2.1.5 Историческая типология циклизма как локальных очагов цивилизации мировой культуры человечества. Многовекторное развитие

2.1.5 Историческая типология циклизма как локальных очагов цивилизации мировой культуры человечества. Многовекторное развитие

Концепции локальных культур и циклизма, представленные в работах Н.Я. Данилевского, Л.H. Леонтьева, О. Шпенглера, В. Шубарта и А. Тойнби, рассматривают мировую культуру как процесс возникновения и исчезновения сменяющих друг друга циклично и отличных друг от друга культур «локального» масштаба, слабо или вообще никак не связанных между собой. Они утверждают, что линейной, последовательно восходящей общечеловеческой культурной истории не существует. Еще во второй половине XIX века Н.Я. Данилевский (1822–1885) в своей книге «Россия и Европа» (1869), отразил идею циклизма, положенную в основу своей теории движения мировой истории. Циклическая модель культурно-исторического процесса раскрывает следующие формы исторической жизни человечества: с одной стороны они «разнообразятся» по культурно-историческим типам, смена которых образует историческое круговращение, и, с другой они – совершенствуются в каждом последующем типе, т. е. каждый культурно-исторический тип имеет свой жизненный цикл развития. В нём Н.Я. Данилевский обнаруживает прямую аналогию с изменениями в органическом мире.

Динамика культурно-исторического типа уподобляется мыслителем ритму жизни многолетних одноплодовых растений, у которых период роста бывает неопределенно продолжительным, а период цветения и плодоношения-относительно коротким и навсегда истощает их жизненные силы. Период расцвета культуры, (цивилизационный), считает Н.Я. Данилевский, протекает в течение 4–6 столетий: так у иудеев-от времен великого пророка Самуила до времен Ездры, у греков-от персидских войн в V В. до н. э. до окончания плодотворной деятельности Александрийской школы в III в., у римлян-от завершения пунических войн во II в. до н. э. до покорения Греции во II в.

Теория культурного циклизма Н.Я. Данилевского противостоит однолинейной схеме общественного прогресса, поскольку он считает, что поступательное движение культуры каждого народа происходит в течение определенного периода и в конечном итоге имеет свой предел. Чтобы прогресс всего человечества не прекратился, необходима смена одного культурно-исторического типа другим, представляющим новый интеллектуальный и духовный потенциал, в связи с чем, каждая цивилизация призвана сыграть неповторимую роль в мировом поступательном движении. Так, семитская цивилизация достигла непревзойденных высот в религиозной области, греческая – в эстетической, а римская – в сфере права и политической организации. Прогресс человечества, как считал Н.Я. Данилевский, не в том, чтобы всем идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности, исходить в разных направлениях. Поэтому его концепция мировой истории представляет многовекторное развитие.

Культурная история представляет собой смену замкнутых «на себе» локальных культур со своими специфическими особенностями и характеристиками. Их классификацию Данилевский осуществляет по нескольким основаниям.

По роли в истории и степени самореализации все культуры, существовавшие в истории, Данилевский делит на три группы: обособленные, самобытные и самодостаточные «культурноисторические типы» (или цивилизации). Они, как и живые организмы находятся в непрерывной борьбе друг с другом и с окружающей средой. Цивилизации, как и в живой природе последовательно проходят в своем развитии стадии рождения, расцвета, упадка и гибели (от этнографического состояния к государственному и от него – к цивилизации). Данилевский впервые в широком объеме сравнил и на основе сравнения систематизировал культуры народов в контексте всей мировой культуры, при этом пришел к выводу, что в ней выделяются некоторые образования, типы культур, представляющие собой особые виды с определенным набором признаков. Каждый тип, считает он, замкнут, его бытие аналогично с циклами бытия живых организмов, но Данилевский который ставит под сомнение идею о единой линии исторического и культурного развития человечества в целом, обосновывает тезис о славянской исключительности. Он утверждает, что история – не непрерывный процесс, а состоит из меняющих друг друга культурно-исторических типов, каждый из которых живет собственной жизнью, имеет свое лицо и свою судьбу. Отвергая деление истории на «древнюю», «среднюю» и «новую» как искусственное, Данилевский пытается внести в нее «естественную систему», подобную системам Линнея и Дарвина. На этом основании он видит «единое» в видовом биологическом единстве человечества, которое доказывается, по его мнению, постоянно случающимися «скрещиваниями» различных этнических групп. Несмотря на это Данилевский утверждает «самодостаточность» и самобытность культур, создаваемых этносами. Более того культуры в зрелом состоянии полностью подчиняют себе биологическую жизнь этноса и поэтому можно сказать, что истинными деятелями мировой истории являются не народы, а культуры.

