Роберт Вебер. Немец или русский?

Роберт Вебер. Немец или русский?

В январе, как ко всем советским людям, в мою дверь позвонил счетчик: «Добрый день! Перепись населения».

Ну что ж, заполняем анкету. Доходим до графы «национальность».

«Немец», — говорю я. «Родной язык?» — «Два. Немецкий и русский». — «Родной язык — один». — «Ну, пишите — немецкий… Но, с другой стороны, я живу в Москве, все мои друзья — русские, а на немецком только с женой общаюсь…»

Теперь на очереди жена: «Отец — армянин, немцы в 42-м убили… Но мать — русская, родной язык — русский. Из языков народов СССР знаю только немецкий».

И тут паренек-счетчик заявляет: «Немецкий — это иностранный язык! Среди народов СССР такого языка не значится».

Еще несколько лет назад такие вопросы вроде бы и не возникали. И вдруг возникли. А может быть — не вдруг?

Во времена Петра I, пробивавшего «окно в Европу», немцы были уважаемыми людьми. Быть немцем было престижно. Вот маленький диалог, который не я придумал (достоверного источника не помню). Петр I говорит Меншикову: «Ты славно послужил мне, Александр. Как тебя отблагодарить?» И сын придворного конюха ответствует: «Ничего мне не надо, государь. Сделай меня немцем».

Так начиналась дружба двух великих народов, которым через 250 лет предстояло стать самыми ярыми врагами.

Страшная германская машина в кровавой схватке разбилась именно о единство народов СССР.

Но что я вижу перед собой теперь? Два процветающих немецких государства под разделенным небом: одно — капиталистическое, другое — социалистическое. Оба симпатизируют нашей стране. Во-первых, они-то знают, от какого чудовища спасли их советские люди, а во-вторых, им теперь как бы и легче: они не думали, что может быть еще большее чудовище, чем Гитлер.

Адольф Шикльгрубер был ужасен в своем откровенном фашизме. Иосиф Джугашвили был еще ужаснее: он пошел на тайный фашизм, обманул энтузиазм и чаяния всех народов нашей страны. Он изувечил духовно и физически все население Страны Советов, вырубил нацеленно цвет всех народов, и прежде всего — лучших представителей интеллигенции. С Гитлером все ясно — будь он проклят! Сталин же останется, как и Иван Грозный, кровавой загадкой для многих еще поколений. Внуки тех немцев, что растоптали пол-Европы, теперь сочувствуют нам и протягивают нам руку дружбы.

Глупо, тошно, но все время я спрашиваю себя: а как же мы? А кто же мы — советские немцы?

Каждый народ несет свою миссию. Наверное, история предполагала, что русские немцы станут посредниками между Западом и Востоком. Так оно и было до сталинской мясорубки. В бывшей Автономной Республике Немцев Поволжья велось образцовое хозяйство, перенимавшее заграничный опыт. Несмотря на сталинские репрессии, народ упорно строил «светлое будущее». Наше население находилось между двумя жерновами — под Гитлером и под Сталиным — вплоть до 1956 года: либо за колючей трудармейской проволокой, либо в глубокой степи. Первая делегация советских немцев постучалась в Кремль в 1965 году. Вышел Анастас Иванович Микоян и сказал: «Автономия? Не представляется возможной. У страны сейчас экономические трудности…» Как будто он не знал, что, дай этим труженикам автономию, и снова расцветет весь их край. Прошло еще четверть столетия. Одну из делегаций принял — на волне перестройки — председатель Совета Национальностей Август Эдуардович Восс. Я до сих пор не понимаю, чем все долгие десятилетия занимался этот самый Совет Национальностей, как он довел все народы Страны Советов до жизни такой? Я был в составе той делегации. Мы сказали приблизительно следующее: «Страна никак не может решить Продовольственную программу. Говорят, она раскрестьянилась. Советские немцы не раскрестьянились, да и не могли бы этого сделать уже потому, что пресс дискриминации заставил их плотно прижаться к земле. К тому же за два с лишним столетия они не утратили немецкой этики труда. В той же ФРГ два миллиона фермеров кормят всю страну, да еще и за границу продукты вывозят. Неужели советским немцам — а чем они хуже? прирожденные фермеры, любят и умеют хозяйничать по-своему, лишь бы им не мешали, — неужели нельзя вернуть им теперь уже вконец разрушенную „мелиораторами“ землю, которую они считают родной?» И что же ответил нам Август Эдуардович? Я внимательно вглядывался в глаза этого человека. Вот его почти дословный ответ: «Ваш вопрос будет решаться в комплексе национальных проблем на Пленуме ЦК. А пока давайте-ка разъезжайтесь спокойно…»

Разве могут национальные вопросы решаться в комплексе? Все национальное — это область чувств, а потому индивидуально ранимо. В комплексе… Это все равно, что чохом решить все бракоразводные дела или производить одним методом операцию на всех больных сердцах. Ну что ж, ждем, что скажет Пленум ЦК. Мы — два миллиона советских немцев — никак не можем получить от ЦК и правительства ответ на гамлетовский вопрос: быть или не быть? От долгого ожидания рождаются апатия и сомнения.

