Часть IV Австрия и Германия

Часть IV

Австрия и Германия

Глава 9

Писатели и поэты

Из дневника Кафки

Ах, танцевать и вальс и польку

Здесь не умели до меня,

Вот я, Луизхен из народа,

Я всех мужчин свожу с ума…

Т. Манн. Луизхен

Франц Кафка утверждал, что для него единственным условием, благодаря которому он смог бы вынести брак, был бы максимально возможный аскетизм, «более аскетичный, чем у холостяка». Что до остального, то проститутки прекрасно справлялись со своими обязанностями: «Я прошел мимо борделя, как если бы это был дом любимого существа», — написал он в своем дневнике.

Находясь под давлением желаний, накопленных в течение дня, скиталец пытается при помощи контакта с ними обрести власть над своими разгулявшимися чувствами. «Я намеренно выбираю улицы, где есть шлюхи, — рассказывает Кафка в своем дневнике. — Когда я прохожу мимо них, меня это возбуждает, словно отдаленная, но на самом деле не существующая возможность пойти с одной из них. Может быть, это низко? Но я не знаю ничего более прекрасного, и в глубине реализация этого желания кажется мне невинной и не вызывает у меня практически никаких угрызений совести. Я желаю лишь толстых, немного перезревших женщин в вышедшей из моды одежде, которым всевозможные финтифлюшки придают своего рода шик. Там есть одна, которая, несомненно, меня уже знает. Я встретил ее сегодня после полудня, она еще была одета обыкновенно, в белую рабочую блузу, ее волосы были собраны, шляпы на ней не было, и держала в руках пакет, который она, возможно, несла к прачке. Никто, кроме меня, не нашел бы в ней ничего соблазнительного. Мы обменялись быстрыми взглядами. А этим вечером (стало уже холодать) я заметил ее на противоположной стороне узенькой улочки, которая выходит на Цельтнергассе. Там она поджидает клиентов. Она была одета в желтоватое облегающее пальто. Я дважды обернулся, чтобы посмотреть на нее, она поймала мой взгляд…»

Обычный порядок вещей нарушается простой добродетелью сумерек.

Проституция многим обязана этой ночной составляющей, которая подпитывает мечту, облегчает сближение и в то же время маскирует участников ночной сцены. Однако сумерки пугают тех, кого они скрывают. Кафка, Тильи, Ретиф де ля Бретон, Джойс и Жюльен Грин, хотя и в разной степени, но все же испытали это колдовство и ужас ночи. Ибо в это время по улицам бродит смерть, скрывающая под полой своего пальто ужасный сифилис.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.