Правила классовых отличий

Правила классовых отличий

Эндогамия

Как и всякий другой аспект жизни англичан, сексуальные отношения также регулируются правилами классовых отличий. Начнем с того, что существует неофициальное правило эндогамии, согласно которому браки между представителями разных социальных слоев хотя и не запрещены, но не поощряются и на практике заключаются очень редко. Вне страниц книг Барбары Картленд[132] и П. Г. Вудхауса[133] сыновья герцогов и графов редко расстраивают своих родных, беря в жены бедных официанток. Мужчины из высшего общества заводят интрижки с женщинами из рабочей среды и, бывает, даже страстно в них влюбляются, но женятся они, как правило, на девушках по имени Арабелла или Люсинда, которые выросли в глостерширских особняках, где у них были лабрадоры и пони. Арабеллы и люсинды, в свою очередь, в юности из чувства противоречия могли водиться с кевинами и дайвами, но потом они обычно «образумливаются» (как выразились бы их обеспокоенные мамаши) и выходят замуж за мужчин «из своего круга».

Есть два основных фактора — образование и брак, — которые в Англии до сих пор влияют на социальную мобильность[134]. Эти два фактора зачастую взаимосвязаны, поскольку университеты относятся к числу немногих мест, где молодые искатели сексуальных партнеров из разных социальных классов общаются «на равных». Но даже в университетах обстоятельства складываются не в пользу межклассовых брачных союзов: результаты исследований регулярно показывают, что англичане, поступая в университет, непроизвольно выбирают себе друзей из той же социальной среды, к которой принадлежат сами.

И все же студенты из разных социальных классов, несмотря на присущее им стадное чувство, вынуждены общаться друг с другом, посещая одни и те же лекции и семинары, участвуя в спортивных играх или других видах внеаудиторной деятельности, таких как студенческий театр или занятия музыкой.

Неравные браки

Именно такие девушки, бунтарки из верхушки среднего класса, зачастую привлекают внимание интеллектуальных мужчин из рабочей среды, и те, бывает, женятся на них. Подобные браки обычно менее удачны (хотя есть множество исключений), чем те, в которых женщина является представительницей более низкого сословия. Это потому, что, согласно неписаному правилу, партнер более низкого социального статуса должен перенять вкусы и манеры того класса, к которому принадлежит его супруга или ее супруг. Или, по крайней мере, в большей степени поступиться собственными привычками и приложить больше усилий для того, чтобы адаптироваться в новой среде, чем партнер, имеющий более высокий социальный статус, и перемещающиеся вверх по социальной лестнице женщины в этом отношении более гибки, чем мужчины, выбирающие себе жен из более высокого сословия.

Когда мужчина из рабочего класса женится на представительнице более высокого сословия, возникает конфликт между снобизмом и мужским шовинизмом — между правилом неравного брака и принципами главенствующего положения мужчины в семье, согласно которым женщина должна быть более уступчивой и податливой. Способные мужчины из рабочего класса, которые благодаря полученному образованию «переместились в средний класс», и особенно те, кто поднялся сразу на несколько ступеней вверх по социальной лестнице, сочетавшись браком с девушками из верхушки среднего класса, с которыми они познакомились в университете, порой весьма агрессивно и с раздражением реагируют на то, что им приходится менять свои привычки. Например, ужин они продолжают называть «tea» («чай»), сажают в саду пампасную траву и ноготки, отказываются расплющивать горох на выпуклой стороне вилки и нарочно ставят в неловкое положение своих чванливых тещ, говоря «toilet» («туалет») и «settee» («диван») при их гостях на приемах по случаю Рождества. У тех же из них, кто охотно адаптируется в новой «высокопоставленной» среде, как правило, возникают проблемы со своими родителями, которых они начинают стыдиться. В общем, и так не хорошо, и так плохо.

Женщины, сочетающиеся браком с мужчинами более высокого социального положения, обычно более податливы и прилагают гораздо больше усилий к тому, чтобы «соответствовать», хотя опять-таки есть исключения. Если уж на то пошло, они гораздо охотнее перенимают акцент, язык, вкусы, привычки и манеры представителей того класса, к которому принадлежат их мужья, и в порыве энтузиазма упускают весьма существенные нюансы. Например, они носят «правильную» одежду, но в неверных сочетаниях; употребляют «правильные» слова, но не в нужном контексте; выращивают «правильные» цветы, но не в тех горшках, — в общем, ведут образ жизни верхушки среднего класса в этаком анаграммном варианте. Обмануть им никого не удается; они лишь смущают своих родственников по мужу и отталкивают от себя своих родителей. Усердно пытаясь «переродиться», они превращаются в карикатуры; лучше бы не пытались. Кроме того, слишком ярое рвение влечет за собой нарушение правила «Как важно не быть серьезным».

Трения и конфликты порождают не только браки между представителями удаленных областей социального спектра. Англичане гораздо больше презирают тех, кто «дышит им в затылок» на социальной лестнице, чем представителей класса с противоположного конца социальной шкалы. Например, вкусы и привычки среднего слоя среднего класса у верхушки среднего класса зачастую вызывают гораздо более сильное неприятие, чем вкусы и привычки трудового люда.

Миф о недюжинной потенции мужчин из среднего класса

Некоторые женщины из верхушки среднего класса грезят о мужчинах из рабочей среды — отчасти в силу бытующего штампа, что мужчины из этого сословия обладают недюжинной потенцией и как сексуальные партнеры гораздо состоятельнее, чем мужчины из верхушки и среднего слоя среднего класса. Никаких опытных данных в поддержку этого стереотипа нет. Возможно, мужчины из рабочего класса начинают заниматься сексом в более раннем возрасте, чем представители высших социальных слоев общества, но, как правило, сексом они занимаются не чаще, и нет оснований полагать, что своим партнершам они доставляют больше удовольствия. Представление о том, что мужчины из числа простолюдинов в сексуальном плане более сильны и раскованны, — это миф, навязанный образованным средним классам такими людьми, как Д. Г. Лоренс и Джон Осборн, а всем остальным — эротическими фильмами и журналами, в которых показывается и описывается, как женщины из среднего класса только тем и занимаются, что воображают себя в постели с работягами — пожарными, строителями и мойщиками окон. Миф о недюжинной потенции мужчин из низов общества подкрепляется тем, что в последнее время входит в моду образ простого парня, наблюдается популяризация его вкусов и интересов (футбол, автомобили, «телки», пиво и т. д.).

Живучесть данного мифа, думаю, зиждется главным образом на ошибочном представлении о том, что грубо-хамский подход к флирту, характерный, по мнению многих, прежде всего, для мужчин из низших классов, указывает на более высокий уровень сексуальной потенции, чем сдержанно-смущенная манера, якобы присущая только мужчинам из верхушки и среднего слоя среднего класса. Но дело в том, что оба эти подхода суть симптомы социальной неловкости и сексуальной скованности, и ни тот, ни другой не могут служить надежным индикатором могучей потенции или искусности в делах секса. В любом случае подход к флирту англичанина-мужчины зависит не столько от его социальной принадлежности, сколько от количества потребленного алкоголя. Все англичане-мужчины верят в волшебную растормаживающую силу демонического зелья. Представители более высоких слоев общества просто убеждены, что благодаря алкоголю они становятся столь же неотразимыми грубиянами, как и любой секс-идол пролетарского происхождения.