Глава 5 ЭКОНОМИКА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 5 ЭКОНОМИКА

Деревня и сельское хозяйство

Основу экономики Древней Индии составляло сельское хозяйство. Было предпринято несколько попыток оценить общую Численность населения полуострова. Одна из первых переписей, насчитавшая 253 миллиона жителей, проводилась в 1881 г. британской администрацией. Численность населения в эпоху Маурьев составляла 180 миллионов жителей (эту цифру приводит Дж. М. Датта). В Средние века, согласно расчетам Пран Натха, насчитывалось 100–140 миллионов жителей. Бесспорно лишь то, что девяносто процентов этого населения проживали в деревне.

В отличие от большинства современных деревень, древние деревни обычно были окружены стенами или изгородями, которые защищали жителей и их стада от грабителей и диких зверей. Деревни представляли собой несколько хижин, сгруппированных вокруг колодца или пруда. Часто они имели место для отдыха крестьян и общих собраний; позже центром общественной жизни стал храм. Сельские жители объединялись в общину, чтобы выполнять многочисленные коллективные работы: строительство дорог и ирригационных систем, уход за храмами. Демографический рост приводил к тому, что площадь возделанных земель постоянно увеличивалась, леса расчищались под новые деревни. Таким образом, Гаты и горы Виндхья в настоящее время безлесые, в ту эпоху были покрыты джунглями; вообще на всем полуострове было достаточно много лесов. Китаец Сюань Цзян в VII в. сообщал, что на берегах Ганга ему приходилось преодолевать все еще очень густые леса.

Главными сельскохозяйственными культурами были, как и сегодня, пшеница и ячмень на севере (выращиваемые в зимний период), рис на заливных равнинах и просо в сухих регионах, таких как Декан, где рис приживался с трудом. Эти злаки составляли основу питания, но распространившемуся под влиянием буддизма и доктрины ненасилия вегетарианству способствовало изобилие и разнообразие множества других съедобных растений: плодов (манго, бананы, кокосовый орех и т. д.), пряностей (шафран, перец), масличных (кунжут, или сезам), которые росли в различных регионах полуострова. Пряности и сахарный тростник, выращиваемые в большом количестве, являлись даже предметом экспорта и приносили хороший доход. Греков удивляло плодородие индийской почвы, которое приписывали не только климату, но и умелому земледелию. На самом деле сельскохозяйственные методы, за исключением искусственного орошения, позволявшего получить после сезона муссонов второй урожай риса, были довольно примитивны. Неглубокая вспашка делалась деревянной сохой, которую тянули коровы или буйволы.

С развитием вегетарианства домашние животные стали использоваться только на сельскохозяйственных работах, на войне или на парадах (например, лошадь и слон) либо, наконец, в качестве декоративного элемента (павлин). Но так было не всегда. Охота долго оставалась важным ресурсом, и убийство животных было широко распространено в ведийский период. С постепенным отказом от больших жертвоприношений эта практика в основном прекратилась. Тем не менее мясо продолжали употреблять в пищу в кругах кшатриев, а в средневековую эпоху с развитием тантрического культа возобновились жертвоприношения животных.

Коров разводили ради молока и масла — гриты, которое топили, чтобы дольше сохранить, и использовали для приготовления большинства блюд. Бедные довольствовались кунжутным маслом. Многочисленные стада коз и баранов, разводимых в горных регионах, давали сырье, из которого производили кашемир и шерсть: первый — легкий и пользовавшийся спросом на всем полуострове, другая — тяжелая и хорошо согревавшая, шла на изготовление зимней одежды и покрывал, необходимых в холодном северном климате. С этими двумя текстильными культурами конкурировал хлопок, крупным производителем и экспортером которого была Индия, поставлявшая также великолепный шелк.

Города

По крайней мере в течение двух тысячелетий деревня была единственным типом оседлых поселений, и после возникновения городов ее значение не уменьшилось. Первые города возникли благодаря исключительным условиям, сложившимся в бассейне Инда. После их разрушения городская цивилизация появилась вновь уже только в первом тысячелетии до нашей эры в долине Ганга. На севере Индии во времена Будды возникло несколько маленьких населенных городов, таких как Каши, современный Варанаси (Бенарес), Каушамби, Раджагриха, названия которых сохранились в литературе. Но раскопки дали сведения только о некоторых из них. Мы знаем, что Раджагриха была защищена широкой оградой (приблизительно сорок километров длиной), внутри которой оказывались не только дома, но также парки и поля. Позже территория городов значительно увеличилась. Паталипутра, Удджайн, затем Канаудж, Канчи, Мадурай и другие, а также некоторые порты страны тамилов или Саураштры занимали большую площадь. В конце нашего периода Виджаянагар, по сведениям португальского путешественника Паеса, насчитывал сто тысяч домов и был больше, чем Рим. Некоторые из этих городов расширялись благодаря росту числа мелких предприятий, другим (Таксила или Удджайн) благоприятствовало расположение на переселении торговых путей, третьи были обязаны своим развитием наличию храмов или монастырей, как это было в средневековой Европе. Новые города основывались царями, и «Артхашастра» детально описывает план царских резиденций, образующих четырехугольник с дворцом и главными храмами в центре и разделенных на кварталы пересекающимися под прямым углом улицами, как в Хараппе и Мохенджо-Даро.

