Где вы учились на писателя?
Где вы учились на писателя?
Отношение литературы к действительности, столь волновавшее, начиная с Чернышевского, русскую эстетику XIX века, уже не является для советского читателя проблемой, поскольку он вообще не очень видит дистанцию между тем и другим. Точно так же меняется его представление о фигуре писателя, ведь писатель теперь – это прежде всего профессия.
«Где Вы учились на писателя, – спрашивает Гайдара шестнадцатилетняя Таня Давыдова из Куйбышевской области, – в институте или техникуме, или сперва были сотрудником какой-либо газеты?»[50]
Поклонники писателя мечтали бы научиться писать так, как он: «интересно», «ярко», «живо», «занимательно», «жизненно», «правдиво», «ясным, понятным языком», – именно такими словами характеризуют они стиль Гайдара. Профессия писателя соблазнительна. Многие уже совершили первые опыты: кто-то написал «о том, как мы проводили зимние каникулы» и считает, что «повесть получилась хорошая»[51]; кто-то хочет «написать какой-нибудь рассказ о зиме», но в Запорожской области, в селе Новая Васильевка, «нет литературного деятеля, и я решил обратиться за помощью к Вам»[52]. Десятиклассник Александр Смирнов из Горьковской области задумал «написать небольшую повесть» и считает, что «материалов у меня вполне достаточно для этого». Но тут обнаруживается неожиданное препятствие: «Большим затруднением в этом деле является в нашей местности недостаток бумаги. В школе бумаги дают очень мало, а в магазинах ее не бывает»[53].
Мастера, который мог бы объяснить азы литературного ремесла, поблизости нет, и дети обращаются к Гайдару – больше не к кому. Возникает общая проблема: с чего начать, где найти ту точку, от которой может оттолкнуться повествование? А как начал писать сам Аркадий Петрович? Когда? «Пропишите, со скольки лет Вы начали заниматься литературной деятельностью?»[54] Может, он раскроет свою тайну?
«Напишите мне, как Вы начали писать рассказы, – просит ученик пятого класса Сергей Руденко. – Напишите все книжные названия Ваших книг»[55]. Быть может, многое зависит от того, как книга озаглавлена?
«Я желаю у Вас учиться писать рассказы, – настаивает Таня Давыдова. – Но я не знаю, с чего начать: или придумывать из головы или описывать случаи из собственной жизни?»[56]
Люди, не знакомые с литературной техникой, с творческим процессом, не очень понимают, «из какого сора растут стихи». Им кажется, что нужно принять осознанное, рациональное решение, найти волшебное правило и сделать выбор. Придумывать из головы и описывать реальность – для них два совершенно разных подхода.
«Я не знаю, с чего начать, – сетует Александр Смирнов. – Я сейчас учусь в 10-м классе. У меня даже к этому делу большая страсть». Однако видно, что юноша и в своем письме никак не может развязаться с зацепившей его идеей. Он все повторяет на разные лады одно и то же, не умея развить тему. «Об этом я давно мечтаю. И думаю начать. Возможно, что и получится». И снова: «Если у меня начало будет удачное, то можно и продолжать»[57]. Нет, не так просто писательское ремесло!
Наконец Александр оставляет попытки справиться с собственной мыслью и, сказав в последний раз о «начале», задает конкретный, профессиональный вопрос: «Так вот, Аркадий (отчество Ваше я не знаю), посоветуйте мне как начать это дело. Какая форма, последовательность развития действия и прочее»[58].
Смазанное, нечеткое представление о вымысле и реальности приводит к тому, что дети представляют художественный текст куском пластилина, который еще можно перелепить, если они очень попросят. В письмах детей Гайдару отсутствует не только традиционная дистанция между читателем и писателем, но – в еще большей мере – понимание дистанции между жизнью и художественным вымыслом, представление о литературной условности.
Читатели Ворошиловградской областной детской библиотеки «коллективно обсудили книгу “Судьба барабанщика”» и решили, что надо было «расширенно рассказать о школьной жизни» Сережи[59]. Их покоробило то, что мальчик – вроде бы школьник, но со школой связан слабо, ведет слишком самостоятельную жизнь. Зато финал они одобряют, отмечая, что если бы автор решил написать дальнейшую судьбу Сережи, то «книга была бы уже биографической»[60].
