2. Человек в сознании

2. Человек в сознании

Прежде чем быть «в сознании», «разумным» (consiousness, mind), человек, что мы уже начали обсуждать выше, был духовным, «имел душу» (soul, anima). Это время Традиции, эпоха премодерна, когда знание и мысль органически переплетались с чувствами – страхом, верой, любовью, надеждой и т. п. В мифические времена люди считали (исторически сказать – представляли), что о чем мы говорим как о сознании, на «постоянной основе» существует вне их – вокруг, выше, ниже. Оно входит в их тела с рождением и покидает после смерти. Это были сущности и существа, обычно всемогущественные, добрые или злые, которых можно призвать, изгнать, умилостивить. Они овладевают человеком как объектом, делая его сферой обитания. Сам человек в качестве самостоятельной сущности не существует. Он, если забегая вперед, заимствовать терминологию современных авторов, «функция места». Места Духов. Про-Явление внешних сил.

В монотеистическом мире человек непосредственно отождествляется с духом (душой), которые первичны, изначальны. Он частица субстанции всеобщего Духа, его «самоноситель». Искра божественного огня, летящая и потухающая. В Библии сотни раз говорится о душе и сердце, но почти нет ума и никакого сознания. Смерть верящего в Бога происходит в результате отделения души от тела, однако он умирает внешне, сбрасывая данную ему на время материальную оболочку, а как таковой, перерождаясь, внедряется в другие существа, или попадает в рай/ад, в зависимости от поведения в земной жизни. Без смерти. Навечно. «Мертвые души» – оксюморон, на самом деле таких душ быть не может. Человек здесь Homo Dei, spiritual, принадлежащий Богу – во-плоти(вшийся) дух. Изначальное присутствие в нем (про-явление) высших сил. Или, по контрасту, низший образ его природной временности: Homo bullo. Мыльный пузырь.

Люди духа, как при внешнем, так и внутреннем его местопребывании, живут реальностью воображения, которая делает их поэтами, верующими, мистиками. Они не столько осознают, сколько переживают мир. Состояние Традиции и «поэзиса» длилось тысячи лет. Условно говоря, до возникновения «логоса» как рождения философии, а потом (в ее лоне) зачатия науки – до греко-римской античности, или говоря более строго – европейского Нового времени, когда Homo, подняв руку (секуляризации) на Spiritual, объявил себя Sapiens-ом. Это произошло буквально «на днях», в «последние часы», справедливо именуемых эпохой Разума = Просвещения, рассеявшей тьму веры/любви и обуздавшей хаотическую силу чувственного воображения. Обрезав нити помоч(щ)и, соединявшие с Небом, отделив себя обувью культуры от питавших его корней Земли, Homo sapiens в(ос)стал на собственные ноги. И, стремясь уже не вверх, а вперед, пошел, пошел «по дороге прогресса», на которой духовный, достигший великих результатов в искусстве и религии человек, несмотря на продолжающиеся сольные из-закулисные выходы, уступает авансцену жизни носителям знания и науки. «Поэзо/эстезис», оттесненный на обочину, ре(про)грессируя через этап мудрости/софии, потом живого слова/логоса, опять уходит в традицию (теперь с маленькой буквы), т. е. в (при)донные отложения культуры. Окончательно он был побежден рацио/логосом как Смыслом и Делом. Антей превратился в Прометея, украденный у богов огонь которого, разгоревшись в пламя цивилизации, пожаром охватил весь земной шар.

У верующих не в Бога, а в Прометея (ученых, секуляристов) ни духа, ни души нет. Совершенно бездушны философские материалисты и атеисты. У них – психика, обусловленная, в отличие от души и духа, жизнью тела, т. е. нечто атрибутивное. Это не окружающая его аура и не частица вечной божественной субстанции, а свойство, функция. Со смертью тела погибает и она. Никакой психики вне индивида, в том числе, когда ее редуцировали «к уму», к ментальности – нет. Человек здесь Homo vitae sapiens – разумный, сознательный и даже идеалисты, когда речь пошла не о «духе», а о разуме, связывали его с обстоятельствами телесной жизни. Хотя начатая Декартом и трансцендентализмом Канта линия на субстанциальную трактовку сознания, отождествляя его с cogito, «чистым разумом», стала философским зародышем разрыва единства сознания с телом, реально это отождествление/ разложение составило содержание только следующей, неклассической эпохи. Заменяя дух сначала психикой, потом сводя к сознанию, Новое время прикрепляло их к конкретно-родовому человеку. Физи(ологи) ческое и психическое, мозг и сознание для господствующего в нем научно-атеистического мировоззрения, в особенности эволюционной антропологии, не разные миры, а взаимодействующие (правда, по-разному), сущности единого целого, которое делает индивидуума самостью. Возникает «Я». Субъект. Личность. Со(ново)временный человек.

