Глава 14 «Ричард III»
Глава 14 «Ричард III»
В «Ричарде III» описаны события, последовавшие сразу за событиями третьей части «Генриха VI»; очень похоже, что Шекспир приступил к работе над этой пьесой без перерыва, как только закончил трилогию «Генрих VI». Скорее всего, она была завершена не позднее 1593 г.
В то время Шекспир еще только начинал свою карьеру. Он написал две эпические поэмы, несколько сонетов, пару «легких» комедий и трилогию «Генрих VI». Все эти произведения пользовались успехом, но настоящую славу Шекспиру принес именно «Ричард III».
Это такая же пьеса в стиле Сенеки, как «Тит Андроник», над которой Шекспир работал примерно в то же время, но пользовавшаяся намного большим успехом.
В «Ричарде III» такое количество душераздирающих сцен, а ее главный герой такой небывалый злодей, хотя он наделен умом, отвагой и блещет остроумием, что пьеса получила всеобщее признание, а сам Шекспир засиял на литературном небосклоне, как звезда первой величины. Хотя по сравнению с отточенным мастерством позднего Шекспира пьеса выглядит сыроватой, она и в наши дни является одним из самых известных и часто представляемых на сцене произведений драматурга.
«…Солнце Йорка»
На сцене появляется Ричард Глостер, младший из двоих братьев короля Эдуарда IV, и начинает пьесу следующими словами:
Здесь нынче солнце Йорка злую зиму
В ликующее лето превратило.
Акт I, сцена 1, строки 1–2 (перевод А. Радловой)
Эта фраза прекрасно сочетается с последней фразой третьей части «Генриха VI», в которой счастливый Эдуард IV говорит, что все тревоги остались позади и теперь всех ждет только счастье.
В 1471 г. под Тьюксбери была подавлена^ последняя серьезная попытка Ланкастеров одержать победу над Йорками (см. в гл. 13: «…Оксфорда отправят в Гамский замок»). Прежний король Генрих и его сын Эдуард сразу после этого сражения были убиты, и больше никто не мог оспаривать право на трон короля Эдуарда IV.
Казалось, что «солнце Йорка» — один из символов данной ветви Плантагенетов — действительно растопило злую зиму.
«Я клеветой…»
Однако «солнце Йорка» Ричарда не удовлетворяет. В своем вступительном монологе, напоминающем монологи предыдущей пьесы, он жалуется, что физическое уродство мешает ему получать удовольствие от занятий любовью или танцами. Ему доступна только радость удовлетворенного честолюбия, поэтому он решил стать королем. В третьей части «Генриха VI» Ричард воспевал счастье обладания короной (см. в гл. 13: «Все лорды северные…»), поэтому неудивительно, что он стремится достичь этого счастья.
Но для этого Ричард должен устранить со своего пути всех претендентов на трон. Среди них и его старший брат Джордж Кларенс. В своем монологе Ричард объясняет:
Я клеветой, внушением опасным
О прорицаньях пьяных и о снах
Смертельную вражду посеял в братьях —
Меж братом Кларенсом и королем.
И если так же справедлив и верен
Король Эдвард, как я лукав и лжив,
Сегодня будет Кларенс в заключенье,
Ибо предсказано, что буква «Г»
Убьет наследников Эдварда.
Акт I, сцена 1, строки 32–40
Здесь Шекспир опять уплотняет время. Разрыв Кларенса с его старшим братом произошел в 1478 г., через шесть лет после решающей битвы при Тьюксбери, хотя из первых двух строк монолога можно понять, что речь идет об утре следующего дня после этой победы.
Почему между братьями произошел разрыв? В действительности для этого не требовалось никаких интриг Ричарда, потому что все отрицательные черты, которыми многие более поздние мифотворцы сознательно наделили Ричарда Глостера, на самом деле были свойственны Джорджу Кларенсу.
Именно Джордж был честолюбив и вероломен. В 1470 г. он бросил Эдуарда и переметнулся на сторону Уорика. Можно с уверенностью сказать, что Кларенс вернулся к брату только потому, что предвидел предстоящее поражение своего тестя и решил таким образом спасти собственную шкуру.
Эдуард простил Джорджу его двойную измену, но это не заставило Кларенса прекратить интриги. В конце концов Эдуард заподозрил, что брат претендует на трон.
Например, Джордж сделал все, чтобы присвоить себе огромное состояние Уорика. Конечно, это могло быть только проявлением алчности, однако Кларенс знал, насколько необходимы деньги для осуществления государственного переворота. В те дни, когда Кларенс и Уорик были друзьями и союзниками, Джордж женился на старшей дочери Уорика Изабелле. Младшую дочь, Анну, Уорик выдал за Эдуарда, принца Уэльского, сына прежнего короля Генриха. Теперь, когда принц погиб, Анна осталась вдовой. Джордж был против ее повторного брака, потому что новый муж потребовал бы свою половину наследства Уорика. Кларенс полностью подчинил себе несчастную Анну и держал ее под домашним арестом.
Естественно, стремление Джорджа разбогатеть любой ценой возмущало Эдуарда.
А затем возникло новое обстоятельство. В 1477 г. Карл Смелый Бургундский погиб в бою, оставив своей наследницей единственную дочь, двадцатилетнюю Марию. (Женой Карла была Маргарита Йоркская, сестра Эдуарда, Джорджа и Ричарда, но Мария была дочерью Карла от первого брака.)
Бургундия в течение полувека считалась богатейшим государством Европы и в годы правления Карла достигла пика своего политического могущества. Карл практически покорил Францию и сделал Бургундию независимым государством. Теперь, когда страной правила молоденькая девушка, казалось, что дни герцогства сочтены, поскольку на западе Бургундию осаждала Франция, а на востоке — Священная Римская империя. Марии срочно требовался влиятельный муж, который мог бы продолжить политику Карла Смелого. К этому времени Джордж Кларенс остался вдовцом; он мечтал стать супругом Марии и новым герцогом Бургундским.
Этот план очень беспокоил короля Эдуарда. Если бы его алчный и вероломный братец стал герцогом Бургундским и получил возможность распоряжаться богатством страны, у него появились бы деньги для организации заговора против Эдуарда и обретения двойной короны.
