НА МАУНА-КЕА И МАУНА-ЛОА

Итак, я готовился подняться на вершины самых знаменитых и самых высоких вулканов Полинезии – Мауна-Кеа и Мауна-Лоа. Каждый из них вознесся выше четырех тысяч метров над уровнем моря.

В путешествие по тропической Океании я не стал брать ни теплых вещей, ни альпинистского снаряжения, необходимых для такого подъема и пребывания в горных областях Большого острова.

Пришлось взять напрокат горные ботинки, кожаные рукавицы и тщательно намазать лицо кремом, который должен был спасти от яркого солнца. Затем дорога № 20 (гавайцы называют ее «Дорогой седловин» или «Дорогой перевалов») доставила меня к «перемычке», соединяющей оба знаменитых вулкана Большого острова. С одной стороны – действующий вулкан Мауна-Лоа, с другой – потухший Мауна-Кеа. На «лендровере», у которого две ведущие передачи, мы поднялись к кемпингу «Похакулоа», расположенному на склоне Мауна-Кеа.

Если бы я не знал, что меня ждет, то, поднявшись сюда, не поверил бы своим глазам. Недавно я бродил среди тропической растительности парков Хило, а, тут, вокруг «Похакулоа», всюду ослепительно сверкал снег. Сюда съезжаются спортсмены со всего архипелага, чтобы получить поистине неповторимое на тропических островах Тихого океана удовольствие покататься на горных лыжах.

«Похакулоа» примечателен не только лыжными трассами – в этом горном поселке основана орнитологическая станция, цель которой следить за гавайской казаркой – серовато-белой птицей с черной головкой, ставшей символом Гавайского архипелага. Здесь обитают также другие пернатые.

Мы двинулись дальше. Мотор натужно выл в разреженном воздухе высокогорья. Вторую остановку мы сделали уже за развилкой Хуумула, на высоте трех тысяч метров. Отсюда открывается, пожалуй, самый прекрасный вид на Большой остров. Неподалеку расположился лагерь лесорубов, а напротив (кажется, на расстоянии вытянутой руки) возвышается плоская вершина коварной Мауна-Лоа. Я испытывал удивительное чувство, стоя один на один с высочайшим вулканом Океании. Рядом, на горных склонах, лежал снег, первый снег, который я увидел в Южных морях.

Я вдыхал разреженный, прохладный воздух высокогорья. Все, что я видел, казалось одновременно и далеким и близким. В памяти всплывали слова, которые я часто здесь слышал. Их произнес Дэвид Дуглас, ботаник, первым из белых людей вступивший на высочайшую вершину Полинезии. В январе 1834 года, вернувшись после восхождения на Мауна-Кеа, он писал своей подруге! «Один день, проведенный среди вулканов, стоит года жизни». Вероятно, это действительно так.

Мауна-Кеа проявила неблагодарность по отношению к своему первопокорителю. Спустя несколько месяцев после его восхождения на вершину вулкана тело Дугласа было найдено в яме, точнее, в западне, вырытой на склоне горы. Дуглас лежал рядом с мертвым быком. Как произошла эта встреча? Точно этого так никто и не узнал. Некоторые утверждали, что ботаник попал в яму не случайно, а по злой воле и одичавший бык не имел к его смерти никакого отношения. Друзья естествоиспытателя отрезали голову животного и привезли ее в Гонолулу на экспертизу. Однако тайны раскрыть так и не удалось.

Вскоре в столицу архипелага перевезли и тело Дэвида Дугласа. Похоронили его на кладбище кафедрального собора Каваиао. Там я и увидел его надгробный камень возле входа в храм.

Дуглас известен не только как альпинист и ботаник, описавший несколько десятков видов папоротников. Специалистам известна и пихта Дугласа, названная так в его честь. Им сделано еще одно открытие: именно он обнаружил знаменитое калифорнийское золото. В корнях елки, которую он послал из Калифорнии в Лондон, поблескивали крупинки драгоценного металла. Ученые мужи не обратили «а это внимания, а через двадцать лет впервые увиденный Дугласом калифорнийский «желтый дьявол» вызвал самую сильную в истории Америки «золотую лихорадку».

Но самого Дугласа куда больше интересовали тайны природы. Он был очарован неповторимой красотой удивительного острова. Глядя на белую крышу Мауна-Кеа и на лысую вершину Мауна-Лоа, я мысленно снова и снова повторяю его слова: «Один день, проведенный среди вулканов, стоит года жизни».