В «со-стоянии Просвещения», ограничивать ли его Новым временем, рациональностью или трактовать широко, как любое секуляризованное мировоззрение, включая всю историческую метафизику, место Бога занимает человек. Становится Человеком. И/но подобно христианскому Богу выступает в трех ипостасях: Личность = Субъект = Сознание, существуя тоже в виде Троицы, «неслиянно и нераздельно».

«Высшее счастье детей Земли – личность» – говорил Гёте. Личность как «практический субъект» и Субъект как «теоретическая личность» явно или косвенно центрируют всю классическую философию, сознание в которой либо прямо отождествляется с бытием (идеализм), либо предстает его универсальным проявлением (материализм). «Типический» русскоязычный словарь по философии второй половины XX в., т. е. времени ве(ко)нца классической философии, дефакто фиксируя ее итоговые достижения, дает: «Личность, общежитейский и научный термин, обозначающий 1) человеческого индивида как субъекта отношений и сознательной деятельности (лицо, в широком смысле слова) или 2) устойчивую систему социально значимых черт, характеризующих индивида как члена того или иного общества, общины»[15]. Человек как сознающий себя личностью субъект – это системообразующий фактор просвещенческо-модернистской картины мира, родовая стволовая клетка, которая, делясь, определяет все ее содержание. Если непосредственно какое-либо философское течение не занимается человеком, то все равно подразумевается, что оно создано им и служит ему. Отказ от представлений о человеке как личности и сознательном субъекте, означал бы превращение Смысла в абсурд, крушение, катастрофу не только его как такового, но и мироздания, созданного сначала Богом (премодерн), потом самими людьми (модерн) и тысячелетиями обживаемого ими как Дом (бытия). Это было бы/будет поистине страшное в своей у-ничто(жающей) силе событие.

И вот – Оно произошло. Аккуратнее говоря, происходит на передовых рубежах эволюции человека, характеризуемых вступлением в эпоху постмодерна. Мы в нем живем. Если вновь обратиться к обобщающим публикациям, то, пожалуй, в самом известном русскоязычном, так называемом «Минском» словаре по постмодернизму, который, «являя собой квинтэссенцию стиля философии второй половины 20 – начала 21 века»[16] как (оправданно!) пишут его авторы, этих великих ключевых категорий больше нет. Он их не знает. Не видит. Вообще. Среди 250 терминов статья о человеке отсутствует! О личности – тоже. О субъекте – ее нет. О сознании – не найдете. Как нет и категории Бытия. Отсюда можно сделать уверенный вывод: классический мир исторического человека вместе с ним самим ушел в небытие. О нем если и вспоминают, то в контексте и ради «ви(е)дения» его смерти. Статья о смерти Бога есть, о смерти субъекта – да, смерти автора – конечно; всего разнообразным смертям (потребительское изобилие), включая саму(ю) почетную категорию «Смерть», в данном авторитетном своде актуальных = постмодернистских понятий, посвящено более 50 страниц. Что касается смерти человека как такового, то она стала всемирным брендом любого авангардно-прогрессистского сознания. Без нее и эстетики пустоты, зла и перверсий, глумления над жизнью, вплоть до отмены полов, оно – никуда. По-истине, сформировалась «Культура смерти». Фактически, если думать последовательно = честно – Идеология самоубийства. Это что-нибудь да значит!?

Значит, что Человечество вышло на тропу войны с самим собой. И на плане смыслов победило. Происходит теоретический (для начала) апокалипсис (холокост = всесожжение, в терминологии Деррида), в котором возникает «Тот свет» – новационное, постчеловеческое (Не)небо и новая, постчеловеческая (Не)земля.