Городское общество: роль государства

Принято считать, что общество Древней Индии не стремилось к обладанию материальными ценностями, и приходится признать, что брахманы, претендовавшие на моральную и духовную власть, восхваляли идеал строгости и отказа от собственности. Но мы видим, что на практике этот идеал не всегда реализовывался. Действительно, индийская классическая литература изображает индийское общество как общество успешных людей. В ней не раз говорится о том, что бедность — это живая смерть, что служить кому-либо, чтобы заработать себе на жизнь, значит вести собачью жизнь, недостойную ариев. С эпохи «Ригведы», в которой содержатся многочисленные молитвы о богатстве, блага этого мира рассматривались как духовная цель обычного человека и даже как необходимое условие для процветающей и «цивилизованной» жизни. Аскет, добровольно освобождавшийся от своего имущества, являл дух отречения, который вызывал к нему глубочайшее уважение. Таким образом он показывал свою духовную эволюцию и становился на путь спасения, мокши — четвертой, и последней, цели существования. Но аскетическая жизнь была чужда обычному человеку, и в течение второго из четырех теоретических этапов жизни он должен был создать семью, нажить состояние и потратить часть его на удовольствия этой жизни. Таким образом, идеал Древней Индии хотя и отличался от западного, не исключал стремления к накоплению богатства. Существовал привилегированный класс, представители которого любили роскошь и удовольствия, были богатые торговцы, владевшие мелкими процветавшими предприятиями, которые, без сомнения, уважались меньше брахманов и воинов, но тем не менее занимали почетное место в обществе.

Индийская промышленность главным образом основывалась на кустарном производстве, но в некоторых центрах развивались крупные предприятия, где использовался труд наемных работников: в эпоху Маурьев государство владело не только прядильными и ткацкими мастерскими, но также мастерскими по изготовлению вооружения и военного обмундирования. Государство являлось владельцем шахт. Экономическая система в эпоху Маурьев представляла нечто вроде государственного социализма. Между тем достаточно широкое поле деятельности было предоставлено независимым ремесленникам и торговцам. Некоторые, подобно упоминаемому в джайнских текстах Саддалапутту, были настолько богаты, что владели несколькими сотнями гончарных мастерских и флотилиями кораблей. Эти были настоящие «промышленники», производившие товары для широкого рынка, но так или иначе речь идет о довольно редких случаях.

Мелкие ремесленники продавали часть своей продукции с порога собственной мастерской. Обычно все ремесленные и торговые корпорации были сосредоточены на особом базаре или улице, где каждый ремесленник располагал мастерской, лавочкой и жильем. Согласно Мегасфену, чье свидетельство подтверждает «Артхашастра», цены на товары в эпоху Маурьев устанавливались служащими, осуществлявшими контроль над рынками. «Артхашастра» сообщает, что эти чиновники могли стабилизировать цены, делая массовые закупки, когда те или иные товары первой необходимости были в избытке и стоили ниже себестоимости, и, напротив, выпуская на рынок запасы из правительственных складов, когда обнаруживалась их нехватка. У нас нет неопровержимых доказательств существования такой практики, но удивительна уже сама по себе идея, напоминающая проект, разработанный спустя две тысячи лет Организацией Объединенных Наций.

Гильдии, или корпорации

Позже независимо от государства образовались союзы ремесленников и торговцев, пытавшихся сообща регулировать свою профессиональную деятельность на манер средневековых европейских корпораций, или объединявшихся для участия в совместном предприятии (кооперативы), или же поддерживавших общую инфраструктуру: дорожные станции, порты, торговые конторы — особенно для ведения широкой экспортной торговли.

Независимому ремесленнику, не достигшему квазииндустриальной стадии, о которой мы говорили, трудно было существовать в обществе с сильной тенденцией к объединениям.

Большинство ремесленников входили в гильдии, или корпорации, — шрени, которые занимали значительное место в экономике Древней Индии. В ведийской литературе сведения о них еще редки и расплывчаты, но ко времени составления буддийских священных текстов во всех крупных городах имелись корпорации почти всех родов деятельности: упоминается даже корпорация воров.

