ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОМА БОМБАДИЛА И ДРУГИЕ СТИХИ ИЗ АЛОЙ КНИГИ Перевод С. Степанова

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОМА БОМБАДИЛА

И ДРУГИЕ СТИХИ ИЗ АЛОЙ КНИГИ

Перевод С. Степанова

ПРЕДИСЛОВИЕ

Как известно, в Алой Книге имеется изрядное количество стихов. Однако лишь малая толика их вошла в повествование о Падении Властелина Колец, а также примыкающие к нему истории и хроники. Куда больше стихов оказалось на неподшитых страницах, а некоторые стихотворения были набросаны на полях или попросту втиснуты на пустое место. Из этих последних большая часть написана весьма неразборчиво, а то, что разобрать все-таки удалось, представляет собой либо разрозненные фрагменты, либо нечто бессмысленное, во всяком случае, теперь это совершенно непонятно. Стихотворения № 4, № 11 и № 13 — как раз из таких «маргиналий», но наилучшее представление об их достоинствах дает приводимый ниже набросок, оказавшийся на одной странице со стихотворением Бильбо «Когда зима в лицо дохнет»:

На крыше флюгер-петушок

мотало, как калитку,

и клювом дрозд никак не мог

хоть раз попасть в улитку.

И жаловался дрозд: «Беда!» —

а флюгер повторял: «Да-да!

Конца не будет никогда

Ужасной этой пытке!»

Этот сборник составлен из более древних стихотворений, связанных большей частью с засельскими легендами и забавными историями, относящимися к концу Третьей Эпохи. По-видимому, эти стихотворения были сочинены хоббитами, главным образом Бильбо и его друзьями, а может быть, и их потомками. К сожалению, подписывать стихи было не принято. Стихотворения, не вошедшие в основное повествование, написаны разными почерками и, возможно, восходят к устной традиции.

В Алой Книге упоминается, что № 5 сочинил сам Бильбо, а № 7 — Сэм Гэмги. № 8 имеет помету «С. Г.», и с авторством Сэма можно, пожалуй, согласиться. Однако, хотя № 12 имеет ту же помету, скорее всего, Сэм просто переделал давно известное стихотворение из шуточного бестиария, который, очевидно, пользовался у хоббитов широкой популярностью. Во «Властелине Колец» Сэм утверждает, что стихотворение под № 10 относится к засельской народной поэзии.

№ 3 дает пример совсем иного рода: это типичная хоббичья байка, то есть стихотворение или рассказ, которые в конце возвращаются к своему началу, и поэтому их можно повторять бесконечно, пока не возмутятся слушатели. В Алой Книге оказалось несколько подобных вещей, но, в отличие от № 3, они весьма незатейливы и грубоваты, а вот № 3 — самое длинное из них и самое, так сказать, замысловатое. Сочинил его, наверное, Бильбо. Об этом свидетельствуют очевидные переклички с длинным стихотворением, которое Бильбо прочитал в Доме Элронда как свое собственное сочинение. В Ривенделльском[11] варианте шуточный стих оригинала переделан (и подчас не особенно умело!) на высокий стиль эльфийских и нуменорских легенд об Эарендиле. Виною тому, наверное, тот факт, что Бильбо сам придумал такую стихотворную строфу, чем, кстати, очень гордился. К сожалению, в Алой Книге ничего подобного больше нет. Приведенный здесь первоначальный вариант относится, вероятно, к тому времени, когда Бильбо только что вернулся из своего Путешествия. Тут сильно чувствуется эльфийская традиция, но стихи эти написаны не вполне всерьез, а, кроме того, использованные названия (Деррилин, Теллами, Белмари, Аэри) — лишь попытка подражания эльфийскому, ибо на самом деле у эльфов таких названий никогда не было.