Людмила Левшенкова, ученица 5 “б” класса 16-й школы Кировского района, пишет Гайдару в октябре 1940 года. Ей очень понравилась повесть «Тимур и его команда», но она отмечала там «не только хорошее». Ее почти возмутила Женя: «Как может не знать 13-яя девочка, есть ли бог или нет!?»[61] Это ведь ребенку понятно. Конечно, нет!
С образом Жени у ребят вообще возникали проблемы. Она представлялась им инфантильной. «Книга нам очень понравилась, – подхватывают ученики 15-й средней школы Кировского района. – Только Женя нам кажется не совсем правдоподобно описана. Она не похожа на тринадцатилетнюю девочку. Тринадцатилетняя не стала бы пускать парашютистов и стрелять из револьвера…»[62]. Юные читатели недоумевают, почему Женя ведет себя как маленькая, тогда как Сережа Щербачов и детям, и учителям, наоборот, казался чересчур взрослым.
Дети, пишущие Гайдару, нет-нет, да расскажут о себе. Пятиклассник Моисей Думов упоминает, что отметки у него хорошие и отличные, вот только по русскому «посредственно»[63] (что обидно, поскольку письмо выдает в нем как раз любителя словесности). Пятиклассник Сергей Руденко приписывает в конце: «Я собираю коллекцию марок. У меня 106 разных марок»[64], – очень уж захотел поделиться с писателем.
Среди корреспондентов Гайдара есть один мальчик, который проживал прочитанное острее, чем другие дети. Это Коля Рафаенко, ученик пятого класса. Он живет в колхозе «Пролетарий» Деребужского сельсовета Стодолищенского района Смоленской области. 15 января 1940 года Коля пишет в редакцию газеты «Пионерская правда»:
«Дорогая редакция!
Ответьте на мои вопросы, которые очень и очень интересуют меня:
Во время каникул я прочитал много интересных книг, и больше всего мне понравились книги писателя Аркадий Гайдар “Р.В.С.”, “Школа” и “Военная тайна”.
Меня очень заинтересовал этот писатель, но биографии я его не знаю, даже нигде на картинке не видал его личности. Обратиться также не к кому, то я обращаюсь к вам, дорогая редакция, с следующими вопросами!
Опишите мне биографию А. Гайдара. Жив ли он сейчас или умер? Если жив, где находится?
С пионерским приветом
учен. 5 кл. Н. Рафаенко»[65].
На этом письме хочется задержаться подольше. Во-первых, страстная настойчивость: «Ответьте на мои вопросы, которые очень и очень интересуют меня». Это «очень и очень» сразу создает напряжение. Во-вторых, читатель выделяет Гайдара среди других авторов. И наконец, сама просьба: мальчику очень важно узнать биографию писателя. То, что «биографии его я не знаю», является серьезным препятствием. Если бы Коля знал биографию, он, наверное, точнее и лучше понял бы его книги. Личность автора важна не меньше, чем художественные тексты. И еще одна, удивительная, деталь: «даже нигде на картинке не видал его личности». Слово «личность» тут, конечно, выступает синонимом «лица», «портрета», но важно то, что мальчик хочет знать, как выглядит его любимый писатель, каковы его черты. Без этого не совсем ясно, что он за человек такой, почему пишет именно так. Коля задает самый важный вопрос: «Опишите мне биографию А. Гайдара. Жив ли он сейчас или умер?» Ведь вполне может быть, что хороший писатель давно умер, как умерли все, доселе известные мальчику. Но вдруг жив? И тогда последнее: «Если жив, где находится?» Интересно, что сделал бы Коля с этим знанием? Написал бы прямо Гайдару? Захотел бы с ним познакомиться?
Коле, очевидно, ответили, что писатель жив, и тогда он вновь обращается в «Пионерскую правду». Из письма, адресованного позднее непосредственно Аркадию Гайдару, мы узнаем, что мальчик спрашивал в газете, «какова дальнейшая жизнь Бориса Горикова и его родителей» из повести «Школа». Опять все то же: ребенок не до конца верит в художественный вымысел, он считает, что жизнь литературных героев продолжается за пределами книги. Увы, редакция обошлась с ним жестоко; она ответила, с некоторым отчаянием пишет Коля, «что книга эта и все герои вымышлены писателем на основе жизненных наблюдений». Коля не смог принять такого объяснения. Видимо, он снова написал в газету и попросил адрес самого Гайдара. Пусть писатель скажет всю правду.
И вот адрес получен. 8 марта 1940 года Коля наконец пишет напрямую своему кумиру. Правда, он почему-то называет его Аркадий Павлович. Приведем отрывки из этого письма.
