10.3. Наука как интегрирующий элемент культуры. Особенности науки в России

10.3. Наука как интегрирующий элемент культуры. Особенности науки в России

Многие элементы культуры: язык, традиции, обычаи, обряды – служат факторами, различающими, разобщающими людей, тогда как знание по своей природе – объективно, вненационально и, следовательно, сплачивает, объединяет, поэтому мы и сейчас воспринимаем науку как интегрирующий элемент культуры. Но это – первый, упрощенный взгляд. Наука включает в себя и ту культурную среду, на которой произрастает, и те сложные (и не всегда чистые, бескорыстные) отношения, которые связывают людей в научные сообщества, и те направления, в которых используются добытые знания. Поэтому как минимум необходимо оценивать влияние науки на людей как смешанное, сложное, учитывать и то, что наука частично разрушает целостное сознание человека, искажает его ценностные ориентации. Все это, однако, нисколько не умаляет значение науки, а лишь призвано показать сложность ее влияния, неоднозначность ее места в системе культуры.

До сих пор мы говорили о науке, не задаваясь вопросом, во всех ли регионах ее влияние одинаково. Между тем несомненно, что современная наука как интернациональное явление суть постепенное распространение западноевропейской традиции научного знания. Тем признакам, о которых мы говорили выше, удовлетворяли далеко не все способы получения знаний и их результаты. Таким образом, подминались или отмирали те элементы познавательных взаимодействий человека с природой или с другим человеком, которые не вписывались в идеал, создаваемый наукой. Например, были надолго или навсегда утрачены знания сокровенных свойств множества растений и камней, секреты лечения словом, представление о влиянии расположения космических тел на земные объекты и процессы, в том числе на самочувствие людей, и т. д.

Сознание некоторых народов было ближе идеалам науки, а другие сложнее адаптировались к ним, испытывая больше потерь в своей культурной самобытности. Большое значение имеют и закрепленные в языке особенности способа мысли различных культурных регионов. Так, характерная особенность европейского способа мысли – тождество логического и бытийного. Универсальные структуры языка служат средством интеграции мира в целостность, что придает миру логически упорядоченный и представимый в логике понятий характер.

В других очагах культуры язык также служит средством общения, но его универсалии имеют непроясненный характер и не служат для строительства целостной картины мира.

Условия, которые способствовали формированию науки современного типа, складывались в разных странах и регионах не одновременно. К таким условиям можно отнести:

– возникновение основанной на свободном обмене капиталистической экономики;

– децентрализацию власти, позволяющую науке завоевать автономное социальное пространство;

– религиозную реформацию, в результате которой возникли такие формы христианства (прежде всего протестантизм), которые обеспечивали религиозную санкцию свободным научным исследованиям и способствовали формированию соответствующего ценностно-нормативного комплекса у людей, занятых такими исследованиями (подробнее можно прочитать [18, с. 34–46]).

Такой набор факторов можно чем-то дополнить, что-то считать не столь обязательным, но, переходя к России, нужно отметить, что в России в XVII веке подобные условия не сложились, развитие науки современного типа началось на целый век позже.

В начале XIX века мы можем встретить противоположные мнения как о состоянии науки в России, так и о ее перспективах. В острой полемике сталкивались взгляды сторонников развития точных наук, например, Д. Веневитинова и П. Морозова, считавших, что «математика есть самый блестящий, самый совершенный плод на дереве человеческих познаний», что от развития наук и словесность, и искусство только выигрывают, с противоположными взглядами, например, И.М. Муравьева-Апостола, считавшего, что в одностороннем увлечении математикой кроется опасность, что облагораживающее влияние искусства должно предшествовать развитию наук (подробнее об этой дискуссии можно прочитать [19, с. 219–223]).

