ОДНА НАЦИЯ, ОДНО ГОСУДАРСТВО
ОДНА НАЦИЯ, ОДНО ГОСУДАРСТВО
Нарушение националистического принципа соответствия государства и нации глубоко оскорбляет националистическое чувство, но разные нарушения этого принципа оскорбляют его в разной степени. Более всего оскорбляет его этническое различие между теми, кто управляет, и теми, кем управляют. Как заметил лорд Эктон:
«Затем сложилась ситуация, когда было решено, что народами не должны управлять чужеземцы. Законно обретенная и применяемая разумно власть была объявлена недействительной».[46]
Заметьте, что Эктон пишет о том, что эта ситуация сложилась, в то время, как националисты пытаются доказать, что она существовала всегда в скрытой, сдержанной форме. Но если дело доходит до арифметического несоответствия между нацией и государством, то националистическое чувство бывает сильно оскорблено, когда, если можно так выразиться, государства «недостаточно», а не когда его «слишком много». Наиболее ущемленным бывает культурно однородное население, не имеющее государства, которое оно могло бы назвать собственным. (Его граждане вынуждены жить в государстве или в государствах, управляемых другими, чужими культурными группами.) С другой стороны, группа, имеющая в своем распоряжении более одного государства, связанного с ее культурой, хотя это механически нарушает национальный принцип, все же менее ущемлена, если речь не идет об особых обстоятельствах. Каковы же они?
Культурная общность, существующая между большинством новозеландцев и большинством граждан Великобритании, такова, что две единицы никогда бы не разделились, если бы они соприкасались географически. Расстояние сделало фактический суверенитет Новой Зеландии надежным и окончательным, а отделение не вызывает ни у кого ни малейшего протеста, несмотря на механическое нарушение национального принципа. Почему бы и нет? Существуют арабы, сожалеющие о том, что арабам не удалось объединиться, хотя арабы, живущие в различных странах, отличаются в культурном отношении значительно больше, чем англичане и новозеландцы. Ответ напрашивается сам собой: международное положение и вообще положение англичан и новозеландцев существенно не пострадало из-за того, что им не удалось предстать перед миром в качестве одной единицы. Это обстоятельство действительно не оказывает никакого влияния на их положение, в то время как неудобства альтернативного устройства были бы весьма значительными. И напротив, доказано, что арабы, латиноамериканцы[47], а также итальянцы и немцы до того, как произошло их объединение в XIX веке, страдали от раздробленности своего политического прикрытия.
Тем не менее именно такое нарушение национального принципа, как «одна нация — несколько государств», безусловно, наименее опасно и вызывает наименьшее потрясение из всех возможных нарушений. Препятствия, мешающие его исправлению, очевидны и велики. Если данной нации посчастливилось иметь n государств, то славное объединение народов, без всякого сомнения, будет означать, что фактор n уменьшит количество премьер-министров, начальников штабов, президентов академии, деловых людей и капитанов футбольных команд и так далее. На каждого человека, занимающего такого рода положение, после объединения придется n-1, который будет лишен его. Забегая вперед, можно сказать, что в результате объединения все эти n-1 обречены на потери, даже если нация в целом и выиграет.
Скорее всего тот, кто преуспеет больше в том, чтобы вернуть себе или занять упомянутые нами посты, получит что-либо большее, лучшее и более перспективное, чем раньше. Тем не менее едва ли можно не согласиться с тем, что возглавлять что-либо большое или что-либо маленькое — не то же самое, что возглавлять ничего. Даже если воображение внушит не одному, а многим возглавляющим нечто маленькое, что, когда придет их час, они возглавят нечто большое, доводы против объединения должны быть очень разумными и внушительными. Тем не менее объединение проходит успешно только в тех крайних случаях, когда недостатки раздробленности очень сильны и заметны, а те, кто страдает от них, в силах противопоставить свои интересы интересам тех, кто потеряет при n-кратном уменьшении количества политических постов, когда новым лидером более крупного объединения удается возвыситься над другими с помощью силы или политической привлекательности.