«Дорогой Аркадий Павлович!
Я очень люблю читать книги. За четырнадцатилетний срок своей жизни я прочел их очень много».
Потом Коля переходит собственно к творчеству Гайдара.
«Прочитал ваши книги, как “Школа”, пьеса “Прохожий”, “РВС” и др., в которых рассказывается о героях гражданской войны. Вы стали для меня любимым писателем. Они горят патриотизмом».
Далее Коля пересказывает предысторию своих изысканий: заинтересовался книгами писателя, написал в редакцию «Пионерской правды», чтобы узнать о дальнейшей судьбе Бориса Горикова и его родителей, и вот ответ: редакция сказала, что все герои вымышлены. «Мне это не верится», – пишет Коля. И наконец, мольба: «Аркадий Павлович, как автора этой книги я спрашиваю у вас. Верно это или нет?» Интересно, какого ответа ждет Коля? Ведь если писатель скажет, что да, это вымысел, мальчик будет разочарован? Раздосадован? Разлюбит читать? А если нет? Значит, редакция «нарочно» или по некомпетентности такое написала? Но что же тогда литература? Чего бы ему самому хотелось: чтобы это было правдой или выдумкой?
Дальнейшей судьбой Бориса Горикова интересовался не только Коля. Четвероклассники из Ростовской области беспокоились, жив Борис или нет. Ребята предприняли свои шаги: «обратились в газету “Ленинские внучата”» (вот уж нашли орган, куда можно обратиться с литературным вопросом!) Там, конечно, «на этот вопрос не смогли ответить, и посоветовали обратиться к Вам…»[66].
«Аркадий Павлович, я очень заинтересован узнать о вас, – продолжает Коля. – Союз писателей прислал мне ваш адрес. Сколько ни трудился, я не мог нигде прочесть вашу биографию, а главное – это личность».
В данном случае слово «личность» может иметь оба значения. Если в первом письме речь шла явно о фотокарточке, то во втором читатель все-таки хочет разобраться с характером и жизнью писателя. Видимо, литературное произведение не живет отдельно от творца. И если ты недостаточно знаешь об авторе, то не сможешь глубоко понять книгу. «Аркадий Павлович, если это можно, вышлите мне это все».
Неизвестно, ответил ли Гайдар Коле и что он ему ответил? Какие нашел слова, чтобы рассказать мальчику о тайне литературного творчества?
«Желаю вам хороших успехов в вашей литературной работе!» – продолжает Коля. И под конец сознается: «У меня также есть наклон к этой работе»[67].
Вот почему он был так настойчив. Вот почему его так волновало, придумывает ли писатель свои сюжеты или берет их из жизни.
Портрет писателя просили и члены литературного кружка Бердичевской средней школы. Но у них были практические задачи: они хотели провести литературный вечер, посвященный творчеству Гайдара.
«Уважаемый тов. Гайдар!
Мы, члены литературного кружка Бердичевской 8-ой с.ш. с большим увлечением читали Ваши повести и рассказы и решили провести в школе вечер, посвященный Вашему творчеству. Но тут мы встретились с трудностями: у нас в городе, кроме “Школы” и “Военной тайны” мы ничего найти не можем. Кроме того, несмотря на самые тщательные поиски в журналах и газетах, нам не удалось разыскать Вашего портрета, а, между тем, мы бы хотели подготовить к вечеру рекомендательный список Ваших произведений и выпустить литературную газету, в которой мы поместили бы Ваш портрет, короткую биографию, наши собственные иллюстрации к Вашим рассказам и наши отзывы о них. И вот мы решили обратиться к Вам с большой просьбой: помогите нам в этом деле, укажите, где, в каких журналах, мы можем найти такие Ваши вещи, как “Прохожий”, “Телеграмма”, “Судьба барабанщика” и “Дальние страны”, и, если возможно, пришлите нам хотя бы самый маленький портрет (мы, в крайнем случае, его перерисуем), и самую короткую автобиографию.
Члены литературного кружка,
ученики VIII–X классов Бердичевской 8-ой сред. школы.
Подписи:
Гликман
Гальбиннштейн
Тескер
Дочкал
Корниiчук
Садовнича
Залюбовска
Рудяк
Карбовский
Портной
Тепер
Наш адрес:
г. Бердичев. УССР
Кривая ул. № 5
8-ая средняя школа
С нетерпением ждем Вашего ответа»[68].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.