25a. Стрекоза

25a. Стрекоза

Я ко всем обращаюсь подругам:

Отложите на время дела.

Хочу рассказать на досуге,

Как девчонка на свете жила.

Дружила она с мальчишкой

И, между прочим, давно.

Любила хорошие глаза,

Любила ходить в кино.

Была простою девчонкой,

Как все мы, как ты и я.

И голос был звонкий,

И взгляд самой яркой звезды.

Мальчишки ее уважали.

Любили ее глаза.

Даже письма писали

И звали ее Стрекоза.

А Наташка все чаще и чаще

Смотрела Олегу в глаза.

Олег сначала скрывал от Светки

И стал обходить Светкин дом.

С Наташкой все чаще гулял,

О Светке совсем забывал.

Светка терялась в догадках,

Решила, что болен он.

Для нее оставалось догадкой

Почему нет Наташки давно.

И вот Стрекоза у порога.

Стоит, не решаясь зайти,

Стучит...

Вышла женщина (наверное, мама его)

Она спросила:

«Наташа?» — «Нет, Света».

Света вздохнула тяжело.

Закрыв глаза, пошатнулась.

Не помнив, как до дому летела,

Кусая губы до крови.

«Нет! Нет! Не надо! Шутка!

Все это не правда! Ложь!»

Ведь я любила его жутко!

А он изменил, ну что же,

Не буду мешать им обоим,

Не стою Наташки его.

И жить мне не стоит, не стоит

Жила лишь я для него.

Она бумагу схватила,

Ему письмо написав,

И, тяжело дыша,

В сердце себе вонзила

Острый конец ножа.

«О, боже! Не надо! Не надо!

Зачем». — Тут вбежала мать:

«Светка, дочка! Боже!

Милая дочка, что с тобой?

Кровь?

Дочка, проснись!»

Но Света все так же лежала,

Уже перестала дышать.

На кровавой груди лежала,

Поседевшая от горя мать.

С белым лицом, в белом платье, в фате.

Лежала в гробу стрекоза.

Олег впервые заплакал:

«Ну, Светка, открой же глаза.

Ну, как же ты, моя милая,

Какой глупец я, глупец!

Как без тебя буду жить я,

Не смогу я жить наконец?»

Тут подошла ее мама.

От слез потемневшие глаза.

«Вот письмо» — сказала она.

«Светка, моя стрекоза!»

Олег читал записку.

Читал, и слезы лились из глаз.

«Милый Олег,

Сейчас я умру

Но знай, лишь тебя одного

Я люблю.

А счастья желаю тебе и ей

Пусть не будет измены в жизни твоей».

Олег бежал по дороге,

От горя подкосились ноги.

Скрип тормозов, закрылись глаза

И губы шептали: «Моя стрекоза».

Тетрадь с рассказом получена от Е. Корепановой, г. Шадринск, 1993 г.