«Желтое тело» женщины
«Желтое тело» женщины
Гёте считал: «Желтый – ближайший к свету цвет… В своей высшей чистоте желтый всегда обладает светлой природой и отличается ясностью, веселостью и мягкой прелестью». Современные исследователи семантики цвета представляют список ассоциаций с желтым по результатам опроса художников и искусствоведов: теплый, ободряющий, радостный, заманчивый, почти кокетливый.
Если мы говорим о гендере, то можем ли приписать эти свойства мужчине? Вряд ли. Вместе с тем солнечно-желтый как цвет божественного озарения обычно ассоциируется и с цветом Афродиты, и с одеждами Афины, и с ореолом Аполлона, и с аурой Будды, и с нимбом Христа – то есть не только с нормальным женским, но и с экстремальным мужским (цветом творцов).
Маат в египетской мифологии – богиня истины и справедливости. Маат символизирует достижение гармонии путем воссоединения противоположностей. 42 заповеди – «Законы Маат» – один из древнейших источников нравственного и духовного обучения в Египте.
Вспомним гендерные значения красного и вновь отметим, что различия в цвете могут относиться и к полу. Так, если у бушменов самцы антилопы обозначались красным цветом, то самки – светло-желтым. В Древнем Египте изображения богинь и женщин канонически окрашивались в желтый цвет.
В традиционном Китае (где долго царили матримониальные отношения и женщина в связи с передачей наследства занимала центр мироздания) желтый считался священным и обозначал женственность (Инь) земли (И цзинь). Относительно патриархальных обычаев Запада эта культура может считаться как бы перевернутой, то есть пребывающей в экстремальном состоянии интеллекта.
В таком состоянии именно император мог носить царственные (женщины царствовали в семье) цвета. Так, при династии Цин желтый был исключительно цветом одежд и эмблем императора. Согласно Конфуцию, желтый цвет должен символизировать веру. А ведь известно, что большинство истинно верующих – женщины.
Индуизм улавливает в этом цвете бессмертно-жизненную истину, наделяя им семя человеческое. В Индии новобрачная покрывает свои руки желтым, чтобы обозначить то счастье и единство, которого она ожидает. Будда как олицетворение синего Вишну представлен в мифологии и живописи одетым в желтые одежды. Желтый цвет в буддизме означает богатство, любовь и духовность. В энергетическом центре желтого цвета тантризм усматривает увеличение жизненной силы и приобретение крепкого здоровья. Тут же находится и способность ясно излагать свои мысли (опять женщины!).
Показательно, что экстрасенсы, отождествляющие интеллект с интуицией, находят в ауре золотисто-желтого цвета высокие умственные качества и блестящие возможности. Помимо этого существует также истинный первичный золотисто-желтый цвет – показатель духовного просветления, видимый вокруг головы духовно великих людей.
Золотые и желтые одежды православные священники надевают на богослужения праздников Иисуса Христа (Рождество, Сретение, Преображение, Вознесение), в воскресные дни, а также в дни памяти апостолов и святителей. В католичестве светло-желтый цвет символизирует интуицию, интеллект и веру, а кроме того, истину, обретенную в откровении, и эмоциональную теплоту Солнца.
Духовную красоту характеризуют золотисто-желтым цветом Каббала и франкмасоны, в геральдической радуге он трактуется как божественная щедрость. Однако желтый флаг в Европе когда-то означал карантин (не зря же и Второй, и Третий рейх заменяли желтый на белый в государственном флаге Германии).
В ренессансном европейском цветовом коде положительным знаком среди желтых были отмечены все золотистые тона («цвет согласия», «цвет ржи») и само золото.
Заслуживает внимания и особый характер «понимания» этого цвета в России начала XX века. Желтые тона «Мира искусств» тогда прекрасно уживались с фиолетовыми тонами модерна. Примечательно, что в основе стиля модерн лежит тезис, согласно которому форма в искусстве важнее содержания. И, как отмечает О. Савельева, источниками этой формы стали природа и женщина. Модерн – стиль женский. Действительно, еще Кандинскому желтое представлялось как поднятый до большой высоты звук фанфар (а кому же более свойственны высокие тона голоса, как не женщине?).
Именно это дает реальную интерпретацию желтой кофты Маяковского, в которой пресловутый эпатаж публики, на мой взгляд, был лишь внешним выражением чувств. По существу же это была та трансцендентность его души, которая женственностью своей ощущает гармоничность, созвучность, цельность поэтической картины мира. И Маяковский не мог не замечать чисто внешнего диссонанса – и одновременно внутренней гармонии – между мужественностью своего тела и женственностью вселенской души.