Корпорация объединяла всех ремесленников данной профессии. Она устанавливала правила и размер оплаты труда, а также нормы качества и цены на продукцию, которой торговали ее члены, и ее постановления имели силу закона: царь и правительство заботились об их исполнении. Корпорация имела право суда над своими членами, признаваемое государством. Корпоративный суд, как и совет касты, мог исключить непослушного члена — такое наказание практически лишало его возможности заниматься своей профессией и обрекало на нищету. Влияние корпорации распространялось не только на экономическую сферу, но также на общественные отношения. Так, замужняя женщина не могла стать монахиней без согласия своего супруга и корпорации, к которой он принадлежал. Гильдия обеспечивала защиту вдовам и сиротам, гарантировала поддержку в случае болезни. В этом отношении полномочия и функции гильдии были аналогичны полномочиям советов касты в более позднюю эпоху, и, несмотря на возражения некоторых историков, из этого можно заключить, что корпорации сыграли важную роль в формировании профессиональных каст.

Во главе корпорации, или гильдии, стоял старейшина — джиештхака (на языке пали — джеттака), которому помогал совет, состоявший из старейших членов. Должность старейшины была обычно наследственной, и ее занимал один из самых богатых членов ассоциации. В палийских канонах старейшина — это всегда очень богатый человек, пользующийся большим влиянием при дворе и дающий советы самому царю. Каждая гильдия имела свои отличительные знаки — знамена, как в средневековой Европе, или же опахала, бывшие в Индии принадлежностью знати. Эти, а также другие знаки отличия, пожалованные царской милостью, члены гильдий несли во время религиозных процессий. Наконец, так же как в средневековой Европе, некоторые из этих корпораций имели собственную милицию, которая в случае необходимости использовалась в качестве вспомогательных войск в царской армии.

На полуострове повсеместно были обнаружены надписи, свидетельствующие о религиозных дарениях, в том числе о строительстве и содержании храмов. Судя по этим дарам, корпорации располагали значительным имуществом. Нам известно, что их члены регулярно платили налоги с прибыли, а также штрафы, которые налагались на тех, кто нарушал установленные правила. Некоторые корпорации играли роль банков, принимая вклады и ссужая деньги под проценты торговцам или другим лицам. Они выступали доверенными лицами в случае религиозных дарений. Случалось, что частное лицо вносило свой вклад в корпорацию, от ее имени следя за светильниками в храме или подавая новые одежды монахам буддийского монастыря. Подобная благотворительность зафиксирована во множестве записей, и, без сомнения, корпорации, выполняя должным образом свои обязательства, извлекали выгоду из такого рода сделок.

Эти ассоциации развивали у ремесленников и торговцев корпоративный дух и профессиональную гордость. Имеется много свидетельств о конкуренции и ссорах, которые сталкивали между собой гильдии и другие профессиональные союзы. Главным образом это было характерно для средневекового Декана, где были слабо разграничены каста и корпорация и где каста ремесленников и торговцев подразделялась на две подкасты.

Индийские ремесленники, располагавшие очень примитивными инструментами, вызывают восхищение своим искусством и тонкостью работы. В своем мастерстве они достигли высокого технического уровня. Прядильщики и ткачи умели изготовлять очень тонкие полупрозрачные шелка и муслины, о которых свидетельствуют скульптуры и которые пользовались огромным спросом в Римской империи. Зато классическая Индия не знала искусства керамики. С эстетической точки зрения глиняная посуда поздних эпох не сравнится с образцами простого, но элегантного стиля древней хараппской цивилизации. Но с технической стороны нанесение глазури, которое возродило тип глиняной посуды, известной как «керамика севера в черном лаке», было поразительно. Об искусстве индийцев возводить монолиты свидетельствуют огромные колонны периода Маурьев. На многих высечены надписи Ашоки, но это не значит, что они были воздвигнуты во времена его правления, некоторые были сооружены раньше. Все они выполнены из песчаника, добытого из карьера в Шунаре, в сорока километрах к юго-западу от Варанаси. Если их капители демонстрируют потрясающее искусство скульпторов, то опоры свидетельствуют о технических возможностях ремесленников. Весом около пятидесяти тонн и высотой около дюжины метров, каждая из них высечена из каменного монолита и отшлифована на удивление гладко и тщательно. Некоторые из этих опор были доставлены за сотни километров к их настоящему месту. Способы, использовавшиеся для изготовления опор такого размера, для их полировки и транспортировки, не совсем ясны, поскольку они были утеряны после периода Маурьев, когда школа мастеров, работавших с песчаником в Шунаре, исчезла. Железная опора Мехараули, около Дели, имеет еще большие размеры, хотя не производит такого впечатления и является менее ценной в художественном отношении, чем колонны эпохи Маурьев. Речь идет о монументе, созданном в честь царя Чандры, — вероятно в честь Чандрагупты II (376–415), и в настоящее время возвышающемся недалеко от знаменитого Кутб-Минара — одного из величайших памятников мусульманской Индии, — но изначально воздвигнутом на холме около Амбалы. Он имеет приблизительно семь метров в высоту и представляет собой железный массив; его размер и вес таковы, что сто лет назад лучшие европейские литейщики были бы неспособны создать что-либо подобное. Как и в случае с каменными колоннами, нам неизвестно, каким образом ремесленникам удалось его создать, но труд и техническое мастерство, которых требовала очистка и плавка металла, просто поразительны. Несмотря на влажный климат и проливные дожди, на колонне нет следов окисления. Эту антикоррозийность, тем более невероятную, что колонна сделана из чистого железа, пытались объяснить разными гипотезами, но ни одна из них не является убедительной.