На высоте трех тысяч метров я закончил свое восхождение на Мауна-Кеа. Разрешение на подъем в заоблачную высь, к самой вершине, администрация национального парка Хавайи-Волкейнос дает лишь в исключительных случаях. На подходе к ней находится самая большая гавайская астрономическая обсерватория – пятиэтажное здание, принадлежащее американскому Агентству по исследованию и освоению космического пространства – знаменитому НАСА. Американцы в то время готовились к установке в восемнадцатиметровом куполе инфракрасного телескопа а самыми большими линзами в мире. В воздушном пространстве, окружающем Мауна-Кеа, содержится минимальное количество водяных паров, и это создает оптимальные условия для наблюдения за небесными телами.

На северных склонах Мауна-Кеа недавно установили два подъемника. Снег на горных склонах – здесь следовало бы поставить несколько восклицательных знаков – лежит с декабря до конца апреля. Горнолыжники облюбовали две трассы, протяженность одной из них, носящей имя богини Пеле, составляет пять километров!

Выше, над обсерваторией и горнолыжными трассами, тихое царство природы. Здесь, на высоте четырех тысяч метров, есть небольшое, глубиной всего пять метров, горное озеро Ваиау. Неподалеку от него, в пещере Кеанакакои, полинезийцы добывали камень для своих топоров и копий.

Горное озеро я, к сожалению, так и не увидел; нужно было возвращаться назад. Со смотровой площадки Киохама через седловину я отправился назад, на дорогу № 20, и по ней – в Хило. На следующий день я снова поехал в горы – на вулкан Мауна-Лоа.

Из Хило дорога (ее называют «Стейнбек хайвэй») поднимается прямо по склону Мауна-Лоа и ведет мимо довольно своеобразной тюрьмы Кулани. Вместо того чтобы отгородиться высоким забором, она зазывает к себе туристов, рекламируя себя в печати как достопримечательность. Тюремная администрация даже оборудовала мастерскую по производству сувениров. Заключенные вырезают для туристов неплохие копии традиционных гавайских гравюр на дереве.

В Кулани открыт магазинчик «Хобби», в котором продаются изготовленные заключенными сувениры. Я предпочел воспользоваться другой, более длинной дорогой под № 21, ведущей в национальный парк Хавайи-Волкейнос. Недалеко от административного здания парка, рядом с кратером Килауэа, начинался подъем на Мауна-Лоа.

По «Мауна-Лоа роуд», узкой живописной дороге, я двинулся пешком, хотя можно было воспользоваться и вездеходом. Однако я не пожалел об этом. Нелегкий подъем длиной двенадцать километров закончился у скалы высотой три тысячи триста метров, на которой стоит домик для туристов Пуу Улаула. Отсюда хорошо видны склоны гавайского вулкана, окрашенные лавой в разные цвета.

Позже, на Килауэа, мне удастся посмотреть на извержение – раскаленную лаву и растекающееся огненное поле. Но здесь, на высоте более трех тысяч метров, я видел уже остывшую лаву, после того как она испарила свой тысячеградусный жар. Удивительное зрелище! Я поднимался на потухшие и действующие вулканы в Африке и Южной Америке, в Италии и на Карибских островах. За восхождение на вулкан Суфриер, на острове Гваделупа, я чуть было не поплатился жизнью. Но лишь здесь, на Гавайях, я увидел цветную лаву. Передо мной лежало лавовое поле серебристо-серого цвета. Далее, на горизонте, оно имело уже темно-коричневый оттенок, а правее – более светлый, розоватый налет. Такова палитра могущественной Пеле.

Я обходил лавовые поля, и мне казалось, что я брожу по Луне. Заставшая лава обрела удивительные, фантастические формы. Именно таким должен быть лунный пейзаж. Эта мысль пришла в голову не только мне. До того как побывать на Луне, первые астронавты в луноходах и скафандрах совершили тренировочные походы по лавовым полям в окрестностях Пуу Улаула.

Смеркалось, лавовая радуга темнела. Она как бы приобретала свой изначальный цвет. Красочный пейзаж сменялся черно-белым изображением – черные лавовые поля и белоснежная вершина Мауна-Кеа на горизонте. Пора ложиться спать. Ночь я провел в домике для туристов в горах, а утром продолжил свой путь. От мертвых лавовых полей Мауна-Лоа я двинулся к живой, пульсирующей лаве Килауэа. От черно-белого пейзажа к ярко-красному огню, туда, где обитает Пеле.