Своеобразие филологического романа литературы постмодернизма

Своеобразие филологического романа литературы постмодернизма

Последняя треть XX века характеризуется интересом к эстетике модернизма и постмодернизма, в рамках которой авторы могли создавать собственную реальность, где поэтика доминировала над содержанием. Постмодернизм возник на грани взаимодействия реализма и модернизма. Старые представления были не способны отразить изменившуюся реальность, и жизнь представлялась как игра, в которой, по замечанию Г. Нефагиной, «можно менять условия, варьировать коды, интегрировать языковые и культурные коды, в результате чего действительность оказывается виртуальной» [109: 31].

Опираясь на первые опыты формалистов и писателей «школы Бахтина» в создании филологической прозы, их поиски в области синтеза художественности и научного исследования, А. Битов, усвоив уроки В. Набокова, А. Синявского-Терца и Ю. Карабчиевского, в 1971 году завершил работу над романом «Пушкинский Дом», в котором сконцентрированы основные признаки, характеризующие этот жанр, уже сложившийся в последней трети XX века, в котором автор

– выступает сразу в трех ипостасях: как литератор, литературовед, а иногда и как культуролог, использующий многочисленные интертекстуальные отсылки к узнаваемым произведениям предшествующих эпох;

– стремится к решению сложных художественных задач, опираясь на энергию эрудированного, филологически подготовленного читателя, способного расшифровать многочисленные введенные в текст романа культурные коды и знаки;

– «обнажает» литературные приемы, раскрывает секреты творческой лаборатории художника, создает атмосферу импровизации, тем самым приглашая читателя к процессу со-творчества;

– использует целый спектр художественных приемов для создания ярких, запоминающихся образов, существенно разнообразив эстетику произведения;

– прибегает к игровому, подчас пародийному началу в переосмыслении характерных для классической литературы героев, сюжетов, тем и мотивов, широко раздвигает границы произведения;

– выявляет основные компоненты творческого процесса при создании художественного произведения и/или исследования ученого-филолога;

– создает образ героя романа – филолога, творческую личность, креативные возможности которой заключаются в умении сохранить детский, искренний взгляд на мир, внутреннюю свободу, стремление постичь иррациональную тайну творчества и источников вдохновения.

«Пушкинский Дом» – это история Левы Одоевцева, аспиранта, занимающегося русской литературой и работающего в Пушкинском Доме (Институт русской литературы Академии наук в Ленинграде). Научная статья главного героя «Три пророка», посвященная творчеству Пушкина, Лермонтова и Тютчева, – во многом рассказ о его жизни, изложенный научным языком. Творческий потенциал Левы, сохранившего чистый и искренний взгляд на мир в период работы над статьей весьма высок, но постепенно результаты воспитания, цепь внутренних уступок и компромиссов с совестью, изменившийся общественный климат обрекают главного героя на творческое бесплодие.

А. Битов ломает в произведении устоявшиеся штампы и стереотипы романной формы, насыщая страницы произведения многочисленными «вставками» из литературоведческих, религиозно-философских, культурологических текстов, стремясь за счет этого усилить иллюзию невыдуманности всего остального. Отталкиваясь от опытов В. Набокова в «Даре» и «Приглашении на казнь», А. Битов затевает рискованную игру с масками автора и героя, пытаясь определить оптимальное расстояние между писателем и основным персонажем, понять, насколько непреодолимы границы между реальной жизнью и литературным текстом, раскрыть иррациональную природу прозы, которая, всегда, как считает писатель, отражает больше, чем задумывал автор, а стиль произведения выдает его тайну.

В «Пушкинском Доме» нашли продолжение и попытки писателей-формалистов 20-х годов XX века вывернуть наизнанку «нутро» творческого процесса, погрузить филологически подготовленного читателя в мир творческих фантазий, раскрыть секреты архитектоники произведения, многовариантности сюжетных поворотов. А. Битов вводит прием игры с такими известными культурными знаками, как названия произведений русской классики («Что делать?», «Герой нашего времени», «Отцы и дети» и др.), сознательно вводит в текст многочисленные литературные коды и шифры, приемы иронии и литературных парадоксов, позволяя ощутить творческую атмосферу создания романа, дать возможность взглянуть на современную эпоху «со стороны».

