ДОЛГИЙ ПУТЬ НА АТОЛЛ КИЛИ

ДОЛГИЙ ПУТЬ НА АТОЛЛ КИЛИ

Взрывом «Бейкер-дэй» закончилась операция «Перекрестки». Воды Бикини стали покидать наблюдательные корабли, вернулись домой дипломаты, политики и военные. Остались лишь ученые. Они сделали анализы всем сорока тысячам участников эксперимента, чтобы определить влияние радиации на тех, кто устроил этот спектакль. Так как в моче летчиков, моряков и даже политиков никаких признаков лучевой болезни не было обнаружено, ученые сообщили, что операция прошла успешно. Лишь о жителях Бикини никто не вспомнил, не брал у них никаких анализов. Да они и не присутствовали на этом «атомном» спектакле – так решил высокопоставленный морской офицер, который прогнал островитян с их родного атолла, где состоялся эксперимент «в интересах человечества и всеобщего мира». Местные жители ничего не могли возразить против таких высокопарных слов. Они не стали противиться и были вынуждены отправиться в далекий путь, который, собственно, не закончился до сих пор.

Дело в том, что жители Бикини кочуют по Маршалловым островам уже полтора столетия. Для тех, кто покинул атолл перед атомным шоу, Бикини не был родным домом в настоящем смысле этого слова. Их предки переселились сюда, в северную часть архипелага, с атолла Вотье, который расположен примерно в пятистах километрах к юго-востоку.

В былые времена Вотье довольно часто подвергался набегам обитателей более сильных соседних атоллов, и в конце концов значительная часть его жителей, покинула свой остров в поисках нового местожительства.

Так они нашли далеко на севере атолл, на котором проживало всего несколько семей. Пришельцы с Вотье, в свою очередь, изгнали местных жителей и обосновались на этом далеком, изолированном атолле, ведь Бикини расположен на периферии Маршалловых островов и считался бедным атоллом. Весной, когда наступала засуха, обитатели его страдали от недостатка воды. Зато обширная его лагуна всегда была богата рыбой, ракообразными, моллюсками. На островах много кокосовых пальм, так что новые жители Бикини не имели основания жаловаться на голод, хотя остальные обитатели Маршалловых островов относились к ним, изгнанникам с Вотье, как к людям второго сорта, как к нищим бродягам. Ведь само название Бикини – прозвище, которое микронезийцы дали обитателям атолла. Говорят, оно очень сочное и на «простонародном» местном наречии означает нечто близкое русскому выражению «вонючка». И вот теперь, после атомного взрыва, «вонючки» должны вернуться к своим микронезийским собратьям. Но куда именно? Командование американского военно-морского флота, осуществлявшее управление Микронезией, предложило им на выбор два атолла – Лаэ и Уджаэ. Но оба были густо населены, и жители категорически отказались пустить к себе изгнанников. Ведь на этих небольших атоллах, расположенных западнее Кваджалейна, земли так мало, что островитяне сами часто голодали.

Бикинцы были в отчаянии. Свою землю они вынуждены покинуть, а идти им некуда. И командование американским флотом приняло новое решение. На этот раз выбор пал на атолл Ронгерик, которого островитяне боялись как черт ладана. Командование считало, что этот атолл ничем не отличается от других. Но бикинцам было известно, что на Ронгерике живет их злейший враг – колдунья Либокра, властительница темных сил, царица ядов. В прошлые времена Либокра уже пыталась овладеть атоллом Бикини. Но могущественный Орьябто, добрый дух их атолла, заставил колдунью отступить. И царица ядов вынуждена была обосноваться на Ронгерике. Все, чего она касалась, становилось ядовитым. Несъедобны были на атолле даже плоды одного из видов местных панданусов, потому что Либокра когда-то дотронулась до них.

Либокра умерла на Ронгерике. Но ее неожиданная смерть принесла лишь новые несчастья злополучному атоллу. Тело ненавистной колдуньи растерзали рыбы, которые сами стали ядовитыми. К счастью, не все ронгерикские рыбы принимали участие в этом пиршестве, поэтому некоторые их виды можно употреблять в пищу.

