Период Хэйан (794–1185 гг.)

Хотя Хэйан переводится как «Мир и спокойствие», все же этот исторический этап закончился кровопролитной войной, которая привела к власти военное сословие — самураев. Это случилось в XII веке. На тот момент времени период Хэйан продолжался уже почти четыреста лет.

Хэйан принято считать вершиной развития аристократической культуры Японии. Действительно, это был яркий и самобытный расцвет эстетических и символических представлений. Даже спустя почти тысячу лет сложившиеся в период Хэйан эстетические категории продолжают накладывать отпечаток на художественную культуру страны.

В связи с тем, что письменность наконец получает широкое распространение, в том числе среди аристократов, литература начинает играть большую роль в культурной жизни Японии. Какой же была литература периода Хэйан?

Развитие литературы в этот период можно разделить на три главных этапа. Первый характеризуется интересом к произведениям на китайском языке и возрождением, своего рода ренессансом классической японской поэзии. Поэзия, разумеется, существовала в Японии уже длительное время, просто в период Хэйан она получила более широкое развитие.

Второй этап — это появление прозы на японском языке. Этот момент очень важен, поскольку в Японии сначала писали на китайском языке по-китайски, и только через некоторое время стали записывать тексты на японском с помощью китайских иероглифов, а впоследствии разработали слоговую азбуку на основе китайской иероглифики. На третьем же этапе появляются новые жанры прозы и происходит дальнейшее развитие поэтических стилей.

Жемчужиной японской литературы является самая ранняя антология японской поэзии — Манъёсю. Этот поэтический сборник был составлен уже в VIII веке и насчитывал двадцать частей, в которые вошли четыре тысячи пятьсот шестнадцать пронумерованных стихотворений. Последнее стихотворение относится к 759 году нашей эры. Чем важна поэтическая антология Манъёсю для японской художественной культуры? В первую очередь большим количеством природных образов, многие из которых впоследствии стали символами определенных времен года и были заимствованы японскими художниками, в том числе для создания живописных произведений. Другими словами, если мы хотим проследить самое раннее появление природной темы в искусстве Японии, имеет смысл обратиться именно к этому литературному памятнику.

К IX веку относится появление в Японии самой ранней коллекции сэцува, или буддийских рассказов. В этих небольших историях — в первый сборник вошли сто шестнадцать рассказов — были собраны повествования о сверхъестественных силах, вмешивающихся в человеческие дела. Основная тема сэцува — это карма и воздаяние. Другими словами, эта литература проповедовала буддизм в легкой назидательной форме, попутно объясняя читателям правила поведения в той или иной ситуации и рассказывая о том, что случится, если человек не будет следовать Восьмеричному пути.

Сборник «Кокинсю», или, как его еще называют, «Кокинвакасю» — «Собрание старых и новых песен Японии» — состоит из двадцати свитков, включающих одну тысячу сто одиннадцать стихотворений. Они поделены тематически: здесь есть стихотворения о любви и странствиях, стихотворения по случаю расставания, поздравления и т. д. Датой создания сборника принято считать 922 год. Антология «Кокинвакасю», также переведенная на русский язык, является выдающимся памятником японской культуры.

Великолепными образцами ранней японской прозы можно считать такие произведения как «Дневник путешествия из Тоса» (Тоса-никки) автора Ки-но Цураюки, «Дневник эфемерной жизни», написанный Митицуна-но хаха (род. в 935 г.), а также «Записки у изголовья» Сэй-Сёнагон (кон. X в.). Это самые ранние из известных на сегодняшний день работы в жанре дневниковой литературы.

Ки-но Цураюки — знаменитый японский поэт, один из составителей антологии «Кокинвакасю». В центре его «Дневника» находится правитель провинции Тоса, который возвращается из своей провинции в столицу Хэйан (Киото). Повествование, однако, ведется от лица женщины, и это далеко не случайно.

В то время — а создание «Тоса-никки» относится к X веку — мужчины вели путевые дневники на китайском языке. Однако «Дневник путешествия из Тоса» был написан исключительно на японском языке слоговой азбукой кана. По всей видимости, приняв решение писать на японском, Ки-но Цураюки остановил свой выбор на женщине в качестве рассказчика. В своем дневнике она повествует о корабельном путешествии продолжительностью пятьдесят пять дней, сопряженном с большими опасностями и приключениями.

«Дневник путешествия из Тоса» необычайно важен для истории японской литературы и японской культуры в целом. Ки-но Цураюки, по сути, легитимизовал возможность писать прозу на родном японском языке вместо чуждого китайского.