Айседора Дункан и Сергей Есенин
Шпенглер называл желтый цвет политеистическим, материальным, праздничным цветом жизни, популярным, в частности, у женщин. Золотисто-желтый связывается также с лучисто-интуитивной целеустремленностью или с интеллектуальным оптимизмом. Кандинский усматривал в этом цвете бессознательное стремление перешагнуть границы обособленности каждого из нас. И кто же, как не женщина, стремится к общению… Кто же, кроме женщины, все и вся материализует в нашей жизни?
Некоторые исследователи полагают, что у людей, имеющих в ауре желтый цвет, от природы прекрасные умственные способности; они доверчивы и легко учатся. А кто более интуитивен, доверчив и легко учится, женщина или мужчина? Безусловно, женщина. Не зря же «солнечное сплетение» – ипостатическая суть женщины: как Солнце вообще дает жизнь на Земле, так женщина своим «солнечным сплетением» дает ее в частности.
Восприятие желтого цвета вызывает более нежное, по сравнению с оранжевым, действие на пульс и дыхание. То есть бодрое, веселящее возбуждение. Возможно, это связано с тем, что желтый как бы исходит от своей поверхности и распространяется на расположенные рядом с ним цвета. А может быть, потому что желтый наиболее благоприятен для большей скорости зрительного восприятия, устойчивости ясного видения и остроты зрения. В любом случае, как писал Гёте, желтый цвет всегда несет с собой свет, а этим стимулирует зрение, умственную деятельность, помогает в исследовательской работе, поднимает настроение.
Согласно Люшеру, предпочтение желтого означает стремление к поиску интеллектуальных приключений и самых разнообразных хобби. Иначе говоря, если вы помещаете желтый цвет на первое место, то обнаруживаете стремление к независимости и надежду на счастливую жизнь, не отказываясь при этом от активного участия в реализации своих планов.
Общеизвестно значение желтого как символа разлуки. С этой позиции легко понять, что люди в разлуке именно надеются на желтый цвет как на солнечно-творческое озарение их близких при выполнении опасных действий и в то же время – как на женственное самосохранение жизни родственников.
Хроматическое соотнесение типа темперамента с так называемыми основными цветами Люшера основано на гипотезе о резонансном взаимодействии внешнего и внутреннего цветового пространств, принципы которого были намечены Рудольфом Арнхеймом. Так, при хроматическом соотнесении желтого цвета и типов темперамента оказалось, что внутренним желтым цветом характеризуются прежде всего сангвиники. При этом среди сангвиников чаще встречаются женщины, чем мужчины.
Семантическая близость люшеровской интерпретации желтого, данных цветового теста отношений (ЦТО), тестов Айзенка по типу темперамента и хроматических характеристик интеллекта позволила выявить связь каждого типа темперамента с доминантой определенного компонента интеллекта.
Так, если по Люшеру предпочтение желтого на первом месте определяется такими характеристиками, как веселый, эксцентричный, активный, любознательный, то по Айзенку – жизнерадостный, беззаботный, контактный, активный, а ЦТО называет его разговорчивым, общительным, открытым. В хроматизме же именно с этими характеристиками связана доминанта женского бессознания при нормальных условиях опыта.
В середине XIX века Грассманом был сформулирован закон аддитивного смешения цветов: два световых потока, окрашенных в какие-либо цвета, при смешении дают цвет, находящийся в цветовом круге между ними. Так, например, ощущение желтого цвета может возникать не только под действием чистого спектрального желтого света, но и в том случае, если свет состоит из спектральных красного и зеленого в определенном количественном соотношении. При этом мы можем видеть желтый цвет, даже если в составе получаемого света совершенно отсутствует желтый спектральный свет.
Энди Уорхол. Желтый автопортрет, 1986
Вслед за цветоведением в функциональной психологии принято считать, что цвета (выбираемые в качестве предпочтительных или отклоняемых) подчиняются закону аддитивного смешения. При этом нередко подменяются понятия света и цвета. К примеру, обратим внимание на рассуждения психологов: если к зеленому свету добавить красный, то получится желтый. Это оптическое объединение обоих цветов в желтый соответствует и психологическому началу желтого цвета.
Какое же начало существует у желтого цвета, по мнению психологов? Красный как возбуждение, а зеленый как напряжение создают в результате состояние возбужденного напряжения. Это психическое состояние приводит к взрыву, к разрядке, к эксцентрическому расслаблению, как, например, смех после фразы, раскрывающей смысл анекдота.
Итак, желтый выражает эксцентрическое разрешение возбужденного напряжения. Иначе говоря, желтый цвет следует понимать как изменение и снятие напряжения с помощью раздражающего действия, как поиск и ожидание освобождающей разрядки и, наконец, как собственно разрядку.
Согласно концепции Люшера, предпочтение желтого означает стремление к независимости и к расширению горизонта восприятия. Значение желтого цвета обычно включает и живость чувств в самораскрытии интеллекта, и радостную бодрость при возбуждении. Сюда же можно отнести и устремление к снятию напряжения в познании тайн бытия, и ожидание контактов в поисках счастья, и надежду на освобождение от угнетающей зависимости.