Поэтому Эдуард запретил этот брак, и братья стали врагами. У короля были причины опасаться за собственную жизнь. Двух приспешников Джорджа судили за колдовство с целью причинения вреда Эдуарду. Когда Кларенс попытался настаивать на их невиновности, разгневанный Эдуард приказал посадить его в лондонский Тауэр.
Трудно сказать наверняка, посягал ли Джордж на жизнь брата, но его характер и прошлое давали основания для такого подозрения, а в те тревожные времена этого было вполне достаточно.
А какова в те годы была репутация Ричарда? Достоверно известно, что, когда Уорик отнял у Эдуарда трон, Ричард вел себя совершенно лояльно по отношению к старшему брату. Он доблестно сражался при Барнете и Тьюксбери; вероятно, именно Ричард выполнил грязную работу по устранению прежнего короля Генриха, заключенного в Тауэр. Иными словами, он был настолько же преданным братом, насколько вероломным был Кларенс.
Поэтому к многочисленным злодействам, приписанным ему в пьесе, следует относиться критически. В действительности Ричард не был злодеем.
Теперь рассмотрим вопрос о пророчестве, которое якобы настроило короля против Кларенса: некто, чье имя начинается на букву «Г», предаст короля. Вполне возможно, что такое пророчество действительно было; астрологи и пророки существовали во все времена, но в нашей памяти остались только те предсказания, которые сбылись — хотя бы частично. Король решил, что это пророчество относится к Джорджу Кларенсу[229]. А почему не к Ричарду Глостеру? Потому что Кларенс это заслужил, в то время как непоколебимая преданность Ричарда не давала повода для подозрений.
Может быть, Ричард искусно подогревал эти подозрения? Это совершенно бездоказательно. Известно, что Ричард открыто заступался за брата, но позднейшие сторонники Ланкастеров доказывали, что он делал это, стремясь скрыть свои тайные интриги. Однако эти «интриги» были придуманы теми же сторонниками; никаких фактов, подтверждающих этот домысел, не существует. Но даже эти люди не отрицали, что Ричард защищал своего брата, а для этого требовалось мужество.
«Леди Грей, жена его…»
Пока Ричард (в версии Шекспира) раскрывает свои злодейские планы, на сцене появляется Джордж, которого ведут в Тауэр. Это случилось 16 января 1478 г. Ричард, сердечно сочувствуя брату, говорит:
Вот какова власть женщин над мужьями!
Вас посылает в Тауэр не король,
А леди Грей, жена его; она
До этих крайностей его доводит.
Акт I, сцена 1, строки 62–65
Иными словами, Ричард относится к королеве враждебно. Вудвиллы (родственники королевы) не пользовались любовью аристократии, потому что благодаря родству с королем захватывали львиную долю земель и власти. Если бы Ричард согласился возглавить оппозицию Вудвиллам, союзников у него было бы немало.
Непопулярность королевы тоже сыграла бы на руку Ричарду; люди были готовы поверить, что в ее браке с королем есть что-то подозрительное. Ричард намекает на это, называя ее леди Грей (эту фамилию Елизавета носила до брака с королем), словно у нее нет прав на другое имя. Если ее брак с королем будет признан незаконным, их дети тоже будут признаны незаконными и потеряют право на трон.
Более того, совершенно ясно, что королева Елизавета относится к Кларенсу враждебно. Переход Кларенса на сторону Уорика отчасти объяснялся тем, что он не одобрял брак Эдуарда. Если Джордж действительно стремился стать королем, он мог сделать это, только устранив с пути детей Елизаветы. Как бы там ни было, у королевы были веские причины ненавидеть Джорджа.
«Энтони Вудвил…»
Ричард продолжает подогревать ненависть к Вудвиллам. Он говорит:
Она и брат ее благочестивый,
Энтони Вудвил, королю внушили
Отправить лорда-камергера в Тауэр,
Откуда он освобожден лишь нынче.
Акт I, сцена 1, строки 66–69[230]
Энтони Вудвилл[231], второй граф Риверс, брат королевы, не пользовался при дворе уважением, хотя вполне заслуживал его. Он сопровождал Эдуарда в изгнании (в которое тот был вынужден отправиться главным образом из-за измены Кларенса) и храбро сражался на его стороне в битве при Барнете.
Лорд Хейстингс также был фаворитом короля и получил пост коменданта Кале. На этот пост претендовал Риверс, и это назначение стало причиной их взаимной неприязни.
Но к числу любимцев королевы Хейстингс не принадлежал, причем по вполне понятной причине. Елизавета была любящей и плодовитой супругой (она родила Эдуарду двоих сыновей и пять дочерей), но король никогда не довольствовался одной женщиной. Именно Хейстингс устраивал его многочисленные внебрачные связи и любовные похождения, так что теплых чувств к этому своднику королева не испытывала.
«…Миссис Шор»
Однако Хейстингса освободили. Король не стал применять крайних мер, и Кларенс горестно говорит:
В опасности здесь всякий, поклянусь.
Одни лишь родственники королевы
Да те гонцы, что между королем
И миссис Шор таскаются ночами,
Здесь в безопасности. Слыхали вы,
Как Хестингс умолял ее о воле?
Акт I, сцена 1, строки 71–75
Миссис Шор — это Джейн Шор, жена лондонского ювелира. У Эдуарда было немало любовниц, но Джейн Шор была его главной фавориткой. Она заняла это место в 1470 г., когда ей было двадцать пять лет, и оставалась с Эдуардом до самого конца его правления.
Несомненно, Хейстингс был одним из тех гонцов, которые «таскались ночами» между королем и миссис Шор. Не исключено, что Хейстингс тоже состоял с ней в связи, которую после смерти короля он перестал скрывать. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Хейстингс мог воспользоваться влиянием Джейн Шор на короля.
«Король и слаб, и болен…»
Кларенса ведут в Тауэр. Ричард посочувствовал ему и пообещал помочь, но в глубине души он ликует. Не успевает уйти Кларенс, как появляется только что освобожденный Хейстингс и клянется отомстить родственникам королевы. На вопрос Ричарда о новостях Хейстингс отвечает:
Король и слаб, и болен, и печален;
Врачи весьма боятся за него.
Акт I, сцена 1, строки 136–137
В момент заточения Кларенса Эдуарду всего тридцать шесть лет, но он преждевременно состарился (даже по меркам той эпохи).