На заколдованном атолле бикинцев ждали лишь одни беды. Но у них действительно не было другого выбора. Либо Ронгерик, либо ничего. И атолл Либокры стал их новым домом. Бикинцы построили здесь двадцать шесть хижин, верховный вождь Джуда разделил землю, и островитяне принялись хозяйствовать.

Однако легенда, к сожалению, соответствовала действительности. Кокосовых орехов на атолле росло мало, хлебные деревья почти не давали плодов, да и рыбы не было видно, словно ее оглушило недавними атомными взрывами. Вскоре выяснилось, что над Островом все еще витает дух умершей повелительницы ядов. Пришельцы постоянно ощущали это: у одних рыбаков все время рвалась леска, у других – исчезали консервы, выданные американцами, а на гладкой, спокойной поверхности лагуны неожиданно по непонятным причинам переворачивались лодки. И никто из бикинцев, конечно, не сомневался, что мертвая Либокра продолжает мстить им и в конце концов погубит всех.

За изгнание бикинцев с их насиженных мест отвечало командование американского флота. И, естественно, вождь нового поселения на Ронгерике Джуда обратился к нему, попросив принять меры против злого духа. Морских офицеров трудно поставить в затруднительное положение, но на этот раз они совсем растерялись. Ведь в академиях их учили защищаться от нападения подводных лодок и самолетов, от десанта морских пехотинцев и атак торпедоносцев. Но вот как бороться со злым духом, они не знали.

Ни капитаны, ни контр-адмиралы, ни даже вице-адмиралы так ничего и не смогли придумать. Тогда командование флотом с просьбой помочь решить проблему изгнания злого духа с атолла обратилось к этнографам. Два ученых – Питер Генри Бак (наполовину полинезиец, подлинное его имя – Те Ранги Хироа[10]) и профессор Леонард Мэсон, ранее бывавший на Маршалловых островах, – взялись за дело.

Этнографы, конечно, не сомневались, что виновник несчастий – не злой дух, а суровые местные условия. И они предложили командованию флота переселить бикинцев в другое место. Изгнанники, естественно, эту рекомендацию восприняли с восторгом. Ведь это был лучший способ избавиться от Либокры. И командование флотом, довольное тем, что с проблемой загадочного духа будет наконец покончено, согласилось.

Вместо Ронгерика островитянам предложили просторный и плодородный атолл Уджеланг. Все были довольны: наконец-то у бикинцев будет свой дом, отвечающий их вкусам, похожий на их, теперь уже радиоактивную родину.

Была создана «строительная бригада», которая сразу же приступила к возведению деревни на прекрасном атолле. На этот раз бикинцы были полны энтузиазма и веры в лучшее будущее.

Хижины на Уджеланге росли как грибы после дождя. Но человек предполагает, а начальство располагает. В тот самый день, когда деревня уже была готова, из далекой Америки пришел приказ о том, что ядерные взрывы будут проведены также и на другом атолле – Эниветоке, а его жители – сто тридцать пять микронезийцев – должны быть переселены на Уджеланг, именно в ту деревню, которую с таким трудом и радостью строили бикинцы.

И вновь они остались ни с чем. Ронгерик они покинут в любом случае. Но куда им теперь деваться, ведь их не приняли обитатели Уджаэ и Лаэ, а надежды на плодородный Уджеланг рухнули.

Американский флот своеобразно заботился об изгнанниках. Он посылал им, потомственным рыбакам, рыбные консервы из самой Калифорнии. Бикинцы получали также ящики консервированного молока, хотя ни один микронезиец в жизни не видел коровы и не знал, что с этим молоком делать. И уж, конечно, беженцев снабжали старыми американскими кинофильмами. Но ни Дуглас Фербенкс, ни божественная Грета Гарбо ничем не могли помочь голодающим островитянам.

И вот изгнанники снова в пути. На этот раз командование флотом не предоставляет им выбора: в марте 1948 года их перемещают на атолл Кваджалейн, который, как я мог убедиться, в последние годы стал действительно оживленным «перекрестком» Маршалловых островов. Кваджалейн – это и самолеты, и военные корабли, и первые ракеты.