Что касается «Дневника эфемерной жизни», в первую очередь он отражает события личной жизни, чувства и размышления знатной японки XI века. Автор — Митицуна-но хаха — откровенно рассказывает о своей любви к мужу; о ревности к соперницам, ведь в Японии было принято иметь не одну жену, а несколько; о том как подрастает ее сын, и как он дает ей множество поводов для грусти; как она заботится о его будущем и т. д.

«Записки у изголовья» Сэй-Сёнагон, пожалуй, одно из самых лиричных прозаических произведений Японии. Это небольшой по объему, довольно личный дневник, с одной стороны. С другой стороны, это произведение было явно создано напоказ, потому что его распространяли, передавали, переписывали. Жанр, в котором написаны «Записки…», называется дзуйхицу («вслед за кистью»), поэтому искать четкий и разворачивающийся в логической последовательности сюжет в таких произведениях не приходится.

Не менее важным жанром в японской литературе является жанр моногатари. Обычно слово «моногатари» переводят как «повесть», но его также можно трактовать и как «роман». Среди множества произведений-моногатари можно выделить два основных романа, оказавших неоспоримое влияние на культуру и искусство Японии. Именно эти сочинения особенно любили иллюстрировать японские художники.

Так, повесть «Исэ-моногатари» насчитывает сто двадцать пять коротких лирических эпизодов. Ее создание относят к X веку, а сюжет повести частично основан на любовных похождениях принца Нарихира. Образ принца оставался популярным и в XIX веке — его активно изображали в японской гравюре укиё-э.

Однако наиболее важным литературным произведением эпохи Хэйан по праву считается «Повесть о Гэндзи» Мурасаки Сикибу (начало XI века).

Мурасаки Сикибу по-прежнему остается одной из самых влиятельных женщин в литературе. Она принадлежала к аристократической семье Фудзивара. Фудзивара был родом невест. Так сложилось, что именно из этого рода было принято брать жен для будущих императоров. Другими словами, это была очень могущественная аристократия, определявшая не только политический курс, но и довлевшая над культурной средой.

Сцены и каллиграфия из альбома «Повесть о Гэндзи» (Гэндзи-моногатари)

Каллиграф: Сёрэнъин Сондзюн Синно. Период Эдо, XVII в.

Музей Метрополитен, Нью-Йорк

«Повесть о Гэндзи», которая в русском переводе насчитывает около тысячи страниц, посвящена жизни и любовным похождениям принца Гэндзи. К сожалению, это произведение неизвестно в полной редакции. Первые полностью переписанные сочинения появляются значительно позднее.

Отсутствует и подробная информация об авторе. Помимо того факта, что Мурасаки Сикибу была придворной дамой, о ней мало что известно. Однако есть данные, подтверждающие, что «Повесть о Гэндзи» имела широкое распространение уже в 1025 году.

Если «Евгений Онегин» Пушкина — это энциклопедия русской жизни, то «Повесть о Гэндзи» — это энциклопедия японской аристократии периода Хэйан. Повествование настолько подробно и красочно описывает все детали, что, прочитав одно только это произведение, можно погрузиться в повседневную жизнь почти тысячелетней давности.

Конечно же, неудивительно, что популярность рукописи с текстом повлекла за собой не менее широкое распространение традиций иллюстрирования этого произведения. Уже в XII веке появились рассказы в свитках, которые совмещали текст и изображение.

Самые ранние иллюстрации «Повести о Гэндзи» относятся к XII веку — это свиток «Гэндзи-моногатари эмаки». Свиток не существует как единый объект. По всей видимости, оригинал разрезали (размеры этих фрагментов в основном двадцать один — двадцать два сантиметра в высоту и около тридцати — сорока сантиметров в длину), а затем передавали его из поколения в поколение. Так и получилось, что части свитка оказались сразу в нескольких музеях.

Уже здесь можно найти элементы, которые впоследствии станут частью художественного языка японской живописи. Так, сама сцена изображается с высоты птичьего полета. Зритель словно наблюдает за происходящим сверху, причем крыши часто отсутствуют, видны только перекрытия. Этот художественный прием носит название фукинуки-ятай — буквально «сорванная ветром крыша». Лица мужчин и женщин в эпоху Хэйан изображались округлыми и, как правило, в трехчетвертном повороте. Японские художники редко писали лица в фас, и почти никогда — в профиль. Густые брови и глаза чаще всего были исполнены одной линией — этот прием носит название хикимэ, тогда как нос был похож на небольшой крючок — кагихана. Вместо рта обычно стояла маленькая точка. Такой способ изображения лиц называется хикимэ-кагихана — глаза-черточки, нос-крючок. Несмотря на то, что лица кажутся очень похожими и даже простыми, если внимательно сравнить их между собой, будут заметны различия в эмоциях.