ЖЕНЩИНЫ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО

ЖЕНЩИНЫ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО

Мы вновь встретились со старым другом нашей газеты Виталием Вульфом. Каждое его слово - золото. Сегодня приятный разговор о небесных созданиях - служительницах Мельпомены.

ВИТАЛИЙ Яковлевич, вы видели на сцене и были знакомы лично с представительницами нескольких поколений в искусстве. Вот те женщины, которые родились еще в царской России, при звуках гимна «Боже царя храни», были ли они особыми, непохожими на современных актрис?

- Я знал великих актрис - Марию Ивановну Бабанову, Аллу Константиновну Тарасову, Ангелину Иосифовну Степанову, и, конечно, они были другими, непохожими. Красивые - да, элегантные - о да, и при этом в них была особенная значительность. Они были воспитанными и образованными людьми. Степанова знала французский язык, как русский. Когда Бабанова получила роль в какой-то английской пьесе, она, тоже превосходно знавшая французский, нашла учительницу и ездила два раза в неделю брать уроки. Зачем? Но как же можно играть английскую пьесу и не знать языка, не знать всей атмосферы английской жизни! Я смотрел круглыми глазами…

По нынешним временам, у Марии Ивановны была скромная квартира - три комнаты, но она была сказочной красоты. Ампирная мебель, синие лампы, все она выбирала сама, такой у нее был великолепный вкус. Эти женщины много читали, знали русскую классику наизусть. Когда пришло другое поколение - скажем, ефремовское, - там читающих людей уже было куда меньше. Актрисы были умны, активны, деятельны, но, за редким исключением, не очень образованы. Известно же, что Галина Волчек, к примеру, при всем таланте и потрясающей интуиции, книг не читает. Она мне все, бывало, говорила - «Виталий, ты что все читаешь, глаза испортишь!» Такой курьез.

- Понизился уровень образования?

- И образования, и требовательности к себе. А Степанова или Бабанова блистали эрудицией даже в частных разговорах с подружками.

У них было, кстати, своеобразное презрение к тем, кто снимался в кино, хотя они и сами снимались, но к легкой кинославе, к дешевой популярности относились свысока. Словечко «звезда» в их устах звучало как обида. Помню, как насмешливо Степанова относилась к молоденькой Людмиле Гурченко, которая одно время была женою ее сына, а Москва в это время сходила с ума от «Карнавальной ночи».

Эти великие актрисы были строги и требовательны и к себе, и к другим. «Звездизма» они никакого не принимали. Помню, как я провожал Марию Ивановну Бабанову после спектакля «Банкрот», где великолепно сыграла юная Наталья Гундарева, и Бабанова сказала с жалостью - какая талантливая девочка, но ее погубит это ее кино, она бесконечно много снимается… Если бы им сказать, что у нас сегодня существует «фабрика звезд», они бы ни слова не поняли, что мы им говорим.

- Презрение к легкой популярности - это был такой жизненный принцип?

- Скорее, твердое жизненное правило. Они жили по этим правилам. Никакой расхлябанности в быту, например. В годы учения в аспирантуре я, тогда бедно живший, иногда бывал приглашен Бабановой и никогда не забуду, как был накрыт стол в столовой. Самая простая еда, какие-нибудь отбивные с картошечкой, но все изящно - тарелки, салфетки, бокалы с водой. Красота - это тоже был принцип. Они ведь и сами были феноменально красивы…

Я впервые увидел Аллу Тарасову в спектакле «Три сестры», она молчала весь первый акт, и было не оторваться от созерцания ее невероятной женственной красоты. А как она играла в «Последней жертве» Островского! Ни на один спектакль было не попасть. Сегодня в «Последней жертве» в Художественном театре играет привлекательной внешности актриса Марина Зудина, но это категорически не ее роль, она не имеет права это играть.

У тех актрис, наоборот - было четкое представление о том, что тебе можно играть, а что нет. При этом они были разные - Степанова, к примеру, была вполне просоветским человеком и воспринимала эту жизнь, а Бабанова была антисоветской настолько, что становилось за нее страшно.

- Насколько я понимаю, было не принято афишировать свою личную жизнь, даже в кругу близких друзей?

- Естественно, хотя романы были, и весьма красивые романы. Были и те, кто, как говорится, «попадал на язычок». Много говорили о Валентине Серовой - и о ее связи с Симоновым, и о шумной истории их развода, и о том, как она стала пить. Было много страстей. Но то была совсем другая жизнь.

- Хранили чувство собственного достоинства?

