Проблема изоморфизма биолого-генетических и культурно-генетических способов кодирования и передачи наследственной информации

Концептуальное значение имеет убедительно обоснованный Э. С. Маркаряном изоморфизм между культурогенетической и биолого-генетической программами передачи наследственной информации. Он исходит из того, что традиция, по его мнению, связана с аккумуляцией и передачей внегенетической информации, предполагая такие формы группового поведения, которые всецело основаны на научении. Оговариваясь, что хотя традиция по своей природе принципиально отлична от генетически передаваемой информации, Э. С. Маркарян все же считает, что понимание ее сути предполагает ее сравнение с процессом аккумуляции и передачи опыта средствами биолого-генетических механизмов. Это связано с тем, что исследователь рассматривает место и роль традиций в процессах культурогенеза и развития исторических общностей людей во многом как эквивалентные месту и роли генетических программ в процессах эволюции биологических популяций. Основываясь на этом, Маркарян полагает, чт. е. все основания утверждать, что это функционально и структурно подобные явления[81]. Их подобие как раз и обусловлено действием общих законов самоорганизации, проявлением которых выступают обязательные для любых форм жизни программы деятельности, несущие концентрированный опыт поколений и соответствующие механизмы его отбора и закрепления[82]. Здесь Э. С. Маркарян опирался на разработки акад. П. К. Анохина и других физиологов, согласно которым одна из важнейших особенностей любых живых форм состоит в том, что они, благодаря использованию информации как основного средства системной организации, оказываются способными к опережающему отражению действительности[83].

Рассмотренная с этой точки зрения культурная традиция исторических общностей людей, по убеждению Маркаряна, представляет собой специфическое проявление группового стереотипизированного опережающего отражения: «Принципиально отличаясь от программ биологических популяций своей внегенетической природой, она вместе с тем подобно этим программам выступает в виде обобщенных (генерализированных) моделей вероятности протекания соответствующих процессов. Будучи направлены на приспособление к предвидимым в этих моделях условиям будущего, культурные традиции, как и генетические программы биологических популяций, ориентированы на существенно важные для выживания устойчивые, стабильные свойства среды»[84].

Начиная с середины 1970-х гг. Э. С. Маркарян в своих работах сосредоточивается на изучении общих принципов социокультурной самоорганизации, которые, по его мнению, базируются на еще более общих, универсальных закономерностях воспроизводственной и эволюционной динамики живых систем[85]. В соответствии с выдвинутой им концепцией, жизненный опыт тотально выражает активность живых систем и предстает как проявление качественно особой жизненной энергии[86]. Он рассматривает эту форму энергии в качестве информационного регулятора активности данных систем, что находит свое выражение в их самоорганизации. Это, по его убеждению, дает объективное основание квалифицировать этот опыт как субстанцию жизни. Исследователь различает два вида жизненного опыта. Первый, базовый, вид зафиксирован в генах биологических проявлений жизни, поэтому фундаментальный механизм биологической эволюции выражен в биолого-генетических мутациях. Второй его вид основывается на социокультурном опыте, полученном посредством обучения. Начальным его этапом является инновация, продуцируемая индивидом, которая была названа Маркаряном культурной мутацией[87]. Пройдя отбор в тех или иных группах, они стереотипизируются в ней. Тем самым инновации преобразуется в коллективные стереотипы деятельности или, выражаясь иначе, в традиции. Таков механизм трансформации второго вида жизненного опыта.

Именно этот принципиальный момент – функциональное и структурное подобие между культурогенетической и биолого-генетической программами передачи единиц наследственной информации – странным образом нивелируется зарубежными представителями меметики[88]. Вместо выявления несомненного эвристического потенциала отмеченного изоморфизма во многих из их работ происходит, по сути дела, отождествление биолого-генетической и меметической (культурогенетической) линий наследования, что предопределяет биологизаторский редукционизм многих их построений.