В других стихотворениях можно проследить влияние событий, произошедших в конце Третьей Эпохи, и отметить расширение горизонтов засельских хоббитов, что было обусловлено их более тесным общением с Ривенделлом и Гондором. № 6, несомненно, гондорского происхождения, хотя это стихотворение помещено в сборнике сразу после «Лунного человечка», которое сочинил Бильбо. То же самое относится и к последнему стихотворению сборника — № 16. Очевидно, они основаны на легендах людей, которые жили на берегу Моря и были хорошо знакомы со впадавшими в него реками. Так в № 6 упоминается Белфалас (бухта Бель) и Башня — Тирит Аэар, то есть Дол Амрот. В № 16 упоминаются Семь Рек, бегущие к Морю по земле Южного королевства[12], а также использовано эльфийского типа гондорское имя смертной женщины[13] — Фириэль[14]. В Лангстранде и Дол Амроте бытовало много легенд о древних эльфийских поселениях и гаванях в устье Мортонда, где еще во Вторую Эпоху, после падения Эрегиона, поднимали паруса уходившие на Запад корабли. Отсюда следует, что эти стихотворения представляют собой просто обработку, так сказать, южных материалов, доступ к которым Бильбо получил, видимо, в Ривенделле. Точно так же стихотворение № 14 основано на материалах Ривенделльского архива, как эльфийских, так и нуменорских, которые относятся к героическим дням конца Первой Эпохи. Здесь, по-видимому, наличествуют отголоски нуменорского сказания о Турине и гноме Миме.

Стихотворения № 1 и № 2, несомненно, бэкландского происхождения. В них явно чувствуется близкое знакомство с этими местами, а также с Балкой, поросшей лесом долиной Ивьего Вьюна[15], каким не могли похвастать хоббиты, жившие к западу от Плавней. Кроме того, из них следует, что бэкландские хоббиты были хорошо знакомы с Бомбадилом[16], хотя наверняка они столь же мало понимали его волшебную силу, как хоббиты засельские — волшебную силу Гэндальфа. И тот, и другой воспринимались хоббитами как вполне добродушные старички, пусть немного таинственные, но какие-то непутевые. № 1 — вещь более ранняя, основанная на многочисленных вариантах хоббичьих легенд о Бомбадиле. Стихотворение № 2 основано на той же традиции, только шутки Тома обращены здесь на его друзей, которых они забавляют, хотя и немного пугают. Вероятно, это стихотворение сочинено значительно позже, то есть уже после того, как Фродо и его друзья побывали в гостях у Бомбадила.

Все представленные здесь хоббичьи стихи имеют две общие черты: пристрастие к необычным словечкам, а также к вычурным рифмам и разнообразным метрическим ухищрениям. По простоте душевной хоббиты, очевидно, видели в этом особенные достоинства и изящество, хотя на самом деле хоббиты всего-навсего подражали эльфийским образцам. Кроме того, смысл этих стихов достаточно прозрачен, они вполне простодушны и непринужденны, хотя подчас кое-кто может подумать, что не все в них так просто, как кажется. № 15 — стихотворение определенно хоббичье, но являет собой исключение. Оно относится к позднему периоду, то есть уже к Четвертой Эпохе. Оно приведено здесь потому, что имеет подзаголовок, написанный небрежно и другой рукой, — «Сон Фродо». А это нам важно. И хотя представляется маловероятным, что сочинил его сам Фродо, подзаголовок ясно указывает, что это стихотворение связано со страшными, полными отчаяния снами, которые посещали Фродо каждый март и октябрь в последние три года. Впрочем, существуют и другие предания о хоббитах, которые отправлялись в «сумасшедшие странствия», а по возвращении (если им, конечно, удавалось вернуться!) становились какими-то странными и замкнутыми. Так или иначе, мысль о Море неизменно присутствовала на заднем плане воображения хоббитов. Однако страх перед Морем и сильные сомнения в истинности эльфийских знаний не покидали засельских хоббитов в конце Третьей Эпохи, причем сомнений этих отнюдь не поколебали грандиозные события и большие перемены, которыми эта Эпоха завершилась.