Рис. 81. Аллегория цикличности развития культуры.

Под периодом цивилизации Данилевский понимал время, в течение которого народы, составляющие тип, максимально проявляют свою духовную деятельность. Цивилизации (культурно-исторические типы) подразделяются на исчерпавшие возможности своего развития и на не успевшие завершить своего развития. К первым относятся десять цивилизаций: египетская, китайская, ассириско-вавилоно-финикийская (халдейская или древнесемитрическая), индийская, иранская, еврейская, греческая, римская, аравийская, германороманская (или европейская); ко вторым – две погибшие насильственной смертью: мексиканская и перуанская.

«Временно появляющиеся феномены» (гунны, монголы, турки), роль которых в истории сводится разрушительной деятельности, Данилевский именует их «отрицательными деятелями человечества». Этнографический материал таких культур входит в культурноисторические типы, но сами культуры не достигают исторической индивидуальности.

По характеру происхождения и существования Данилевский разделяет культуры на «уединенные» (китайская и индийская) и «преемственные» (египетская, ассирийско-вавилоно-финикийская, еврейская, греческая, римская, европейская).

По направлениям культурной деятельности человека – согласно Данилевскому, существуют четыре таких направления религиозная деятельность, объемлющая собою отношения человека к Богу, определяющая нравственную деятельность человека; культурная деятельность, охватывающая отношения человека к внешнему миру; политическая деятельность (как внутренняя так и внешняя политика); общественно-экономическая деятельность.

Особенность взгляда Данилевского на общемировой культурой процесс состоит в том, что он рассматривает его с позиций «логики исторических последовательностей», поскольку исходит из идеи, что по количеству направлений культурной деятельности, реализованных в ходе существования той или иной цивилизации, можно судить о степени ее совершенства. В истории мировой культуры присутствует относительная свобода, но она проявляется не на уровне линейно-обще эволюционного совершенствования культурного опыта человека, а в плане последовательного роста многообразия разнонаправленных проявлений культурной активности при переходе от одного типа цивилизации к другому. Данилевский типологизирует их как первичные, одноосновные, двухосновные и четырехосновные культуры.

К первичным, или подготовительным культурам относятся египетская, китайская, вавилонская, индийская, иранская культуры, заложившие основы последующего развития. Их задачей является выработка тех условий, при которых вообще становится возможной жизнь в организованном обществе.

Одноосновные культуры, проявившие себя достаточно ярко и полно в одном из направлений социокультурной деятельности: еврейская (создавшая первую монотеистическую религию, ставшую основой христианства), греческая (воплотившаяся в собственно культурной деятельности – классическое искусство, философия), римская (реализовавшая себя в политико-правовой деятельности – классическая система права и государственная система).

Двуосновная культура – германо-романская (европейская), которую Данилевский называет «политико-культурным типом», поскольку именно эти два направления, по его мнению, лежат в основе творческой деятельности европейских народов. В экономической деятельности, как он считает, европейцы преуспели в меньшей степени, поскольку созданные ими экономические отношения не отражают идеалов справедливости.

Четырехосновная культура – гипотетический, только еще возникающий культурный тип, имеющий возможность реализовать в своей жизнедеятельности четыре важнейшие ценности: истинную веру, политическую справедливость и свободу, собственно культуру (науку и искусство), совершенный гармоничный общественно-экономический строй. Таким типом, считает Данилевский, может стать славянский культурно-исторический тип, призванный объединить во главе с Россией все славянские народы в противовес Европе, исчерпавшей возможности своего развития и вступавшей в период упадка.

Русский культуролог К.Н. Леонтьев (1831–1891) наряду с Н.Я. Данилевским является создателем теории культурно-исторических типов и цивилизационно-культурологической парадигмы циклического многовекторного развития. Он закладывал основы данной теории независимо от Данилевского, однако всегда подчеркивал первенство последнего, оформившего свои идеи раньше в книге «Россия и Европа» (журнальной вариант появился в 1869).