Согласно записям и древним текстам, корпорации, или шрени, были в основном ассоциациями производителей. Если они занимались торговлей, то только ради сбыта собственной продукции. Но существовали также компании, чья деятельность была главным образом коммерческой. Эти корпорации играли важную роль в средневековом Декане и имели свои филиалы во многих городах. Одной из них была Вираваланджигар, что можно перевести как «компания благородных торговцев», которая имела своих представителей в главных городах полуострова и контролировалась центральным советом, находившимся в Айхоле, в Карнатаке. Компания маниграма развернула свою деятельность от южной Индии до Цейлона, где предоставляла своих наемников сингальским правителям.

Кооперативная система производства и распределения также была известна в Индии, но подобного рода операции осуществлялись временными формами объединений торговцев и ремесленников, и эти коммерческие фирмы нельзя сравнивать с современными акционерными обществами. Хотя им случалось совершать выгодные сделки, их главной функцией было поддерживать, защищать и руководить деятельностью своих членов. Караваны, составленные из повозок и вьючных животных и принадлежавшие торговцам, которые их сопровождали, организовывались и контролировались служащими компании и охранялись наемниками. Аналогичную роль компании играли в морских перевозках, и, вероятно, они владели магазинами и лавками, где их члены могли хранить свои товары в полной безопасности. Члены торговой корпорации, путешествующие за границей, могли просить помощи у местного филиала, и, так же как и корпорации ремесленников, ассоциации торговцев должны были помогать своим членам, оказавшимся в трудном положении, не допускать фальсификации, торговли по завышенным ценам и другой мошеннической практики; кроме того, они имели своих представителей при дворе правителя.

Финансы

В экономике, долгое время основанной на обмене, деньги в качестве главного средства обмена стали использоваться достаточно поздно — в эпоху Будды. Мы не можем с уверенностью сказать, что применение денег пришло с Запада, хотя наиболее раннее упоминание о серебряной монете встречается в текстах времен империи Ахеменидов. Персия была первой большой империей, начавшей чеканить монеты, и некоторое время она контролировала Пенджаб. Ахеменидские правители заимствовали использование монет у Лидии и греческих колоний в Малой Азии, которые сами переняли их одним-двумя веками ранее. Более чем вероятно, что Индия в свою очередь заимствовала деньги у персов, поскольку одно из наиболее древних индийских слов, обозначающих монету, «карша», употреблявшееся также в значении маленькой единицы веса, имеет персидское происхождение.

Первые индийские монеты были серебряными или бронзовыми, неодинаковой формы, но постоянного веса. На них не было надписей, но имелось несколько вытесненных знаков, значение которых не установлено; вероятно, это были эмблемы царей, которые чеканили монеты и осуществляли контроль над служащими и торговцами. Только начиная со II в. до н. э. стали появляться монеты с надписями. Самые древние золотые монеты, дошедшие до нас, за исключением одного или двух редчайших образцов, — это монеты Вимы Кадфиза (I в. н. э.). Помимо трех названных металлов для чеканки монет использовали различные сплавы, а иногда и другие металлы. Некоторые греко-бактрийские цари чеканили монеты из никеля, а цари Сатавахана в Декане использовали свинец. Мелкие покупки оплачивались ракушками каури, которые оставались главной валютой во многих регионах Индии до недавней эпохи.