Что такое интеллигенция сейчас? Боюсь ответить. Если бы в годы нэпа нам удалось сохранить старую интеллигенцию, то она слилась бы с новой и, возможно, все пошло бы иначе. Но вряд ли такое могло быть. Социализм предполагает культуру масс, их подготовленность к свободе, а этого-то как раз и не было. Бескультурная масса выдвинула люмпенов вождей, смела интеллигентов-большевиков и ударила по веками накопленным культуре и религии. И вот мы имеем то, что имеем: обездуховленную и нищую страну. Она раскрестьянена и обескультурена. Внешние признаки культуры, конечно же, есть. Но бывает ли что-нибудь более противное, чем недоучка, поглаживающий корешки никогда не читанной им Библиотеки всемирной литературы? А какое чванство на его физиономии, когда он садится за руль личной машины — это всем настолько знакомо, это повальное явление, как всеохватывающее пьянство и разгильдяйство. Падение внутренней духовной культуры наблюдалось все последние десятилетия. Оглядываясь на судьбы редких настоящих интеллигентов, я не вижу ни одной удачной, счастливой судьбы — обязательно какое-либо крушение, в личном ли, в общественном ли плане. Новой интеллигенции не может быть без старой, а мост между ними разрушен.

На кого наша страна может опереться? На праведников, они есть везде, среди людей и умственного, и физического труда, много их и на селе. Совсем по Солженицыну: «Не стоит село без праведника». Только праведники могут спасти страну. Нельзя не видеть, как в последние годы все наши люди рванулись к внутренней духовной культуре. После повального «вещизма», задурманившего нас в застой, наступает похмелье. От информации, от литературы, скрытой от народа десятилетиями, от публицистики, вскрывающей язвы общества, у всех нас болят и головы, и сердца. Это надо пережить. Это трудно.

Так бы хотелось хлебнуть сладкого дурмана лжи, успокоить душу. Но нет, именно тут праведники не должны давать обманутому в былые годы народу отходить на старые рубежи. Самое тяжелое наследие лжи — старое понимание «дружбы народов»: дескать, есть великий советский народ, он сливается из многих и многих народов, постепенно утрачивающих свои языки и традиции и переходящих на «межнациональный язык». Ориентир — Центр! «Всем известно, что Земля начиналась от Кремля». От Кремля, от сталинской трубочки тянулись бикфордовы шнуры к пороху межнациональных отношений. Они были глубоко упрятаны в землю. Ветер перестройки обнажил их — по ним побежал огонь. Это же надо так перемешать все этносы, все народы, что куда ни глянь — гремучая смесь. Конечно, она не была бы так опасна, если бы народы были зажиточны. Антилопы не убегают от сытого льва. Сытое человечество не проявляет обычно особой агрессивности. Опаснее нищета, опасно всеобщее бескультурье, каким-то боком проявившее себя и на Съезде народных депутатов.

Праведники могут сделать многое для предотвращения межнациональных конфликтов. Им теперь открыты пресса и митинги. Но их голоса потонут в хаосе, если не будут поддержаны правительством. Мы перестраиваем свой советский дом. Пока в нем царят порядки огромной коммунальной квартиры. Как часто в такой квартире царит тиран — ответственный квартиросъемщик, натравливающий все семьи друг на друга, путающий отношения людей! Пора бы уже каждому народу иметь собственную квартиру, распоряжаться в ней самому, по собственному усмотрению. Я не призываю к дроблению человечества, просто каждый человек, а тем более народ хочет, может и должен жить по-своему. У каждого народа свой характер, свои традиции. Так повелел Бог, которого мы пока не познали, но храмы которого уже успели разрушить. А ведь нельзя поднимать руку на непознанное, прятать от народа Библию и навязывать ему Краткий курс истории ВКП(б), скрывать книги писателей-праведников, кому дан дар провидцев. Нельзя ставить стену перед общечеловеческими ценностями, прятаться за колючей проволокой от достижений других стран и континентов, какие бы там ни были общественные формации.

Что касается народов СССР, то в сложившихся обстоятельствах оскудения национальных культур придется нам размежеваться во имя единения. Почему? Полуграмотные народы не могут обогащать друг друга. Что могут дать друг другу нищие культуры?

Вебер Р. Расплата за утопии. «Дружба народов», М., 1989, № 12.