Перенесение категории органической жизни на историческое бытие К.Н. Леонтьев доводит до логического конца, формулируя закон "триединого процесса развития" народов, с помощью которого он попытался более точно, чем это делал Н.Я. Данилевский, определить, на какой исторической ступени находится та или иная нация. В соответствии с данным законом народы проходят через три последовательные состояния: 1) первичной простоты (подобно организму в зачаточном и младенческом периоде, когда элементы целого только намечены); 2) цветущей сложности (подобно зрелому возрасту организма, когда его элементы индивидуализируются и иерархизируются): 3) вторичного смесительного упрощения (дряхлость, умирание и разложение организма, потеря элементами своеобразия, распад целого). На этот жизненный цикл отпущено не более 12 веков, что подтверждается историей как древних национально-политических образований (срок жизни Ассирийского государства – ок. 1200 лет, Эллино-Македонского – ок. 1170, Византийского -1128, Римского– 1229). В жизни западноевропейских государств можно отметить состояние первичной простоты как соответствующее общегерманской слитности в рамках Франкской империи, состояние цветущей сложности в Европе начинается с выделения из нее в IX в. нескольких самостоятельных государственных образований, достигших высшей точки развития в эпоху Возрождения XIV–XVI вв., а с просветительскою движения и французской революции, европейская цивилизация входит в стадию смесительного упрощения и разложения. С законом "триединого процесса развития" связано у К. Леонтьева его эстетическое понимание истории, когда красота признается всеобщим критерием оценки предметов и явлений окружающего мира и выступает целью развития.

Так же, как и Данилевский, Леонтьев основывает свои историософские построения на сравнительном изучении различных культурных миров. Он вносит значительный вклад в теорию культурно-исторических типов, предвосхитив идеи Шпенглера, Тойнби и др. По его мнению, существуют различные культурные миры, и культурноисторические типы, среди которых в разное время те или иные из них занимают ведущее положение. Культурно-исторический тип состоит из целого ряда компонентов: «национальности, религии, государственных законов, обычаев, философии, стиля искусства и т. д. Леонтьев ставил себе и Данилевскому в заслугу то, что они «поставили своеобразие культуры как цель». Леонтьев установил сходство, и глубинное единство, процессов самоорганизации, характерных для любых органических систем, будь то человеческий организм или культурноисторическая общность. Он мыслил, предполагая универсальность системных законов, считал, что законы истории – продолжение законов природы: и те и другие подчиняются диктату формообразования. Таким образом, все в мире пребывает в пределах определенной формы, которая не дает материи «разбегаться». Высшая точка развития и в природе и в культуре – высшая степень индивидуализации явления, воплощение «цветущей сложности», согласно естественному деспотизму формы», когда форма распадается, теряется жизнь.

Восприятие мира Леонтьева определяется эстетизмом, благодаря которому он считал, что культура, тогда высока и влиятельна, когда в ее развивающейся исторической картине много красоты и поэзии. Основной общий закон красоты он философски видит в разнообразии единства. Именно из эстетизма вырастает система Леонтьева, все его историософские и культурологические построения организованы вокруг понятий красоты, системы и формы.

Важной составляющей системы взглядов Леонтьева, является понятие византинизма. В труде «Византизм и славянство» он доказывает, что история России своими основополагающими государственнонациональными и религиозными принципами неразрывно связана с Византией. Основание России составляет три исходных принципа, византийское самодержавие, византийское православие и византийский нравственный идеал. Православие для Леонтьева есть культура византийской дисциплины и земного аскетизма, оно составляет единств, противовес «теории всеобщего мелкою удовольствия», т. е. прогрессизму. Для Леонтьева важен не Восток сам по себе, его привлекает «деспотизм формы» Востока. Форма, считает он, удерживает жизненные силы от растекания, рассеивания. Отсюда и идея «подморозить» Россию, продлить ее жизнь с помощью деспотической формы, выраженной в сильной государственности и православии. Он считает, что национальность – неоформленный субстрат, нечто вроде аристотелевской материи, а государственность придает ей необходимую форму, религия же являясь формой форм, «цементирует» её.

Концепцию локальных культур и их цикличности развития разделяет О. Шпенглер (1880–1936). Он считает, что в истории мировой культуры нет ни логики, ни преемственности, а есть чередование культур, каждая из которых представляет собой некий «организм», спаянный внутренним единством, замкнутый «сам на себе», живущий собственной жизнью и обособленный от других. Каждой культуре, присуще первичное мироощущение, свой первосимвол, который и является основой для классификации культур, поскольку из него проистекает богатство форм культуры. Каждая из великих культур обладает тайным языком мирочувствования, вполне понятным только тому, кто к этой культуре принадлежит. Все нормы духовной деятельности человека имеют смысл только в рамках конкретной культуры и значимы только для нее, поэтому согласно Шпенглеру «всемирная история» – создания рационализмом иллюзия, порожденная европейским культурным типом. На самом деле каждому культурному «организму» отмерен примерно тысячелетний срок существования, новая молодая культура, воспринимая влияние какой-либо другой, немедленно подчиняет воспринятое своему «ритму».