Новаторские подходы А. Битова к развитию романной формы, стремление поставить и ответить на непростые вопросы о природе литературного творчества, создать при помощи разнообразных художественных средств личность творца, используя при этом литературный и общекультурный опыт предшествующих поколений, – все это позволило писателю создать роман нового типа, который с полным правом можно отнести к жанру филологического романа.

Если в центре внимания А. Битова в «Пушкинском Доме» – раскрытие природы прозаического произведения, то С. Гандлевского в романе «<НРЗБ>» интересует прежде всего тонкая материя поэтического вдохновения. Его главный герой – Лева Криворотов – молодой поэт, вся жизнь которого была озарена дружбой с поэтом Виктором Чиграшовым, чье творческое наследие стало предметом его исследований. Автор и не скрывает параллелей между сюжетными перипетиями и чертами главного героя «<НРЗБ>», «Пушкинского Дома» А. Битова, «Героя нашего времени» М. Лермонтова. Скорее наоборот, интертекстуальные отсылки к произведениям Байрона, Грибоедова, Пушкина, Гумилева, Окуджавы выставлены напоказ, без ссылок на поэтические авторитеты, их опыт создания оптимального набора слов и словосочетаний, яркой рифмы и изобретательность в разработке сюжета позволяют писателю сделать попытки в раскрытии магии поэзии, которая лежит далеко за гранью привычного реализма.

Для того чтобы ввести читателя в мир поэтических фантазий и отточенных рифм, С. Гандлевский сознательно обнажает технику сотворения романа о поэзии. Новые слова, искрометные каламбуры, неожиданные метафоры, ироничные репризы, найденные как будто на глазах у читателя, создают иллюзию спонтанного создания текста («генотекста»).

Сохранение у настоящего художника детского восприятия мира, раскрепощение его творческой фантазии, независимость творца ни от давления власти, ни от усредненных вкусов читающей публики – все это проходит через текст «<НРЗБ>», помогая автору решить поставленные художественные задачи.

В ряде эпизодов любовные переживания главного героя романа практически приближаются к «лирическому Я» поэта Гандлевского, и это позволяет автору «<НРЗБ>» создать особую эмоциональную атмосферу произведения, когда сугубо профессиональные термины и суждения писателя о предназначении поэзии сочетаются с доверительным диалогом с читателем.

Свой вклад в развитие жанра филологического романа вносит и один из его исследователей – Вл. Новиков. В центре повествования «Романа с языком, или Сентиментального дискурса» – ученый-филолог, рассказывающий от первого лица и о перипетиях своей жизни, и о злободневных проблемах филологической науки. Гармонично включая филологическую проблематику в сюжетную канву романа, писатель создает такую стилевую динамику, в которой автор – прежде всего не беллетрист, а ученый-филолог. Поставив цель рассказать о филологии в доступной романной форме, создать образ творческой личности, Вл. Новиков стремится найти оптимальное соотношение между научной объективностью и художественностью материала. Форма прямого высказывания автора о проблемах литературы и языка в виде теорем эквивалентности, с одной стороны, «выламывается» из текста повествования, а с другой, – органично присутствует в нем, являясь не менее важной характеристикой черт главного героя – филолога, чем рассказ о его научной карьере и личной жизни. Причем от профессиональных суждений об основополагающих проблемах литературного творчества (об оптимальном соотношении события и мысли, сочетании факта и фантазии в художественном произведении, о взаимодействии языка и не-языка, искусства и не-искусства в эстетической сфере), автор в пятой теореме переходит к философским проблемам бытия, и говорит о художнике уже не столько как о творце слов, сколько как о творце своей судьбы.