В борьбе столь различных подходов шло постепенное становление науки в России, одним из условий которого стало появление во второй половине XIX века слоя людей, которые своим жизненным призванием сделали поиск истины вместо освященных традициями государственной или военной службой. Среди дворянства, «верхних этажей» российского общества формирование такого слоя шло нелегко, но процессы демократизации жизни открыли доступ к науке более широким слоям общества и постепенно стала складываться патриотически-народнически настроенная интеллигенция, для которой служение истине и служение народу переплетались в желании с помощью науки достичь полного благополучия для всего народа. Этими же тенденциями было обусловлено и своеобразное отношение к религии: атеизм, по существу не отрицающий религию, а лишь «заземляющий» ее.

Своеобразие положения науки в культуре России отразилось и в том, что были достаточно противоречивы представления ученых и более широких слоев общества, закрепленные понятием «образ науки» [18] и включающие идеи:

– о природе и целях науки;

– о ее социальной роли;

– о ее месте среди других форм духовной культуры (религии, искусства, политического сознания, философии и т. п.);

– о ценностно-этических нормах, которые должны разделять члены научного сообщества.

Кроме стандартного европейского типа представлений о науке, в обществе существовал и «образ науки», замешенный на народнических идеях. В основе их – идеализация крестьянства и традиционных форм культуры и нигилистически-утилитарное отношение к «чистому знанию», отношение к науке в основном как к средству преодоления социального и сословного гнета. Такие идеи разделял, например, Л.Н. Толстой. Несколько иным, своеобразным, но в целом близким к этому, было и отношение Н.Ф. Федорова, считавшего, что знание в России должно быть по преимуществу не «городским», а сельским, не на протестантской основе, а на православной, «византийской», сосредоточено вокруг православного храма, а не вокруг университета и фабрики, должно объединять «ученых и неученых» (подробнее можно прочитать [20, с. 251–316]).

Еще большую сложность представляет осмысление особенностей положения науки в нашей стране после 1917 года. На смену признанных во всем мире успехов отечественных научных школ 20-х годов постепенно пришли самоизоляция и застой. Была разрушена культурная среда, подрублены корни и физически уничтожены многие не только научные школы, но и целые направления науки. В обществе с начала 30-х годов наряду с традиционным активно насаждался псевдонароднически-сталинский образ науки. Многие особенности развития советского периода отечественной науки освещены в работе Л. Грэхема [21]. Для науки этот период был весьма противоречивым. С одной стороны, получили доступ к образованию широкие массы, и среди них было немало людей талантливых, составивших славу отечественной науки. Многие ученые искренне верили, что наша страна прокладывает новые пути для всего человечества и что ради этого можно многим пожертвовать («Мы рождены, чтоб сказку сделать былью»). С другой стороны, немало ученых испытывали гонения из-за социального происхождения или идеологических установок, что ломало их судьбы и нравственность всех тех, кто должен был молчаливо в этом участвовать или даже одобрять (в литературе ярко показаны подобные коллизии, в том числе в «Доме на набережной» Ю. Трифонова). С одной стороны, страна жила в постоянном ощущении внешней и внутренней угрозы, в мобилизационном настроении. Поддерживались, прославлялись и относительно хорошо финансировались все области науки, имеющие оборонное значение (физика, некоторые разделы химии, математики и т. д.). С другой стороны, волюнтаризм и некомпетентность руководства страны приводили к запретам целых областей науки или направлений в ней, к расправам с великими учеными (например, с биологом Н. Вавиловым) и прославлению неучей и шарлатанов (вспомним небезызвестного Т. Лысенко). Человеческие трагедии, связанные с этим процессом, также неоднократно становились предметом талантливых литературных произведений, таких, как «Белые одежды» Ю. Дудинцева или «Зубр» Д. Гранина. Успехи Советского Союза в некоторых областях науки – математике, теоретической физике, космологии – поистине впечатляли, были у всех на устах (как и освоение космоса). Энтузиазм и талант ученых пробивались через многие препоны, завоевывая новые вершины в познании мира, однако цена таких успехов зачастую была непомерно высока.

