КОЛЮЧИЙ ЁЖИСТАН

— Это Ёжистан. Его ещё называют Колючий Ёжистан, — сказала Натали.

На площадях было много людей. Все они громко кричали. Со всех сторон слышалось: «Нет, нет и нет!», «Ни за что!», «Никому!», «Никогда!»

Казалось, что вот-вот в разных местах начнутся драки, много-много драк.

— Они не соглашаются друг с другом никогда. Всё время спорят. Видите, как у всех взъерошены волосы.

— Да, да, — согласилась Даша. — Они похожи на колючих ёжиков. И тут один взъерошенный человечек с размаху налетел на Мишу. Миша от неожиданности сказал ему:

— Добрый день!

— Что-о-о? — возмутился налетевший. — Вы считаете этот день добрым. Ни-ког-да! Это — отвратительнейший день. Ветер дует холодный. Солнце ослепляет. Деревья отвратительно шелестят листьями. Где эти добрые дни? Ну, покажите, покажите мне их.

Дети растерялись.

— Извините, пожалуйста, — вмешалась Натали. — Мишель только хотел пожелать вам доброго дня. Чтобы у вас всё было хорошо…

Но она не успела договорить.

— Добрый день! Вы слышали?! — снова взорвался ёжистанец. — Ну где, где он, этот добрый день? День просто прегнусный.

Но только он это произнёс, немедленно около него возник, как будто вырос из земли, другой ёжистанец.

— Вы что спятили? Сегодня великолепный день, — щёки у спорщиков разгорелись, причёски ощетинились ещё больше.

— Они же даже не слушают друг друга! — возмутилась Даша.

— Будто ты всегда слушаешь?! Ничего тебе сказать нельзя, — запротестовал Миша.

— Ничего подобного, — начала было Даша, но запнулась. Потому что со всех сторон неслось: «Ничего подобного! Ни за что! Никогда!»

Но тут вдруг зазвучал мощный металлический голос. Он шёл из рупора, помещённого на крыше высокого здания.

«Всем! Всем! Всем!»

Ежистанцы прекратили споры и обратили свои взоры к рупору.

«Все — в столовую!» — произнёс металлический голос.

Ежистанцы, толкая друг друга, бросились к зданию.

Дети вопросительно посмотрели на Натали. Она грустно улыбнулась:

— Ёжистанцы в далёкие времена жили хорошо. Но потом у них появилось много не согласных ни с чем, они хотели чего-то совсем другого. Но точно не знали, чего хотят. В их стране было много очень умных и образованных людей, но их никто не слушал. Все хотели получить всё сразу. Умные уехали в другие страны или исчезли куда-то. А власть тут захватил Ёжинос Старший. Никто не знает: робот это или человек? Его никто не видел. Но Ёжиноса Старшего все очень боятся. С ним не спорят, только подчиняются ему.

Натали пока рассказывала, совсем расстроилась.

— Что же они так и будут жить? — с ужасом спросил Миша.

— Да, — ответила Натали в большом волнении. — Пока не начнут слушать друг друга. Учиться у других, а не отрицать всё сразу подряд. Ведь до них люди уже кое-что сделали.

— Конечно, ведь существует наука, — важно заметил Миша.

— Да, наука, искусство, культура, — подхватила Натали и улыбнулась Мише.

— Но ведь спорить всё-таки можно? — растерянно спросила Даша и посмотрела на Натали. Миша тоже повернулся к ней с немым вопросом о том же самом.

— Конечно, несомненно! — воскликнула Натали. — Но вот только как?! Я вот, например, когда со мной не соглашаются, всегда думаю: а ведь я, наверное, это плохо знаю. И поэтому всегда выслушиваю очень внимательно.

— Даже если говорят глупости? — страшно удивился Миша.

— Но ведь на счёт глупостей тоже можно ошибаться, Мишель. Вы меня понимаете? — немного заволновалась Натали.

Но Миша решительно отрезал:

— Глупости есть глупости.

— Но ведь можно так сильно что-то не знать, что то, что не знаешь, и покажется глупостью? — видно было, что Даша, говоря это, сама очень сильно думала.

— Да, конечно. Совершенно верно. — отозвалась Натали и даже не перевела французские слова на русский. Но и так было ясно, что она поддерживает Дашу.

«Во, ляпнула», — подумал Миша про Дашины слова, но не сказал вслух: что-то его удержало. Но вот что? В этом Миша ещё не разобрался.

Натали посмотрела на детей. Они явно устали: ещё бы — Еслибы-да-Кабыния, а потом сразу Ёжистан. И Натали взмахнула над ними веером.

Через несколько секунд Миша и Даша уже спали в своих кроватках. Мише во сне приснилось, что он спорит с ёжистанцами и, не слушая того, что они говорят, убеждает их, что надо слушать его, Мишу.