В таких случаях психоаналитики рекомендуют следить, чтобы жажда перемен не привела к погоне за иллюзорными целями, которые либо недостижимы, либо не стоят затрачиваемых усилий. Это связано с тем, что приверженцы желтого склонны к некоторой суетливости и, как следствие, – к опрометчивым поступкам.
Если же человек не приемлет этот цвет, психологи утверждают, что он может являться интеллектуально ограниченным невольником собственных мыслей, поскольку боится самораскрытия собственным чувствам. Вообще говоря, если желтый цвет оказывается на последнем месте, то его интерпретируют как некое выражение поверхностного отношения к жизни. В таком случае желтый цвет представляется слишком ярким, кричащим и неприятным. Психологами замечено, что противникам этого цвета не хватает определенной стабильности и психологической самостоятельности. Они часто поддаются нажиму окружения, все время чувствуют себя в опасности, нередко впадают в депрессию.
Так это или нет, наука до сих пор определенно сказать не может. Это связано с отсутствием информационной модели человека, то есть научного представления базовых уровней его личности. В связи с этим сопоставим ряд опытных данных для их последующей систематизации и хроматического анализа на уровне информационной модели интеллекта.
Характерная черта желтого цвета – светоносность, этим он создает хорошее настроение с позиций психологической метафизики. Физика же и физиология цветового зрения утверждают, что «эффект тумана» (при действии на глаза УФ-излучения) исчезает, если пользоваться желтыми очками (из-за поглощения УФ-света желтым стеклом). Кроме того, при рассматривании окружающих предметов через желтоватое стекло создается впечатление более яркого освещения, чем оно есть в действительности.
Практически в этом же ряду явлений находится известный водителям факт «пробивания» сплошного тумана световым потоком желтого цвета, действующим намного эффективнее, чем белый свет. Здесь же имеет смысл привести экспериментальные данные С. В. Кравкова[11] о том, что для различения черных объектов на белом фоне наиболее выгодны желтые лучи; насыщенность же спектрального желтого имеет резко выраженный минимум по сравнению с остальными цветами спектра.
В функциональной психологии утверждается, что желтый цвет во временном отношении указывает на будущее и осуществление в нем определенных возможностей. И здесь же этот цвет соотносится с оптимизмом и интересом к объективному миру. Вместе с тем в психологии творчества существует положение о связи желтого цвета с состоянием озарения (инсайта). Об этом говорится и в психологии цвета, что отмечалось выше в связи с нимбами Будды и Христа.
Главные черты учения Будды – отречение от мирских благ и любовь к ближнему. Монахи-буддисты обычно узнаются по шафраново-желтым одеждам. Иначе говоря, желтый цвет свидетельствует в данном случае об уходе от действительности благодаря самоуглублению, или, как говорят психологи, интроспекции. В христианстве же желтый цвет в силу амбивалентности золота и цвета, а также его цветообозначения означал порицание ухода в себя, то есть отрицание самопознания, поскольку основой учения Христа является вера в Бога, но не в себя.
С позиций хроматизма уже эти сопоставления дают основания предположить существование в интеллекте достаточно определенной картины мира. Так, в разделах о сером и черном цветах мы встречались с понятием «туман» и его соотнесенностью с тремя вещами: настоящим временем, творческим подсознанием и его доминантой при опьянении. Черным же цветом характеризовалось общемировое бессознание и будущее время.
В круге цветов, моделирующем настоящее время, желтый цвет является сублиматом женственного бессознания. Достаточное количество экспериментальных и опытных данных позволяет полагать, что этим компонентом интеллекта характеризуются и творцы, способные вынашивать в себе будущее дитя, то есть ждать, надеяться и рождать именно в состоянии озарения, которое – как и реальные роды женщины – нередко сопоставлялось с оргазмом.
Амедео Модильяни. Жанна Эбютерн в желтом свитере, 1919
Именно поэтому желтый свет из-за наименьшей насыщенности субъективно превышает яркость белого света и для реальных образцов является наиболее близким к серому. Благодаря этому свойству желтого света можно представить закономерности взаимодействия между объективными и субъективными предикатами желтого.
Во-первых, тот факт, что черные предметы лучше распознаются на белом фоне в желтом свете, свидетельствует о том, что именно желтый свет активизирует бессознание, которое и позволяет лучше распознать информацию черного будущего на фоне белого цвета прошлого. Белый же свет активировал бы прежде всего сознание, которое в силу хроматической оппозиции с бессознанием принципиально не может воспринимать информацию последнего (эмпирически это доказывают популярные во всем мире «Желтые страницы», где вместо желтого света на белом фоне используется желтый фон).
