74

ЦАРЬ ПОДОЗРЕНИЕ БЕРЕТ НА БЕРТОЛДА, ЧТО ОН ПОСАДИЛ ЦАРИЦУ В ПЕЧУРУ, И ПОШЕЛ ИЗВЕСТИТСЯ О СЕМ ДЕЛЕ — ИталЕ: «Не без причины говорят, скажи мне, с кем ты знаешься, то я тотчас узнаю, каков ты. Мы обыкновенно перенимаем склонности, мысли, проступки, да и самые пороки у тех людей, которых мы любим: чем более такая любовь, тем менее должны мы на себя надеяться в разсуждении сих важных пунктов, от сего то происходят толь многия превращения, которыя мы ежедневно видим в свете, а наипаче с теми людьми, которые чаще других обращаются и живут с женщинами. Естьли разумной и хорошо воспитанной человек по нещастию имеет злую, упрямую, сердитую и вспыльчивую любовницу или жену, то он и в самое короткое время своего с нею обращения нечувствительно сам войдет в такие же пороки. Сие есть действием по большей части не столько от повреждения его сердца, сколько от нещастной слабости происходящим, которую мы имеем к такому полу, от котораго никогда не можем довольно остерегаться. В таком состоянии находился тогда Король Албоин. Хотя сей Государь был с природы добронравен; хотя он весьма любил Бертолда, как то видно во всей сей повести; хотя оной крестьянин оказал ему не малыя услуги; хотя дружба Государя к нему столь была велика, что он с ним хотел престол и власть свою разделить; однакож Королева, у которой он был, в один миг его до того довела, что он все сие забыл: разгневался на Бертолда и сам принял намерение лишить его жизни.

<…> Между тем, как все сие происходило, молва, которая обыкновенно дела увеличивает и самые невинные поступки ядом напаяет, разсеевала в городе о Королеве премножество басен, из которых одне других были непристойнее: иные говорили, будто она ночью вышла из дворца и велела себя за городом дожидаться одному из ея придворных господ, с которым она будто имела тайную любовь, но как застиг ее день, то она, не зная каким образом утаить сие сходьбище, спряталась в печь; другие причитали ея побег великой ссоре, которую она будто имела с Государем за маленькую собачку, которую Королева любила и которая, по обыкновению своему спавши с нею на одной постеле, по нещастию замочила оную, и будто Государь за то так осердился, что, взявши за ухо сию собачку, бросил на пол и несколько повредил у ней лапу, за что на него Королева так прогневалась, что сама на него бросилась и конечно бы выцарапала ему глаза, естьлиб он не скочил с постели, и Королева будто за ним гналась, а Государь для охранения себя от ея бешенства, схватил кочергу и оною ее несколько пощекотал; и Государыня будто желая ему за сие отмстить, бросала ему в голову все, что ей в руки ни попадалось. Начавши сие действие прекрасною своею фарфоровою посудою, окончила уринальником. Лакеи сбежались будто на сей шум и имели много труда разнять их и вырвать Государя из рук своей супруги, которая, будто схватя его за горло, действительно бы удавила, естьлиб не пришли к нему на помочь. И так сия государыня, опасаясь худых следствий сей ссоры, ушла будто из дворца и спряталась в сию печь, в которой до тех пор пробыть хотела, покуда ея родственники заключат между Государем и ею мир. Иные, наконец, разглашали, будто Бертолд, злоупотребляя милость и доверенность Государеву, вкрался вечером в королевину комнату и в оной будто хотел тоже учинить, что некогда учинил Тарквиний с Лукрециею, но будто, не могши произвесть сего в действо, по причине чинимаго Королевою сильнаго упорства, он ее заколол и отнес будто в ету печь, думая, что об нем сего не подумают и таким образом злодеяние его останется без наказания. Но как небо всегда злодеев наказует, то сие его преступление открыто старою женщиною, которую Государь будто хотел взять за себя, как скоро отмстит смерть Королевы.

Хотя сия молва и несправедлива была, однако ж столь разпространилась оная по городу и всех жителей привела в такое волнование, что менее, нежели в час времени, вышло из города к сей печи около милиона людей, не считая жен и детей, дабы видеть собственными своими глазами, справедливо ли сие приключение и какой будет онаго конец. Читатель может себе лучше вообразить, нежели я в состоянии описать, сколь велика была печаль и изумление Бертолдово, когда он услышал шум такого бесчисленнаго множества народа, которой около его сошедшись, странно разговаривал между собою: его должно четвертовать и живаго сжечь, говорили иные, да и сие наказание еще не велико для такого злодея; за такия поносныя дела не должен он ожидать себе милости и он достоин лишиться жизни мучителнейшим образом; проломить Государю голову уринальником, говорили другие, сверх сего хотел еще его удавить. О! От такого и от подобных сим поступок ни дружба, ни почтение не защитят. Он еще щастлив будет, естьли определят отрубить ему голову. Кто бы только сие мог ожидать от такого человека, которой казался быть толь добродетелен и кроток? Кому только можно в перед поверить? О, сколь обманчива наружность! Весьма основательныя причины имеют не полагаться на оную… Приковать рога такому милостивому Государю, говорили третьи, не по истине ли, есть дело самыя развращенныя души? Когда кто сделал такую шутку, так необходимо надобно спрятаться, но сколь бы ни береглись злодеи, однако преступления их рано или поздно выходят наружу. Оное злодеяние, конечно, не останется без наказания. Их обоих, посадя вместе в мешок, бросить в реку; хотя бы и сам Государь хотел его помиловать, однакож и он будет в том не властен. Преступление ужасное, и злодей должен быть примерно наказан. Такия речи слышал Бертолд: легко можно себе представить, в какое состояние оныя привесть его должны» (с. 151–156).

ЖизньБ: «<…> Героя нашей повести нашли в пекарной пече, в кою он залез в королевином убранстве. Женщина, пришедшая топить печь, весьма удивилась, нашед толь странную фигуру в преогромном наряде и, сняв с него платье, отнесла во дворец. Обстоятельство, объявленное часовым, что Королева вышла на разсвете, объяснилось. Бертолда по сему известию нашли и привели во дворец» (с. 290–291).