Конечно, следует признать, что жизнь у него была тяжелая. Она была наполнена сражениями, изгнаниями, возвращениями и стремительными походами. Даже после битвы у Тьюксбери он не знал покоя. Хотя гражданская война на время прекратилась, однако Эдуард совершал заграничные походы (о которых Шекспир не упоминает).
Король не забыл, что Людовик XI Французский помог Уорику и королеве Маргарите, в результате Эдуарду, проигравшему битву, пришлось спасаться бегством. Поэтому в 1473 г., через два года после битвы при Тьюксбери, Эдуард, объединившись с Бургундией, начал готовиться к вторжению во Францию, как в дни величия Генриха V. (В то время Карл Смелый был еще жив, а он с готовностью принял бы любое предложение, направленное на ослабление Франции.)
20 июня 1475 г. Эдуард собрал самую многочисленную в истории Англии армию из воевавших за пределами страны и высадился в Кале.
Но по сравнению с эпохой Генриха V многое изменилось. Во-первых, Бургундия не оправдала надежд Эдуарда: Карл не был готов оказать обещанную помощь.
Во-вторых, Людовик XI был весьма необычным королем, и Эдуард IV во многом ему уступал. Вместо того чтобы сражаться, Людовик отправил Эдуарду льстивое послание и триста возов вина. Естественно, английские солдаты тут же перепились.
За вином последовало золото. Английские лорды приняли его с удовольствием (правда, Хейстингс сильно занервничал и не решился принять его; он предложил подержать это золото у себя, пока он не найдет другого выхода). Самого короля Людовик подкупил обещанием со временем женить своего сына на дочери Эдуарда. Эдуард стремился выгодно пристроить пять своих дочерей, и это предложение вполне его удовлетворило.
В результате англичане, армия которых во Франции намного превышала армию Генриха V, уплыли обратно без боя.
Против этого позора протестовал лишь один человек — Ричард Глостер. Естественно, позднейшие официальные историки, занимавшие антийоркистскую позицию, не упоминали об этом.
Однако преждевременная дряхлость Эдуарда была вызвана не столько тяготами королевской жизни, сколько его невоздержанностью. Он слишком много ел и занимался любовью, отчего растолстел и износился. Недаром Ричард отвечает Хейстингсу:
О, он давно вел пагубную жизнь
И царственное тело истощал…
Акт I, сцена 1, строки 139–140
«На Анне Уорик…»
Эта новость радует Ричарда. За смертью Джорджа последует смерть Эдуарда, в результате он останется последним сыном покойного Ричарда Йорка. Он говорит:
Тогда на Анне Уорик я женюсь.
Акт I, сцена 1, строка 153
Анна, вдова принца Уэльского, наследника Ланкастеров, была младшей дочерью Уорика. (В третьей части «Генриха VI» Шекспир называет ее старшей дочерью — см. в гл. 13: «Дочь старшую мою…» — но здесь эта ошибка исправлена.)
Именно эту Анну держал под домашним арестом Джордж Кларенс, стремясь сохранить для себя наследство Уорика. Между тем Ричард страстно желал жениться на Анне, чтобы обеспечить себе прочную финансовую базу. (Однако это вовсе не значит, что он не питал к ней любви. Во-первых, обе дочери Уорика были красавицами; Во-вторых, кто сказал, что деньги препятствуют нежным чувствам?)
В этом вопросе король Эдуард поддерживал Ричарда. Он стремился вознаградить младшего брата за преданность и вовсе не жаждал, чтобы вероломный Джордж умножал свои богатства. Однако Джордж противился этому и соглашался на брак брата только в том случае, если Ричард откажется от притязаний на половину наследства Уорика (вторая половина уже и так принадлежала Кларенсу).
«Бледный прах…»
Не успевает Ричард уйти, как появляется леди Анна Невилл — та самая, о которой он только что упоминал. Она сопровождает тело своего свекра Генриха VI и оплакивает его смерть. Это означает, что сцена происходит вскоре после 21 мая 1471 г. (именно тогда был убит король), то есть за семь лет до заточения Кларенса в Тауэр.
Анна обращается к мертвому королю:
Лик ледяной святого короля!
Бескровные останки царской крови!
Ты, бледный прах Ланкастерского дома!
Акт I, сцена 2, строки 5–6
Анна проклинает человека, который убил доброго короля. В версии Шекспира ей известно, что это сделал Ричард Глостер. Обращаясь к трупу, она говорит:
Жену ль возьмет — пускай она вдовою
Оплачет горше смерть его, чем я
Над юным мужем и тобою плачу.
Акт I, сцена 2, строки 26–27
Затем она обращается к несущим гроб:
Идите в Чартси, груз святой несите,
Что взят для погребения из церкви…
Акт I, сцена 2, строки 29–30
После смерти Генриха в Тауэре открытый гроб выставили для прощания в соборе Святого Павла, чтобы все желающие увидели, что это действительно Генрих и что он действительно мертв. В противном случае наверняка нашлись бы самозванцы, которые объявили бы себя Генрихом и подняли мятеж, как было с Джеком Кедом (см. в гл. 12: «Подонки Кента, мразь…»).
После прощания тело было перевезено в аббатство Чертей[232], расположенное в 20 милях (32 км) к юго- западу от центра Лондона.
«Пускай беда живет там, где ты спишь»
Пока Анна оплакивает мертвого короля и проклинает его убийцу, возвращается этот убийца (по версии Шекспира), и начинается очень странное ухаживание.
Несмотря ни на что, Ричард осмеливается просить Анну стать его женой. Когда Глостер говорит, что мечтает попасть в ее спальню, Анна язвительно отвечает:
Пускай беда живет там, где ты спишь.
Акт I, сцена 2, строка 112
Это еще одно проклятие: Анна проклинает любую женщину, которая согласится выйти замуж за Ричарда.
Однако в конце концов Анна смягчается и начинает отвечать на тонкую лесть Ричарда. Глостер предлагает взять на себя похороны покойного короля, и Анна уходит.
Когда его спрашивают, нести ли гроб в Чертей, Ричард отвечает:
В Уайт-Фрайерс, господа; меня там ждите.
Акт 1, сцена 2, строка 226
Аббатство Уайтфрайерс [233] расположено к северу от Темзы.
