Сексуальная дипломатия

Если же при французском императорском дворе все же были обильные сексуальные связи, то вина целиком лежала на ее муже. Наполеон III оставался неисправимым эротоманом даже после женитьбы и вплоть до преклонного возраста. Иностранные дворы знали эту слабость императора и пользовались ею. Если перед ним болталась приманка, он хватался за нее, а затем соглашался на многое, что в противном случае отказался бы признать.

Самым раскованным практиком этого искусства был граф Кавур, министр-президент Савойи. Кавур работал на объединение Италии и не отвергал никаких средств, которые могли бы привести к этой великой цели. Одним из этапов на этом пути было изгнание австрийцев из Ломбардии и Венеции, и это не могло быть сделано без помощи Франции, что действительно означало благосклонность Наполеона. Чтобы завоевать императора для дела Италии, Кавур послал в Париж свою собственную прекрасную девятнадцатилетнюю племянницу, графиню Кастильоне, с точными указаниями поймать Наполеона в ловушку. Как она это сделала — ее дело; она была свободна выбирать любые средства, которые считала наиболее подходящими.

Графиня Кастильоне.

Молодая графиня все поняла. Было только одно средство, и она быстро его приняла. Император, которому тогда было пятьдесят лет, уступил молодому итальянцу, как любой студент. Это был только первый акт деликатного поручения, и графиня не обладала дипломатическим мастерством своего дяди. Она приступила к работе слишком прямолинейно, слишком нескромно. Она появилась в Тюильри в плаще из белого шелка, расшитом бесчисленными красными сердечками, и вела себя с Наполеоном в присутствии императрицы так неосторожно, что даже тихая и терпеливая Евгения вышла из себя. Красота графини и экстравагантность ее туалета произвели всеобщее впечатление, а ее поведение вызвало скандал. Она искала подарки, она даже брала деньги у Наполеона в качестве платы за свое тело, но когда она заговорила о настоящей цели своей миссии, он почти не слушал ее.

Тем не менее, секс-дипломатия платила Италии. Рандеву между императором и королевой красоты в скромной вилле Пасси по крайней мере помогло нейтрализовать влияние императрицы, которое было брошено в другую шкалу. Объединение Италии неизбежно уменьшило бы влияние Рима, и благочестивый испанец был категорически против этого. Колеблясь между соперничающими нациями и соперничающими женскими сердцами, Наполеон решил в пользу итальянского объединения, которое принесло ему не только несколько восхитительных часов любви, но и две провинции.