Официального курса не существовало, и монеты зачастую были в ходу и за пределами государств, которые их выпускали. Некоторые крупные династии, например Палы в Бенгалии, вместо того чтобы заниматься регулярным выпуском собственных денег, использовали монеты других государств. Обращение монет происходило медленнее, чем в наши дни, и иногда они были в ходу веками; так, в «Путешествии по Эритрейскому морю» — греческом тексте V в. н. э., — сказано, что монеты Менандра, правившего в Пенджабе двумя веками ранее, все еще использовались по крайней мере в порту Баригазы (Бхарукаччха, современный Броч, в устье Нармады), более чем в восьмистах километрах от государства, где они были отчеканены. Свободное хождение имели иностранные монеты. На северо-западе это были афинская драхма и местные аналоги, находившиеся в обращении до завоевания Александра, а также ахеменидские, селевкидские, парфянские, римские, сасанидские и арабские монеты, использовавшиеся в различные эпохи. На юге были обнаружены многочисленные «клады» римских монет, датируемые эпохой империи.

Занятие ростовщичеством не вызывало осуждения со стороны индийских моралистов. Давать ссуды под проценты не могли только брахманы. Вспомним, что такое отношение не было характерно ни для средневекового христианства, ни для ислама. Даже в «Ригведе» затрагивается проблема задолженности, а более древняя дхарма-сутра устанавливает процент ссуды и узаконивает меры, касающиеся долговых обязательств и залогов. Справедливая процентная ставка равнялась в основном 1,25 % в месяц или 15 % в год, но на практике она нередко была намного выше. Ману и некоторые другие законодатели устанавливают для ссуд без обеспечения процентную ставку, размер которой зависел от касты должника: 24 % для брахмана, 36 % для кшатрия, 48 % для вайшьи и 60 % для шудры. «Артхашастра» указывает наряду со «справедливой ставкой» три другие, назначение которых до конца не ясно, но которые, очевидно, распространялись на краткосрочные займы для коммерческих операций: обычный коммерческий процент (5 % в месяц), процент для товаров, перевозимых караванами (10 %) и морским путем (20 %). Эти ставки, составлявшие значительный процент — соответственно 60, 120 и 240 % в год, — дают представление о коммерческом риске и прибыли в Древней Индии.

«Артхашастра» и другие юридические тексты предоставляют информацию об условиях погашения долговых обязательств, которые выглядят весьма либеральными. Выплата процентов прекращалась, когда общая сумма выплаченных процентов приближалась к сумме самого займа. Ссуды под залог были беспроцентными, если, например, залогом долгового обязательства являлось вьючное животное. Мужья выступали гарантами долговых обязательств своих жен, но те в свою очередь не могли быть поручителями мужей. Поздние юридические тексты между тем предусматривают многочисленные исключения и иногда аннулируют существующие установления. Должники могли попасть в тюрьму или в подчинение к своим кредиторам до погашения долга. Были даже случаи, когда должники, преследуемые своими кредиторами, совершали самоубийство. Огромные расходы, требовавшиеся на проведение индуистских семейных обрядов, периодические неурожаи, необходимость обеспечить приданым дочерей и другие факторы заставляли наименее обеспеченных влезать в долги, а кредиторы подчас занимали очень твердую позицию, — все как в настоящее время.

Мы уже говорили, что корпорации купцов принимали вклады и предоставляли ссуды, выполняя, таким образом, роль банков. Царь или его наместник могли обеспечить крестьян средствами в случае неурожая или чтобы стимулировать окультуривание свободных земель и развитие системы орошения. Крупные храмы тоже иногда выполняли банковские функции, а на юге ссуды крестьянам предоставлялись деревенскими властями. Кроме этого, существовало множество профессиональных банкиров и ростовщиков.

В большинстве случаев банк был для этих заимодавцев (которые назывались шрештхин, на языке пали — сеттхи) второстепенной деятельностью. В первую очередь это были очень богатые купцы, игравшие первые роли в гильдиях.

Караваны и торговые пути

В эпоху Будды торговые пути пересекали большую часть северной Индии, а во времена Маурьев они уже существовали и на юге. Один из главных торговых путей шел из гангского порта Тамралипти, располагавшегося недалеко от современной Калькутты, поднимался по реке до Паталипутры, затем до Варанаси и вел до Каушамби на Джамне, где от него отделялась вторичная дорога, ведущая через Видиши и Удджайн до порта Бхарукаччха в устье Нармады. Из Каушамби главная дорога следовала вдоль южного берега Джамны до Матхура, где от нее отделялось ответвление, пересекавшее современный Раджастан и пустыню Тар и ведущее к порту Патала в устье Инда. Главная дорога шла дальше мимо современного Дели, пересекала пять рек Пенджаба, Шакалу (Сиалкот?) и Таксилу и выводила к долине Кабула и в Центральную Азию. Ответвления соединяли ее с крупными городами в северном течении Ганга и Джамны. Хотя ее траектория с течением веков несколько изменялась, она всегда оставалась главным путем сообщения в северной Индии. Императоры династии Маурьев заботились о его состоянии, по их приказу вдоль всего пути были расставлены дорожные столбы, вырыты колодцы и устроены станции через равные интервалы.

