописи непременно присутствует источник света, по отношению к которому «выстраиваются» тени (это может быть солнце, лампа и т. п.), то в китайской живописи нет источника света; картина вся пронизана внутренним, трансцендентным светом.

Одна из особенностей китайской живописи, присущая пейзажному жанру и отчасти порожденная им, заключается в необычном внешнем оформлении картины. В сущности, китайский свиток нельзя считать картиной в нашем понимании. У него нет ни тяжелой золоченой рамы, ни даже тонкого багета, который ограничивал бы его от плоскости стены, превращая в изолированный мир. В нем нет и той вещественной материальности, которая присуща картине. Кроме того, он никогда не является постоянным украшением жилища, дома, а вывешивается лишь для рассматривания, а затем свертывается и вновь убирается в специальный ящик.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.