Представляется, что примененный Маркаряном динамический принцип к изучению проблемы соотношения традиций и инноваций открывает далеко идущие перспективы в исследовании динамики и ритмики культурогенеза. Основываясь на его подходе и учитывая вклад представителей креативистского понимания культуры (А. И. Арнольдова, Э. А. Баллера, Н. С. Злобина, А. С. Кармина, В. М. Межуева), возможно поставить вопрос о творческой активности как имманентном факторе развития культурогенеза, вводя градацию уровней культуротворческой деятельности: от близких к нулевой (рутинное воспроизводство обычаев и простое повторение стандартизированных действий), затем – творческая передача традиций, и наконец – до наивысших проявлений креативности (рождение новых паттернов как синтез антитез, образующий «новую сущность» культуры, эпохи расцвета в развитии культуры локальных цивилизаций, пики творческой активности человека).

Кроме того, принципиально важно, что категория творчества, на которой специально акцентируется здесь внимание, имманентно сочетает в себе как инновационные импульсы, так и культурные традиции. В этой связи А. С. Кармин справедливо подчеркивает: «Творчество – это механизм не только созидания нового, но и удержания старого в “работоспособном состоянии”. Созидая новое, оно не просто отвергает старое, а преобразует его, развертывает заложенные в нем потенции»[89]. Это позволяет в конкретном культурогенетическом исследовании учитывать не только исключительно одни инновационные проявления (как предлагал А. Я. Флиер), но и сами культурные традиции, представляющие собой базовую основу в развитии любой культуры (на чем настаивают Э. С. Маркарян, Ю. И. Мкртумян, К. В. Чистов и С. Н. Артановский), тем самым выявляя диалектическую сопряженность традиций и новаций, которая и составляет порождающую сердцевину и базовый движущий механизм процессов культурогенеза. С одной стороны, инновация служит потенциальным источником образования стереотипов культурных традиций. С другой – традиции выступают в качестве необходимой предпосылки творческих процессов создания того фонда, путем комбинации элементов которого во многом и осуществляются эти процессы. Более того, сами традиции обычно и задают им общую направленность[90]. Вместе с тем диалектизм сопряжения традиции и инновации – это еще и преодоление традиции в ходе порождения новаций; любая инновация преодолевает установившуюся традицию и тем самым развивает и обогащает данную конкретную культуру[91].

Таким образом, само соотношение инноваций и традиций в различные периоды развития изучаемой этнокультурной целостности может выступать в качестве одного из косвенных показателей для определения уровня как процессов развития отдельных сфер культуры (изобразительные искусства, литература, наука и пр.), так и общей динамики культурогенеза в целом (несколько огрубляя, это можно представить в следующем формализованном виде: Т > И – преобладает «традиционная культура»; И > Т – доминирует «креативная культура»; Т = И – превалирует «сбалансированное равновесие»). Здесь встает вопрос о способах измерения уровней сложности культуры, в которой запечатлевается сила творчества как один из возможных параметров культурогенеза[92]. Но это уже тема для отдельного обстоятельного исследования.

Итак, генезис научных исканий Э. С. Маркаряна, приведший его к культурогенетической проблематике, может быть представлен следующим образом: от постижения системной природы культуры к изучению генезиса культуры; от рассмотрения исходных принципов генезиса культуры к разработке концепции системогенеза как триединства антропосоциокультурогенеза и, наконец, пониманию культурогенеза как порождающей сердцевины культуры (проблема культурного наследования, динамика культурных традиций, дихотомия «традиция» – «изменение», диалектика традиций и новаций, гипотеза «культурных генов» и т. д.). В работах этого исследователя наблюдается существенная эволюция в понимании содержания генезиса культуры: от разработок проблемы зарождения культуры в первобытности к вопросам ее перманентного порождения и диалектического самовозобновления вплоть до современности. Таким образом, можно прийти к заключению, что в значительной мере именно благодаря в том числе усилиям Э. С. Маркаряна были возрождены культурогенетические исследования в России, а сами его работы послужили основой не только для создания одной из самых влиятельных концепций культуры в отечественной науке, но и имели решающее значение для возникновения философско-культурологического подхода в изучении культурогенеза.