Шпенглер выделяет в истории восемь культур, характеризуемых своим первосимволом, прошедших весь путь своего развития и достигших своего завершения: китайская, вавилонская, египетская, индийская, античная («аполлоническая»), византийско-арабская («магическая»), западно-европейская («фаустовская»), культура майя. В качестве новой культуры, по Шпенглеру, грядет русско-сибирская культура.

Общим, «объединяющим» между собой разрозненные в пространстве и времени культурные миры, является то, что каждый из них в своем существовании проходит одни и те же жизненные этапы (от рождения до смерти); следовательно, если в движении истории и существует какая-то логика, то это логика «внутреннего развития культурно-исторических форм – от юности к расцвету, зрелости и упадку». Шпенглер выделяет следующие фазы в динамике развития культурно-исторического организма: мифо-символическая ранняя культура, метафизико-религиозная высокая культура, поздняя, окостеневшая культура, переходящая в цивилизацию.

Цивилизация повсюду обладает одними и теми же признаками: это переход от творческого порыва к бесплодию, от развития к застою, от «души» к «интеллекту», от героических «деяний» к утилитарной работе, от «уникальных» культурных образцов – к «массовой культуре»; в процессе этого перехода художественного и литературного творчество теряет свое значение, уступая место бездуховному техницизму и спорту. Переход от культуры к цивилизации в греко-римской культуре произошел, согласно Шпенглеру, в эпоху эллинизма (3–1 вв. до н. э.); стадия цивилизации в западно-европейской культуре наступила, как он считал, уже в XIX в., поэтому шпенглеровский «Закат Европы», вышедший в 1922–1923, воспринимался как предсказание апокалипсиса, гибели западно-европейского общества (в том числе и под натиском новых «варваров» – революционных сил, надвигавшихся с Востока).

Наряду с классическими трудами: «Россия и Европа» Н. Я. Данилевского, и «Закат Европы» О. Шпенглера, нужно отметить исследование немецкого философа Вальтера Шубарта (1897–1942) «Европа и душа Востока», впервые вышедшее в 1938 году в Швейцарии.

Оно тоже целиком посвящено историософии и сравнительной культурологии. Особенность его состоит в том, что в нем Шубарт выделяет цикличность мировой истории культуры, ее ритмические волны и этот труд остается по сей день единственным, в котором речь идет об уникальном всемирном призвании русской цивилизации.

Вальтер Шубарт исходит из учения о четырех мировых эпохах (эонах). Человечество с его точки зрения переживает постоянную смену эпох, каждая из которых отличается своим мировоззрением. «История, – считает он, – представляет собой наиболее захватывающую картину как раз в тот момент, когда одна эпоха меркнет, а за ней начинают проступать очертания новой; когда линия ритмической волны меняет свое направление; когда волна, достигнув высшей точки, начинает движение вниз, а затем – подъем на новый гребень. Это – ни что иное, как междувременье, апокалипсические моменты в жизни человечества» [56]. Каждой эпохе соответствует собственный архетип: 1) гармоничный человек (воспринимает вселенную как одушевленный космос, не требующий перестройки); 2) героический человек (воспринимает мир как хаос, который должен быть им упорядочен); 3) аскетический человек (бежит от мира, как от искушения и соблазна, и выражает свое отношение к нему в форме мистерий); наконец, 4) мессианский человек, или человек «иоанновского типа» (названный так по имени евангелиста Иоанна, он чувствует себя призванным создать на земле более возвышенный, Божественный порядок, образ которого он носит в себе. В нашу апокалиптическую эпоху, согласно Шубарту, происходит столкновение различных типов, унаследованных от прошлого. Каждый из них создал особый вид культуры, среди которых автор выделяет «готическую» и «прометеевскую».