Ричард действительно убрал тело Генриха из Чертей, но это случилось намного позже, когда начали распространяться слухи, что на месте погребения доброго короля творятся чудеса. Сочувствие мертвому святому могло повредить Йоркам и пойти на пользу сторонникам Ланкастеров. Поэтому Ричард (к тому времени уже ставший королем) распорядился перенести мощи Генриха в другое место. Куда именно, никто не знает, потому что их так и не нашли.
«Мужа, Эдварда…»
Оставшись на сцене один, Ричард упивается своей игрой. Он ощущает гордость: урод, злодей и преступник сумел завоевать красавицу одной только лестью. Он саркастически спрашивает:
Уж своего она забыла мужа,
Эдварда храброго, что мной в сердцах
Убит три месяца тому назад?
Акт I, сцена 2, строки 239–241
Но задавать себе вопрос, как это могло случиться, бесполезно. На самом деле Ричард вовсе не был уродом, злодеем и преступником; такая репутация возникла в легендах, созданных позднее. Несмотря на сцену из третьей части «Генриха VI» (см. в гл. 13: «Вот тебе…»), Эдуарда никто не убивал — принц погиб в бою.
Кстати, когда принц Эдуард погиб при Тьюксбери, Анне было всего пятнадцать лет, а принцу восемнадцать. Достоверно известно, что молодые люди были обручены, но неизвестно, успели ли они стать мужем и женой.
Конечно, история об ухаживании, рассказанная Шекспиром, не имеет ничего общего с реальностью. Во всяком случае, ни в одном источнике ее нет. Скорее всего, Шекспир придумал ее сам для большего драматического эффекта.
Реальная история взаимоотношений Ричарда и Анны не менее драматична, но значительно более романтична. Ричард тайно проник в имение своего брата и нашел там Анну, переодетую служанкой. Он похитил девушку и тайно женился на ней в 1474 г., когда Анне было восемнадцать лет. Но это произошло через три года после битвы при Тьюксбери (а не через три месяца, как сказано у Шекспира) и за четыре года до заточения Кларенса.
Однако Кларенс так и не выделил Анне ее долю наследства. Ричард получил приданое жены только после рассмотрения этого вопроса в парламенте. (В ходе этого рассмотрения Джордж вел себя так же отвратительно, как и в других случаях.) В 1476 г. Анна родила сына; других детей у Ричарда не было. Таким образом, к моменту ареста Кларенса Ричард уже был не только мужем, но и отцом. Сын Ричарда в пьесе не участвует, потому что это помешало бы очернению его отца.
Половина имений Уорика, доставшаяся Ричарду, находилась на севере; вместе с землями он унаследовал от покойного ту роль, которую в этом регионе всегда играли Невиллы (см. в гл. 13: «Воздвигну на твоих плечах…»). В последние годы царствования Эдуарда Ричард проявил себя талантливым правителем. Он всегда трудился на благо Эдуарда и неизменно сохранял ему верность. В 1480–1483 гг. Ричард управлял севером так умело и справедливо, что приобрел большую популярность. Ричард прославился не только в мирных делах, но и на военном поприще, потому что вторгся в Шотландию и установил границу Англии там, где она проходит и в настоящее время.
«…Доверил Глостеру»
Действие перемещается во дворец, где королева сходит с ума от горя, предчувствуя смерть Эдуарда. Рядом с Елизаветой находятся три ее родственника: брат Энтони Вудвилл (он же граф Риверс), ровесник короля, и два ее сына от первого брака. Один из них — двадцатишестилетний Томас Грей, первый маркиз Дорсет, а второй — Ричард, его младший брат (в пьесе он носит титул лорда Грея).
Когда родственники пытаются утешить Елизавету тем, что в случае смерти Эдуарда королем станет ее сын, она отвечает:
Он очень юн, и юность всю его
Доверил Глостеру король, тому,
Кто ни меня, ни вас совсем не любит.
Акт I, сцена 3, строки 11–13
Как мог Эдуард доверить своих сыновей жестокому и корыстному брату? Без малейших сомнений, потому что в истории тот брат был верным, талантливым и храбрым. Естественно, он стал бы лордом-протектором, как был предыдущий герцог Глостер при прежнем короле Генрихе, унаследовавшем корону, когда ему не было и года.
Ко времени заточения Джорджа Кларенса принцу Уэльскому (тоже Эдуарду) было восемь лет.
«…Бекингем и Стенли»
Приближаются двое придворных, и лорд Грей говорит:
Сюда идут лорд Бекингем и Стенли.
Акт I, сцена 3, строка 17
Лорд Бекингем — это Генри Стаффорд, второй герцог Бекингем. Он приходится внуком Хамфри Стаффорду, первому герцогу Бекингему — тому самому, который во второй части «Генриха VI» заманил в ловушку и арестовал герцогиню Элеонору Глостер.
Дед этого Бекингемапогиб в битве при Нортгемптоне в 1460 г., сражаясь на стороне Ланкастеров. Отец Бекингема (также Хамфри, граф Стаффорд) погиб еще раньше, в 1455 г., в первой битве при Сент-Олбансе; он также был на стороне Ланкастеров.
В 1460 г. шестилетний Генри унаследовал титул деда. Эдуард IV взял мальчика под свою опеку и позаботился, чтобы он вырос верным сторонником Йорков. В 1466 г. двенадцатилетнего мальчика женили на Катерине Вудвилл, сестре королевы Елизаветы, стремясь крепче привязать его к дому Йорков и одновременно повысить аристократический статус Вудвиллов.
Тем не менее Бекингему доверяли не полностью. Пользуясь неведением мальчика, Эдуард IV присвоил значительную часть его родовых владений, в том числе герцогство Херефорд. Когда Кларенса заточили в тюрьму, Бекингему было двадцать четыре года.
Лорд Дерби[234] — это сэр Томас Стенли. (Его брат, Уильям Стенли, упоминается в третьей части «Генриха VI» и даже присутствует в сцене освобождения Эдуарда из плена у архиепископа Йоркского, не признося ни слова.)
