Н. Антропова
Н. Антропова
[Милочка]
Милочка была девушкой скромной и воспитанной. Природа наградила ее незаурядной внешностью. Особенно привлекали огромные глаза, слегка раскосые, цвета шоколада. Их обрамляли пушистые черные ресницы, такие длинные и густые, что хотелось дотронуться до них и убедиться — настоящие ли.
Тоненькие, как ниточки, брови трогательно вздрагивали, когда Милочку о чем-то спрашивали, и придавали ее нежному личику с розовым румянцем выражение удивленности. Шикарные каштановые волосы падали на ее хрупкие плечики ласковой волной, словно оберегая их от чьего-то неловкого прикосновения.
Милочке только-только исполнилось шестнадцать. Заканчивался учебный год, все вокруг сияло яркими красками и дурманило ароматами весенней свежести. Однажды, возвращаясь из школы домой, в почтовом ящике, кроме привычных газет, Мила увидела внушительных размеров конверт.
— От бабушки, — догадалась девушка. — Только она пользуется такими конвертами.
Бабушка, как обычно, писала о том, что очень скучает по внучке, что ей хочется обнять поскорее всех своих внуков, а затем приглашала Милочку и ее брата Вову в деревню на каникулы. Придет, мол, из армии внук ее старший, Павел, дяди Федора сын.
— Ну вот, — расстроилась Мила. — Теперь точно ехать придется, уж очень хочется Вовке с Павлом раков на речке половить, да еще в форме его армейской пощеголять. А куда его родители одного отправят, — ему еще и десяти-то не исполнилось. Чем же я буду в деревне заниматься, — подумала Мила. — Подруг у меня там нет, клуб и библиотека не работают, — скукотища!
Учебный год вскоре закончился, все хлопоты, связанные с ним, отошли на задний план, а Вовка уже поторапливает:
— Ну, что, Мила, когда в деревню собираться. Паша-то из армии уже пришел.
Собрав в чемодан книги, альбом для рисования, краски, кисти, прихватив пару маек, шорты, Мила с братом отправилась в деревню к бабушке.
В первый же день она убедилась, что скучать здесь не придется. Не по годам шустрая бабушка, то и дело подбрасывала ей задания: то в избе подмести, то грядки прополоть, то кур накормить. Пообещала даже корову научить доить. Эта новость не совсем пришлась внучке по вкусу, которая до сих пор не знала деревенской работы.
— Пора привыкать. Чай, невеста уже, шестнадцать годков минуло, — заявила бабушка.
Напрасно переживала Мила. На лето в Муравино приехало много парней и девчонок, с которыми она быстро сдружилась. Они вместе бегали купались на речку, ловили рыбу, варили уху, играли в мяч. От парней у Милочки не было отбою. Это одновременно радовало и пугало. Но подружкам явно не нравилось, что именно она была объектом всеобщего внимания. Только вот Миле ни один из них по вкусу не пришелся. Вроде бы они были ничего, но сердце все равно ни к кому не лежало.
Однажды, в воскресение Мила с подружкой отправилась в лес за земляникой. Ягод было мало, не поспели еще. Девчонки обошли почти весь лес и не заметили, как забрели в самую глушь. Был уже полдень, и они решили немного перекусить. Вдруг где-то рядом послышался шорох.
— Медведь! — Закричала Катя и ловко, как обезьяна, забралась на дерево.
Мила растерялась. Сидит и с места тронуться не может. Катя на березе притихла, а перед Милей молодой парень стоит.
— Ты что здесь делаешь? — спросил он.
— Я? Ягоды собираю, — ответила перепугавшаяся до смерти девочка и показала ему корзину, на дне которой розовели несколько горсточек ягод.
— Понятно, — ответил он. — Не боишься одна в лесу-то ходить?
— А я на что? — заявила Катя, спустившаяся с дерева. — Я здесь все тропинки знаю. А ты что, браконьер?
— Нет! Я просто дедушке помогаю, он у меня лесником работает, — на этот раз растерялся паренек.
— А... Ну, ладно. Пошли, Милка, нечего тут торчать, еще на Марьину поляну сходим, там в прошлом году много ягод было, — сказала Катя приказным тоном и потащила подругу неведомо куда.
Домой вернулись под вечер, голодные и без ягод.
— Говорила я вам, дурьи головы, — ворчала бабушка, — время еще земляне не пришло, а вот через недельку она поспеет, и тогда будет, что брать.
— А мы через недельку еще раз сходим, — оправдывалась Катя, с аппетитом хлебая деревенский борщ, запивая его парным молоком.
В этот день Мила долго не могла уснуть, вспоминались какие-то странные стихи, на душе было легко и спокойно, как будто свершилось важное событие. Утром она поняла, что с ней действительно произошло.