На юге главный путь шел от Удджайна до Пратиштханы на северо-западе Декана, который он затем пересекал до равнины в низовьях Кришны, соединяя крупные южные города Канчи и Мадурай. В начале нашей эры от этого древнего пути, соединявшего все важные центры полуострова между собой, развилась целая дорожная сеть. Сообщение между северной и южной частями было, по-видимому, не очень развито, но и до эпохи Маурьев должны были существовать дороги из Паталипутры в Ориссу. В течение последовавшего затем смутного времени наличие диких и малоизведанных лесов в центральной Индии не способствовало развитию путешествий в этом направлении, и существенная доля транспортных перевозок осуществлялась по западному пути, по крайней мере до гуптского периода.

Для переправы через реки использовались паромы, регулярно курсировавшие в эпоху Маурьев, так как индийцы, несмотря на свою искусность во многих областях, вероятно, не освоили технику возведения мостов через широкие реки.

Многие торговые пути, соединявшие центры цивилизации, проходили через джунгли. На склонах холмов обитали дикие племена, и целые деревни профессиональных воров поджидали купеческие караваны, чтобы напасть на них и ограбить. Был также риск повстречать тигров, слонов и змей, а наиболее отдаленные регионы считались населенными злыми демонами. Купцы объединялись, чтобы избежать этих опасностей. В палийской литературе упоминаются профессиональные охранники, которые обеспечивали защиту караванов и служили проводниками на определенном маршруте. Но зачастую корпорации имели своих собственных охранников. Начальник погонщиков, сартхаваха, был важным лицом в торговом сообществе.

Дороги были не единственными коммуникациями. Товары часто доставляли водным путем, и наиболее активное сообщение шло по Гангу, Инду и рекам Декана. Впрочем, безопасность этих речных путей была не выше, чем на сухопутных дорогах: помимо многочисленных пиратов, следовало учитывать неравномерный режим и неровное русло рек, песчаные мели и подводные камни которых представляли серьезную опасность для навигации.

Торговля на дальние расстояния касалась главным образом предметов роскоши: с юга везли пряности, сандаловое дерево, золото, драгоценные камни; из Бенгалии и Варанаси — шелк и муслин; из горных районов — мускус, шафран и хвосты яков. Караваны также перевозили металлы, которых во многих регионах не хватало. Железо производили в основном в южном Бихаре, и контроль за дорогой, которая вела из зоны производства, располагавшейся возле современного Ранчи, на Ганге, без сомнения, был одним из существенных факторов быстрого развития Магадхи. Медные рудники существовали в различных регионах Декана, Раджастана и на западе Гималаев. Соль, жизненно необходимая в таком жарком климате, ввозилась с побережья, и несколько месторождений каменной соли находились в Пенджабе. На дальние расстояния транспортировались также некоторые продукты питания, такие как сахар, который не производился в очень сухих и холодных регионах, где сахарный тростник рос плохо, и рис, который экспортировался как ценный продукт питания в некоторые северо-западные регионы.

Торговля и морские отношения

Мы не знаем, совершали ли арии в ведийский период мореплавания, но в эпоху Будды индийские моряки огибали субконтинент и, возможно, достигали берегов Бирмы, Малайзии и островов Индонезии. Развитие морской торговли не прекращалось в первые века нашей эры, особенно с Западом, где Римская империя являлась основным потребителем богатств Востока. После падения Рима торговля с Западом пришла в упадок, хотя в арабский период она возобновилась и продолжала прогрессивно развиваться, по мере того как увеличивался экономический уровень средневековой Европы. Еще до эпохи Гуптов были установлены морские отношения между южной Индией и Китаем, и в то время как торговля с Западом ухудшалась, развивалась коммерция со Срединной империей: у китайцев как тогда, так и сейчас был большой спрос на пряности, драгоценные камни, духи и другие предметы роскоши из Индии.

