15а. Зависть
15а. Зависть
Ах, что только не делала зависть.
Бывало, сводила с ума,
Приносила девчонкам страданья.
Вот, послушайте, быль есть одна.
Но с чего же начать?
Вот, пожалуй:
В класс девчонка вошла — новичок.
Все ребята, конечно же, встали,
И директор прервал урок.
Сразу весть пролетела по школе:
«Ах, красавица, ангел какой!»
И должна вам сказать, что девчонки
Я еще не видала такой.
Русый волос был гладко причесан
Не сходила улыбка с лица,
А в глазах голубых девчонки
Зарождалась еще весна.
Полюбили все в школе девчонку,
Не гордилась она красотой.
Так как имя ее было «Лялька»,
Просто куклою звали ее.
Атаманом был в классе Сережка,
Тоже славился он красотой,
И девчонки к нему так и липли,
Только думал он о другой.
Понимали все это девчонки,
Отомстить вдруг решила одна,
И по школе в одно мгновенье
Облетела вдруг клевета.
Лялька, Лялька, а ты не знаешь,
Что о тебе говорят.
И один лишь только Сережка не верил,
Поднялся и закричал:
«Ведь не правда, все это не правда,
Кто-то подло над ней подшутил,
Все равно я правду узнаю,
Ну, тогда пощады не жди».
А она, ничего не зная,
В класс вошла, как всегда.
На лице румянец блестел.
Но вдруг подошел к ней Сережка
И серьезно ей говорит:
«Слушай, Лялька, без смеха,
Это правда? Записку прочти».
До того ли ей в тот миг было...
По листку пробежали глаза.
Улыбаясь и вдруг побледнев,
Закрыла она глаза:
«Люди, ну зачем так жестоко!
Ну, зачем же это так?!»
Как стрела мелькнула из класса,
Замелькала в школьных дверях.
Школьники, двор, парк, машины,
Но не видит она ничего.
Слёзы, все заглушили слезы...
Крик!.. и рядом Сережка.
По дороге бежала она,
Завизжали вдруг тормоза.
Под колесами Лялька лежала
И закрыла от боли глаза:
«Лялька, Лялька, слышишь, не надо!
Лялька, Лялька, не смей, погоди»
Но лежит она неподвижно,
И ресницы слиплись в крови.
И в последние жизни минуты
Вдруг сказала она тяжело:
«Я... люблю тебя, слышишь, Сережка!
...я люблю тебя одного!»
На дороге она лежала,
Рядом с ней стоял атаман,
А вокруг него люди стояли,
Каждый все и без слов понимал.
А Серёжка, как лебедь, кружился
Над лебёдкою белой своей
И кричал всё тише и тише:
«Лялька, стой, погоди, не спеши!»
«Люди, ну зачем так жестоко!
Ну зачем же так?!»
Повторял он вновь и вновь:
«Пусть всегда существует на свете
Надежда, вера и любовь!»
Текст написан на двойном тетрадном листке, он был передан в архив в конце 1980-х гг. Никаких данных об источнике не сохранилось.