— Что же это такое? — не переставала она задавать себе один и тот же вопрос, и всякий раз ловила себя на мысли о том парне, которого они с Катей видели в лесу.
А сердце подсказывало, что неспроста это, может, любовь? От таких мыслей ей становилось совсем страшно. Неужели так бывает? Один раз увидела, и все. Может, бывает? Грустно стало Миле, она не знала, куда себя деть, чем занять. Хотелось освободиться от назойливых мыслей, которые всю душу выматывают. Хорошо, бабушка скучать не давала.
— Что-то ты, внученька, совсем скисла, надоело, поди, в деревне жить?
— Да нет, что ты, бабуля, все нормально.
— Пойдем тогда на речку половики стирать.
День был жаркий, а от воды приятно тянуло прохладой. Пополощет Мила половики, окунется в воду, и сразу легче становится, как будто остужает прохладная водица жар сердечный.
На следующий день пришла к ней Надя, бабки Пелагеи внучка. В деревню она приехала только несколько дней назад и ни с кем, кроме Мили, пока не познакомилась.
— Пойдем, — говорит, — в соседнее село, к дяде Михаилу в гости.
Недолго думая, Мила согласилась. В гостях их приняли хорошо, стол накрыли, даже предложили домашней наливки.
В этом селе был клуб, магазин, библиотека и даже салон красоты. Туда подруги и направились. Парикмахерша долго восхищалась Милиными волосами. Уложила их так причудливо и оригинально, что сама порадовалась своей изобретательности. Девушкам сделали маникюр, макияж. Так они и отправились на летнюю танцевальную площадку. Молодежи в селе было много, много и приезжих. Местным девчонкам не нравилось, когда смазливые городские кокетки пытались составить им конкуренцию, поэтому Милу и Надюшку они осматривали с ног до головы.
Когда заиграла быстрая музыка, танцевать девушки не пошли, постеснялись, ведь никого здесь не знали. Зато ни один медленный танец они не оставались без внимания. Кавалеры не давали им покоя. Вскоре объявили «белый танец». Надя не постеснялась, пригласила симпатичного паренька, с которым танцевала предыдущий танец. Мила сидела в одиночестве и скучала. Совершенно случайно ее взгляд упал на только что вошедшую молодую пару: парня и девушку. У них было хорошее настроение. Неожиданно взгляд юноши встретился с Милиным, и обоих словно молния пронзила. Танцуя с девушкой, он не отрывал взгляд от Милы, она словно его заворожила. Подружка паренька недоумевала, что же все-таки случилось, и пыталась выяснить причину, так внезапно произошедшей в нем перемены. Едва кончился танец, как юноша, ничего не объясняя, отпрянул от негодующей девчонки и направился прямо к Миле.
— Привет, — обратился он к ней, как к старой знакомой. — Как ты здесь оказалась? Наверное, в гости сюда приехала? Ты одна? Можно я тебя провожу? — Вопросы сыпались один за другим настолько быстро, что Мила смогла уловить смысл только одного.
— Я с подружкой здесь, с Надей.
В этот момент к ним подошла подружка Надя с кавалером, и затараторила.
— Милка, ты с нами пойдешь? Если с нами, то пошли скорее, сейчас на берегу костер будут разводить и песни под гитару петь.
Мила посмотрела на своего кавалера, но говорить ей ничего не пришлось.
— Пойдем вчетвером, — сказал паренек.
— Здорово! — воскликнула Надюшка и восторженно захлопала в ладоши.
Когда подошли к реке, все чувствовали себя давними друзьями. Надиного парня звали Владом, а Милиного — Костей. У костра собралось уже много молодежи. Высокий широкоплечий парень играл на гитаре, со всех сторон его облепили девчонки и вразнобой вторили его быстрой ритмической мелодии. Неподалеку от них сидела прежняя Костина подруга на коленях у щуплого паренька. Увидев Милу и Костю, она впилась в губы испуганного пацана, привлекая к себе всеобщее внимание. Но Костя ничего не замечал. Дружная четверка расположилась по другую сторону костра. Все весело болтали, ели горячие печенки, слушали гитару и старенький допотопный магнитофон. Время пролетело незаметно. Наконец, девчонки вспомнили, что их, должно быть, потеряли и суетливо засобирались домой.
Возвращались они полем, на зеленых полосках пшеницы блестели росинки, проснулись уже первые пташки и нежно щебетали. Мила и Костя бежали по огромной ниве, крича и смеясь, вдыхая сладкий аромат пробуждающейся природы, и чувствовали себя безумно счастливыми. Им казалось, что в их жизни совершилось самое главное, и верилось, что это никогда не кончится.