Сказать, что после деконструкции «пре» и модернисткой картины мира осталось пустое место, нельзя. В постмодернизме, как видим, был раз(на)работан и продолжает совершенствоваться свой специфический категориальный аппарат. Не только для разрушения, умерщвления представленного в метафизике мира посредством «де» и «анти», как на этапе руинизации, но и для позитивного конструирования. Это аппарат более мягкого «изживания человека», состоящий из категорий для выражения состояния «после него», где человек предстает в виде совокупности концептов, как персона(ж), складка, карман, точка сборки и т. д. Когда эти понятия относят к традиционным людям и их предметной реальности, то получается произведение абсурдистского художника. Абсурдизм тоже род искусства и множество теоретиков упражняется в замене бытийных явлений концептами складок, складками концептов, видео-медиализируясь и пополняя быстро растущий отряд идеологов новой карт(ы)ины нового мира. Однако подобные занятия не могут отменить потребности в защите и сохранении территории, где человек мог бы жить не в «живом журнале», а «традиционно» – как целостное телесно-духовное существо. Потребность, которая постоянно воспроизводит попытки сопротивления прогрессу, у-держания Традиции, в которую теперь можно включать и модерн – как экологию и консерватизм.

В свое время мы имели возможность сказать, что система категорий постмодернистской философии становится не абсурдной, а вполне «реалистичной», логичной и содержательной, если ее соотносить не с предметной, а с виртуальной реальностью[17]. Концепты, ризома, персонажи, различие и повторение, тела без пространства, программология и т. п. понятия вполне адекватно описывают функционирование Сети. Сети, которая является (основой) double world. Постмодернизм, по сути, это идеология computer science, мировоззрение (для) пользователей и на(ви)сельников виртуальной реальности. Хотя одновременно оно иррадирует в предметный мир, культуру, повседневное сознание людей, неся туда, когда его непосредственно прилагают к их реальной жизни, несу-светную путаницу. И ничего не дает для понимания положения, в какое они попадают, подавляемые и пронизываемые экспансией несоизмеримых с ними как целостными существами медиа/вирту/микро/нано/мега реальностей. В то же время исторический аппарат эпохи Просвещения применительно к новым явлениям потерял объяснительную силу. В результате мы не имеем языка для описания положения и образа человека, живущего после своей (пока теоретической) смерти.

Да, прогрессисты утверждают, что человек умер, приходится соглашаться, но мы не верим, что до конца, «детерриториализован», «децентрирован» до полного исчезновения в виртуале. Он все-таки «присутствует» (потрогайте себя) в макромире, на Земле. Но каким тогда Homo sapiens становится в окружении высоких, т. е. постчеловеческих, Hi-технологий и сред? Что человеческого остается от тех, кто ушел в Сеть или, функционируя как земно-водное, оттуда иногда возвращается? Бог умер в XIX веке, но его остаточные проявления продолжают влиять на людей. Религия перестала быть воздухом, которым дышат и силой, определяющей их сознание. Она трансформировалась, бог подвергся обмирщению, отделен от государства и заключен во благо(ему) устроенные церковные резервации, но в него верят, ему поклоняются. Теперь этот процесс дошел до человека: его самозабвенно умерщвляют, гуманизм перестал быть высшей ценностью, однако, «не весь», многие, (реакционеры) хотят остаться «как есть» и упорно сопротивляются изживанию и дегуманизации. Включая тех, кто прямо захвачен новационным поток(п)ом, составляя его содержание, пусть «мертвые», но еще не похоронены, существуют и действуют. Да, много и, к сожалению, все больше теоретиков торопливо соглашается, что человеку пора расчеловечиваться. (Простить, при личном уважении, например, к Г. Л. Тульчинскому, его самоубийственную по сему случаю радость: «И слава Богу!» – невозможно), что он становится другим: без-личный, не-субъект, без-сознания («undead», как определяют его в англоязычной литературе), полезно знать, как это происходит, во что/кого он превращается. Кто он (будет) в таком случае?

Пришло (увы) время обсуждать перспективы человека в его постчеловеческой перспективе. В мире «по ту сторону человека».

Хотя бы в какой-то одной ипостаси.

Возьмем, пожалуй, тему в «потусторонней литературе» (постмодернизме), в отличие от активно обсуждаемого Бытия («забвение бытия», «бытие у своего порога», «ускользание бытия») философски намного меньше отрефлексированную или хотя бы оплаканную: как трансформируется его Сознание. Оно убило Дух, через кого теперь осуществляется возмездие? Поняв эту ипостась Троицы, или, что тоже самое, всю Троицу в этой ипостаси, достаточно легко спроецировать ее/их на общую судьбу Мира (и) Человека.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.