На вопрос, понравился ли бикинцам этот атолл, ответил вождь островитян Лора:

– Следующей остановкой на нашем долгом пути был Кваджалейн. Это случилось в середине марта 1948 года... Американская военно-морская база... Одни моряки. Мы никогда еще не видели такого количества людей... Стоял страшный шум и смрад. То и дело взлетали и садились самолеты. Нас кормили консервами. Показали, настоящий звуковой фильм. По-моему, там играл Кларк Гейбл. Жили мы в ужасной тесноте, в палатках за казармами и складами, буквально друг на друге. И все единодушно решили: «Прочь с Кваджалейна!»

«Неблагодарные» жители Бикини, отвергнувшие цивилизацию военных и Кларка Гейбла, решили продолжить свое странствие. На этот раз военно-морское командование предоставляет им выбор – Вото или Кили. Атолл Вото на первый взгляд имел много бесспорных преимуществ. Если площадь Кили была всего около трети квадратной мили, то Вото – в пять раз больше. Кроме того, у Вото есть лагуна, в то время как Кили – один из немногих атоллов, не имеющих своего внутреннего моря.

Однако у крошечного Кили есть, с точки зрения бикинцев, одно очень важное преимущество. С конца второй мировой войны этот микронезийский атолл оставался незаселенным. Он когда-то принадлежал японскому колониальному управлению и в качестве «военного имущества» был конфискован в пользу победителей-американцев, которые теперь готовы были поделиться частью своих военных трофеев с бикинцами. Последним предстояло решить, на какой же атолл держать свой путь.

Американские организаторы переселения продолжали играть в демократию. И они устроили для бикинцев, живших в то время на Кваджалейне, довольно странное голосование. В большом помещении кваджалейнского лагеря были установлены две урны. К одной прикрепили фотографию Кили с текстом, написанным на местном языке. В нем говорилось о преимуществах и недостатках этого атолла. К другой – фотографию Вото с его лагуной. Под ней – текст, повествующий о положительных и отрицательных сторонах атолла.

Когда все взрослые бикинцы ознакомились с текстами (правда, подавляющее большинство читать не умело – они только внимательно просмотрели фотографии), началось голосование. Желающие отправиться на Кили должны были бросить свой избирательный листок в левую урну, поборники путешествия на Вото – в правую. «Избирательная комиссия» подсчитала голоса и сообщила результаты: подавляющим большинством голосов победил Кили. Из семидесяти шести человек за Вото проголосовали лишь двадцать два.

Микронезийские странники снова отправились в путь, теперь уже на Кили, расположенный почти в тысяче километров от их родного атолла. С точки зрения экономической аборигены Бикини на этот раз не прогадали. Ведь в отличие от Бикини Кили расположен в южной части Маршалловых островов, и здесь выпадает больше дождей. На острове много хлебных деревьев, а в полузаболоченных местах хорошо растет таро. В наши дни Кили даже экспортирует высококачественную копру.

Итак, долгий путь бикинцев с севера на самый юг архипелага закончился (пока что) на Кили. Здесь они живут уже почти три десятилетия. Оттуда же и мой случайный знакомый, которого я встретил на Маджуро.

Бывшие жители атомного полигона чувствуют себя на Кили довольно неплохо. Американский военно-морской флот продолжает снабжать их продуктами из своих запасов. Бикинцев также регулярно навещают военные врачи. В 1956 году они, подобно североамериканским индейцам, получили от вашингтонского правительства финансовое вознаграждение за утраченную родину. Экономисты подсчитали, что стоимость уничтоженного атомным взрывом атолла – триста двадцать пять тысяч долларов. Ни центом больше, ни центом меньше. Эти доллары бикинцы получили, Совет племени решил поместить деньги в один из американских банков. Набегающие ежегодно проценты делятся на число островитян, и таким образом каждый бывший житель Бикини получает «компенсацию» за свой радиоактивный атолл.