Неоднократно высказываемая Вл. Новиковым неприязнь к сухой казенщине в изложении материала и непомерное насыщение статей литературоведческой и лингвистической тематики сложными профессиональными терминами, поставила перед писателем нелегкую задачу избежать эти недостатки на страницах романа. С читателем затевается увлекательная игра с филологическими терминами, построенная на рассмотрении их в неожиданном ракурсе; афоризмы и цитации классиков используются не в качестве ссылок на непререкаемое авторитетное мнение, а сами становятся объектом исследования в современном ракурсе. «Словесному ускорению» (Вл. Новиков) текста способствуют словно на ходу изобретаемые автором новообразования («театроны», «междунамие», «дейность», «противожизник», «стерволюб», «рассуждансы» и др.), требующие определенного уровня эрудиции и воображения ироничные словесные ребусы, неожиданное (с точки зрения русского менталитета) прочтение некоторых иностранных слов.

Как скандал восприняло литературное сообщество филологический роман А. Наймана «Б.Б. и др.», что не отменяет значимости поставленной писателем задачи показать ученого-филолога в непривычном ракурсе – в образе интеллектуала с аналитическим складом ума, лишенного вместе с тем чувства меры. Для сочинения «точной и острой, как выпавший снег» прозы Б.Б. и его остроумных суждений на филологические темы отсутствие у него чувства меры в суждениях практически не сказывалось, но когда дело доходило до его взглядов на поэзию и эстетических оценок, он преступал допустимые границы.

Для создания образа главного героя в романе «Б.Б. и др.» А. Найман использует примененный ранее Пушкиным в «Повестях Белкина» прием создания «буфера» между автором и читателем. Введенный в качестве повествователя некий А. Германцев не только позволяет автору создать определенную иллюзию беспристрастности и объективности изложения материала, но и дать оценку положительных и отрицательных черт главного героя как бы с двух точек зрения. Причем, применяемая писательская техника не скрывается автором: А. Найман словно призывает читателя принять активное участие в создании книги, быть третьим (после автора и повествователя) наблюдателем жизни главного персонажа романа.

Автор не ставит перед собой задачу – показать срез культурной жизни страны в 70-80-е годы прошлого столетия. В центре внимания А. Наймана – насажденный властью в литературе и искусстве метод соцреализма, новые направления филологической науки (структурализм и семиотика), неоднозначная тенденция перемещения творческой компоненты из художественной в исследовательскую сферу, снижение моральных устоев новых интеллектуалов (захват после смерти литератора его архива, контрабанда культурными ценностями, фарцовка).

Чтобы разговор на серьезные литературные темы не превратился в занятие скучное, автор прибегает к использованию пародийных приемов и ироничных интонаций, расширению культурного контекста за счет интертекстуальных отсылок к известным литературным произведениям.

Таким образом, в эпоху постмодернизма филологический роман приобретает новые черты, ибо философия этого литературного направления формирует новый язык, способствует переходу культуры в новое качество. Новаторство постмодернизма обусловлено стремлением его приверженцев к открытию новых способов варьирования и комбинирования бесчисленных элементов текстов культуры, в первую очередь, литературных произведений, – интертекстуальность. В произведениях эхом отзываются предшествующие тексты, имплицитно используются цитаты, аллюзии, реминисценции, рассчитанные на узнавание читателем.

В «Пушкинском Доме» А. Битова, в «<НРЗБ>» С. Гандлевского, в «Романе с языком» Вл. Новикова проявились основные черты филологического романа, к которым можно отнести: наличие главного героя – филолога, выявление основных составляющих творческого процесса в филологической деятельности, тройную роль автора (как литератора, литературоведа и культуролога), использование интертекстуальных отсылок, игрового начала, многих художественных приемов для расширения культурного контекста, разнообразия эстетической палитры произведения, сознательное обнажение литературных приемов для побуждения читателя к со-творчеству, использование энергии филологически подготовленного читателя для раскрытия замысла автора во всей его полноте.