Сэр Томас Стенли был чрезвычайно удачливым авантюристом и в трудные времена гражданской войны всегда оказывался на стороне будущего победителя. Он женился на Элеоноре Невилл, сестре Уорика, именно в тот момент, когда положение сторонника Йорков способствовало получению высокой должности при дворе короля Эдуарда. В 1475 г. он участвовал в неудачном походе во Францию, а в начале 1480–х сражался на севере под командованием Ричарда. В момент заточения Кларенса ему тридцать три года.
«Графиня Ричмонд…»
Придворные учтиво высказывают королеве наилучшие пожелания, но она, обращаясь к Стенли, желчно говорит:
На это пожелание, лорд Стенли,
Едва ль аминь графиня Ричмонд скажет.
Акт I, сцена 3, строки 20–21
После смерти первой жены Стенли женился снова, и его второй женой оказалась Маргарита Бофорт, овдовевшая правнучка Джона Гонта и мать Генриха Тюдора, юного графа Ричмонда, претендента на престол со стороны Ланкастеров. Таким образом, Стенли удалось обзавестись поддержкой во вражеском лагере и в то же время сохранить высокое положение при дворе Йорка. Так продолжалось до тех пор, пока не пришлось сделать выбор, чью сторону принять.
«Не радость быть…»
Бекингем и Стенли сообщают, что королю стало лучше и он хочет примирить враждующие партии при своем дворе.
Но тут входят Ричард Глостер и Хейстингс. Ричард играет роль прямого и грубого человека, разгневанного тем, что Вудвиллы заточили Джорджа Кларенса в Тауэр. Он язвительно упрекает королеву в том, что она с помощью интриг вышла замуж за молодого и неопытного Эдуарда. Не выдержав упреков, Елизавета восклицает:
Не радость быть английской королевой.
Акт I, сцена 3, строка 109
В этот момент на заднем плане возникает пресловутая королева Маргарита, вдова покойного Генриха VI, и мстительно бормочет:
Молю, чтоб Бог убавил эту радость!
Акт I, сцена 3, строка 110
Откуда она взялась и что делает при дворе короля Эдуарда, ее злейшего врага?
Конечно, ничего подобного на самом деле не было. После неудавшегося вторжения Эдуарда во Францию в 1475 г. Людовик XI выкупил Маргариту из плена; это входило в условия общего соглашения. Затем Маргарита вернулась в свое родовое имение и прожила там в нищете до конца своих дней. В Англию она больше не возвращалась.
Во время заточения Джорджа Кларенса Маргарита была еще жива, но находилась во Франции. Ее появление при дворе Эдуарда — чистый вымысел, но вымысел гениальный, позволяющий резко повысить драматизм происходящего. (Маргарита участвует уже в четвертой пьесе Шекспира, поскольку она является героиней всех трех частей «Генриха VI».)
«…Проклял он тебя»
Ричард продолжает пререкаться с остальными, а никем не замеченная Маргарита внимательно слушает их. Глостер обвиняет Вудвиллов в том, что когда-то они были на стороне Ланкастеров. Это верно (см. в гл. 13: «Ричард Грей…»), но те отвечают, что просто хранили верность законному королю.
В этот момент Маргарита выступает вперед; соблазн еще раз предъявить свои права на титул законной королевы слишком велик.
Все поворачиваются к ней. Ричард холодно говорит, что Маргарита сама виновата в своих несчастьях:
Когда отца ты моего венчала
Венцом бумажным, проклял он тебя.
Потом своим безжалостным глумленьем
Ты реки слез из глаз его исторгла.
Чтоб осушить их, герцогу дала ты
Платок в невинной Ретленда крови.
Акт I, сцена 3, строки 173–177
Это ссылка на лучшую сцену третьей части «Генриха VI».
«…Дайте путь проклятьям!»
Когда все начинают ханжески бранить Маргариту за жестокость, она проклинает всех присутствующих:
Проклятье может долететь до неба?
Раздвиньтесь, тучи, дайте путь проклятьям!
Да сгинет от обжорства ваш король,
Что королем стал, короля сгубив!
Эдвард, принц Уэльский, сын твой — за Эдварда,
Что сыном был моим и принцем Уэльским,
Безвременно пусть сгинет злою смертью!
Ты, королева, власть переживи,
Как я, несчастнейшая королева!
Живи подольше и оплачь детей;
Гляди, как я гляжу, на королеву,
Укравшую твои права и сан!
Будь долговечней счастья своего,
А умирая горестно, ты будешь
Не королева, не жена, не мать!
Вы зрителями были, Риверс, Хестингс,
Дорсет, когда кровавыми ножами
Зарезан был мой сын, — молю я Бога,
Чтобы никто из вас своею смертью
Не умер! Чтоб злой случай вас сгубил!
Акт I, сцена 3, строки 194–213
Если бы Маргарита действительно прокляла своих врагов именно в то время, это было бы поразительно, поскольку практически все ее пожелания сбылись. Увы, это проклятие было написано намного позже событий, которые оно якобы предсказывает, так что никакого чуда в ее пророчестве нет. Тем не менее проклятие Маргариты — это кульминация пьесы. Далее лишь описано то, как медленно, но верно сбываются ее проклятия.
«Пусть совесть душу изгрызет твою!»
От таких проклятий станет не по себе даже рационалисту, а в XVI в. рационалистов было немного. Тогда считали, что проклятия действуют на всех. Обеспокоен даже скептик Ричард. Он пытается заставить бывшую королеву замолчать, пока та не принялась за него.
Пусть совесть душу изгрызет твою!
Всю жизнь друзей своих считай врагами,
Врагов друзьями лучшими считай!
Пусть сон коснется грешных глаз твоих
Лишь для того, чтоб в тяжких сновиденьях
Рой гнусных дьяволов тебя пугал!
Акт I, сцена 3, строки 221–226
Это проклятие тоже постепенно сбывается по ходу пьесы.
А когда Елизавета уговаривает Ричарда не обращать внимания на слова Маргариты, бывшая королева говорит нынешней:
Наступит день — меня умолишь ты
Проклясть с тобой кривую, злую жабу!
Акт I, сцена 3, строки 244–245
Маргарита не проклинает только Бекингема, который не причинил ей вреда и не поддерживал других в их злодеяниях. Она пытается предостеречь его от Ричарда, но Бекингем насмехается над ней. Тогда Маргарита пронзительно кричит:
О, вспомни это в день, когда печалью
Твое пронзит он сердце, и скажи:
«Пророчицей была ты, Маргарита».