Готическая культура, созданная гением германской расы, в основе своей религиозна и художественна. Она наследует средневековый спиритуализм и лучшие достижения античности. Прометеевская культура начинается в эпоху Реформации и Просвещения. По сути она атеистична и технократична. Человек прометеевской культуры постепенно утрачивает черты предыдущих эпох. Он теряет гармоничное равновесие, перестает быть героем, не стремится к аскезе. Видя кризис прометеевского человека, пророки восходящей эпохи провозглашают необходимость рождения качественно иного, иоаннического человека, соединяющего в себе лучшие из предыдущих эпох. «Он передает лидерство в руки тех, кто обладает склонностью к сверхмирному в виде постоянного национального свойства, а таковыми являются славяне, и в особенности русские. Грандиозное событие, которое сейчас готовится, – это восхождение славянства как ведущей культурной силы» (с. 22).

Здесь Шубарт высказывает идею, созвучную выводам Данилевского и Шпенглера, однако автор иоаннической теории идет дальше. Он не просто пророчествует о грядущем расцвете славянорусской культуры, он категорически заявляет, что прометеевская эпоха исчерпала себя, что она идет к концу и следующая за ней иоанническая эпоха будет эоном славян. «Грядущие столетия принадлежат славянам». Таков главный историософский вывод Вальтера Шубарта. Его обоснованию и посвящена книга «Европа и душа Востока». От очерка к очерку философ прослеживает основные этапы развития мировой истории, анализирует метафизические и реальные противоречия между Западом и Востоком.

Представления П. Сорокина (1889–1968), разделяющего концепцию локальных цивилизаций и культурно-исторических типов, характеризуют три главных типа культуры – чувственный, идеанациональный и идеалистический. Первый из них, чувственный тип культуры, основывается на чувственном восприятии мира человеком, который и является основным определителем социокультурных процессов. С точки зрения Сорокина, современная чувственная культура находится под знаком неизбежного краха и кризиса. Идеанациональный тип культуры представляет собой господство рационального мышления, и он характеризует разные народы в определенный период их развития. Этот тип культуры, считает Сорокин, особенно характерен для стран Западной Европы. Идеалистический тип – это тот, для которого характерно господство интуитивных форм познания мира.

Идею локальных культурно-исторических типов поддержал в середине XX века англичанин Арнольд Тойнби (1889–1915), правда, он называл эти типы «цивилизациями». В 1961году Тойнби закончил обширный 12-ти томный труд «Исследование истории». Типология культур, разработанная английским исследователем культуры, строится на идеях, характерных как для циклических теорий, для концепций «локальных культур» в истории и для эволюции прогресса истории человечества в целом. Как считает Тойнби, неизменные черты родовой природы человека (присущие человеку сознание, воля, способность к различию добра и зла, религиозность) составляют основу единой истории, меняющиеся в очагах многообразия локальных цивилизаций. Всемирно-историческое развитие человечества представляется как движение от локальных культурных общностей к единой общечеловеческой культуре. По мнению Тойнби вместе с появлением очагов цивилизации в бассейнах Нила, Евфрата и Тигра в 3 тыс. до н. э. наряду с прежде господствовавшей в жизни человечества разъединительной тенденцией расселения людей по миру появилась объединительная, которая стала преобладающей. Она начала развиваться в культурном обмене, порождении других родственных цивилизаций, в воскрешении традиций, забытых ценностей в новом историческом контексте. Объединительная тенденция в истории человечества во многом связана с религиями зороастризм, иудаизм, буддизм, христианство и ислам. Интеграционная тенденция проявляется в создании государств, универсальной церкви, осуществляющей функцию связующего звена в истории.

Рис. 82. Реставрация культурно-исторической обстановки в фильме.

Развернутая классификация Тойнби включает 36 цивилизаций (культур, достигших в развитии уровня образования творческой элиты), дифференцируемых по характеру их образования и завершенности развития. В соответствии с этим критерием им выделены следующие цивилизации, получившие полное развитие: независимые, не связанные с другими (среднеамериканская, индская); не являющиеся производными от других (шумеро-аккадская, египетская, эгейская и др.) цивилизации, порождение иными цивилизациями (сирийская, африканская, православно-христианская, западная и др.)

В современном мире ученый насчитывает 5 «цивилизаций»: западная, русская, китайская, исламская и индийская. Но его работа особенно интересна тем, что он предложил закон развития «цивилизации», названный им законом «вызова и ответа». Этот закон гласит: «цивилизация» развивается динамично и позитивно, если активное общественное меньшинство находит адекватный ответ на каждый вызов истории; и наоборот, «цивилизация» находится в состоянии стагнации, упадка и негативного развития, если активное общественное меньшинство не способно дать адекватного ответа на каждый вызов истории. Следующим этапом подробного развития станет смерть «цивилизации», её распад, дезинтеграция.