В настоящее время преодоление разрушительных последствий прожитых десятилетий только начинается и происходит сложно. Одна из причин этого – экономические трудности, переживаемые Россией, следствием чего является продолжающееся недостаточное финансирование науки, свертывание многих научных программ, отъезд из страны многих талантливых ученых.

Проблему составляет не только недофинансирование, но и изменение статуса ученых и самой науки в России 90-х годов XX века. Обществу упорно навязывалась идея, что Россия проиграла Западу (якобы это очевидно и даже не обсуждается) и должна поэтому отныне плыть в фарватере победителя (имеются в виду главным образом США). А такая парадигма для многих ученых снижает мотивацию к творчеству (те, кого это стимулировало, давно уехали искать свое личное благополучие на Запад). Людям необходимо более адекватное представление о мире, о России и о роли науки.

В настоящее время такое осмысление и обсуждение начинается. Долгое время наука была и продолжает оставаться связанной «с войной» (работала на военно-промышленный комплекс). Это дегуманизировало науку, но и придавало ей значимость: в рамках глобального противостояния систем речь шла о судьбах мира.

В современном мире экологическое сознание (все мы – в одной лодке) может сделать функцию науки не менее значимой: спасти мир, найти пути выхода из экологического кризиса, преодолеть опасность гибели природы от последствий техногенной цивилизации. Но для этого роль и место человека в мире должны быть серьезно переосмыслены. Это задача именно познания (науки). В XX веке многое в этом направлении было сделано. Например, информация стала важнейшей категорией, не только вышедшей за рамки техники, но и обретающей статус системообразующей, онтологической, наряду с материей и энергией. А с помощью такого, включающего информационный компонент, представления о возникновении и развитии Вселенной легче преодолеть противостояние в культуре научного и иных (религиозного, художественного) компонентов познания, соединить разорванное сознание человека, вернуть ему целостность, гармонию, свойственную единой Вселенной (Космосу) (об одной из подобных моделей см. [22, с. 49–54]). Человек в таком единстве обретает и свою глубинную человеческую сущность. Можно рассматривать это как одну из сверхзадач науки XXI века.

Возвращаясь к тенденциям развития мировой науки, необходимо отметить, что важной особенностью современного этапа становится своеобразный ренессанс, возврат или, точнее, попытки возврата к целостному миросозерцанию Античности и еще более древних культур.

Происходит осознание многими учеными того факта, что углубление и дифференциация современных наук, вынужденный отказ от учета сложнейших взаимосвязей и взаимозависимостей приводят ко все более фрагментарному характеру современной научной картины мира, к «нестыковкам» между различными научными дисциплинами.

Попытки выйти из этого тупика идут в нескольких направлениях. Это и массированная атака твердынь, неких общих теорий, например единой теории взаимодействия. Это и робкие попытки научно объяснить факты и явления, «отдаваемые» ранее религии, мистике и паранауке. Это и удивление современных ученых, открывающих вдруг, что многие их новейшие концепции достаточно четко описаны в древних манускриптах: это, например, касается некоторых основных положений космологии и квантовой механики в их сопоставлении с постулатами даосизма и буддизма, а радиофизики и специалисты по ядерному магнитному резонансу «переоткрывают» и обосновывают значимость космоземных связей – основы космобиологии.

Все эти и целый ряд других интегративных явлений в современной науке неизбежно накладывают своеобразный отпечаток на развитие мировой культуры, обогащая ее, давая новые мощные импульсы к становлению единой общемировой культуры завтрашнего дня.

Усиление противоречивости влияния науки на развитие культуры, общества в целом привело к тому, что в последнее десятилетие во всем мире заметна тенденция к гуманитаризации образования с целью создания условий для гармонического развития личности ученого, гуманизации науки, расцвета культуры третьего тысячелетия.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.