Род моего маджурского знакомого уже около трех десятилетий живет в килийском изгнании. С материальной точки зрения дела у них идут хорошо. Бикинцы даже создали на Кили нечто вроде мастерской! там из подручных материалов они делают замечательные сумочки, которые ценятся в Америке. Одним из самых крупных заказчиков был Уолт Дисней – создатель «Белоснежки и семи гномов». Его последователи продают килийские сумочки в сказочном калифорнийском Диснейленде[11].

Но даже и без долларов Диснея бывшие жители атомного атолла имели бы самый высокий жизненный уровень среди обитателей Маршалловых островов. И все-таки им есть чем быть недовольными. Бикинец, с которым я познакомился на Маджуро, сказал мне, что все они неустанно твердят каждому посетителю Кили, всем генералам, сенаторам, адмиралам, всем чиновникам управления подопечной территории, представителям ООН, что «нет земли прекраснее их родины».

Однако, прежде чем слова островитян стали известны сильным мира сего, утекло много воды. Лишь в 1968 году, через двадцать два года после того, как они покинули свой атолл, президент Джонсон разрешил девяти бикинцам на несколько дней съездить на родину и посмотреть, в каком состоянии остров. Вот что они там увидели. На морском берегу лежали странные стеклянные шары. Они образовались из кораллового песка после взрыва. На некогда поросшем кокосовыми пальмами атолле уцелела всего одна-единственная пальма, пережившая взрывы. Интересно, сколько тысячных долей ореха пришлось бы теперь на одного из четырехсот бикинцев, если бы они вернулись на свой остров.

Жизнь в лагуне замерла. Рыба куда-то исчезла. А на суше обитают лишь крысы. Миллионы крыс. Видимо, радиация лишь способствовала их размножению. Хижин, в которых они когда-то жили, островитяне, естественно, не нашли. Да и как они могли уцелеть в миллионноградусном пламени взрывов? Делегация не обнаружила и более капитальных построек, таких, как церковь и «общинный дом». Маленькая тихоокеанская Хиросима встретила своих бывших жителей печальным пейзажем. Кругом опустошение, разруха. Атомный взрыв уничтожил даже могилы предков. Какая ирония судьбы! Экспериментов живых не вынесли даже мертвые.

Со своим бикинским знакомым я беседовал в 1972 году. Его соотечественники, перенесшие столько ударов судьбы, все еще живут вдали от своего, пока что необитаемого атолла.

– Что же вы будете делать дальше, куда пойдете? – спросил я своего собеседника.

– Куда? Домой, конечно, домой... – ответил он, посмотрев на меня с недоумением.

Со времени моей беседы на атолле Маджуро со знакомым с Бикини прошло немало времени. Я снова в своем пражском кабинете. За окном осень. Свистит холодный ветер, небо заволокли серые, низкие тучи. Я сижу и вспоминаю далекие атоллы Микронезии, где круглый год светит солнце и плещется щедрое море, край, где в океане плывут Маджуро и Кваджалейн, Кили, Уджеланг, Ронгерик и Бикини. Да, Бикини...

Мне удалось встретиться с одним из тех, кто жил на острове, на котором ученые проверяли ужасающую силу гениального и страшного открытия – расщепленного атомного ядра. Но это мои воспоминания. А что знает об этом атолле человечество? Ведь никто уже не помнит о тридцатилетнем странствии бикинских изгнанников. Их история забыта. Память сохранила лишь имя атолла. Но интересно, в какой же связи!

После моего возвращения в Прагу я как-то разговорился с одним человеком, который всегда всему завидует. Увидев, что, путешествуя по всему свету, я не только не скопил богатства, но даже и выгляжу каким-то не очень свежим, он, чтобы утешить меня, сказал:

– Везет же тебе. Ты был в самой Микронезии, где девушки носят бикини.

Вот что, оказывается, осталось в памяти людей об истории изуродованного острова и племени-скитальца: лишь название купального костюма – маленькие трусики, тоненький лифчик – больше ничего. И это все, что сохранилось от Бикини...