Цивилизации сателлиты. Анализируя динамику бытия локальной цивилизации во времени, Тойнби рассматривает три модели этого процесса: античная, китайская, диаспорическая.

Рис. 83. Сцена из жизни Древнего Рима

Античная модель, которая представляет собой, по его мнению, «классический» образец процесса развития, характерного для большинства культур, проходит пять стадий: генезис (связан с деятельностью возникающего в определенный момент в культуре «творческого меньшинства», теоретической элиты, способно принять вызов социально-природного окружения) увеличение духовной независимости и само-детерминации. Надлом цивилизации (связан с утратой силы и самоуспокоенностью элиты, непомерном превознесении техники, «интоксикации от побед» и т. д.). Итог – утрата цивилизацией внутреннего единства и способности к самоопределению. На стадии дезинтеграции «творческое меньшинство» не способно дать отпор восстанию отчужденных от власти элиты народных масс («внутреннего пролетариата») и вторжению варваров – «внешнего пролетариата».

Рис. 84. Конфуций

Китайская модель, при которой попытки реализации идеала универсального государства прерываются периодами торжества разъединительных тенденций и беспорядка.

Диаспорическая модель, связанная с существованием в истории народов (армяне, евреи, левантийцы), живущих среди других, но не теряющих черты собственной самобытности.

Историческая концепция Тойнби сложилась под влиянием учения О. Шпенглерва о циклическом развитии цивилизации/ идей философа-интуитивиста А. Бергсона о "жизненном порыве" человека к божественному Абсолюту и учения К. Юнга о коллективном бессознательном, едином и однообразном, присущем всему человечеству свойству, структурные элементы которого являются "архетипами" и из которою развивалась каждая индивидуальная духовность. Философия истории А. Тойнби – это учение о взаимосвязи Бытия в его историческом измерении и внутреннего мира человека. Объективные процессы истории не даны в отрыве от внутренней жизни человека. В этом смысле история персоналистична, она всегда определяется ее участниками, специфическими особенностями их обликов и характеров. Подчеркивая личностное содержание истории. Тонной указывает одновременно на действие в ней Вселенского Разума, Божественного закона – Логоса. Взаимодействие Божественного Логоса и человечества составляет сущность исторического процесса. В качестве важнейшего интегрального критерия развития обществ или цивилизаций Тойнби называет реализацию ими конечной целевой установки, определенной Божественным Логосом.

Если сравнивать содержание понятия цикла у О. Шпенглера и А. Тойнби, то следует отметить, что они различны. Шпенглер в учении о локальных цивилизациях исходил из отрицания смыслового единства истории, подчеркивая, что у каждой цивилизации своя собственная идея собственные страсти, собственная жизнь, желания и чувствования и, наконец, собственная смерть, т. е. он придерживался фактически античной интерпретации идеи круговорота истории, когда ее развитие мыслилось как бы по кругам бесплодных повторений, бет качественных изменении, единообразно.

А. Тойнби, ведя речь о множественности отдельных независимых организмов, в то же время пытался достичь целостного видения истории. В связи с этим его внимание привлекал процесс коммуникации между локальными цивилизациями задающий саму возможность общественного процесса и поэтому Тойнби был сторонником того варианта идеи круговорота истории, который уходит своими истоками в Новое время к творчеству Дж. Вико, где развитие истории представляется не в качестве точного круговорота, а движения по спирали – значит к прогрессу. Локальные цивилизации в своем соприкосновении и столкновении рождают по мнению историка общества иного вида: высшие религии – зороастризм, иудаизм, буддизм, христианство, ислам, которые представляют следующий но не предельный уровень исторического развития человечества, ибо земная история высших религий выступает лишь одним из аспектов Царства Небесного, в котором наш мир является только малой провинцией. Если религию, отмечает А. Тойнби, уподобить колеснице то колеса, на которых она взбирается на Небеса – это земные цивилизации в их процессе возникновения, роста, надлома и крушения. Движение цивилизаций, имея циклический, периодический характер служит движению религий, которое выглядит как одна непрерывная, восходящая линия. Религиозный прогресс означает духовный прогресс, который в свою очередь есть индивидуальный прогресс. Духовный прогресс отдельной личности гораздо более существен для социального прогресса, нежели какой-либо другой способ (в том числе в материально-технический) достижения этой цели.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.