Акт I, сцена 3, строки 298–300
И этот день тоже наступит.
«Иду я, Кетсби»
Маргарита уходит; она сделала свое дело. Затем появляется придворный и говорит, что король Эдуард желает видеть королеву. Елизавета отвечает:
Иду я, Кетсби. Вы со мной, милорды?
Акт I, сцена 3, строка 321
Этого придворного зовут Уильям Кетсби; впоследствии он станет одним из верных советников Ричарда.
«…Мои ребята»
Ричард снова остается на сцене один и упивается своим злодейством. Тут входят два человека, и Ричард говорит:
Но тише! Вот идут мои ребята.
Акт I, сцена 3, строка 338
Видимо, Ричард не намерен дожидаться вынесения Кларенсу смертного приговора; а вдруг Эдуард сменит гнев на милость? Нет, от Джорджа надо избавиться как можно скорее.
Конечно, ничего подобного в реальности не было; Ричарду помог закон. Когда 16 января 1478 г. Кларенса заточили в Тауэр, он предстал перед судом английских пэров. Обвинителем на нем выступал сам король Эдуард и потребовал осуждения брата. Отказать королю пэры не могли. Бекингем, как старшина присяжных, зачитал Кларенсу смертный приговор.
7 февраля спикер палаты общин потребовал, чтобы приговор был приведен в исполнение, и вскоре после этого поступило сообщение, что Джордж Кларенс умер. Очевидно, он был казнен по приговору суда.
Какую роль сыграл в этой смерти Ричард Глостер? Никакой. Даже в тенденциозном трактате сэра Томаса Мора говорится, что он яростно протестовал против суда над братом.
«…В Бургундию плыву»
Тем временем брошенный в Тауэр Кларенс беседует с тюремщиком и рассказывает о кошмаре, приснившемся ему ночью. Он говорит:
Мне снилось, что из Тауэра бежал я,
На корабле в Бургундию плыву.
Акт I, сцена 4, строки 9–10
Конечно, Бургундия была самым подходящим местом для бегства Кларенса, потому что его сестра была вдовствующей герцогиней Бургундской.
В этом сне рядом с Джорджем находился Ричард. Когда Ричард споткнулся, Джордж хотел его поддержать, но выпал за борт. Прежде всего он испытал страх:
И будто — боже! — тяжко мне тонуть.
Акт I, сцена 4, строка 21
Видимо, во сне Кларенс действительно утонул, потому что он говорит:
И будто мрачный лодочник, воспетый
Поэтами, через поток печальный
Меня в край вечный ночи перевез.
Акт I, сцена 4, строки 45–47
Мрачный лодочник — это, конечно, Харон.
«…Великий Уорик»
Сон продолжается. После смерти Джордж оказался в аду и встретил тени других людей. Он говорит:
Скитальческую душу первый встретил
Мой знаменитый тесть, великий Уорик,
И крикнул мне: «Какая кара, Кларенс,
Клятвопреступника ждет в черном царстве?»
Акт I, сцена 4, строки 48–51
Рассказ о двойном клятвопреступлении Джорджа Кларенса, который сначала перешел от Эдуарда к Уорику, а потом от Уорика к Эдуарду, приводится в третьей части «Генриха VI».
К Кларенсу приближается другая тень и кричит:
«Здесь Кларенс, лживый, вероломный Кларенс,
Злодей, под Тьюксбери меня убивший.
Тащите, фурии, его на муку!»
Акт I, сцена 4, строки 55–57
Конечно, это тень юного принца Уэльского, сына Генриха VI. Именно эти строки навсегда пригвоздили Джорджа к позорному столбу; в исторических источниках эпитеты «лживый» и «вероломный» постоянно характеризуют его личность.
«В мальвазии…»
Когда Кларенс снова засыпает, в Тауэр приходят его убийцы.
В длинной сцене они сначала рассуждают, стоит ли убивать Кларенса, а затем, когда Джордж просыпается, обсуждают этот вопрос с ним. Наконец первый убийца, потеряв терпение, ударяет его кинжалом:
Вот! Вот! А если этого вам мало,
В мальвазии сейчас вас утоплю.
Акт I, сцена 4, строки 272–273
Мальвазия — сладкое вино, которое производят в таких средиземноморских странах, как Кипр, Италия и Испания. Кларенса утопили в бочонке вина, и он наяву испытал мучения, о которых рассказывал с таким ужасом.
Неужели Джордж действительно умер такой смертью? Конечно нет. Способ его казни хранили в тайне; был оглашен лишь сам факт смерти. Однако вряд ли его утопили. Сплетня о бочонке мальвазии распространилась после его казни, но как именно его казнили, непонятно. История была слишком драматичной, поэтому впоследствии возникла такая легенда.
Конечно, Шекспир использовал эту легенду для нагнетания ужаса, однако в рассказе Кларенса о его сне присутствует не только лирический, но также иронический элемент.
«…Бог меня накажет»
Второй акт начинается первым и единственным появлением на сцене короля Эдуарда. Во второй части «Генриха VI» Эдуард — юный граф, в третьей части он король, молодой, энергичный и чувственный. Теперь же он выглядит больным и дряхлым, стремится уладить раздоры между своими придворными и со спокойной душой оставить трон юному сыну. Эдуард заставляет членов враждующих группировок обнять друг друга. Под его давлением Хейстингс и Бекингем мирятся с Вудвиллами и королевой.
Все лицемерно клянутся в любви друг к другу. Так, Бекингем говорит королеве:
Коль Бекингем когда-нибудь вражду
На вашу милость обратит, отринув
Долг и любовь, — пусть Бог меня накажет
Враждою тех, чьей дружбы жду всех больше…
Акт II, сцена I, строки 32–35
Впоследствии выяснится, что по иронии судьбы Бекингем проклинает себя самого — так же, как это сделала леди Анна.
Но где же Ричард Глостер? Почему он не присоединяется к этой вакханалии ханжества?
Бекингем замечает его издалека и говорит:
Вот, кстати, здесь и благородный герцог.
Акт II, сцена 1, строка 46[235]
Рэтклифф — это еще один худородный, но верный советник Ричарда.