- Кроме чувства собственного достоинства было и острое чувство собственного самосохранения. Ведь жили под топором! Я вот помню, как начиналось диссидентское движение в Москве и как в него кидались люди моего поколения. А старшие - нет. Побаивались. «Один день Ивана Денисовича» Солженицына, к примеру, мои любимые актрисы ценили куда меньше, чем его же «Матренин двор». Предпочитали литературные качества, а не политическую злободневность. Сталинизм не принимался внутренне, но и к последующим годам было скептическое отношение. Они же учились у Мейерхольда, у Станиславского, в атмосфере высокой культуры.

И у всех знаменитых московских актрис, рожденных до революции, был один общий кумир - жена А.П. Чехова, Ольга Леонардовна Книппер-Чехова. Она и ее дом - это был символ благородства. Символ высокой утраченной культуры. Обворожительная, фантастически женственная, Книппер была эталоном интеллигентской среды. А при том у Ольги Леонардовны была очень бурная личная жизнь! Последний ее роман с театроведом Николаем Волковым случился у актрисы, когда ей было 62 года. А сейчас шуму-пены много, а дела-то…

- Но вот пришло другое поколение актеров, поколение Таганки и Современника…

- И оно уже не имело никакого отношения к тем, прошлым людям. Например, большинство этих артистов уже любили власть, любили быть приближенными к власти. Добиваться приглашения на банкет, где будет Первое лицо, - раньше такого не было.

- Ха-ха. Некоторые уже тропу в Кремль протоптали… И личная жизнь постепенно стала выходить на люди, причем в мелких подробностях. Может, и вообще изменился калибр таланта, отпущенного людям, или он тратится на ерунду?

- Постепенно пошла коммерциализация искусства, желание заработать, жизнь стала суше, рациональнее, холоднее. Звания «народный артист», «заслуженный артист» совсем обесценились. А женщины стали очень деловыми - ни загадки, ни поэзии.

- А с виду красивые…

- Внешне да, но назовите хоть одну, сравнимую с Яниной Жеймо или Любовью Орловой. У Валентины Серовой нет правильных черт лица, она даже некрасива, но посмотрите ее в картине «Сердца четырех» - когда она падает с велосипеда и ее поднимает на руки Самойлов, как она открывает томные глаза! Сколько поэзии, тайной эротики! Никак не сравнятся с этим холодные, уверенные, деловые, все в гонорарах и «проэктах», охотно дающие интервью современные красотки.

- Вы любите кого-нибудь из современных актрис?

- Я ценю и Марину Неелову, и Татьяну Васильеву, очень по-человечески люблю Веру Глаголеву, но сердце от восторга давно не замирало. Крылья бабочки

ВЫ ДУМАЕТЕ, нельзя актрисам откровенно говорить в прессе о личной жизни?

- Нет, нельзя. Как нельзя стирать пыльцу с крыльев бабочки - она лишится всей своей прелести. Чего-то о себе не надо выговаривать. И еще, знаете, очень уж вульгарным стал общий стиль жизни. Из-за нездорового отношения к материальным ценностям. Роскошь напоказ, все эти «бриллианты - лучшие друзья девушек»…

- Как, разве Степанова и Тарасова не носили бриллиантов?

- Да никогда. И не носили и не покупали. Им было неудобно - они знали, как живут рядом люди. Стыдно было демонстрировать благополучие. Степанова и муж ее, знаменитейший писатель Александр Фадеев, жили на даче, и она казалась тогда пределом роскоши. Сегодня в сравнении с Рублевкой - это сарай, просто сарай! Геологический переворот произошел и в нашей жизни, и в нашем сознании.

- Что ж, мельчает человеческая порода или искусство уже не выполняет такой функции - чтоб потрясать, чтоб сердце замирало?

- Да, оно меньше нужно. Им мало кто занимается всерьез. Энергичные умные люди идут в бизнес, в коммерцию, а деньги - враг искусства. Маркс был не дурак. Вспомните его пассаж о том, что буржуазия в ледяной воде эгоистического расчета потопила все добродетели прошлых веков! Социализм не был счастьем, но и капитализм оказался не выходом.

- Выходит, капитализм отбирает у женщин женственность?

- Наш новый, вчера рожденный, - выходит, отбирает. Так много сегодня хорошо одетых, элегантных женщин, на которых приятно посмотреть, но - нет поэзии, нет тайны, и не хочется разгадывать их загадку, потому как загадки никакой нет. Антон Павлович Чехов увидел Ольгу Книппер на сцене в роли царицы Ирины («Царь Федор Иоаннович») и тут же решил на ней жениться! Это как же надо играть, чтоб сразить моментально старого холостяка, гения с тяжелым характером, знавшего толк в женщинах! Кто сейчас так сыграет?