Во-вторых, за счет временного сродства – то есть соотнесения и желтого бессознания, и серого подсознания с настоящим временем – возможно, осуществляется освещение желтым цветом бессознания серого тумана подсознания. А это, в свою очередь, и создает осуществление обоих явлений: субъективно «пробивается» объективный туман на дороге и объективно исчезает эффект субъективного тумана (точнее говоря, флуоресценции глазных сред и усиления собственного свечения сетчатки под действием УФ-излучений).
В-третьих, большая работоспособность определяется желтым цветом, связанным с интересом к внешнему миру. По-видимому, это происходит за счет творчески подсознательной интроспекции информации в собственном бессознании. Так, в частности, уход от действительности в бессознание осуществляется для извлечения из него – благодаря именно самоуглублению – информации, актуальной для настоящего, что и приводит к большей работоспособности за счет предвидения в будущем.
В-четвертых, сине-фиолетовый сублимат творческого подсознания выступает как приемник, способный принять (поглотить) эту информацию. Именно поэтому, вероятно, собственно стадию озарения сами творцы нередко связывают с желтым цветом одежд или окружения. И как в психофизике последовательным образом к желтому цвету является сине-фиолетовый ореол, так и в интеллектуальном последействии за желтым цветом озарения следует стадия обработки полученной информации в синем подсознании (или покой синего цвета).
И наконец, последнее. Как мне кажется, базовое состояние истинно творческого озарения совместимо лишь с активностью женственно-желтого бессознания. На основании опытных данных можно допустить, что оно, в свою очередь, вызывает одновременную активизацию и долговременной памяти мирового творческого бессознания, и его черного сублимата. Информация же последнего – при «освещении» желтым светом женственного бессознания – во временном аспекте и указывает на будущее.
Однако вернемся к нашим цветам. Каждый теперь может их сам интерпретировать. Желтый цвет символизирует пространство, а следовательно, освобождение от всего, что стесняет и гнетет. Этот цвет, традиционно считающийся цветом весны, вновь просыпающейся от зимней спячки жизни, говорит о веселом, жизнелюбивом, мягком характере. Желтый цвет высвобождает животворные силы организма, которые устраняют печаль и гасят депрессию. Что ж, все эти свойства желтого цвета вполне согласуются с сублиматом женственного бессознания!
Поэтому, на мой взгляд, вполне можно принять интерпретацию, которую дает Г. Клар: «красный цвет по времени соответствует современности, тогда как желтый указывает на будущее». В самом деле, современность отвечает настоящему времени, которое на ахромной оси моделируется серым цветом, тогда как будущее – черным. Серый сублимат характеризует творческое подсознание, которое чаще доминирует у мужчин, обозначенных в круге цветов красным. Черный же сублимат характеризует рождающее бессознание женщины, которое в круге цветов семантически связано именно с желтым цветом.
Справедливость этого положения может быть представлена и на уровне психофизиологии. При красном цвете освещения человек выполняет какие-либо действия быстрее, чем при желтом. То есть, если можно так сказать, «красный» мужчина уже выполнил действие в настоящем, а женщине это предстоит в будущем – в силу более медленной реакции желтого.
Интересно сопоставить любовь к желтому беременных женщин, которые прошли курс обучения безбоязненным родам, и грудных детей. С одной стороны, желтый излечивает детскую анемию, а с другой – успокаивает отдельные виды женских психоневрозов и препятствует колебаниям в состоянии здоровья. Стимулируя деятельность мозга, желтый вызывает у человека интеллектуальный интерес к объективному миру.
Вероятно, поэтому ярко-желтый цвет часто отвергается алкоголиками. Вместе с тем в функциональной психологии отмечалось, что желтый цвет отвергается располневшими женщинами. Повидимому, здесь следует учесть светлоту желтого, расширяющего объекты, а также и тот факт, что желтый стимулирует развитие головокружений.
Пристрастие женщины к желтому в одежде часто говорит о самовлюбленности, о скрываемой чувственности и женственности, которая в сексе легко обращается в «красную» активность мужского начала. Наверное, поэтому незамужние беременные женщины, для которых ребенок будет совсем не желанным, категорически отвергают желтый цвет. Психоаналитики полагают, что в этих случаях сказывается тематическая фиксация при сужении области переживаний и самораскрытия, озабоченность и т. п.
Де Боно соотносит желтый цвет с оптимизмом и жизнеутверждением, в котором живут надежда, позитивное мышление и поиск возможностей. Очевидно, прежде всего при жизненных разочарованиях может оказаться полезным действие желтого цвета как ярко выраженного стремления к человечеству. То есть – к интуитивному преодолению межличностной напряженности и чисто женственной непринужденности в общении или в ожиданиях.
В завершение можно резюмировать: в модели интеллекта сублимат желтого цвета характеризует хроматические черты женственного бессознания при нормальных условиях жизни и мужественного – при экстремальных.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.