Ричард с наслаждением присоединяется к игре во всеобщее примирение, а затем потрясает присутствующих известием о том, что Джордж Кларенс мертв. Король Эдуард с трудом произносит:
Как! Кларенс мертв? Был отменен приказ!
Акт II, сцена 1, строка 88
Что это значит? В действительности все было не так. Это приведено здесь только для того, чтобы показать, что вся ответственность за смерть Джорджа ложится на плечи Ричарда.
«Пришел он мне на помощь…»
Король Эдуард оплакивает смерть брата. И действительно, Холиншед приводит любопытные подробности: когда в последние годы своего царствования Эдуард миловал преступника (если тот подавал апелляцию), он неизменно выражал сожаление, что никто не вступился за жизнь Джорджа. Шекспир использует свидетельство Холиншеда и дает королю возможность выразить свою печаль, но делает это довольно неловко. Вбегает Стенли и просит помиловать его помощника, который только что совершил убийство.
Эдуард говорит:
Кто мне сказал, что в Тьюксберийском поле,
Когда меня одолевал уж Оксфорд,
Пришел он мне на помощь и воскликнул:
«Живи, мой милый брат, будь королем»?
Кто мне напомнил, как мы замерзали
На поле, как меня он укрывал
Своей одеждой, сам же, непокрытый,
Дрожал и цепенел в ночи морозной?
Акт II, сцена 1, строки 113–119
Все это очень театрально. Возможно, Эдуард действительно жалел брата (или разыграл жалость, чтобы не выглядеть тираном), но характерны ли для Кларенса такие поступки? Разве он стал бы спасать брата, которого совсем недавно пытался убить? Был ли он настолько бескорыстен, чтобы ради брата терпеть лютый холод? Нет, на Кларенса это не похоже. Возникает подозрение, что Шекспир вложил эти слова в уста Эдуарда только ради ложного пафоса.
«Бабушка…»
В следующей сцене появляются сама старая герцогиня Йоркская, а также малолетние сын и дочь Джорджа Кларенса. Сын (в пьесе — Мальчик) спрашивает:
Скажите, бабушка, отец наш умер?
Акт II, сцена 2, строка 1
Герцогиня Йоркская пытается скрыть от детей правду, но в конце концов признается, что их отец умер. Это много выстрадавшая Сесилия Невилл. Сесилия приходится теткой графу Уорику, которого предал ее сын Кларенс и убил сын Эдуард. Она вдова Ричарда Йорка, погибшего в Уэйкфилде восемнадцать лет назад, мать Ричарда и убитого Эдмунда Ретленда.
Сын Джорджа — Эдуард Плантагенет. Его мать — старшая дочь Уорика, поэтому мальчик унаследовал титул деда по материнской линии. Но задать такой вопрос бабушке он не мог: к моменту смерти отца ему было всего три года. А его сестре Маргарите, которая тоже участвует в этой сцене, — пять.
«… Король наш — мертв!»
Старая герцогиня Йоркская оплакивает вероломство своего сына Ричарда. В пьесе она называет его чудовищем (хотя в жизни у них были прекрасные отношения; Сесилия считала его самым лучшим и самым талантливым из своих сыновей).
Герцогиня оплакивает смерть Джорджа, но вошедшая Елизавета причиняет ей новую боль. Она говорит:
Эдвард, мой муж, твой сын, король наш — мертв!
Акт II, сцена 2, строка 40
У Шекспира все выглядит так, словно Эдуард умер сразу вслед за Джорджем — видимо, от угрызений совести.
Однако это не имеет ничего общего с реальностью.
Эдуард умер 9 апреля 1483 г., через пять с лишним лет после казни Джорджа. Его погубил скорее гнев, чем угрызения совести, потому что около года назад Людовик XI отказался от обещания женить своего сына на дочери Эдуарда. Взбешенный Эдуард тут же взялся за подготовку нового вторжения.
Однако совершить задуманное король не успел. Обессилевший от обжорства и распутства, он заболел и через десять дней умер. Через три недели ему исполнился бы сорок один год. Так сбылось первое проклятие королевы Маргариты: «Пусть ваш король, убивший нашего и занявший его место, умрет не на войне, а от обжорства».
«…Подумайте о сыне вашем, принце»
Женщины и дети оплакивают умершего, но затем Риверс, брат королевы, нетерпеливо напоминает:
Как мать заботливая, королева,
Подумайте о сыне вашем, принце.
За ним скорей пошлите: пусть его
Венчают королем…
Акт II, сцена 2, строки 96–98
Юный принц Эдуард появляется в последней сцене третьей части «Генриха VI», будучи еще новорожденным младенцем. Его тут же делают принцем Уэльским, наследником престола.
В 1473 г., когда принцу было всего три года, его отвезли в Ладлоу, провозгласив номинальным правителем пограничных земель (или марчей), примыкавших к Уэльсу. Это был родовой удел Мортимеров, или графов Марчей. (До смерти своего отца Эдуард сам носил этот титул.) Во время пребывания на западе мальчика отдали под опеку
Риверса, его дяди со стороны матери и единоутробного брата лорда Грея,
Возможно, принца отправили в Ладлоу, чтобы научить управлять государством, но противники Вудвиллов усмотрели в этом нечто зловещее. Принца Уэльского удалили от двора и окружили Вудвиллами, которые постараются воспитать его как истинного Вудвилла. В результате, когда принц станет королем, положение Вудвиллов упрочится.
Самыми опасными врагами Вудвиллов были Ричард Глостер и Генри Бекингем. Они представляли старую аристократию и вели свою родословную от Эдуарда III. (Впрочем, в родословной Бекингема были женщины, поэтому Плантагенетом он не являлся.)
Может быть, Вудвиллы и пытались воспитать принца в своих интересах, но король Эдуард умер слишком рано. В то время юному принцу было всего тринадцать лет, и он был слишком мал, чтобы править самостоятельно; ему требовался регент, или протектор. По причине малолетства король не мог сыграть важную роль в политической борьбе, которая должна была начаться со дня на день.
«…Утешьтесь»
В тот момент, когда Риверс говорит о коронации, входит Ричард и пытается успокоить королеву:
Сестра, утешьтесь. Все должны рыдать мы
Над нашей закатившейся звездой…
Акт II, сцена 2, строки 101–102
Однако в действительности Ричард при смерти короля не присутствовал. В это время он находился на севере, сражался с шотландцами, защищая честь Англии.