Некоторые историки, возможно, переоценивают достижения моряков древней Индии, которые не могут сравниться ни с викингами, ни с другими народами мореплавателей. Большинство экспортируемых Индией товаров перевозились чужеземными судами, но Плиний упоминает индийские суда и отмечает, что самое большое судно имело водоизмещение три тысячи амфор, то есть семьдесят пять тонн. В V в. Фа Сянь, чье свидетельство не вызывает сомнений, отправился из Цейлона на Яву на судне с двумястами гребцами — это самая большая цифра, которую называют авторитетные источники. Немногочисленные дошедшие до нас изображения кораблей этого периода представляют невысокие сооружения, хотя среди настенной живописи в Аджанте появляется трехмачтовое судно; и поразительно реалистичные суда на фризах большого буддийского храма в Боробудуре на Яве кажутся относительно маленькими, так как самые большие из них вмещали всего пятнадцать человек. Для устойчивости на волне все были снабжены балансирами, которые можно обнаружить на современных рыбацких судах на юге Индии и на Цейлоне, — и управлялись при помощи кормового весла, так как руль ахтерштевня еще не был известен.

Шпангоуты судна соединялись не заклепками, а были перевязаны, хотя техника сколачивания шпангоутов была, разумеется, известна в средневековой Индии. Но считалось, что отсутствие металла убережет от воображаемой опасности напороться на магнитные скалы. На самом деле соединенные при помощи веревок доски придавали судну большую гибкость, что повышало их сопротивляемость жестоким бурям и позволяло избегать коралловых рифов, которыми изобилует Индийский океан. Главные порты полуострова находились на западном побережье: Бхарукаччха, Супара (недалеко от современного Бомбея) и Патала в дельте Инда. Отсюда прибрежная торговля распространялась на юг до Цейлона. У нас есть доказательства того, что прямой путь через Индийский океан, по крайней мере случайно, использовался еще до нашей эры кораблями, которые отправлялись из Красного моря в Индию, но, вероятно, большинство судов следовали в виду береговой линии. Только позже, в I в, н. э., начали выходить в открытый океан, используя периодичность муссонов. На востоке, в бассейне Ганга, существовал речной порт Чампа, откуда корабли спускались к морю, затем следовали вдоль берега на юг и к Цейлону. В результате арийского продвижения на восток главным морским портом во времена Маурьев стал Тамралипти в бассейне Ганга, и Чампа утратил свое значение. Из Тамралипти корабли держали курс не только на Цейлон, но, возможно, уже в первые века нашей эры доходили до Юго-Восточной Азии и Индонезии.

Египетским купцам и морякам римского периода действительно была известна Индия, о чем свидетельствует «Путешествие по Эритрейскому морю» (конец I в. н. э.). Благодаря этому тексту, а также «Географии» Птолемея (II в.) и древним тамильским поэмам, мы имеем сведения о торговом сообщении через южную Индию. Там находилось много процветающих портов, прежде всего Мучири (греческий Мусирис) в Керале, Коркаи на территории государства Пандья, недалеко от современного Тутикорина, и Каверипаддипам, самый большой порт на территории царства Чола, в устье Кавери.

Тамильские правители заботились о развитии своих портов и поддерживали морскую торговлю. Во многих текстах упоминается строительство маяков и пристаней, где «большие и красивые суда яванов» разгружали свои товары, на которых служащие таможни ставили царские клейма, прежде чем отправить их на склады.

В то время на острове Сокотра, название которого скорее всего восходит к индийскому слову, переводимому как «чарующий остров», была основана крупная индийская колония. Дион Хризостом встретил индийских купцов в Александрии. Один из этих купцов, направляясь в великий город, оставил короткую надпись в храме в Редесии: «Софон-индиец просит милости у Пана о совершении удачной поездки». Софон, вероятно, греческая форма индийского имени Субхану, а Пан, без сомнения, отождествлялся с покровителем купцов Кришной. Но, по всей видимости, автор этой надписи испытал сильное эллинистическое влияние.

Индийские правители неоднократно отправляли посольства к римским императорам. Согласно Страбону, первое посольство было отправлено царем Пандья к императору Августу в Афины в 20 г. до н. э. В состав миссии входил аскет Зарманошегас (на санскрите — Шраманачарья), который, устав от страданий жизни, покончил с собой, бросившись в огонь. Посольства отправлялись также к Клавдию (из Цейлона), к Траяну, к Антонину Пию, к Юлиану Отступнику и Юстиниану.

На Запад везли главным образом пряности, духи, драгоценные камни, тонкие ткани, а кроме того редких животных, даже хищников: тигров, львов, слонов и буйволов, которых использовали для зрелищ в цирке. Индия экспортировала также в большом количестве обезьян, попугаев и павлинов, которых очень ценили богатые римские матроны и держали их как обычных домашних животных. Императору Клавдию доставили даже сказочного феникса — вероятно, золотого фазана, одну из красивейших птиц Индии.