Узнав о смерти Эдуарда, Ричард прискакал в Лондон с эскортом в шестьсот человек, одетых в траур. Он наблюдал за величественной похоронной процессией и первым принял присягу, признав принца Уэльского Эдуардом V, законным королем Англии. (Конечно, позднее противники Йорков называли это лицемерием, но никаких доказательств у них не было.)
Однако отсутствие Ричарда сделало свое дело. У Вудвиллов было достаточно времени, чтобы повлиять на принца. Эдуард V должен был прибыть в Лондон в сопровождении целой армии. Было ясно, что Вудвиллы не выпустят короля-мальчика из своих рук.
Естественно, враги Вудвиллов не могли этого позволить, иначе их дело было бы окончательно проиграно. Согласно версии Шекспира, за принцем посылают эскорт. Поэтому, когда Бекингем и Ричард остаются наедине, Бекингем говорит ему:
Милорд, кого б за принцем ни послали,
Нельзя нам с вами дома оставаться.
Акт II, сцена 2, строки 146–147
«Дядьями, чья доблесть…»
Противостояние между Вудвиллами и старой аристократией могло привести к новой вспышке гражданской войны. Шекспир включает в пьесу сцену, где взволнованные горожане обсуждают новость.
Один из них (значащийся в перечне действующих лиц как Третий горожанин) уныло говорит:
Беда стране, где царствует ребенок.
Акт II, сцена 3, строка 11
Это цитата из Библии. В Екклесиасте (10: 16) сказано: «Горе тебе, земля, когда царь твой отрок, и когда князья твои едят рано!» Правда, эту фразу можно толковать и в переносном смысле: горе той стране, царю которой недостает мудрости.
Первый горожанин настроен более оптимистично. Дети-короли правили страной и раньше, но это не всегда заканчивалось гражданской войной. Он говорит:
При Генрихе Шестом все было так же:
Он королем стал, будучи младенцем.
Акт II, сцена 3, строки 16–17[236]
(Конечно, Генрих VI унаследовал трон в возрасте девяти месяцев, но в Париже он короновался лишь через много лет.)
Третий горожанин отвечает, что тогда все было иначе:
Тогда король был окружен дядьями,
Чья доблесть королю была защитой.
Акт II, сцена 3, строки 20–21
Если речь идет о том, что не было гражданской войны, то сравнение неудачно. Пока Генрих VI оставался ребенком, страна балансировала на грани гражданской войны, и виноваты в этом были «доблестные дядья» короля. Дядя короля Хамфри Глостер и двоюродный дед Генриха Генри Бофорт, епископ Уинчестерский, были смертельными врагами. Их распря принесла Англии много вреда и значительно способствовала потере французских территорий.
Очевидно, ни Первый, ни Третий горожанин этого не помнят, потому что Первый горожанин наивно утверждает:
У принца есть дядья, и с двух сторон.
Акт II, сцена 3, строка 22
Именно наличие дядей с двух сторон (Ричарда Глостера с отцовской и Энтони Риверса с материнской) и создает проблему, поскольку они принадлежат к враждующим группировкам.
Третий горожанин это понимает и говорит о дядьях:
Уж лучше были б только по отцу,
Иль по отцу их не было бы вовсе;
А то, избави бог, они заспорят
О том, кто ближе, — все на нашу шею.
Акт II, сцена 3, строки 23–26
«… Стони-Стретфорд»
Во дворце королева Елизавета ждет прибытия сына, сопровождаемого Вудвиллами. Рядом с ней архиепископ Йоркский, он сообщает новость:
Вчера они уж были в Нортемптоне,
А нынче в ночь приедут в Стони-Стретфорд.
Здесь завтра или послезавтра будут.
Акт II, сцена 4, строки 1–3
Архиепископ Йоркский — это Томас Ротерем, английский прелат, который долгое время был духовником и фаворитом королевы Елизаветы. Благодаря ее влиянию он приобрел ряд епархий, а в 1480 г. стал архиепископом. Кроме того, он был лорд-канцлером (главным администратором) с 1474 г. до конца правления Эдуарда IV.
Если бы молодой король «вчера ночевал» в Стони-Стратфорде[237], это означало бы, что кортеж преодолел 80 миль (128 км) на юго-восток от Ладлоу и находится всего в 50 милях (80 км) от Лондона. Однако ехать ночевать в Нортгемптон[238], который находится в 13 милях (21 км) строго на север от Стони-Стратфорда, не было смысла; это означало бы удаляться от Лондона.
На самом деле все было так: Ричард Глостер и Бекингем поехали на запад, чтобы встретить молодого короля и, если удастся, вырвать его из рук Вудвиллов. С точки зрения позднейших противников Йорков это было безнравственно, но с точки зрения практической политики вполне естественно.
Умирающий король Эдуард назвал Ричарда протектором фного короля, но было ясно, что Вудвиллы попытаются воспрепятствовать этому. Ричард всего лишь защищал свои интересы. Это могло! быть вызвано не честолюбием, а чем-то более серьезным. Возможно, Ричард считал себя более подходящим воспитателем, чем Вудвиллы; если так, то он имел для этого все основания.
Едва ли Ричард собирался нападать на эскорт; такой инцидент мог закончиться гражданской войной, а Глостер хотел сохранить мир. Когда молодой король с эскортом прибыл в Стони-Стратфорд, Ричард со своим эскортом приехал в Нортгемптон.
Оттуда он послал к Риверсу и Грею гонца, предлагая встретиться в Нортгемптоне, чтобы обсудить план коронации. Вудвиллы предпочли принять предложение (отказ от него означал бы первый шаг к открытой вражде) и назначили встречу в Нортгемптоне на следующую ночь. Очевидно, именно поэтому архиепископ говорит, что из Стони-Стратфорда кортеж Вудвиллов отправится в Нортгемптон.
«Сын мой Йорк…»
Вдовствующая герцогиня Йоркская, как положено заботливой бабушке, надеется, что за прошедшее время король сильно вырос, на что Елизавета отвечает:
Мне говорят, что нет, и сын мой Йорк
Его уже намного перерос.
Акт II, сцена 4, строки 6-7