Но наряду с этими предметами роскоши на Запад ввозили также рис, сахар, гриту, лак, красители (прежде всего индиго), слоновую кость и изделия из нее. Статуэтка из слоновой кости тонкой работы, изображающая якшини, была найдена в развалинах Геркуланума. Индийское железо также высоко ценилось из-за своей чистоты и прочности.

В Индию ввозили глиняную посуду и изделия из стекла: многочисленные черепки керамики Арретиума (современный Ареццо) и другие предметы, изготовленные в мастерских Запада, были обнаружены в развалинах склада в Арикамеду, около Пондишери. Также импортировалось вино. Но Индия вывозила больше, чем ввозила, и в основном товары оплачивались золотом. Не был ли, таким образом, торговый баланс неблагоприятным для Рима, приводя империю к значительному оскудению? Плиний, сожалея о распущенности нравов, указывал, что ежегодная утечка драгоценных металлов из Римской империи на Восток составляет сто миллионов золотых сестерциев. Эта утечка капиталов частично объясняет финансовые затруднения, с которыми столкнулась Римская империя в правление Нерона. Кроме золотых сестерциев, в Индии имели хождение самые разные монеты. Во многих регионах полуострова и на Цейлоне были обнаружены римские монеты в таком количестве, которое позволяет думать, что они использовались во внутреннем обороте.

Мы не можем сказать с уверенностью, переселялись ли подданные империи, а тем более римские граждане в Индию. Упоминается храм императора Августа в Мусирисе, но, вероятно, здесь мы имеем дело с ошибкой, вызванной сходством имен римского императора и Агастьи — легендарного мудреца (риши), который способствовал распространению арийской культуры в южной Индии. В самых ранних тамильских текстах неоднократно упоминаются яваны, которых тамильские правители нанимали в качестве телохранителей и инженеров за их компетентность в осадном искусстве и умение сооружать боевые машины. Между тем термином «яваны», который вначале обозначал греков, в итоге стали называть жителей Запада вообще.

О ваимоотношениях между Индией и Западом свидетельствуют лингвистические заимствования. Из санскрита некоторые термины попали в греческий и латинский языки. Почти все они обозначают предметы торговли: драгоценные камни, такие как smaragdos (смарагд, т. е. изумруд) от санскритского marakata или berullos (берилл) от vaidurya; пряности, такие как zingiberis (имбирь) от санскритского gringavera или рёрёп (перец) от санскритского pippali; продукты питания, такие как sakkharon (сахар) от санскритского дагкага или oruza (рис); а также karpasos (хлопок) от санскритского каграда, и т. д.

Считается даже, что некоторые еврейские слова имеют санскритское происхождение: koph (обезьяна) от санскритского kapi или tukki (павлин) от тамильского togai. Книга Царей, возможно слегка отступая от исторической реальности в деталях, сообщает, что суда из Тарса доставляли царю Соломону золото и серебро, слоновую кость, обезьян и павлинов. Это позволяет сделать вывод, что евреи торговали с Индией уже в древности.

Среди санскритских слов, заимствованных из греческого языка, есть термины из области математики и астрономии и повседневная лексика: hora от греческого hdra (час), kendra от kentron (центр), копа от gonia (угол), dramma от drakhme (драхма) и dinara (динар) от латинского слова denarius (динарий), заимствованного через греческий язык; два военных термина: suranga (подкоп) и катрапа (лагерь) — слово, редко употребляемое в Кашмире и заимствованное из латинского языка через греческий; термины, имеющие отношение к письменности: mela от melan (чернила) и kalama от kalamos (перо) — эти слова имели синонимы индийского происхождения.

В Средние века Индия начинает экспортировать в Китай те же товары, что и на Запад, но в гораздо больших объемах. Тот факт, что в Индии изготавливали великолепные шелка и муслин, не мешал ей покупать китайские ткани. Многочисленные находки фрагментов китайского фарфора также свидетельствуют о широкой торговле этими изделиями, распространявшейся до южной Индии и Цейлона. Морская торговля постепенно переходила в руки чужеземных купцов. Конечно, индийцы не отказывались полностью от морской торговли, но религиозные предубеждения усиливали естественную неприязнь, и многие воздерживались от контактов с заграницей и от дальних поездок. Хотя у индийских моряков были возможности и достаточное мужество, брахманы всегда считали мореплавание опасной и предосудительной деятельностью. К тому же в Средние века арабы и китайцы превзошли индийцев в искусстве судостроения, и купцам стало выгоднее продавать свои товары иностранным посредникам для их реализации за границей. Мусульманское вторжение усилило ксенофобию, и индийцы, установив торговые фактории от Сокотры до Кантона, стали с одобрения своей религии нацией земледельцев.